Дети свиньи

Будильник весело тренькнул. Помолчал, собираясь с силами, и выдал бодрую трель - то ли птичью, то ли дельфинью. Мягко мигнул и зажёгся свет, зажужжали, раздвигаясь, жалюзи.

«Свет, — подумал Казимир, тяжело переваливаясь из лежачего положения в сидячее. - Значит, за окном опять эта гадость».

Он встал, опираясь ладонями на колени, постоял, растягивая спин)' — вроде не болит, — и прошлёпал в ванную. Затем, не доходя, повернул-таки к окну — посмотреть на погоду.

Вопреки опасениям, смога за окном не было, а обнаружился там дождь, мелкий, скучный — и сразу понятно, что на весь день. Казимир особо не возражал — дождь мешает только тем, кто молод и всё ещё верит в солнце и радость. В свои пятьдесят два он предпочитал иные ценности. Спокойные.

В дополнение к дождю за окном обнаружилось граффити, одна штука. Кто-то из предпочитающих солнце и радость дебилов ухитрился вскарабкаться на пятиметровую высоту по отвесной стене дома напротив и украсить её кислотно-зелёным кругом с двумя кружками внутри — ни дать ни взять электрическая розетка. Или поросячий пятачок.

«Сяду в машину — займусь. Если, конечно, там стоит камера».

Умывшись и позавтракав, он спустился в гараж — и обнаружил на трёх из пяти свободных парковочных мест тот же рисунок, выполненный той же краской.

«Вы облегаете мне задачу». В гараже камеры точно имелись.

Машина - видавший виды элек среднего класса - выкатилась из гаража, включила дворники и подсветку салона и влилась в уличный поток. Компьютеры, как известно, умнее водителей, так что Казимир заблокировал ручное управление, вошёл в полицейскую подсеть и вызвал на экран записи гаражных камер. Пожалуйста, детская фигурка - нет, ну вы подумайте! В маске. Потрясающе. Правонарушение — это немаленький штраф родителям юного придурка, а вот преступление в маске — это пожизненное пребывание под контролем автоматических полицейских систем. Вроде ведь учат их в школе..

Поручив компьютеру самому анализировать моторику и телосложение «объекта», равно как и заполнение необходимых документов - запрос о предыдущих нарушениях, выписку штрафа и внесение инцидента в полицейские базы данных, - он закрыл глаза и попытался подремать ещё немного.

Не получилось. Автомобильное кресло было удобно для человека сидящего, но не для спящего, расслабленного.

Сразу заболела спина — чуть заметно, но Казимир предпочёл не рисковать.

У воды

Бежит ручей, ручей тёчет,

И в чём играют а чёт-нечёт

Стрекозы и рыбы,

Как мы бы могли бы.

Евгений Бачурин, 1967

Покидая планету, они забрали всё — пластик; керамику, металлы, композиты. Даже шпильки, скреплявшие стены домов. Сняли с орбиты спутники. Вырыли капсулу-маяк, которая обозначала право первооткрывателей. Комплектующие, фурнитура, дельные вещи — каждая мелочь стала на вес золота.

По-моему, они имели топлива на полёт в один конец. До ближайшей развитой колонии. Больше возвращаться было некуда. Их материнская планета лежала в руинах, сожжённая плазменным вихрем.

Насаждённый ими лес зачах. Плотина рухнула, уровень грунтовых вод понизился. Биотоп разваливался без поддерлски, а я метался, спасая его уцелевшие крохи. Казалось, земля подо мной каменеет, и семена гаснут в ней. Ночами я тянулся к лунам, призывая дождевые тучи. Иногда удавалось.

Кое-как выжил. Приспособился ценой больших потерь.

Потом заметил на орбите что-то, движущееся вопреки вращению небес.

Неужели они вернулись?..

Но это были не они.

Это были вы.

Солнце калило как паяльная горелка; выгоревшее небо стало белёсым. Сухой ветер нёс из пустошей запах щебня и цветущего колючника. Как будто шипастая проволока может цвести!.. Но эта стервозная растительность цвела и терпко пахла, вспоминая древние времена, когда мир был богат жизнью.

Правда, как оглянешься, сонм колючих кустов вмиг исчезает. Наваждение, и только!.. Кругом бетон флаеродрома. Масляные пятна, хлам, торчат ангары с облезлыми стенами.

— Ну, таки я могу выбирать пассажиров, - помолчав, заговорил Бран, вертя зажигалку между пальцев. - Так вот, вы мне не нравитесь.

— Половину заплатим наличными прямо сейчас, — поспешила заверить маленькая мохнатая самка. Короткошёрстная, куньей масти, со светлыми бровями, она была одета по-походному. То есть в широкие портки до колен и куртку цвета песка, с множеством накладных карманов. Втянутые волосатые щёки и крупный бархатистый нос делали ее особо привлекательной для одновидцев-яунджи — но не для землян.

Барри Шварц. Парадокс выбора. Почему "больше" значит "меньше"

Проблема выбора существовала всегда. Буриданов осел выбирал когда-то между двумя стогами сена; современный человек, обладающий свободой воли и большим количеством альтернатив, может запросто впасть в депрессию, выбирая, какие джинсы купить, что съесть или выпить и как провести вечер. Ежедневное принятие решений - как важных, так и самых заурядных - становится все более сложным делом благодаря огромному обилию альтернатив.

Парадоксальным образом изобилие ассортимента товаров и услуг ограничивает свободу нашего выбора. Мы привыкли считать, что огромное разнообразие возможностей сулит большее удовлетворение, однако оно может лишать нас свободы, отнимая время и силы, и заставляя подвергать сомнению любые наши решения еще до того, как они приняты. В конечном итоге все это может привести к полной беспомощности, раздражению, постоянному стрессу и даже к тяжелой депрессии.

В своей книге социолог Барри Шварц объясняет, в какой момент свобода выбора, которую мы так лелеем, начинает наносить ущерб нашему эмоциональному благополучию. Автор предлагает одиннадцать практических шагов, позволяющих сократить многообразие выбора до разумных пределов, выработать привычку фокусироваться на тех альтернативах, которые действительно важны, и, в конечном итоге, получать большее удовлетворение от жизни и от тех решений, которые нам приходится принимать.

Отрывок из книги:

Парадокс выбора: дорожная карта

Шесть лет назад я отправился в магазин одежды The Gap, чтобы купить себе джинсы. Я привык носить джинсы до тех пор. пока они не превратятся в лохмотья, и со времени моей предыдущей покупки прошел немалый срок. Ко мне подошла молодая миловидная девушка, продавец-консультант, и спросила, чем она может помочь.

“Мне нужны джинсы, размер 32-28”, — сказал я.

“Желаете джинсы зауженного классического кроя, облегающего классического кроя, свободного кроя, широкие или экстремально широкие? — спросила она в ответ. — Желаете выстиранные с пемзой, подвергнутые кислотной стирке или с эффектом поношенности? Желаете с ширинкой на кнопках или на молнии? Выцветшие или сплошной окраски?"

Я был ошеломлен. Через секунду-другую я пробормотал:

На пути к сверхразуму

После двух мощных научно-технических революций, произошедших в XIX веке, авторитет науки казался непоколебимым. Однако в XX веке он внезапно пошатнулся: человечество ожидало, что наука сумеет решить все его проблемы, в буквальном смысле осчастливить каждого, а этого не произошло. Кроме того, наука способствовала появлению новых разрушительных видов оружия, что. несомненно, сказалось ка её авторитете: симпатичный образ рассеянного чудака-учёного был замещён в массовом восприятии фигурой безумного маньяка, жаждущего уничтожить мир. В XXI веке ситуация осложняется тем. что многие из научных достижений обычному человеку понять всё труднее, и может показаться, будто бы наука остановилась в своём развитии. Тем не менее именно сейчас наука переживает настоящий бум - прежде всего физика, астрономия, биология, антропология. Большой адронный коллайдер, орбитальные телескопы, серийные секвенаторы ДНК позволили в корне изменить наши представления о Вселенной: часть научных теорий была отвергнута, другие, наоборот, получили подкрепление в виде неопровержимых фактов.

Что ожидает науку в дальнейшем? Как далеко она способна зайти в своём стремлении познавать? Логично предположить, что когда-нибудь количество знаний выльется в качественный скачок. Наука раскроет тайны, которые считались «сокровенными» и «вечными», и изменит всю кашу цивилизацию. Не превратится ли в таком случае человек в некое особое существо, природу которого мы сегодня понять не способны? И не станет ли это финалом нашей истории?

Фантасты неоднократно обращались к проблеме эволюции разума. Если где-нибудь возник разум, намного более древний, чем наш, то, скорее всего, за миллионы лет его носители должны развиться до поистине божественных существ, по сравнению с которым мы — ничтожные муравьи. Что произойдёт, если земляне повстречаются с представителями такой «сверхцивилизации»? Сумеем ли мы вступить с ними в контакт, понять их мотивацию и хоть как-то договориться? Часть фантастов отвечает уверенным «нет». Станислав Лем в романе «Солярис» показал ситуацию, при которой взаимопонимание не наступит, даже если сверхразум сам проявит по отношению к нам исследовательский интерес: скорее всего, человеческая психика не выдержит фазу контакта. Аркадий и Борис Стругацкие в повести «Пикник на обочине» прямо говорят о том, что человеческое общество пока ещё недостаточно развито, чтобы адекватно реагировать на деятельность превосходящих нас существ. В более поздней повести «Жук в муравейнике» к такой реакции оказались не способны даже земляне, летающие среди звёзд и колонизирующие другие планеты: разум таинственных Странников кажется им чрезмерно чуждым, и ради безопасности Земли они готовы прервать цепь «жестоких чудес».

Люди без бумаг. Бродяги и нищие в Средние века

Когда речь заходит о Средневековье, обычно вспоминаются короли, рыцари, крестовые походы, замки и величественные соборы. Но это скорее парадный фасад. Большинство населения с огромным трудом добывало свой хлеб на протяжении всей жизни. Частые войны, оставлявшие за собой полную разруху, запустение и голод, в Средние века были обыденностью. И никто, даже владетельные сеньоры, не был застрахован от того, чтобы пополнить ряды бродяг, нищих или вынужденных скитальцев.

МИР ПО ДОРОГЕ

Что это за песня из-за поворота дороги? Посторонитесь, пропустите уважаемых людей, они идут к святым местам. Обратите внимание на предводителя - он как раз отгоняет слепней пальмовой ветвью. Это самый уважаемый человек: он уже поклонился Гробу Господню.

В Иерусалим паломники начали путешествовать в IV веке нашей эры, несмотря на все опасности пути. Пираты, постоянные стычки племён на полуострове Синай, риск быть ограбленным или попасть в рабство не останавливали желающих припасть к истокам христианства. Вереницы таких странников были обыденным явлением и, возможно, удобным прикрытием. Сэр Вальтер Скотт облачил доблестного рыцаря Айвенго, которому нужно было сохранить анонимность, именно в плащ пилигрима.

Современному человеку сложно понять, что заставляло людей из самых разных социальных слоев оставлять дом и срываться в путь ради эфемерной цели. Это могло быть стремление что-то вымолить или замолить грех. Желательно прямо возле сосуда с подлинными мощами — для большего эффекта. Удача в сложном деле, выздоровление вопреки усилиям врачей, победа в бою - любое событие имело своего святого покровителя, которого следовало отблагодарить. Поэтому обители, в которых хранились знаменитые, а тем более чудотворные реликвии. получали неиссякаемый поток посетителей с дарами. К чести некоторых настоятелей, нужно признать, что на доходы от паломничества они содержали бедняков-мирян в неурожайные годы.

Иар Эльтеррус, Екатерина Белецкая. Русский Сонм. Огонь и ветер

Русский Сонм – одно из самых загадочных явлений во Вселенной. Осколки Сонма – похожие друг на друга планеты, схожие группы языков, культуры, обычаи. И одна общая проблема: Русский Сонм кое-кому мешает. Мешает до такой степени, что его хотят уничтожить. Почему? Что такого особенного в этих планетах… и в тех, кто на них живет? Неужели та самая «русская душа»?

И что может случиться, если Русский Сонм исчезнет? Бывшие сотрудники Официальной службы Берта, Ит, Ри, Скрипач и другие, оказавшиеся заложниками закрытого мира Терры-ноль, до какого-то момента об этом не задумывались, не до того было. В живых бы остаться, не до глобальных проблем. Не задумывались, пока сами против воли не стали участниками эксперимента, целью которого оказалось уничтожение миров Сонма.

Эксперимента, который может убить душу Вселенной…

Отрывок из книги:

Шестеро

Москва – Санкт-Петербург

Небо безумного цвета

Ехать предстояло почти десять часов, и Ри с Итом, когда вышли из дома, не сговариваясь, завернули в кулинарию – во-первых, продуктов дома не было, а в дороге неплохо бы поесть, во-вторых, может получится купить «кое-чего», понятно чего. Берта не возражала, напутствий им не давала, условий не ставила и ругаться не пробовала… впрочем, она давно уже не ругалась. Нет, Ит, когда приедет, признается, само собой, но, кажется, ей уже почти всё равно.

Погода была так себе. Холодный ветер с реки, низкие тяжёлые тучи, в воздухе – словно водяная взвесь. Дождь не дождь, но штормовка через десять минут становится волглой, влажной, и волосы отсыревают, и холод пробирается куда-то внутрь, вглубь, словно хочет заполнить собой душу… впрочем, он и так давно там, и деваться от него совсем уже некуда.

Кровавый барон

В начале прошлого века в маленьких приграничных поселках Дальнего Востока и Забайкалья часто говорили о неком «кровавом бароне». Вполголоса, как и положено рассказывать страшные истории. О том, что он продал душу дьяволу за власть над людьми, и поэтому каждый, кто заглянул ему в глаза, уже не может противиться его воле. О том, что в него вселился пустынный злой демон разрушения, требующий убивать все живое. А может быть, это был не бес, а дух самого Чингисхана... О том, что он пьет кровь своих врагов, и в этом кроется секрет его силы. А потом разговоры вдруг резко прекратились. Имя барона стали старательно обходить молчанием - «не к ночи будь помянуто».

Барон Роман фон Унгерн жил во времена революционного переворота начала 20-го века, когда насилие встречалось сплошь и рядом. При этом своей невиданной жестокостью он ярким пятном выделялся даже на фоне революционного хаоса, за что и получил прозвище «кровавый».

Маленький алхимик

О бароне фон Унгерне ходило множество самых нелицеприятных слухов не только мистического характера. Ему приписывались массовые убийства, в том числе женщин и детей, широкое применение самых зверских пыток, разорения и поджоги населенных пунктов... Конечно, достоверность некоторых историй сегодня проверить уже невозможно. Но многие из них он не опровергал и сам. Даже официальных доказательств лишь малой толики кровавых похождений Унгерна хватило, чтобы при пересмотре его дела в 1998 году барону отказали в посмертной реабилитации.

«Бог войны» - почтительно называли своего командира монголы Азиатской дивизии. «Душегуб и кровопийца» - отзывались все остальные. Что характерно, в этом вопросе непримиримые противники - белые монархисты и красные солдаты революции - демонстрировали полное единодушие.

Средства массового расследования

Журналисты из ICIJ стали конкурентами программистов из Wikileaks.

База данных по 130 тыс. офшорных счетов стала звездным часом Международного консорциума журналистов-расследователей (International Consortium of Investigative Journalists — в английской аббревиатуре ICIJ). До сих пор ни эта, ни какая-либо другая из журналистских организаций не добивались столь выразительных успехов в деле распространения конфиденциальной информации. Имидж международного раскрывателя тайн все это время сохранял проект Wikileaks, который, по сути, просто передавал секретную информацию от ее обладателя широким массам, выкладывая ее на сайт одним блоком. ICIJ выбрал другой путь и не проиграл.