На полупустой пристани стоял лохматый немолодой человек, застывший в безмолвном горе. Он растерянно тер запястье, с которого только что снял именные часы, чтобы надеть их на руку той, без которой не мыслил жизни. Расстаться с ней он не мог. Не расстаться - тоже. Пароход, который провожал продрогший человек в шарфе, держал курс на Владивосток. Отчаливали на этой махине всего два пассажира - муж и жена Коненковы. С ворохом вещей и предметов искусства. Он тоже мог отправиться с ними, его бы приняли на ура - какая страна отказалась бы заполучить в свое распоряжение мозги великого Эйнштейна? Но что бы он делал там, на чужой родине, с чужой женой? Занимался бы и дальше ядерными проектами? Так он уже ненавидел себя за то, что выпустил на свет этого монстра...
«Надо же! - месяц спустя московская богема была возмущена до предела. - В самые трудные для страны годы отсиделся в Америке, а вернулся, и все почести - ему!» Больше всего поразило художников то, как легко Сергей Коненков получил роскошную мастерскую на Горького, заветную мечту любого из них. Только невдомек было коллегам, что отнюдь не заслуги Сергея Тимофеевича так оценила власть. Все блага и привилегии предназначались Маргарите, жене и музе скульптора. За безусловную любовь к ней великого Эйнштейна.
Из подъезда вынесли носилки с безжизненным остывшим телом. «Тяжелая, хоть и тощая», - вздохнул мужчина, привычно обращаясь к напарнику. Погрузив печальную ношу в фургон, сели перекурить. Там, в квартире, санитары районного морга просто глаз не могли оторвать от безупречной обнаженной фигуры, запечатленной на портрете возле входа. «Красивая», - вспомнил один, бросив окурок в урну. «Богиня», - отозвался другой, сразу догадавшись, о чем речь. Им и в голову прийти не могло, что в фургоне, на казенных, пропахших формалином носилках, под серым полотном лежит та, чьи роскошные женские формы не один десяток лет лепил, высекал, рисовал, выглаживал известный скульптор, «русский Роден» Сергей Коненков, создавая свои шедевры. Это она, Маргарита, была не только его женой, но и самой способной натурщицей, легкомысленной, взбалмошной, не всегда верной, но невероятно старательной, любимой и незаменимой.
Тело было главным капиталом Марго - оно распахнуло ей двери в большой мир, обеспечило беззаботную жизнь, открыло тайну рождения шедевра, что не раз с волнением наблюдала она в безмолвном пространстве мастерской. Свое тело она трепетно лелеяла и холила, ради его свежести и упругости добровольно отказалась от материнства, переживая, что беременность и роды могут навсегда испортить ее совершенные линии.
И вообще, она слишком любила жизнь, чтобы тратить ее вначале на ношение огромного живота в отечном теле, а потом не есть, не спать, отказаться от удовольствий ради красного орущего комочка! Терпеть из-за него физическую боль, надрывать сердце, поседеть раньше времени, сидеть рядом, как на привязи... Не уж, увольте, у нее совсем другие планы!
Не будучи от природы классической красавицей, она излучала такое море обаяния, так завораживала магией движений, вдохновляла маслянистым взглядом, обволакивала бархатным голосом, восхищала эрудицией и знанием языков, что мужчины шли на ее зов, как на дудочку Крысолова. Ни великолепные Шаляпины - отец и сын, ни зрелый Коненков, ни респектабельный Рахманинов, ни разбалованный женским вниманием Эйнштейн не смогли устоять перед сбивающим с ног ураганом ее женственности...
Маргарита в поиске
Юная дворяночка приехала штурмом брать Москву иззахолустного Сарапула. Нужно отдать должное ее родителям: девушка получила прекрасное для той дыры образование, во всяком случае, бойко лопотала на английском и немецком. Одному Богу известно, зачем она подалась на сомнительные юридические курсы мадам Полторацкой, но учеба не помешала ей сразу окунуться в светскую жизнь. Маргарите повезло - крышу над головой ей любезно предоставила семья доктора Ивана Бунина, который был очень дружен с Федором Шаляпиным. А это был такой трамплин для будущего! И Маргарита не растерялась. Ее роман с юным сыном Федора Шаляпина вспыхнул так ошеломительно, и страсти кипели с таким накалом, что искры летели в стороны. Молодой человек уже был готов на брак, весьма ощутимый мезальянс, между прочим. Однако не сложилось. Будущую невесту застали в весьма недвусмысленных объятиях с отцом жениха. Был скандал, его замяли, а озабоченные Бунины проводили беспокойную жиличку на каникулы в родной городок. Маргарита не смутилась, и вскоре в ее женихах ходил уже скульптор Петр Бромирский. Но этот незадачливый ухажер сам упустил свое счастье, случайно показав фото возлюбленной известному скульптору, члену Академии художеств, настоящему мэтру Сергею Коненкову...
Мастер и Маргарита
В 1916 году Сергей Тимофеевич, большой оригинал, балагур, любитель водки рекой и женщин оптом, заметно изменился. Нет, меньше пить и веселиться он не стал, но вот одежда стала аккуратнее и респектабельнее, в мастерской наметилось подобие порядка, случайные женщины исчезли из поля зрения. Но главное даже не в этом. Искусствоведы удивились, отметив, что мастер по-новому ваяет любимые женские тела. Крепко сбитые, мощные, налитые фигуры вдруг ушли в небытие, а новые шедевры удивили тонкостью запястья, невесомой талией, легкостью бабочки... Эксперты заговорили об эстетической революции в творчестве признанного скульптора.
Революция в жизни 42-летнего гения действительно стряслась. Но только не творческая, а личная. Была она очень конкретная, с выразительным милым лицом, с осиной талией и роскошным именем Маргарита. Да, это ее увидел скульптор на фото молодого коллеги - и пропал! «Она была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника, - так вспоминал Коненков первую встречу с будущей женой. - И руки - необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами... Таких рук я не видел никогда!» Абсолютно скульпторский подход! В общем, для посвященных загадки не было. Просто раньше Коненкову позировала дочка кочегара Татьяна Коняева, с которой мастер познакомился на баррикадах 1905 года и женился, увлекшись народными идеями. Таня была хорошей женой, родила скульптору сына, но очень скоро флер романтизма спал, и стало ясно: ребенок - единственное, что их связывает. После смерти малыша этот брак быстро распался...
За Маргаритой гений ухаживал по-царски. «Мы едем к цыганам!» - заявил на первом свидании. Невдомек еще было Коненкову, в какую ловушку он попал. Поэтому действовал стандартно. «Чего изволите выпить?» - спросил он уже в роскошном кабаке. «Стаканчик молока», - вымолвила девушка и опустила невинный взгляд. Сергей Тимофеевич разомлел окончательно.
Напуганные крамольной связью Маргариты с «распутным пьяницей», Бунины забили тревогу и отправили беспокойную девицу в Сарапул для промывки мозгов. Влюбленный Коненков отправился следом - просить руки любимой. Вернулся ни с чем - ему отказали по причине возраста...
Однако грустил Сергей Тимофеевич недолго. Взбунтовавшаяся Марго вскоре вернулась прямиком в хоромы мастера. Статус гражданской жены нисколько не смущал строптивую девицу...
Последняя любовь Эйнштейна
Вряд ли ироничному оторве Эйнштейну самому пришло бы в голову увековечить себя в гипсе. Этим озаботился Принстонский университет и сделал Коненкову заказ. В мастерской великого ученого, как любого знатного гостя, встретила Маргарита, ставшая настоящим продюсером своего не менее великого, чем новый посетитель, мужа...
Шел 1935 год, тринадцатый год Коненковых в Америке. Накануне поездки на выставку в Нью-Йорк в 1923 году Марго «дожала» Сергея Тимофеевича и официально стала законной женой. На выставке планировали пробыть несколько месяцев, а вот застряли надолго. Впрочем, Маргарита ничего не имела против и не собиралась возвращаться в Москву. В Америке царили куда более свободные нравы, все было пронизано эстетством, здесь было полно русских манекенщиц и прекрасных джентльменов, открытых для светского общения. Маргарита обросла богемными подругами, сменила московский консервативный стиль на некое подобие арт-деко, уловила местный акцент. В общем, развернулась по полной! Спасибо папе, простому присяжному поверенному, настоявшему на изучении языков. С безупречным английским Марго была здесь как рыба в воде, а Коненков без нее теперь и вовсе не мог, ведь она как переводчица стала его проводником во внешний мир! Впрочем, все всех устраивало. Он творил и зарабатывал деньги, она вела светскую жизнь, знакомилась с интересными людьми, приводила ему клиентов, вела бухгалтерию. Однажды Маргарита познакомилась со славной барышней Лизой Зарубиной, к которой прониклась доверием и признала хорошей подругой. Потом станет ясно, насколько роковым окажется это знакомство, но это будет позже..
А пока благоухающая Маргарита, с перламутровым маникюром, в серебристой сетке колготок на умопомрачительных ногах, с неподдельным любопытством в глазах приветствовала нелепого Эйнштейна. Интересная встреча порадовала физика, ведь он настроился на многочасовую скуку позирования. И вдруг такая милая собеседница! Эйнштейн никогда не робел перед женщинами, а тут отчего-то растерялся. Ни с того ни с сего вдруг стал объяснять ей свою теорию относительности. «Он был удивительно скромным человеком, не любил никаких официальных собраний, в шутку говорил, что известен своими пышными волосами. Когда Сергей Тимофеевич работал над портретом Эйнштейна, тот был очень оживлен, увлеченно рассказывал о своей теории относительности.
Я очень внимательно слушала, но много понять не могла. Мое внимание поощряло его, он брал лист бумаги и, стараясь объяснить свою мысль, делал для большей наглядности рисунки и схемы. Иногда объяснения меняли свой характер, приобретали шутливую форму — в такую минуту был исполнен наш совместный рисунок — портрет Эйнштейна, — и он тут же придумал ему имя: Альма, то есть Альберт и Маргарита», -так вспоминала Маргарита о начале их любви.
Ей было почти 40, Эйнштейну - 56. О его донжуанских подвигах ходили легенды. Где-то жила его бывшая жена Мелева Марич и взрослые сыновья, о которых он практически ничего не знал. Дома ждала верная скандальная Эльза, давно смирившаяся с тем, что на яхте ее мужа всегда найдутся предметы гардероба какой-нибудь временной пассии. Она приходилась ему дальней родственницей, когда-то проявившая себя преданной сиделкой. Эйнштейн тогда сильно болел, подозревали самое страшное, и рядом оказалась самоотверженная Эльза с дочерьми. Когда дело пошло на лад, Эльза заявила о своем интересе. «Женюсь на сиделке», - усмехнулся язвительный физик и удочерил ее девочек. Она была немногим старше Маргариты, но выглядели они, как небо и земля. Толстая, рано постаревшая, вечно брюзжащая Эльза и стройная, нарядная, восторженная Маргарита, женщина-праздник! Вначале они просто общались, их неудержимо тянуло друг к другу, расстаться не было сил! А когда спустя год Эльзы не стало, Эйнштейн уже не видел смысла скрывать свои чувства. Как-то постепенно Маргарита вытеснила всех соперниц, прямо как тогда с Коненковым, и стала единоличной владелицей сердца великого физика. Чтобы не было проблем с мужем, находчивый Эйнштейн придумал грандиозную аферу - сочинил медицинское заключение, подписанное его личным врачом, из которого следовало, что Марго слаба легкими, и климат Саранак-Лейк ей жизненно необходим. Был ли Коненков наивен или ему просто было удобно поверить в этот бред - неизвестно, но с этих пор Маргарита могла легально подолгу жить в доме Эйнштейна практически на правах супруги, а по сути - на два дома...
Душа Маргариты не на шутку разрывалась: градус любви с Альбертом повышался с каждым днем, они были очень гармоничной парой. А Коненков... Он же свой. Такой родной и беспомощный без нее. «Здравствуй, Роднюся», - так начиналось большинство писем к нему, в которых Марго интересовалась всеми бытовыми подробностями и непременно судьбой своих ручных крыс, к которым относилась, как к детям...
А здесь, в коттедже на Саранак-Лейк, Эйнштейн и Маргарита старательно и рьяно вили свое гнездо! «Я сижу на своем полукруглом диване, укрытый пледом, с подаренной тобой трубкой во рту, а по ночам пишу в постели твоим прекрасным карандашом, — напишет он ей в начале 1946 года, когда ее не будет рядом. — Другие существа женского пола вокруг меня не появляются, о чем я не очень жалею...» Они были поглощены друг другом, внешняя жизнь уже давно не была первостепенной, но тут объявилась Елизавета Зарубина. Нюансы не важны, суть понятна: советскую разведку, которую представляла красавица и опытный агент Лиза, интересовал проект «Манхэттен» - разработка ядерной бомбы. А Эйнштейн был прямой дорогой к тайне, так необходимой Союзу. Было ли это согласие подруг или грубый шантаж одной из нж, сейчас уже не узнать, но понятно одно: у Марго не было выхода. Получившая оперативный псевдоним «Лукас», она не стала настоящей разведчицей, но вот агент влияния из нее получился отменный. По ее ходатайству Роберт Оппенгеймер, руководитель проекта, включил в группу «Манхэттен» людей, рекомендованных внешней разведкой СССР.
Жизнь текла своим чередом, но от Маргариты требовали все больше и больше. Однажды она поняла, что уже ничего не сможет сделать вслепую, а не выполнить задание - Бог знает, чем обернется этот ее финт... И она рассказала Эйнштейну все. Плакала, божилась, что любит, каялась, но... просила о встрече со связником. Альберт долго молчал. А потом сказал, что готов на все ради любимой...
В 1945 году Коненковы стали готовиться к отъезду на родину. Специально для них был выделен пароход «Смольный», который ждал чету со всем имуществом в Сиэтле. Маргарита сходила с ума. Одному Богу известно, как не хотела она возвращаться в холодную, заскорузлую в нормах и правилах, давно забытую Москву! Как больно было прощаться с Альбертом, с уютным коттеджем на Саранак-Лейк, где каждая вещь хранила память о лучших моментах их любви, с Америкой, подарившей ей настоящую женскую славу...
Но это был приказ. Американские власти отследили уже большую часть артерий, по которым в Союз утекала информация об атомной бомбе. Многие были арестованы. Весы судьбы Маргариты были безжалостны. Как быть? Остаться с любимым вечно лохматым гением, который никому, кроме нее, не доверял даже мытье и стрижку своей гениальной головы? Уехать с родным и надежным Коненковым, который сделал ее жизнь раем? Остаться - уехать... Электрический стул или скучная жизнь?
Она уехала. Он ни единым словом не осудил ее ни за сотрудничество с разведкой, ни за отъезд. Напротив, сердце его разрывалось от жалости к любимой. Ревнивый Коненков наступил на себя и дал им спокойно попрощаться. Альберт молча снял свои именные часы и надел на хрупкое запястье Маргариты...
А потом потекли письма друг другу, полные тоски и тепла. «Любимейшая Маргарита», - так начиналось каждое его послание... Последнее датировано 1955 годом, оно написано незадолго до смерти Эйнштейна. Он ушел в другой мир от аневризмы брюшной аорты, которую можно было вылечить хирургическим путем. Но Эйнштейн сознательно отказался от лечения. Великий ученый больше не видел смысла в жизни. Перед уходом уничтожил все свои архивы со словами: «Мир будет лучше без этих знаний...» Остается только догадываться, что же такое еще открыл Эйнштейн, яро ненавидевший фашизм и всю жизнь коривший себя за то, что приложил руку к разработке ядерного оружия -настоящей чумы грядущего века...
Эпилог
В самом центре Москвы, в просторной квартире-мастерской на Горького, которой завидовали все художники страны, угасала Маргарита. Шел 1980 год. После ухода Коненкова (ему было 97 лет) Маргарита впала в глубокую депрессию. Она не умела жить одна, не понимала, что ей делать дальше, не привыкла быть нелюбимой. Жизнь промелькнула, как одно мгновение, одарив красотой, озарив любовью, осыпав роскошью... И что осталось? Умерли все блестящие мужчины, которые ее боготворили. Совершенное тело отяжелело и больше не слушалось. Позировать обнаженной Маргарита прекратила еще до встречи с Альбертом, поняв, что легкости бабочки в ней уже нет... Детей не родила. А ведь была, была у нее попытка стать хотя бы приемной матерью! Там, в Америке, она страстно привязалась к маленькой девочке, дочке скульпторши, погибшей от избытка допинга. Все документы подготовила, но опекунский совет, посетив мастерскую Коненкова, наложил суровое «нет». Смутила благочестивых дам богемная обстановка и обнаженная натура на каждом метре площади...
И вот теперь Маргарита лежала в серой несвежей постели сутками напролет, не потому, что не могла ходить - не хотела. Как случилось, что в центре столицы, при живых и здравствующих племянниках, при ежедневных экскурсиях за стеной, при немалом количестве влиятельных знакомых Маргарита оказалась в полной власти совершенно обнаглевшей бабы-домработницы? «Пофорсила и хватит! Теперь мы с тобой на равных», - со смаком говорила безумная тетка, засовывая в безжизненный рот Маргариты кусок обветрившей селедки. «Зачем порезала шубу?», - хозяйка плакала от бессилия. - Лучше бы носила...» Из квартиры постепенно испарилось все: ценные вещи, одежда, хорошая посуда. Наверно, те самые часы Эйнштейна, всплывшие на аукционе «Сотбис» 40 лет спустя, исчезли тогда же...
И однажды Маргарита решила умереть. Она не придумала другого способа, как вообще отказаться от еды, - так когда-то ее Альберт отказался от жизненно важной операции.
Она ни о чем не жалела. Разве что немного о том, что все-таки не родила. От мужчин, которые ее любили, получились бы прекрасные дети! Но она так боялась их разочаровать. Наверное, зря. Ведь тело все равно обвисло, утратило гибкость и четкость божественных линий. Нет рецепта от старости. А дети могли бы избавить от одиночества...