четверг, 19 декабря 2013 г.

Не влезай!

Некрасивая история с фотографом Денисом Синяковым, попавшим под суд заодно с активистами Greenpeace, стала поводом для горьких размышлений о свободе слова.

Нет в этой свободе слова ничего святого.

И демократия-то, как давно уже было подмечено великими, довольно скверный и далекий от совершенства строй.

Глупо думать, что независимая пресса, которую немедленно приватизируют олигархи, или свободные выборы, на которых какие угодно людоеды могут взять и победить, или разделение властей, которое способно парализовать государство в самые важные и решающие моменты, — единственно верный путь к спасению и возрождению такой особой страны, как Россия.

Особой тем, что государство у нас и есть страна, и эти два понятия, где-нибудь на Западе означающие совсем разное, у нас родились уже сиамскими близнецами, которых без крови не разделить. Особой тем, что государство у нас извечно, неприкосновенно и священно, и любые на его счет сомнения, вопросы и критика приравниваются к нападкам на Родину, к продажности, к непатриотичности. И тем еще особа Россия, что никогда это государство не давало живущему в нем народу свободы, потому что никогда своему народу не доверяло.

Поколение «тотчас»

Писатель Саша Филипенко объясняет, почему в скором времени спагетти будут только al dente, а число драк увеличится в сотни раз.

Мы в книжном. Пока жена устраивает очередной обыск отдела детской литературы, я отвлеченно рассматриваю стенде классикой: Хемингуэй, Хемингуэй, затерявшийся Ремарк, вновь старина Хемингуэй. Вдруг мое внимание привлекает «Моби Дик». Я беру книгу — книга очень маленькая. Интересно, думаю я, как удалось вместить огромный роман Мел вилла в этот блокнотик? Здесь же не больше двухсот страниц! Должно быть, очень маленький шрифт, думаю я. Открываю — ничего подобного! Нормальные, обычные, удобоваримые литеры. Я ничего не понимаю. Пролистываю страницы, узнаю знакомые абзацы — на краткое содержание ни в коем случае не похоже. Наконец я нахожу объяснение: «Специально для вашего удобства мы оставили только самые интересные места романа. Сюжет не нарушен». Стоп, стоп, стоп, парни! Для моего, мать его, удобства вы сократили «Моби Дика»?! То есть вы думаете, что сделали мне приятно: что оказали услугу? Да знаете ли вы, клоуны, что самые крутые девушки филологического факультета отдавались только тем, кто брал такие вершины, как «Одиссея» и «Улисс»?! Знаете ли вы, невежды, что «домучить» «Моби Дика» было так же почетно, как справиться с «Дон Кихотом» или «Воспитанием чувств»?! И вдруг вы говорите мне: мы сократили книгу для вас?! То есть вы даже не пересказали ее, сволочи, а просто кастрировали?! Роман, который нужно читать и откладывать, читать и откладывать все лето, вы, сукины дети, видите ли, решили упростить?!

Бен ладен

С первого января в прокате «Невероятная жизнь Уолтера Митти», пятый режиссерский фильм Бена Стиллера, ремейк комедии 1947 года и самое рискованно предприятие комика.

Прежде чем превратиться в Зуландера, Тененбаума и Факера, Бен Стиллер был обычным мальчиком-мажором с амбициями и хорошо подготовленной стартовой площадкой: родители — ветераны шоу-бизнеса, прописка в Верхнем Ист-Сайде, шустрые мозги, полное отсутствие стеснения перед камерой и в компании знаменитостей. Вот как выглядит первый эпизод «Шоу Бена Стиллера» 1990 года. Парковка в Лос-Анджелесе, актер выходит из своего трейлера. «Привет, я Бен Стиллер, - двадцати пятилетний комик говорит прямо в камеру, цветастая рубаха торчит из варенок. — Добро пожаловать на мое шоу. Вам, вероятно, интересно, кто я такой и о чем программа. Я и сам не знаю». Картинка смахивает на хоум-видео, интонация — на малобюджетную разновидность сериала 30 Rock, а калифорнийский загар и пышная шевелюра ведущего отсылают прямиком к внешнему виду героев тинейджерского сериала «Беверли-Хиллз, 90210». «Это мое первое шоу. Типа комедийное. Будем снимать маленькие смешные фильмы. Надеюсь, что смешные. Надо с чего-то начать, у кого есть идеи?» - Стиллер обращается к съемочной группе. Лысеющий чувак Брюс предлагает Бену скетч про то, как сценарист предлагает ведущему идею скетча. «То есть это будет то, что ты сейчас делаешь?» - спрашивает Стиллер. «Да, то же самое, только смешно», — отвечает Брюс. «Вот видите, — резюмирует Стиллер. — Шоу только началось, а вам уже почти смешно».

Бремя аутентизма

Слово аутентизм происходит от латинского authenticus -«подлинный, соответствующий самому себе». Насколько мы соответствуем себе, много ли мы сами о себе знаем? Удивительно: сегодня, когда интерес к истории, кажется, превышает все санитарные нормы, число исторических фильмов растет в геометрической прогрессии, списки бестселлеров возглавляют книги, посвященные истории, а туристическая индустрия акцентирована не столько на пляжно-овощное времяпровождение, сколько на паломничества, мы как никогда привязаны к «здесь и сейчас», игнорирующим само понятие исторического горизонта.

Как следствие - то, что Мартин Хайдеггер называл псевдобытием: полное забвение прошлого, отсутствие предощущения будущего при тотальной неосмысленности настоящего. То есть мы, по сути, не видим и не чувствуем смысла в собственном бытии, подменяя его (смысл) конгломератом псевдоценностей, формирующих феномен постиндустриального (постисторического) общества - общества потребления.

Такое положение вещей чревато одним - выпадением из исторического контекста, которое будет настолько фатальным, что может лишить будущего. И это - не метафора, а явь, поскольку внеконтекстуальность и неосознаваемость лишает, прежде всего, ответственности - попросту отменяя ее за ненадобностью. А состояние безответственности, в свою очередь, порождает печальную идеологию типа «После нас хоть потоп», исходя из которой возможно все, вплоть до тотального самоуничтожения.

Между раем и концлагерем


Парагвайский эксперимент - история о том, как триста священников-иезуитов основали государство, просуществовавшее вдвое дольше СССР, - долгое время был основательно забыт. Им интересовались разве что историки Римско-католической церкви (которые видят в нем попытку построить рай на земле) да разной степени марксисты, для которых этот проект - один из примеров воплощения коммунистической утопии, как раз по образцу «Города Солнца» Томмазо Кампанеллы...

Сегодня, когда одни искусственные государства (Ливийская Джамахирия) рухнули после 40 лет существования, другие (Куба и КНДР) законсервировались в своем развитии, а третьи (Венесуэла) переживают все новые кризисы роста, самое время вспомнить первую в истории человечества попытку создать идеальное государство, с нуля построить общество - во многом справедливое и во многом тоталитарное.

Для начала надо понять, куда приехали иезуиты, какой человеческий материал попал им в руки, и в каких условиях они начали строительство своей утопии.

Свой среди чужих


Биография журналиста-международника Всеволода Овчинникова больше напоминает сценарий фильма об Индиане Джонсе. Он выращивал жемчуг, общался с Далай-ламой, здоровался за руку с лидерами иностранных государств, тридцать лет был ведущим легендарной «Международной панорамы», пробовал мясо кобр и мышей, чуть не был расстрелян, а самое главное - отыскал ключ к «грамматике жизни».

Нулевой вектор


Что лучше: собачья будка с гарантированным питанием и прочной цепью или вольница волчьей стаи? Если хозяин хороший, то жизнь может сложиться вполне удачно. Иногда, когда цепь отпускают подлиннее, не возбраняется и немного пофрондерствовать, держа в голове простое правило: чем больше воли сейчас, тем суровее правила внутреннего распорядка потом...

Можно ли сравнивать ум,силу и выносливость волка, привыкшего полагаться только на себя, с тупой злобой и рабской покорностью цепного пса? Можно, и с наступлением нового тысячелетия многомыслящая «культурная» прослойка только этим и занимается, забывая, что подавляющее большинство установленных законов справедливо для замкнутых систем. И глупо сетовать на закон сохранения энергии, сидя зимой на сквозняке из оконных щелей...

Ум других


Я терпеть не могу рассуждений о загадочной русской душе. Для меня это двойная тавтология. Именно так я всегда относилась к ссылкам на национальный менталитет - как к ширме из стереотипов, которой удобно прикрывать собственную глупость, леность или нежелание понять другого. «Он русский. Это многое объясняет!» - слоган к «Сибирскому цирюльнику» Н. Михалкова. Ну, да... Менталитет у нас вообще все объясняет. Цыгане воруют, таджики не уважают женщин, русские долго запрягают... Тьфу! Пересилив чувство брезгливости, разберемся в сущности вопроса. Что такое менталитет?

Родословная русской улыбки

«Но больше всего бросалось в глаза отсутствие улыбок. Гуляя по Москве, я улыбался идущим мне навстречу людям, но никто ни разу не улыбнулся мне в ответ... Спустя час я ощутил влияние общего настроя. Мое настроение изменилось. Я уже не чувствовал внутренней легкости. Перестал улыбаться. Я нахмурился. И стал серым. Сам того не осознавая, я становился похожим на окружающих меня людей по внешнему виду и внутреннему состоянию», - так пишет датчанин Мартин Линдстром, гуру современного брендинга.

После таких слов невольно задумываешься. Сначала «включается» патриотизм, и в голове начинают роиться аргументы-оправдания русского народа. И они почти уже вербализируются, когда вдруг приходит осознание того, что кто-то другой счастливее нас. И начинаются размышления о несправедливости и несбалансированности мироздания. Почему именно мы такие неулыбчивые? Вы правы. Все дело действительно в менталитете.

Улыбающиеся люди всегда привлекают больше внимания - к ним тянутся. Им даже необязательно принадлежать другому этносу и представлять интерес своей «необычностью». Вы скорее пойдете к улыбающемуся продавцу, чем к его скучающему коллеге. И это можно элементарно объяснить: все видят, что человек получает удовольствие и от работы, и от ситуации.

Запах страха. Коллекция ужаса

В восемнадцатом выпуске серии ««Лучшие ужасы за год», который на русском языке вышел под названием «Запах страха», читатели встретятся со множеством кошмаров - от морских призраков и одержимых поездов до взбесившегося климата и невероятной человеческой жестокости. Впрочем, как напоминают авторы сборника, от ужаса до красоты — один шаг. И ровно столько же в обратном направлении...

У многих народов и культур существует магическая формула, позволяющая чудесным образом завершить любое сложное дело: «Да ладно, и так сойдёт». Если бы составители антологий были отдельным племенем, то эта формула наверняка считалась бы у них табу, поскольку ведёт к деградации и вымиранию.

К счастью, Стивен Джонс - редактор старой закалки. Вместо чёрной магии он рассчитывает на старую добрую смесь профессионализма и хорошего вкуса. «Запах страха» — ежегодник, вобравший в себя самые интересные образцы хоррора и смежных жанров за 2006 год. Однако планка задана так высоко, что сборник привлекал бы внимание и сам по себе, без магии именитой серии.

Сошедшие с небес

Сколько ангелов умещается на кончике иглы? Увы, ответа на этот вопрос не найдено до сих пор. А вот на страницах новой антологии Стивена Джонса ангелов будет видимо-невидимо - добрых и злых, возвышенных и зверообразных, справедливых и фанатичных. Каждому читателю — по ангелу! А если кому-то попадётся падший, так даже интереснее...

Кажется, Стивену Джонсу по силам составить антологию про любую породу фантастических существ, какую ни возьми, - хоть про барабашек, хоть про честных политиков, хоть про ангелов. Созвав под знамёна команду проверенных авторов, в 2010 году Джонс представил публике сборник историй о посланцах вышнего мира.

Как и следовало ожидать, рассказы поделились на несколько равновесных групп. В одних ангелы предстают в своём каноническом виде: крылатые служители всемогущего библейского Бога, которые несут человечеству преимущественно добро, чуть реже - возмездие. В «Доказательстве существования ангелов» даровитый Грэм Мастертон рисует трогательный образ незримых хранителей, оберегающих детей. Нил Гейман в «Мистериях убийства» выстраивает в декорациях ангельского города классический детектив, не забыв добавить и нотку человечности, — и результат доказывает, что репутацию одного из лучших рассказчиков современности британец заработал не случайно. В ироничной пьесе Майкла Бишопа «Сариела» дети небес открывают для себя прелесть плотской любви. «Второе путешествие волхва» Йена Маклеода - альтернативное развитие евангельского сюжета, где Иисус поддаётся наущениям дьявола и воцаряется на земле в первое же своё пришествие - с неоднозначными итогами. У Брайана Стэблфорда в рассказе «Молли и ангел» высшее существо по неосторожности низвергается на землю — и находит путь домой благодаря доброте обыкновенной лондонской блудницы. «Стадо» Конрада Уильямса — образцовое городское фэнтези об ангеле, позабывшем самого себя, увлекательное и атмосферное.

Терри Пратчетт. Шмяк!

Годовщина битвы в Кумской долине - опасное время для Анк-Морпорка. Потому что на улицах его появились глубинные гномы — самые гномские гномы из всех, когда-либо существовавших. И местные тролльи банды тоже оживились. A лорд Ветинари не хочет неприятностей, и уж тем более ни к чему они командору Ваймсу. Если начнутся неприятности, разве он сможет быть дома ровно в шесть?

С год назад появилась информация о том, что планируются съёмки нового фантастического сериала - на сей раз по мотивам цикла о Страже. Как знают постоянные читатели Терри Пратчетта, это один из наиболее разработанных и любимых им «стримов» в большой вселенной Плоскомирья. Он возник как пародия на полицейский детектив, однако в первом же томе перерос сам себя и стал чем-то намного большим, нежели просто пародия.

Если задуматься, этот цикл и вправду идеально подходит для экранизации. Каждый роман выстроен по одному и тому же принципу: есть некая мелкая проблема, которая оказывается лишь верхушкой айсберга; есть побочные сюжетные линии, связанные с основной, хотя связь эту мы подмечаем далеко не сразу; есть, наконец, обманные ниточки и внезапные сюжетные финты. И хотя в каждом томе существует отсылки к другим романам, они минимальны, так что с циклом спокойно можно знакомиться начиная с любой из книг.

Идеальные каникулы смерти

Каникулы - что может быть лучше? Вырваться из привычной рутины, увидеть новые места, познакомиться с интересными людьми... Тема антологии — именно каникулы, но, как видно из названия, некоторые герои ещё пожалеют, что отправились на отдых.

Шарлин Харрис и Тони Келнер собрали тринадцать добротных рассказов, в которых, пожалуй, каждый найдёт что-то для себя. Здесь есть несколько историй с детективным сюжетом, главные герои которых не совсем люди (или вовсе не люди): рассказы об оборотнях («Увидеть — значит поверить» Лесли Бэнкс, «Парк аттракционов пирата Дейва» Тони Келнер), несколько дней из жизни демона («Беды Эфриджима» Кейти Макалистер), опасные будни парижской горгульи («Сердце никогда не ошибается» Лилит Сэйнткроу)... Любители творчества Харрис, в особенности цикла про Сьюки Стэкхаус, найдут под обложкой антологии историю из жизни этой знаменитой телепатки («Две блондинки»); есть и рассказ из мира «Ночной охотницы» Джанни Фрост («Охота на наследницу»). Правда, у привязанных к популярным циклам новелл имеется серьёзный недостаток: трудно избавится от ощущения, что перед нами — вырванные главы из книги. На читателя обрушивается мощный поток имён, реалий и вскользь упомянутых событий прошого. Затем внезапно начинается экшен, чтобы так же внезапно закончиться, а многие вопросы так и остаются без внятных ответов... Однако остальные рассказы антологии, как правило, радуют и оригинальным сюжетом, и логичной концовкой. Одни просто вызывают неподдельный интерес — чем же всё это теперь обернётся? От других и вправду холодок по коже пробегает. Правда, по-настоящему жутких рассказов в антологии маловато. Так что аннотация сборника, где обещаются «самые страшные кошмары о кровожадных сверхъестественных существах» и «щекочущие нервы рассказы для любителей леденящих кровь ужасов», скорее, вводит читателя в изрядное заблуждение. Впору рекламации предъявлять... Впрочем, если особо не придираться, перед нами вполне увлекательные истории, которые оставляют приятное послевкусие на несколько дней.

В «Идеальных каникулах смерти» вас ожидает путешествие в Париж, Ирландию и Новый Орлеан в компании монстров и мистически связанных влюблённых. Немного оторванных голов и волчий вой скрасят вам дорогу. Bon voyage.

Идеальные каникулы смертиИдеальные каникулы смерти

Тейлор Андерсон. Навстречу шторму

Роковым утром 7 декабря 1941 года японцы атакуют Пёрл-Харбор. На обочине сражения оказывается американский эсминец «Уокер». Желая оторваться от врага, капитан эсминца направляет судно в надвигающийся шторм. Выйдя из него, американские моряки обнаруживают, что мир вокруг них изменился. Он населён разумными динозаврами и древней расой лемурян - и между этими расами кипит война...

В основе этой книги - своеобразная ирония автора над собственными героями. Бежав от войны в нашей реальности, экипаж боевого корабля попадает в мир альтернативной Земли, где нет людей с их агрессивностью и пристрастием решать споры оружием. Но альтернатива оказывается мнимой, ведь разумные обитатели параллельного мира всё равно погрязли в тотальном военном конфликте.

Однако причислить роман к чистой «военной» фантастике не получится. Книга вроде бы наполнена батальными сценами, но почти все они остаются за кадром, демонстрируя читателю лишь звуковые спецэффекты. Перед нами — сплав альтернативной истории и приключений в духе Жюля Верна. Сюжет изобилует неожиданными поворотами и постоянно держит читателя в напряжении. Немало внимания автор уделил и живописным картинам альтернативного мира — особенно удалась Андерсону культура лемурян. Правда, здесь не обошлось без ложки дёгтя: книга перегружена информацией, вдобавок переводчики увлеклись сносками, что изрядно затрудняет чтение.

Алекс Адамс. Ещё жива

Жизнь Зои Маршалл шла своим чередом: унылая работа уборщицей, ссоры с родственниками, случайно вспыхнувшая интрижка с собственным психоаналитиком. Но однажды всё изменилось: на Землю пришла таинственная болезнь «конь белый», вестник конца человечества. Любой может оказаться монстром, и каждый сам за себя... Но именно сейчас у Зои появилась цель, ведь она носит под сердцем ребёнка, отца которого надеется отыскать.

В последнее время тема апокалипсиса стала в фантастике, пожалуй, одной из самых популярных. Хорошо, если выходит оригинальная книга вроде «Тепла наших тел» Айзека Мариона, где представлена нестандартная версия зомби-апокалипсиса. Совсем иное дело, когда очередной автор берёт за основу своего романа уже многократно использованный шаблон. Книга Адамса, увы, из последней категории. Ключевая её проблема — именно в недостатке оригинальности. После каждой второй страницы в голове возникает одна и та же мысль: «Где-то это уже было». На фоне общей шаблонности текста все его достоинства кажутся уже не столь важными. Да, язык Адамса хорош, местами текст так и хочется растащить на цитаты. Да, главная героиня — очень удачный образчик волевого женского персонажа (единственный вопрос: почему уборщица?). Да, автор умело балансирует на грани психологизма и жестокого натурализма. Достоинства текста можно перечислять и далее, вот только банальность идей и сюжетных поворотов от этого никуда не исчезнет. К тому же тексту присуща излишняя «киношность» диалогов — они слишком театральны, слишком играют на публику. Впрочем, вряд ли этот роман когда-нибудь станет голливудским киносценарием — подобных лент и так полно.

Дэн Уэллс. Необитаемый город

Майкл Шипман очнулся в психиатрической клинике. Что происходило с ним в последние недели, не знает никто. Не исключено, что он печально известный маньяк, срезающий жертвам лица. Это загадка и для самого Майкла: он ведет бой с шизофренией, и ему действительно являются зловещие люди без лиц. Что, если некоторые из его галлюцинаций реальны? А если да — то какие?..

Мы живём в эпоху учеников. И ничего зазорного в этом нет: игнорировать великих предшественников так же бессмысленно, как не обращать внимания на пунктуацию. Шанс найти собственный путь есть даже у тех писателей, чьи кумиры всем очевидны.

В предисловии к роману Дэн Уэллс честно признаётся, что отчаялся когда-либо дотянуться до Филипа Дика, но не перестаёт им восхищаться. И действительно, начинай Дик творить в наши дни, он вполне мог бы написать «Необитаемый город». В основу книги заложена идея, о которой главный параноик от фантастики никогда не забывал: реальность - очень, очень зыбкая штука. Но если для нормального человека границы между явью и бредом размываются при особенных, экстремальных обстоятельствах. то шизофреники живут в сдвинутом мире постоянно. Ну что же, современные препараты творят чудеса — и герой потихоньку учится существовать, не шарахаясь от мобильных телефонов и включённых телевизоров, без голосов в голове и загадочных визитёров, невидимых для других людей.

Кристофер Мур. Sacre Bleu. Комедия д’искусства

Чтобы создать настоящий шедевр, надо быть человеком слегка не от мира сего. Или как минимум стать жертвой временного помешательства. Подтверждение этого тезиса можно найти в биографии любого великого художника. Но что за силы способствуют этому «сдвигу по фазе», а заодно помогают достигнуть пика гениальности?..

Франция второй половины XIX века - питомник талантов. райский сад для художников. Ван Гог и Тулуз-Лотрек, Ренуар и Писсарро, Мане и Моне. Фантен-Латур и Гоген - куда ни плюнь, попадёшь в гения. Роман Кристофера Мура посвящён именно этому удивительному периоду в истории изобразительного искусства. Впрочем, автор «Агнца» и «Дурака» изменил бы себе, если бы ограничился общеизвестными биографическими фактами. Мур находит ещё одну связь между выдающимися французскими художниками конца позапрошлого века друг с другом. Помимо страстной любви к живописи, всех этих людей объединяет знакомство со странной парочкой - загадочным существом по имени Блё, которое меняет тела как перчатки (предпочитая рыжеволосых женщин), и горбатым карликом по прозвищу Красовщик. Бессмертные, неуничтожимые, они странствуют по всему миру уже не первую тысячу лет, повсюду разыскивая выдающихся живописцев. Блё, живое воплощение ультрамарина, «святой синевы», соблазняет очередную гениальную жертву, а Красовщик похищает тот из шедевров, на который ушло больше всего синей краски. В общем, действуют эти двое как классические трикстеры: с одной стороны, вдохновляют художников, с другой — ввергают в пучину безумия, а иногда и попросту убивают.

Крис Вудинг. Капитан Антракоз

Капитана Фрея и его команду нанимают для поиска затерянного в джунглях корабля древней цивилизации азриксов. Но, как часто бывает с экипажем «Кетти Джей», события идут совсем не так, как предполагалось...

Читая цикл о приключениях команды «Кетти Джей», быстро понимаешь, чем Вудинг отличается от прочих авторов. Он пишет так, как будто снимает блокбастер. Краткое описание очередного места действия — словно приближение камеры с вертолёта. Эффектная стычка — череда ярких кадров, составляющих единую сцену. Диалоги подчеркнуто ироничны и манерны, в духе капитана Джека Воробья. Характеры персонажей и их внутренние проблемы — изобретательно нереалистичны. И что поразительно, такая «киношность» книгам только на пользу.

В «Капитане Антракозе» Вудинг продолжил сыпать на команду «Кетти Джей» неприятности, случившиеся не по их вине. При этом автор всё полнее раскрывает мир. даёт ответы на многие вопросы, а главное - показывает изменения, происходящие с Фреем и его товарищами. Если в «Водопадах Возмездия» все мятущиеся души на «Кетти Джей» одиноки и друг друга опасаются, то в «Капитане» они по-настоящему сближаются и начинают чувствовать свою общность. Не лихие приключения, а именно развитие характеров — стержень всего цикла.