Майкл Ташмен, Чарльз О’Рэйлли. Победить с помощью инноваций

Чтобы, сосредоточившись на кратковременном успехе, избежать неудач в будущем, руководителям всего мира приходится балансировать между двумя крайностями: текущими оперативными и долгосрочными стратегическими задачами.

На примере всемирно известных компаний, таких как Hewlett-Packard, Ericsson, Southwest Airlines, Ciba-Geigy (ныне Novartis), Xerox и ABB, Майкл Ташмен из Гарвардской школы бизнеса и Чарльз О’Рэйлли III из Стэнфордской высшей школы бизнеса показывают, как поддержать конкурентное преимущество компании на зрелом рынке, где ключевыми факторами являются эффективность и инновационность. Также авторы рассказывают, как создать среду, благоприятную для инициирования и осуществления революционных изменений, способных вывести компанию на принципиально новый уровень.

Глава из книги (эксклюзив от издательства "Альпина паблишер"):

УНИВЕРСАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:

ЭВОЛЮЦИОННЫЕ И РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

В середине 1950-х гг. объем рынка электронно-лучевых трубок составлял около 700 млн долл. По тем временам лидерами в сфере передовой технологии производства электронно-лучевых трубок были такие технологические гиганты, как RCA, Sylvania, Raytheon и Westinghouse. Но с 1955 по 1982 гг. ситуация кардинально изменилась. В отрасли произошел настоящий переворот, связанный с изобретением транзистора. К 1965 г. на рынке появились новые серьезные игроки — Motorola и Texas Instruments, а Sylvania и RCA начали терять свои позиции. На протяжении последующих 20 лет на рынок вышли новые лидеры — Intel, Toshiba и Hitachi, а Sylvania и RCA вышли из данной категории продукта (см. таблицу 2.1).

Есть или не есть?

Как-то в декабре прошлого года я встретился с четырьмя своими товарищами за деловым ланчем, чтобы обсудить один общий проект. Люди были серьезные, например, руководитель успешного венчурного фонда и владелец гигантской корпорации с несколькими десятками тысяч сотрудников. Самому младшему из нас было тридцать восемь, самому старшему — пятьдесят восемь.

И знаете, о чем мы говорили в течение первых двадцати минут встречи? О диетах! Оказалось, что у каждого есть свое мнение о том, что есть правильно, а что — неправильно. Владелец корпорации придерживался классических взглядов и заказывал все нежирное и облегченное. Глава инвестфонда рассказывал о каких-то специальных магически приготовленных блюдах, способствующих очищению организма. Я же делился с компанией принципами LCHF (Low Carb High Fat) и объяснял, почему надо избегать углеводов и перестать бояться натуральных жиров. Еще немного — и мы начали бы делиться рецептами, но все-таки собрались с мыслями и перешли к делу, ради которого и встретились.

Согласитесь, что еще пару лет назад подобный разговор пяти взрослых, серьезных, гетеросексуальных мужчин было очень сложно себе представить. Потому что любые разговоры о диетах и правильном питании были по определению не мужским делом. Все это было территорией женских журналов, девичьих посиделок и разговоров с подружками. Хотя мужчины ведь тоже едят, причем, как правило, даже больше, чем женщины, их здоровье тоже портится или улучшается, поэтому все основания для интереса к еде и науке о ней у мужчин есть. Но в том, что мы так долго эту науку игнорировали, виноваты по большому счету не мы сами, а диетологи, регулирующие органы, массовая культура и, конечно, американцы. Я серьезно. Конечно, есть люди, которые склонны обвинять американцев во всех бедах — от глобальных конфликтов до интимных проблем, но в данном случае без них точно не обошлось.

Зачем нам лето. Сочинение

Десятый класс. Середина мая. Где-то совсем завтра или послезавтра — день первого экзамена, а именно сегодня утро началось почти бы уже летним теплом, если б не нежный мятный все-таки весенний еще ветерок в лицо, и день таков, что невозможно никак думать об экзаменах, а получается только — о том, каким будет это лето.

Каким оно будет, когда ты сдашь все экзамены, когда ты его заслужишь, когда прорвешь этот толстый бычий пузырь, пыльный изнутри душной меловой пылью от школьной доски, пузырь, в котором ты заточен до выяснения последней своей экзаменационной оценки, сквозь мутные стенки которого ты всматриваешься вожделенно в яркую только недавно вылупившуюся листву на тополях, в головокружительные девичьи коленки, в поздние теплые закаты — во все, что обещает свободу и приключение. Май и есть обещание лета, май — это со сведенными зубами страстное ожидание наконец-лета.

Культура сомнения

Я переехал в Россию десять лет назад. В тот год моя бабушка сказала, что любой образованный молодой человек просто обязан пожить в Санкт-Петербурге. Я мог отправиться на обучение в прекрасную Прагу, выбрать Варшаву или чудесный Краков, но я отчего-то послушал ее.

Стоял октябрь, шел мокрый снег. В первый же день меня чуть дважды не сбили на пешеходном переходе. Я видел спор с применением холодного оружия и старушку, которая спрашивала у водителя автобуса, как сыграл «Зенит». Я видел стаю бездомных собак в центре города и сотни зданий, которые находились в таком плачевном состоянии, что должны были вот-вот рухнуть и превратиться в пыль.

В общежитии меня поселили с двумя японцами, и после недели международного сожительства я чуть было не оправдал взрывы в Хиросиме и Нагасаки, но, к счастью, не сделал этого, потому что вовремя арендовал квартиру. Моя первая квартира на Сенной площади была... впрочем, хочется верить, что после трех лет у психоаналитика я сумел вытеснить воспоминания о ней. В общем, как вы уже догадались, мой переезд в Россию был полон потрясений, но главное из них, как я теперь понимаю, ожидало меня в области языка.

До переселения в самую большую страну мира, во время обучения в Европейском гуманитарном университете, преподаватели учили меня одному очень простому правилу: всякое высказывание следует начинать со слова «вероятно». «Вероятно, то-то и то-то, вероятно, так-то и так-то». Мы никогда ничего не знаем. Мы далеки от истины. Мы можем лишь предполагать. Во время дебатов мы лишь высказываем свою точку зрения, и она, вполне возможно, неверна. «Вероятно, — настаивали мои учителя, — остается единственно допустимым портом отправления любой мысли». Все, что мы можем, — колебаться и задавать вопросы. Я сомневаюсь — значит, я существую. Признаться, я до сих пор остаюсь приверженцем этого абсолютного и ежесекундного сомнения.

Дженнифер Доннелли. Революция

Эта книга — художественный вымысел. Все события и диалоги, а также герои, за исключением известных исторических и публичных персонажей, — плоды воображения автора. Ситуации и разговоры, где фигурируют исторические или публичные персонажи, также являются вымышленными и не претендуют на объективное отображение действительности. Любые совпадения с настоящими людьми, живыми или покойными, — случайны.

Отрывок из книги:

Я смотрю в окно на огоньки домов напротив, и тут звонит телефон. Капли дождя сползают по чистому стеклу, и огоньки играют в них миллионом бликов. Если бы этот дождь мог просто взять и смыть все ошибки. Все неверные решения. Вину и горе. Мои, и Алекс, и всего мира.

— Спой мне, — говорю я в трубку. — Спой ту, которая про Сакре-Кёр. Она такая красивая.

— Не могу, Анди. У меня сегодня аншлаг. В городе одновременно целых три конференции, я выехал на дежурство в четыре — и с тех пор ни минуты без клиента. Только что в мою колымагу упаковалось четыре пассажира. И всюду жуткие пробки. Так что спеть не выйдет, но есть идея получше. Готовь шмотки.

— Что?..

— Приготовь шмотки заранее, чтобы не шариться потом в темноте. Ложись спать, но положи телефон рядом с подушкой. И переключи звонок на вибрацию, а то всех перебудишь.

Дипак Чопра, Санджив Чопра. Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

Один из известнейших мировых духовных лидеров Дипак Чопра рассказывает об истории своего успеха. Когда-то он был иммигрантом, одним из сотен тысяч «гастарбайтеров» — и ему удалось не просто «выбиться в люди». Он доказал: иммигрант — это не бич экономики, а человек, за которым стоит мощная духовная традиция, способная стать источником силы и обновления для всех, кто желает следовать своей судьбе.

Глава из книги:

Взявшись за то, чтобы поставлять на Запад пророков, Индия ступила на скользкий путь. Нужно было соблюсти тонкое равновесие между мудростью и чудесами. Некоторые гуру охотно ударялись в ту или иную крайность. Чудотворство — это самая суть индийской атмосферы. В соседнем святом месте всегда найдется праведник, творящий немыслимое — вплоть до того, что оживляет мертвых. Кое-кто не вкушает пищи и питается исключительно праной, жизненной силой Вселенной. И очень многие исцеляют прикосновением.

К несчастью, когда я был маленьким, мне не довелось встретить ни одного человека, который сам, лично был свидетелем чуда. Отец обратился к западной философии еще до моего рождения. Всерьез относиться к чудотворцу для него было просто неприлично. А Махариши подарил мне новую идею: медитация — простой практический прием, позволяющий изменить состояние сознания. Однако к этому времени Запад уже требовал, чтобы гуру приносили ему немедленные результаты. Один циничный наблюдатель прозвал это «карма-колой».

Игорь Подгурский. Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех!

В России 1920 года самая главная проблема — не революция, не Гражданская война и даже не весьма разросшийся бандитизм. Главная проблема — это нечисть, которая подогревает человеческие распри и братоубийственную войну. А еще эта нечисть стремится уничтожить или хотя бы поработить все человечество! И в этом очень поможет проход из Инферно в наш мир, чтобы последний рубеж обороны — братья Корпуса инквизиторов — захлебнулся в волне адских тварей. Ведь инквизиторы защищают Россию не один век!

И только от одного человека зависит, выживет ли человечество! Аким Поплавков — инквизитор третьего ранга РККА — должен найти и собрать воедино легендарный артефакт атлантов — Костяную звезду, что сможет закрыть адские врата Инферно.

Отрывок из книги:

Инквизитор Поплавков ходко шагал по еще спящему Петрограду. Чем больше будет расстояние между ним и особняком промышленника Измайлова, где он прихлопнул русалочий выводок, тем лучше.

Подкованные сапоги цокали по брусчатке сонных, еще пустынных улочек Петрограда, которые через пару часов заполнят толпы людей, спешащих на работу и просто по своим ежедневным делам. Кому в магазин занять очередь в надежде купить лишний фунт крупы, кто, наоборот, домой отсыпаться после ночной смены.

Многие в толпе идут, низко наклонив голову и ссутулившись, словно ждут, что небеса вот-вот разверзнутся. А у некоторых лица, будто конец света для них уже наступил.

Наталия Левитина. Искусство заводить врагов

Холодным зимним вечером влиятельный бизнесмен и его подруга зашли в лифт. На лестничной площадке их ждал человек в черной маске. Он трижды выстрелил в миллионера, но почему-то не тронул красотку, оставив в живых важную свидетельницу.

Круг подозреваемых широк, смерть дельца на руку многим. «Безутешной» вдове, недавно узнавшей о готовящемся разводе, шустрому помощнику, лихо прокручивающему финансовые аферы без ведома шефа. Даже любовница бизнесмена и министр здравоохранения под подозрением!

Запутанное дело напоминает сложнейшую шахматную партию, но в жизни люди не играют по правилам…

Глава из книги:

Классная руководительница сообщила майору адрес Глеба Урванского. Направляясь на другой конец города, там, где в окружении лесного массива располагался престижный, недавно отстроенный микрорайон, сыщик выстроил маршрут таким образом, чтобы попутно организовать ещё три встречи. Ему это удалось, и в восемь вечера он подъехал к новому дому из светло-жёлтого кирпича.

Преодолев кордон в виде консьержки, Андрей позвонил в массивную дверь «кармана» на пятом этаже.

На потолке в углу висела видеокамера. Андрея постарался придать лицу беззаботное выражение, хотя обычно хранил на челе печать сосредоточенности. Дверь открылась не сразу, а когда открылась, на пороге «кармана» возникла молодая женщина в велюровом спортивном костюме. За её спиной виднелась вторая распахнутая дверь, сиял свет, бубнил в глубине квартиры телевизор.