Кто убил принцев?

Ричард III вполне мог избавиться от своих малолетних племянников Эдуарда и Ричарда, но злодейство могло быть совершено и без его приказа.

Став королем, Ричард III предпринял вояж по подвластным землям. Однако отстраненные от престолонаследия племянники — Эдуард и Ричард, помещенные в лондонский Тауэр, — не давали ему покоя. Тогда он послал некоего Джона Грина к констеблю Тауэра сэру Роберту Брекенбери с письмом, заключавшим в себе приказ предать смерти обоих принцев. Но Брекенбери заявил, что скорее сам умрет, чем поднимет руку на детей, и Джон Грин несолоно хлебавши вернулся к королю. Выслушав гонца, Ричард III впал в гнев и пожаловался своему пажу: «Ах, есть ли человек, которому можно довериться?» Паж посоветовал призвать сэра Джеймса Тиррелла, который наверняка не откажется услужить королю.

Мальчик из рода Йорков

Англия Ричарда III была страной, в которой постоянно шла жестокая борьба за власть, где головы противников выставляли на городских воротах и где даже дети не могли чувствовать себя в безопасности.

Мальчик Ричард появился на свет в год, когда его отец поднял вооруженный мятеж, и к девяти годам уже изведал все ужасы войны — смерть отца, плен, унижения и изгнание. Будущий король родился 2 октября 1452 года в графстве Нортгемптоншир в центральной Англии. Он был двенадцатым из тринадцати детей, которых Сесилия Невилл родила своему мужу — герцогу Ричарду Йорку.

Их брак, по меркам эпохи, был почти идеальным. Ричард Йорк и Сесилия Невилл знали друг друга с раннего детства. Герцог Йорк рано остался сиротой и воспитывался в доме будущего тестя. Возможно, чувства возникли уже тогда. В любом случае, поженившись в 1438 году, супруги практически не расставались.

Поначалу карьера главы семейства складывалась вполне успешно. Ричард Йорк был членом Королевского совета и генерал-лейтенантом Нормандии. В последние годы Столетней войны герцог Йорк смог зарекомендовать себя одаренным полководцем, сумевшим вернуть Англии несколько городов.

Именно то, что Ричард Йорк был ярым сторонником продолжения войны, поставило его в оппозицию к королю. В 1444 году Генрих VI Ланкастер женился на племяннице французского монарха Маргарите Анжуйской и начал переговоры о мире.

Головная боль Генриха IV

Добрый король Генрих был зарезан средь бела дня 14 мая 1610 года неким Равальяком, прямо в карете, на узкой парижской улице. Тело забальзамировали, положили в свинцовый и дубовый гробы и с почестями отнесли в крипту базилики Сен-Дени, усыпальницу французских королей.

Через полтора с лишним века после кончины Генриха IV грянула революция. В 1793 году, расправившись с монархией и казнив короля, революционеры решают покончить с «пережитками феодализма». Будто злобные, оголтелые дети, они толпой бегут в Сен-Дени — разбить могилы королей и посмотреть, что там внутри. Эксгумацией руководят комиссары, специально назначенные Конвентом. За три «сессии» погромов, в августе — октябре, было разорено 170 захоронений: короли, королевы, принцы крови, слуги государства, удостоенные чести лежать рядом с монархами, — все они были вытащены из саркофагов, ограблены и сброшены в два специально вырытых рва. Революционеры еще и резвились: били, плевали, рубили, выдирали волосы у покойников. У легендарного короля Дагобера украли челюсть, череп Людовика Святого разобрали на сувениры.

Генрих IV хорошо сохранился. «Прямо вылитый он», — приговаривали гробокопатели. Борода и знаменитый бурбонский нос — все на месте. Тело, обернутое почти не истлевшим саваном, вертикально прислонили к стене и выставили напоказ. Народ глазел, кто-то, интеллигентный, даже сделал рисунок. Ну этого-то короля, может, пожалели? Нет. Крушить так крушить. Забыли, что он «добрый», забыли «курицу в горшке», которую он обещал каждому очагу... По свидетельствам, какие-то женщины подходили и плевали в Генриха, срывали саван... Как и других королей, Генриха IV отволокли в ров и засыпали негашеной известью. Никто не может с точностью сказать, в какой момент он лишился головы. То ли санкюлот отрубил ее саблей, то ли некий врач отрезал скальпелем, завернул в тряпицу и унес. Но все уверены, что труп Генриха полетел в ров без головы.

Небогоугодный

Через несколько месяцев мы отметим 450 лет со дня рождения Галилео Галилея. Жизнь человека, прославившегося как философ, механик, математик, вступившего в опасный научный спор с католической церковью и положившего начало экспериментальной физике, исследует Алексей Левин.

Драматическая судьба Галилея стала символом неустранимого антагонизма между наукой и церковью. Эта интерпретация покоится на приговоре суда над великим ученым, проведенного римской инквизицией 380 лет назад, в 1633 году. Благодаря этому процессу многие помнят Галилея только как жертву церковных иерархов.

Однако в историю науки Галилей вошел прежде всего как завершитель радикального преобразования астрономии, которое называют коперниканской революцией. Он не создал гелиоцентрической системы, как Коперник, не разработал прецезионных методов определения координат небесных тел, как Тихо Браге, не открыл законов движения планет, как Кеплер. Однако он сделал больше любого своего современника для пропаганды системы Коперника, которую в его время считали лишь гипотезой. У Галилея были и другие научные заслуги, речь о которых пойдет далее.

От кулинарии - к кулинохимии

В 1899 году французский художник Жан Марк Коте выпустил серию открыток, на которых попытался представить жизнь своих соотечественников через сто лет. На одной из иллюстраций он предвосхитил появление современной кухни молекулярной гастрономии и создание искусственной пищи.

Издревле приготовление пищи находилось под покровительством греческой богини Кулины, имя которой дало название кулинарии — искусству создания блюд. Союз этого искусства и химии способствовал рождению новой отрасли науки — кулинохимии.

«Никто не сделал так много для улучшения условий жизни людей, как химики», — справедливо утверждал нобелевский лауреат Гарольд Крото. Но, несмотря на неоценимую пользу, которую химия приносит человечеству, в мире процветает хемофобия — боязнь химии. Парадокс состоит ещё и в том, что каждый из живущих на земле людей — в той или иной степени химик. Например, когда проводит генеральную уборку, затевает стирку или хлопочет на кухне.

В самом деле, современная кухня во многом напоминает химическую лабораторию. С той лишь разницей, что кухонные полки заняты баночками, наполненными всевозможными крупами и специями, а лабораторные — уставлены склянками с не предназначенными для пищи реактивами. Вместо химических названий «хлорид натрия» или «сахароза» на кухне звучат более привычные слова «соль» и «сахар». Приготовление блюда по кулинарному рецепту можно сравнить с методикой проведения химического эксперимента.

Несомненно, помимо необходимых ингредиентов шеф-повар вкладывает в каждое блюдо и свою душу. При этом неважно, придерживается ли он классических традиций или предпочитает импровизацию. Всё это делает кулинарию особым видом искусства и одновременно сближает с химической наукой.

Династия Романовых: в поисках безопасного курса

Конец XVIII века и начало XIX — время бурных перемен почти для всех стран Европы. Французская революция 1789—1793 годов поставила перед их властью и обществом трудноразрешимые проблемы. Но если в социальных и экономических завоеваниях революции дальновидные политики видели явления вполне оправданные и прогрессивные, то многочисленные кровавые жертвы якобинского террора казались неприемлемыми не только властям предержащим, но и многим противникам королевского режима.

Надо было искать иные решения социально-экономических задач, не грозившие губительной смутой. И в воцарении Наполеона Бонапарта многие усмотрели подтверждение того, что политические изменения, произошедшие в ходе революции, — дело временное и, по историческим меркам, случайное.

В России первой половины XIX века поиски безопасного курса государственного корабля осложнились, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Прежде всего наличием крепостного права: оно резко сужало поле для маневров Зимнего дворца, то есть верховной власти. И второе. Сохранение самодержавной формы правления, казалось бы, облегчало проведение реформ «сверху», но на самом деле лишало верховную власть общественной поддержки, оставляя её один на один со сложнейшими вызовами времени.

Вынося за скобки иные внутри- и особенно внешнеполитические проблемы указанного времени, обратим внимание на основные средства, применённые Александром I и Николаем I, пытавшимися решить сложные вопросы, стоявшие тогда перед Российской империей.

Точная застройка

Мегаполисы мира переживают «синдром нерезиновой» в острой стадии. По прогнозам демографов, к 2050 году в городских агломерациях будут жить в общей сложности около 7,5 млрд человек. Городская инфраструктура не поспевает за стремительной урбанизацией. Смог, дефицит ресурсов, удорожание жизни, рост преступности и разрастание трущоб перекочевали в разряд хронических болезней современных городов. Архитекторы предлагают лечить их с помощью высоких технологий: роботов-дронов, метаболических стройматериалов и штаммов бактерий-строителей.

Офисное здание Media-ICT в Барселоне, перестроенное три года назад из заброшенного склада, — один из успешных примеров футуристического градостроительства. Оно покрыто оболочкой из термопластика, которая надувается и сдувается в зависимости от воздействия солнечного света. Это позволяет поддерживать микроклимат внутри здания: летом оболочка не пропускает слишком много солнца во внутренние помещения, а зимой, наоборот, улавливает максимальное количество тепла. Надувной пластик полностью заменяет стекло и превосходит его по качественным характеристикам. Он в сто раз легче, пропускает больше света, задерживая при этом ультрафиолетовые лучи, и на 70% дешевле в установке. Удешевить удалось и энергетическую составляющую: металлический каркас здания покрывает специальная минеральная краска, которая аккумулирует солнечную энергию. Даже в пасмурный день собранной энергии хватает на восемь часов неяркого ночного освещения здания. Солнечные панели установлены также на крыше — рядом с системой сбора дождевой воды, которая собирается в огромные резервуары, очищается и используется повторно.