По словам писательницы Джозефины Тэй, британские школьники с облегчением переворачивают в учебнике последнюю страницу о Ричарде III, потому что на нём заканчивается война Алой и Белой роз, переполненная именами и датами. А вот актёры любят играть этого демонического уродца и хитроумного интригана, клеветой и убийствами расчищающего путь к трону. Шекспир преувеличил и его уродство, и хитроумие, но всё же не слишком уклонился от истины.
История Ричарда III, по сути, типичный английский детектив про ссору из-за наследства. Если бы его герой жил в наше время и был не королём, а, скажем, стоматологом или агентом по недвижимости, разбираться с ним пришлось бы проницательному инспектору полиции и его умному сержанту. И, как во всякой семейной драме, едва ли не главная трудность здесь — не запутаться в сложных родственных связях...
РУБЦЫ НА РОДОВОМ ДРЕВЕ
Жил да был в XIV веке в Англии славный король Эдуард III План-тагенет. И было у него пятеро сыновей. Старший, Эдуард Чёрный Принц, официально именовался принцем Уэльским. Остальные — Лайонел, Джон Гонт, Эдмунд и Томас — были простыми герцогами. (Их следует запомнить, поскольку основными действующими лицами становятся их потомки.)
После Эдуарда III престол достался сыну Чёрного Принца, жестокому и капризному Ричарду II. В 1399 году его свергли: на троне утвердилась династия Ланкастеров — потомков Джона Гонта. Они относительно спокойно правили более 20 лет. Благополучие закончилось при ненормальном Генрихе VI: против него поднял мятеж Ричард Йорк— потомок Эдмунда. Так началась знаменитая Война роз: в гербе Ланкастеров была алая роза, в гербе Йорков — белая.
Эта война мало походила на войны XVIII—XIX веков. В ней не было ни фронта, ни прорывов и фланговых охватов. Время от времени один из противников собирал вассалов и наёмников и вёл их в поход на врага. Остальных англичан военные действия напрямую не затрагивали. В отличие от России, где Иван Грозный безнаказанно разорял целые провинции, Йорки и Ланкастеры старались не причинять ущерба имуществу и интересам подданных, опасаясь восстановить их против себя.
Ланкастеры потерпели поражение. Генриха VI заточили в королевский замок Тауэр, только начинавший приобретать репутацию тюрьмы для самых знатных, а жена Генриха, королева Маргарита Анжуйская (это она фактически возглавляла партию Ланкастеров), отправилась в эмиграцию. Поднявший мятеж Ричард Йорк к тому времени погиб в сражении, и королём в 1461 году провозгласили старшего из трёх его сыновей — восемнадцатилетнего Эдуарда IV. (Второму сыну, герцогу Джорджу Кларенсу, было в то время одиннадцать лет, а младшему, герцогу Ричарду Глостеру, — будущему королю Ричарду III — восемь.)
Эдуард IV государственным делам предпочитал еду и женщин. Страной фактически правил его двоюродный брат со стороны матери, Ричард Невилл граф Уорик, поспешивший ввести в палату лордов ещё с десяток Невиллов: всего в палате было около полусотни лордов.
Хрупкий мир в королевском семействе был нарушен, когда Эдуард IV против воли графа Уорика и своей матери женился на Елизавете Вудвилл — дочери простого рыцаря, лишь недавно получившего графский титул. Невеста была вдовой, пятью годами старше жениха и имела двух сыновей от первого брака с бароном Джоном Греем. Её свекровь тогда в пылу ссоры заявила, что родила Эдуарда не от мужа, поэтому он вообще не имеет прав на королевский престол. Слова эти получили широкую огласку и впоследствии дорого обошлись её внукам...
КАК УТОПИТЬ ОБИДУ В ВИНЕ
Родня новой королевы Елизаветы — Вудвиллы и Греи — оттеснила от власти Невиллов. Но граф Уорик переманил на свою сторону брата короля, Джорджа Кларенса, выдав за него дочь Изабеллу. И в 1470 году Уорик и Кларенс подняли мятеж. Победив, они казнили отца и брата королевы, а Эдуарда IV захватили в плен и собирались лишить короны под тем предлогом, что он не сын Ричарда Йорка (помните, что говорила его мать, готовая в этом поклясться?). Кларенс уже видел себя королём, но побеждённый Эдуард IV всё же переиграл вероломного брата: он обручил дочь Елизавету с малолетним сыном Уорика. Укрепив свои позиции, Эдуард обрушился на врагов и сумел изгнать их из Англии. В этих условиях Уорик и Кларенс пошли на союз со злейшим врагом Йорков — Маргаритой Анжуйской, женой свергнутого Генриха VI. Вскоре их войска высадились на английском берегу, и теперь уже Эдуарду IV и Ричарду Глостеру пришлось бежать из страны.
Кларенса, предавшего братьев ради короны, Уорик снова надул. Он освободил из Тауэра Генриха VI, возвёл его на престол и обручил с его сыном Эдуардом Уэльским свою вторую дочь, 14-летнюю Анну Невилл. Взбешённый Кларенс переметнулся на сторону братьев. Уорик пал в битве, Эдуард Уэльский попал в плен и был зарублен при непосредственном участии Кларенса и Глостера. Генриха VI посадили в Тауэр, где он неожиданно скончался — по официальной версии, от «меланхолии и расстройства». (Правда, известно, что в тот самый день в Тауэре побывал Ричард Глостер с мандатом от брата-короля.) Титул принца Уэльского и права наследника престола перешли к новорождённому сыну Елизаветы, Эдуарду (имена в семье Йорков разнообразием не отличались).
Эдуард IV зажил по-прежнему: не особенно напрягался, избегал созывать парламент, уделяя главное внимание, как и раньше, еде и женщинам. Брату, Ричарду Глостеру, он передал контроль над Северной Англией с центром в Йорке. Окружение короля было расколото на две резко враждебные партии: с одной стороны — родственники Елизаветы, с другой — большинство лордов, возглавляемых Кларенсом. Особое положение занимал старый приятель Эдуарда IV лорд-камергер Уильям Гастингс. Он не был сторонником Кларенса, но враждовал и с семьёй королевы, особенно с её сыном от первого брака Томасом Греем, получившим титул маркиза Дорсета.
Кларенс, упустив корону, старался поживиться чем только можно. Как зять Уорика он унаследовал половину его имений, но этого ему казалось мало. Когда его младший брат Ричард Глостер собрался жениться на второй дочери Уорика, Анне Невилл, Кларенс выкрал Анну и спрятал, переодев в платье судомойки. Глостер разыскал невесту и укрыл в церкви, а затем просил её руки у брата-короля.
Эдуард IV не простил Кларенсу измены, да и королева Елизавета была убеждена, что, пока Кларенс жив, её сыновья не смогут занять трон. После ряда крупных скандалов Кларенс был обвинён в посягательстве на корону и неповиновении монаршей воле. Его лишили всех прав и приговорили к смерти. 17 февраля 1478 года было объявлено, что он случайно утонул в бочке с вином.
СХВАТКА У ГРОБА
Эдуард IV к сорока годам сильно поизносился от «нехороших излишеств» и безобразно растолстел. 9 апреля 1483 года, спустя пять лет после гибели Кларенса, он скончался. Умирая, король заставил родных и близких поклясться друг другу в вечной дружбе. Клятвы были даны со всей возможной искренностью, но, по сути, ничего не изменили: королева и её родня оставались объектом ненависти большинства лордов.
Покойный король оставил двух законных сыновей: 12-летнего Эдуарда Уэльского, которому предстояло стать королём Эдуардом V, и 9-летнего Ричарда, унаследовавшего титул герцога Йоркского. Предполагают, что перед смертью Эдуард IV назначил Ричарда Глостера их протектором (защитником). Неизвестно, однако, в какой форме это было сделано — в письменной или устной.
Из главных участников драмы в Лондоне в момент смерти короля находились только королева-мать с младшим принцем Ричардом. Глостер был на севере, на границе с Шотландией. Наследник престола — на западе, в Ладлоу, под присмотром Ричарда Грея, сына Елизаветы от первого брака, и дяди, Энтони Вудвилла, лорда Риверса. Коронация Эдуарда Уэльского как короля Эдуарда V была назначена на 4 мая. А пока королева, её брат Эдуард Вудвилл и старший сын от первого брака, маркиз Дорсет, пытались нейтрализовать враждебных лордов. Они захватили монетный двор, поделили королевские сокровища и принялись снаряжать корабли, чтобы установить контроль над Ла-Маншем. Наследник престола лишь 24 апреля смог покинуть Ладлоу, его сопровождали лорд Риверс и сын Елизаветы Ричард Грей с отрядом в две тысячи человек.
Между тем Ричард Глостер, узнав о смерти брата-короля, поспешил на юг с шестью сотнями североанглийских дворян, собранных якобы для участия в присяге Эдуарду V. Попутно он вошёл в соглашение с Генрихом Стаффордом, герцогом Бекин-гемом, который был особенно зол на королеву Елизавету за то, что его в своё время вынудили жениться на её низкорождённой сестре. «Было решено, —пишет Томас Мор в «Истории Ричарда III», — что герцог поможет протектору сделаться королём, что единственный законный сын протектора вступит в брак с дочерью герцога и что протектор должен предоставить герцогу в полное владение графство Херефорд, которое он требовал по праву наследства».
К тому времени Эдуард V прибыл в сопровождении Вудвиллов в Стоуни-Стаффорд (это в 50 милях от Лондона), а его дядя Риверс задержался в Нортхэмптоне. Ричард Глостер, явившись в Нортхэмптон, принял Риверса очень приветливо, а на следующее утро внезапно арестовал его. Затем Глостер и Бекингем бросились в Стоуни-Стаффорд и затеяли ссору с Ричардом Греем. Свиту принца распустили, Грея арестовали, а горько рыдавшему Эдуарду V Ричард объявил, что отныне сам будет его опекать.
В ночь на 1 мая об аресте родственников королевы стало известно в Лондоне. В окружении Елизаветы началась паника. Королева вместе с Дорсетом, младшим сыном Ричардом и дочерьми срочно перебралась из Вестминстерского дворца в резиденцию аббата — священное убежище, в котором она когда-то спасалась от Кларенса, Уорика и Маргариты. Томас Ротерхем, архиепископ Йоркский и канцлер Англии, как мог, успокаивал Елизавету: большая государственная печать у него. А потому, если враги объявят королём кого-либо другого, а не Эдуарда, они с ней коронуют младшего принца.
4 мая юный король и протектор со свитой, облачённые в чёрное, въехали в Лондон. В толпе шёпотом повторяли поверье эпохи викингов: «Когда придёт чёрный флот норвежцев, стройте дома из прочного камня».
ПОЛЗУЧИЙ ПЕРЕВОРОТ: ОБМАНЩИКИ И ОБМАНУТЫЕ
Оказавшись полновластным хозяином Лондона, Ричард Глостер принялся шаг за шагом расчищать себе дорогу к трону, хладнокровно манипулируя людьми и неожиданно меняя курс на 180 градусов.
Коронация, планировавшаяся на 4 мая 1483 года, не состоялась. Юного короля Эдуарда поместили во дворце лондонского епископа, а 9 мая по предложению Бекингема переселили «в более просторное место» — в Тауэр. 19 мая Ротерхем был смещён с поста лорда-канцлера. 5 июня Королевский Совет определил новую дату коронации — 22 июня. Протектор вёл себя очень любезно и всячески демонстрировал привязанность к королю.
8 июня епископ Батский Джон Стиллингтон неожиданно покаялся перед Советом в том, что двадцать лет назад, ещё до женитьбы покойного короля на Елизавете Вудвилл, он обвенчал его с леди Элеонорой, вдовой Томаса Батлера. Элеонора умерла в монастыре при жизни Эдуарда IV, так что Стиллингтон остался единственным свидетелем. Тем не менее сомнений никто не высказал, по крайней мере вслух. Так дети Эдуарда IV и Елизаветы оказались в положении незаконнорождённых.
Уже через два дня Ричард Глостер обращается к Совету, умоляя защитить его и Бекингема от королевы и её родни. Лордов, съезжавшихся на коронацию, союзник Глостера Бекингем и собутыльник покойного короля лорд-камергер Гастингс убеждают, что второй принц должен находиться рядом со старшим братом, что королева оскорбляет лордов, подозревая их в кознях против своих сыновей. Помещение королевы окружают войска. Совет собирается в Звёздной палате Вестминстера и, управляемый дирижёрской палочкой Глостера, просит королеву «освободить сына», чтобы «из места, которое они считают тюрьмой (аббатства), принц был доставлен на волю к королю (то есть в Тауэр), где он будет жить, как подобает его сану».
Елизавета не верила этой болтовне. Но могла ли она вслух обвинить во лжи всех лордов разом! К тому же королева понимала, что в случае отказа лорды готовы нарушить право убежища. Архиепископ Кентерберийский заверил королеву, что принцы находятся под его охраной, но если она продолжит упорствовать, то он умоет руки. И королеве пришлось уступить. Младшего принца привели в Звёздную палату. Дядя-протектор поднял тёзку-племянника на руки и сказал, что всем сердцем рад его приветствовать. После этого маленького Ричарда отправили в Тауэр, откуда оба принца уже не вышли никогда.
Но подготовка к коронации ещё продолжалась. Правда, могущественному лорду Томасу Стенли казалось подозрительным появление фактически параллельного Совета из числа сторонников Глостера. Однако беззаботный Гастингс заверял его, что всё идёт своим чередом. Сам же лорд-камергер полностью полагался на своего управляющего Уильяма Кэтсби, которого Глостер уже успел перевербовать.
Утром 13 июня, в пятницу, в Тауэре Совет обсуждал предстоящую коронацию. Днём лордов неожиданно собрали вновь. Ричард Глостер ненадолго покинул аудиторию, вернулся уже в другом, раздражённом состоянии и с ходу обвинил королеву Елизавету в том, что она совместно с Джейн Шор колдовством иссушила его тело, в доказательство чего продемонстрировал свою сухую левую руку. «Тут, — пишет Томас Мор, — каждый почувствовал приближение беды, понимая, что затевается новая распря. Все хорошо знали, что королева слишком умна, чтобы заниматься подобными глупостями; а если бы даже и захотела, то в советницы она бы взяла кого угодно, только не жену Шора, которую ненавидела за то, что король, её муж, любил её больше всех любовниц. Да и не было здесь человека, который бы не знал доподлинно, что рука у него всегда была больной, с самого рождения».
Между тем Ричард внезапно обрушился на Гастингса, нового любовника Джейн Шор, обвинив его в заговоре. Лорда-камергера схватили и тут же на лужайке возле часовни обезглавили без суда и даже без исповеди. Одновременно арестовали Ротерхема, лорда Стенли и епископа Илийского Джона Мортона. Джейн Шор отправили в тюрьму, обвинив в колдовстве против протектора и в заговоре с целью убить его. Когда же нелепость этих обвинений стала слишком очевидной, Джейн поставили в вину то, что она «не целомудренна телом». «И по этой-то причине, — иронизирует Мор, — сей воздержный, сей чистый и непорочный правитель, прямо с неба посланный в наш порочный мир для исправления людских нравов, вынудил лондонского епископа наложить на неё всенародное покаяние — идти в воскресной процессии перед крестом со свечой в руках». По словам Мора, это трогательное зрелище принесло Джейн немало сочувствующих «среди тех, кто больше желал её тела, чем думал о её душе».
Захватив обоих принцев и расправившись с недавними союзниками, Глостер в одночасье сменил кнут на пряник. Дело о заговоре замяли. Конфискованные поместья Гастингса были возвращены его вдове и детям. Стенли получил прощение. Мортона отдали под надзор Бекингему. А Джейн Шор приговорили к заключению в монастыре (позже она была освобождена и вышла замуж за судейского чиновника).
В воскресенье после убийства Гастингса доктор Рольф Шей, брат лондонского лор-да-мэра, в публичной проповеди напомнил слушателям, что Эдуард IV, по признанию его матери, рождён ею не от мужа, а на Елизавете Вудвилл женился, состоя в не-расторгнутом браке с Элеонорой Батлер. Следовательно, юные принцы есть плод незаконного сожительства незаконнорождённого родителя.
Во вторник Бекингем выступил с речью в Гилдхолле —лондонской ратуше, клеймя правление покойного Эдуарда и заверяя, что при Ричарде Глостере лондонские гильдии будут процветать. На его призыв признать Глостера королём раздались несколько выкриков «да, да!», что с натяжкой сошло за одобрение.
На следующее утро, в среду 25 июня, лондонский лорд-мэр с олдерменами явились в резиденцию Ричарда Бэйнард Кастл просить его принять корону. После лицемерных отнекиваний тот согласился. Толпа завопила: «Король Ричард! Король Ричард!». «И тогда, — пишет Мор, — лорды поднялись наверх к королю (ибо так его стали называть с этого времени), а народ разошёлся, толкуя о случившемся по-разному, как кому подсказало воображение».
Безвольный парламент тут же объявил детей Эдуарда IV и Елизаветы незаконнорождёнными, а Ричарду Глостеру предложил корону. 26 июня новоиспечённый Ричард III с огромной свитой явился в Вестминстерский дворец, взял королевские регалии и обратился с речью к лордам и народу, обещая всем сословиям благоденствие и защиту их исконных прав. Затем в окружении знати он ездил по Лондону, принимая приветствия толпы. 6 июля состоялась торжественная коронация Ричарда III и Анны Невилл.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРИНЦЕВ: АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ
Споры о личности Ричарда III вертятся вокруг главного вопроса: насколько справедливо его обвиняют в убийстве малолетних сыновей Эдуарда IV и Елизаветы Вудвилл? В нашей стране множество самых обычных людей, не садистов и не маньяков, готовы с пеной у рта оправдывать расстрел царских детей в 1918 году. В большом ходу общие фразы о жестокости политической борьбы вообще, а в Средневековье — особенно. Но стоит перейти к конкретике, как эти утверждения мигом теряют убедительность.
Во время Войны роз уничтожение политических противников в Англии вошло в обычай. Однако это не значит, что границы между добром и злом стёрлись: они просто сдвинулись. Не считалось большим грехом укокошить врага на поле битвы или сразу после неё, когда страсти ещё не остыли. Но бессудное убийство узников никогда не считалось нормой. Тем более далеко за рамки дозволенного выходило умерщвление женщин и детей. Даже Маргариту Анжуйскую, несмотря на её отвратительную жестокость, никто из Йорков не рискнул казнить. Так что убийство малолетних принцев и по тем временам было беспрецедентным злодейством.
В 1507 году, спустя двадцать с лишним лет после гибели Ричарда III, престарелый рыцарь Джеймс Тиррел, приговорённый к казни за участие в заговоре против Генриха VII, покаялся в том, что по приказу Ричарда III убил 13-летнего Эдуарда V и его 10-летнего брата Ричарда. Исполнителями убийства, по словам Тиррела, были его слуга Джон Дайтон и Майлз Форрест, хранитель гардероба в Бейнард Кастл. Форрест умер ещё в 1484 году, а Дайтона допросили: он подтвердил признание Тиррела. Тем не менее Томас Мор, писавший «Историю короля Ричарда III» спустя несколько лет после признаний Тиррела и Дайтона, отметил: «Смерть и окончательная погибель их [принцев] оставались под сомнением так долго, что некоторые до сих пор пребывают в неуверенности, были ли они убиты в те дни или нет».
Места захоронения принцев никто не знал: ходили слухи, что их тела сброшены в море. Но спустя почти два столетия, в 1674 году, при ремонте Тауэра под лестницей Белой башни на глубине 10 футов были обнаружены два детских скелета. У англичан не в обычае хоронить детей под лестницей. Сошлись на том, что останки принадлежат убитым принцам. Их перезахоронили в Вестминстерском аббатстве — традиционном месте упокоения монархов.
В 1933 году была проведена научная экспертиза, показавшая: кости принадлежат двум детям 10— 12 лет. Однако ни их пол, ни время погребения установить не удалось.
Аргументы, призванные доказать невиновность Ричарда в убийстве принцев, сводятся к следующим пунктам:
1. При жизни Ричарда его никто не обвинил в убийстве принцев. «Когда возникли слухи об исчезновении мальчиков? — вопрошает Джозефина Тэй, посвятившая оправданию Ричарда III роман-расследование «Дитя времени». — Я имею в виду, когда об этом заговорили в открытую? Кажется, в начале царствования Генриха [VII]». Причём обвинения эти, по уверению Тэй, принадлежали придворным историографам, которым надо было оправдать воцарение Тюдоров.
Эти утверждения — прямая ложь. Подданные Ричарда III в самом деле при его жизни не имели возможности открыто обвинить его в цареубийстве. Но итальянский монах-богослов Доменико Манчини, находившийся в Англии в разгар событий, уже к декабрю 1483 года, спустя пять месяцев после коронации Ричарда III, закончил сочинение «Об узурпации королевства Англии». Манчини отметил, что после переселения принцев в Тауэр «с каждым днём их видели всё реже и реже за решётками окон, пока наконец они совершенно перестали появляться».
Спустя ещё полтора месяца, в январе 1484 года, Гийом де Рошфор, канцлер Людовика XI, в Генеральных штатах Франции обвинил Ричарда в убийстве юных племянников: «Прошу вас обратить внимание на события, которые произошли в этой стране после смерти короля Эдуарда. Речь идёт о безнаказанном зверском убийстве двух его сыновей, уже взрослых и отважных, и о том, что корона волею народа отдана убийце». Другой современник событий, один из самых влиятельных французских политиков, Филипп де Коммин, хорошо знакомый с английскими делами, писал в мемуарах, что Глостер «приказал убить двух своих племянников и провозгласил себя королём». В «Большой хронике Лондона» сказано, что слухи о гибели принцев появились «после Пасхи» (1484 года), а хроника Кройлендского монастыря, составлявшаяся в разгар событий, утверждает, что слухи эти пошли ещё с сентября 1483 года.
2. Убийство принцев, утверждают защитники Ричарда, не принесло ему выгоды, так как оставались другие наследники: дочери Эдуарда IV; Джон дела Поль, сын Елизаветы, старшей сестры Ричарда III; сын Кларенса Эдуард Уорик и дочь Кларенса. Ричард признавал их членами королевской семьи, а юного Уорика после смерти собственного сына избрал своим наследником. «Итак, во время правления Ричарда III Ужасного, — иронизирует уже упомянутая писательница Джозефина Тэй, — все наследники английского престола жили себе на свободе припеваючи».
На это можно возразить, что Ричард III всё-таки лучше его нынешних защитников разбирался в том, кто для него опасен. Ни один из названных мнимых «наследников» не помешал ему занять престол и ни тогда, ни позже не рассматривался как возможный претендент — кроме Эдуарда Уорика, которого сам Ричард III после смерти своего единственного сына объявил наследником.
3. Собственное право Ричарда на корону, по мнению его защитников, было неоспоримо, ибо подтверждено парламентским актом.
Великая хартия вольностей обеспечила англичанам много преимуществ. Однако независимость парламента в их число не входила: лорды и общины послушно узаконивали любого короля, дорвавшегося до престола, а потом дружно поносили его, когда он терял корону. Ричард прекрасно понимал, что стоит одному из сыновей Эдуарда IV оказаться на троне — и парламент тут же отменит прежние решения об их незаконном происхождении. Так что он был «кровно» заинтересован в их окончательном устранении.
4. Джозефина Тэй обращает внимание на то, что Елизавета Вудвилл, мать принцев, приняла пенсию от Ричарда III, а её дочери посещали празднества при Дворе.
Но такой, мягко говоря, прагматизм не являлся чем-то необычным для той эпохи. Если исходить из моральных критериев Англии XIX—XX веков, союз Маргариты Анжуйской с убийцей её сына Кларенсом следует признать невозможным. Однако он имел место в действительности. (Тэй, умершая в 1952 году, даже среди своих современников могла бы обнаружить ещё более поразительные ситуации: Сталин посадил жену Молотова, убил брата Кагановича, но это не мешало обоим преданно служить своему кумиру.)
НАПРАСНЫЕ ХЛОПОТЫ
Ричард III сумел проложить дорогу к трону, но любимцем судьбы не стал. Единственной опорой короля оставалось северо-английское графство Йоркшир и его столица — город Йорк. Сначала против Ричарда поднял мятеж Бекингем, потом умер единственный сын Ричарда Эдуард, а в марте 1485 года скончалась от чахотки жена Анна Невилл. (Враги Ричарда безосновательно утверждали, что он отравил Анну, чтобы жениться на своей племяннице Елизавете Йоркской.)
Наследником Ричард объявил десятилетнего Эдуарда Уорика — последнего законного представителя дома Йорков. Из Ланкастеров к этому времени не осталось в живых никого, кроме разве что Генриха Тюдора, графа Ричмонда. Правда, Ланкастерам Генрих был, что называется, седьмая вода на киселе. Но на безлюдье и Фома дворянин, и Генрих Тюдор мог теперь всерьёз рассчитывать на престол.
В августе 1485 года Генрих во главе отряда французов, сторонников Вудвиллов и Ланкастеров, высадился в Уэльсе — вотчине Тюдоров. «Вы заметили, — делает открытие Джозефина Тэй, — что вудвиллско-ланкастерское вторжение совершалось в поддержку Генриха, а не принцев? Существует единственное объяснение: мальчики никуда не исчезали». Похоже, писательница сама не вполне поняла, что написала. Есть объяснение ещё более простое: мальчиков давно не было в живых, и все это знали. Никому в голову не приходило возводить на престол покойников.
Ричарда III поддержали только лорды Йоркшира. Соратники уговаривали его бежать, но он заявил, что умрёт королём. 22 августа войска противников встретились при Босуорте. Окружённый, Ричард III получил смертельный удар по голове боевым топором. Разбитая корона свалилась с его шлема и закатилась под куст боярышника; лорд Стенли её нашёл и тут же возложил на голову подоспевшего Генриха Тюдора.
Труп Ричарда был выставлен на всеобщее поругание. Через два дня его похоронили. В хронике города Йорка появилась запись: «В этот день наш добрый король Ричард был подло сражён и убит, к великой печали жителей города». А в Лондоне парламент тут же принял ряд актов о государственной измене Ричарда Глостера и его ближайших сторонников. Акты составлялись в нарочито туманных выражениях, без упоминаний о конкретных персонах и династических связях, чтобы не акцентировать внимание на дефектах происхождения Генриха Тюдора. Имена убитых принцев не назывались, но Ричарда обвинили, среди прочего, в «пролитии детской крови».
Так завершилась Война роз, в которой погибли около 80(!) членов династии Плантагенетов, в том числе все прямые потомки Ланкастеров и Йорков. В октябре 1485 года 28-летний Генрих Тюдор был коронован в Вестминстере как король Генрих VII. В соответствии с подписанным ранее соглашением он женился на Елизавете Йоркской — сестре убитых принцев. Правил Генрих VII без советов с парламентом, избегал пышных придворных церемоний, зато завёл сильную гвардию и свору шпионов.
(с) Артур Тархов