Владимир Беликов. Рассказы о самом-самом и Записки Рейнгартена

Время от времени жизнь нас не только выкидывает из привычной колеи, но и сталкивает с чем-то, что выше человеческого понимания и разумения. И тогда, удивлённые, а чаще напуганные, мы начинаем прозревать, что в мире есть многое, что «и не снилось нашим мудрецам».

Да, несмотря на электричество и самолеты, мы всё те же дети, бредущие во тьме тайн и загадок. Кто наши Боги-родители, откуда мегалиты и НЛО, чем кончится человеческая история? — ответов нет. Как и на вопросы о том, что после смерти, верить ли снам и переселению душ, карме и предопределению судьбы?..

Что ж, мы всё те же — ключи от бессмертия и рая по-прежнему неизвестно где. Светильники разума лишь обожгли нам пальцы, погремушки прогресса лишь за-ставили бежать из города. И потому встречи с неизвестным, как пощёчины упорядоченному, запоминаются надолго, до конца дней. Становясь для многих самым-самым в их жизни. Послушаем. 

Рассказы из книги:

БОРЬБА С ГРАМОТНОСТЬЮ В СЕЛЕ ЖЕРНОВКА

Самое-самое в моей жизни давно было, ещё до коллективизации.

Из-за того неграмотной осталась, из-за бабки Лукерьи. А вышло это так — пристал к нашей деревне инвалид, на Германской в руку ранило. Ну и пастушил, рыбку подавливал... А потом комбед решил его учителем сделать. Грамоту, мол, знает, мир видел — пусть детишек учит. Да не тут-то было: решили и нас учить — баб жерновских. А какой — у всех дети, коровы, овцы блеют... Но комбед лихой: в тюрьме сгною! Начали ходить: кто — с грудными, кого за подол держат. И мужиков тоже погнали — мука адова. Сидим, над бумагой потеем, а в душе — хозяйство. Лето, помню, жаркое было, огурцов много... Ну, стали бунтовать, не ходить в школу. Комбедчики аж разъярились: вам свет несут, а вы б..! А инвалиду что, ему жалованье платят. В общем, или хозяйство разваливай, или грамоте учись.

Евгений Сухов. Ограбить Императора

Осень 1917 года. Петроград. Власть переходит в руки большевиков, и начинается повальная экспроприация частной собственности. Владелец ювелирной компании «Товарищество Фаберже» понимает, что его мастерская не сегодня завтра будет разграблена, и разрабатывает хитроумный план спасения особо ценных украшений, изготовленных по спецзаказу для императорского дома. Ювелиру придется действовать в условиях, «приближенных к боевым». Дело в том, что изделиями Фаберже заинтересовался сам председатель петроградской ЧК товарищ Урицкий. И не он один. Главарь самой отчаянной петроградской банды тоже не прочь обогатиться за счет «буржуев»…

Глава из книги:

Проезжая мимо ресторации «Лондон», ярко подсвеченной, Василий Большаков, как ему показалось, увидел Элеонору в обществе высокого молодого мужчины, одетого в синий сюртук и черные брюки. Судя по стройной выправке и надменному повороту головы, неизвестный был из царских офицеров. Подхватив его под руку, Элеонора что-то весело ему говорила, едва успевая за его ленивым размеренным шагом. Со скверным настроением Василий перешагнул порог петроградской ЧК, втайне надеясь, что видел просто похожую на нее женщину.

Моисей Урицкий с молчаливой угрюмостью выслушал доклад Большакова, а когда тот наконец умолк, произнес, обратившись к сидевшему рядом Глебу Бокию:

– Слыхал?

– Все пошло совсем не так, как планировалось, – согласился заместитель. – Господин Фаберже быстро сообразил, что к чему.

– Теперь к нему просто так не подступиться. Более того, мы просто обязаны усилить охрану швейцарской миссии во избежание каких-то нежелательных инцидентов и различного рода провокаций. Так что, Глеб Иванович, распорядитесь поставить у компании «Товарищества Фаберже» двух красноармейцев потолковее. Заодно пусть присмотрят за обитателями дома.

Андрей Кокотюха. Найти и уничтожить

Военнопленные в немецком лагере сержант Роман Дробот и чекист Николай Дерябин понимают, что их вот-вот расстреляют. Николай переходит на сторону оккупантов, а Роману удается выбраться из-за колючей проволоки. Теперь Дробот в составе партизанского отряда намерен уничтожить секретный спецобъект фашистов, о котором он узнал от одного из заключенных. Отряд готовит неожиданный и жесткий удар, но что ждет народных мстителей в логове врага?..

Глава из книги:

Отец Отто Дитриха не был кадровым разведчиком. И своего единственного сына в этой профессии не видел. Однако именно благодаря связям, сохранившимся у барона Дитриха еще со времен Первой мировой войны, Отто оказался в структуре Абвера. Сделав за короткое время стремительную карьеру, он считался одним из наиболее перспективных молодых офицеров.

Дитрих-старший, как владелец нескольких крупных предприятий, занимался коммерческой деятельностью. Что позволяло барону-коммерсанту встречаться с представителями деловых кругов Англии и Америки, не вызывая при этом особых подозрений. Ему пришлось временно отойти от дел, когда в американской прессе его имя всплыло на волне скандала: под видом коммерции барон Дитрих оказывал услуги германской секретной службе, оказавшись среди тех, кто всеми способами пытался если не остановить, то существенно ограничить переправку через океан американского вооружения – Соединенные Штаты снабжали армии Антанты. Поскольку об этом написала газета, имевшая репутацию, прежде всего, бульварного издания, скандал удалось замять, апеллируя именно к поискам авторов сенсаций на ровном месте. Тем не менее, барона Дитриха вывели из большой игры. Предполагалось, что временно. Оказалось – надолго: в 1917 году германская разведка прекратила свое существование.

Вокруг света с борщом и фуа-гра

В этом месяце выходят мемуары отца новой русской кухни Антолия Комма. Публикуем отрывок о том, как селедка под шубой и камчатский краб стали международной гастрономической сенсацией.

Надоело мне слушать от всех своих иностранных друзей и знакомых, что русская кухня варварская, не отвечающая современным требованиям, тяжелая и майонезная. По их мнению, лучшее, что в ней есть, - это водка и черная икра. Фирменное блюдо моей любимой тещи - пирожки. И все, кто их пробует, приходят в дикий восторг. Только я всегда чувствовал какой-то подвох. Да, тесто нежное, тающее во рту, но какое-то неестественно жирное. Я разработал целую шпионскую операцию по подсматриванию секрета приготовления теста - теща упрямо его никому не открывала. Как же долго я смеялся, когда увидел, что она добавляет в тесто - что? Правильно, майонез.

Весь феномен французской cuisine bourgeoise строится на этом секрете. Откройте любую поваренную книгу или запишитесь в Cordon Blue. Каждый рецепт и каждый день вашего обучения будут начинаться со слов «возьмите 250 граммов сливочного масла, добавьте 100 граммов трюфеля, нарезанного кубиками», а дальше - дальше не важно. Бросайте все что угодно, результат гарантирован - жирненько и вкусненько.

Валерий Еремеев. Приговоренный

Если тебя «приговорили», у тебя есть один выход – действовать быстрее, чем враги! Но для этого еще нужно понять, что же происходит… Молодой опер Юлий Тараскин попал в серьезную переделку: его подозревают в убийстве бывшего начальника, а неизвестные преступники ведут на него охоту. Чтобы спасти свою жизнь, Юлий начинает собственное расследование. Ответы скрываются в его прошлом…

Глава из книги:

Минул еще день. Тараскина так и не поймали, хотя все западные регионы были поставлены на уши. Проверялись гостиницы, базы отдыха, ужесточился пограничный контроль. Но, как обычно бывает в таких случаях, ажиотаж с поисками беглеца стал понемногу спадать. Средства массовой информации, охотно смаковавшие подробности побега, большей частью не имевшие ничего общего с реальной действительностью, теперь переключились на кровавые разборки между двумя бандитскими группировками, ареной которых стала обычная районная больница на севере страны. Преступники проникли в больницу, чтобы уничтожить своего конкурента, находящегося там на лечении. Но телохранитель вынес намеченную жертву из больницы, попутно перестреляв почти всех врагов. В СМИ попал нечеткий снимок, сделанный камерой у входа в больницу, на котором было видно, как человек в белом докторском халате несет на плечах своего товарища. Лицо его по самые глаза было скрыто марлевой повязкой, отчего падкие на громкие фразы репортеры называли этого человека Белым ниндзя.

Сыч собрал весь свой отдел. Всех, кроме Давида Качибадзе, который взял больничный. На сделанном накануне рентгеновском снимке было четко видно: одно из ребер у него таки сломано.

– По мертвому киллеру что-нибудь прояснилось, Олег? – спросил майор оперуполномоченного Пустовита, маленького, остроносого, напоминающего ежика.

Татьяна Соломатина. Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38–47

Татьяна Георгиевна Мальцева – начмед родильного дома. Недавно стала матерью, в далеко уже не юном возрасте, совершенно не планируя и понятия не имея, кто отец ребёнка. Её старый друг и любовник Панин пошёл на повышение в министерство и бросил жену с тремя детьми. Преданная подруга и правая рука Мальцевой старшая акушерка обсервационного отделения Маргарита Андреевна улетела к американскому жениху в штат Колорадо…

Жизнь героев сериала «Роддом» – полотно из многоцветья разнофактурных нитей. Трагедия неразрывно связана с комедией, эпос густо прострочен стежками комикса, хитрость и ложь прочно переплетены с правдой, смерть оплетает узор рождения. Страсть, мечта, чувственность, физиология, ревность, ненависть – петля за петлёй перекидываются на спицах создателя.

«Жизнь женщины» – четвёртый сезон увлекательнейшего сериала «Роддом» от создательницы «Акушер-ХА!» и «Приёмного покоя» Татьяны Соломатиной.

А в самолёте Нью-Йорк – Денвер главную героиню подстерегает сногсшибательный поворот сюжета. И это явно ещё не финал!

Глава из книги:

Татьяна Георгиевна Мальцева припарковалась, вышла из машины, пикнула брелоком – и энергично двинулась в сторону приёмного покоя.

– Здравствуйте! – автоматически поприветствовала она акушерку приёма, вскочившую со стула и вытянувшуюся во фрунт. Затем прошла через смотровую обсервации, по коридору мимо родильно-операционного обсервационного блока, подошла к дверям кабинета заведующей, достала из сумочки ключи и…

И поняла, что это уже давно не её кабинет. Все эти кренделя, занавесочки и диванчики, устроенные тут Марго, сейчас принадлежат Засоскиной. Мальцева забрала только свой постер, некогда подаренный ей покойным мужем.

– Оксана Анатольевна на пятом! – подобострастно изогнулась санитарка.

Татьяна Георгиевна развернулась и пошла обратно. Теперь надо снова выйти на улицу и зайти в родильный дом через парадный вход. Кабинет начмеда по акушерству и гинекологии – фактически главного врача родильного дома – находится в административной части здания. Она уже более полугода начмед, но в состоянии глубокой задумчивости ноги несут её в обсервацию. Привычка свыше нам дана, замена счастию она.

Мистер Спокойствие

Друг Брюса Ли, обладатель всех на свете данов по всем боевым искусствам, актер, писатель, сепаратист и оружие массового поражения - любой может выбрать определение Чака Норриса себе по вкусу. И любой может рассказать его историю на свой лад: о нем, как о супергерое, достоверно практически ничего не известно, кроме того, что он не волнуется, никогда не плачет, а его нога в полете - последнее, что увидит несчастный, не сошедшийся с Норрисом во мнениях.

По наиболее распространенной версии, хотя она может и не быть принята на веру скептиками, Карлос Рэй Норрис-младший родился 10 марта 1940 года в провинциальном городке Райан в Оклахоме. Первая глава его биографии была удивительно, просто хрестоматийно несчастной, так что создается впечатление, что ее придумали в отделе легенд в Лэнгли: отец - автомеханик и алкоголик, мать - страдающая от нужды, собственного происхождения (она наполовину чероки) и побоев; двое младших братьев, вспыльчивый дед-ирландец и кочевая жизнь в трейлере. До появления в жизни Карлоса отчима, который привил ему любовь к спорту, Норрис был занят младшими братьями, подрабатывал грузчиком на заправках и плохо учился. А его самым заветным желанием была звезда шерифа на форменной рубашке и собственная подержанная машина, на которой он хотел прокатить девочку из своего класса.