Христианство известно тем, что за время его существования образовалось большое количество легендарных и реальных защитников веры, которые были канонизированы и причислены к лику святых. Почти все святые и мученики приняли насильственную смерть от рук язычников или иноверцев. Первым в ряду христианских мучеников стоит архидиакон из Иерусалима Стефан.
О смерти мученика Стефана нам известно куда больше, нежели о его рождении и жизни. По противоречивым сведениям, Стефан происходил из «эллинистов», то есть из евреев, живших за пределами Иудеи.
Знаменитый родственник
О Стефане принято говорить, что он приходился родственником Савлу - гонителю христиан, а позже знаменитому апостолу Павлу. Савл, как мы знаем, был родом из киликийского города Таре, происходил из колена Вениаминова и родился в семье фарисеев, имел римское гражданство. Очевидно, что и Стефан принадлежал к тому же еврейскому роду и тоже имел римское гражданство, а если учесть возраст Савла и Стефана, то они могли приходиться друг другу кузенами или дядей и племянником. Во всяком случае, Стефан тоже был из вполне обеспеченной семьи еврейского священника, родился 25 ноября 10 года до нашей эры, рос послушным и любознательным мальчиком и получил достойное образование. Родным языком он считал греческий. В Житиях также упоминается, что Стефан отправился в странствие по Палестине и завязал знакомство с Иоанном Крестителем, а потом услышал проповеди Иисуса и ими увлекся, и это настолько не понравилось его отцу, правоверному иудею, что тот выгнал Стефана из дома. С этой поры Стефан странствовал за Иисусом и даже был с тем в момент казни, стоя в отдалении и беззвучно плача. Вообще, если верить Деяниям апостолов, казнь Иисуса оказала на Стефана такое воздействие, что свою дальнейшую жизнь он тесно связал с зарождающейся христианской церковью и с Иерусалимом. Во всяком случае, он жил в общине евреев, вернувшихся на землю предков из греческих городов. Этих евреев называли «эллинистами», поскольку родным для них был греческий язык. Кроме «эллинистов» в Иерусалиме жили также и «местные» христиане.
Между двумя общинами шла постоянная и ожесточенная война. Ссорились, видно, из-за любого пустяка. Ссорились так, что апостолам пришлось ввести в протоцеркви христиан посты диаконов, которым вменялось следить за неотложными бытовыми надобностями в пище или средствах и за тем, чтобы не возникало скандалов и ссор. Всего диаконов назначили семь, Стефан - как главный среди них - назывался архидиаконом. Эту должность он занял по праву, поскольку по своей природе был миротворцем. И с его помощью порядок среди христиан стал восстанавливаться, но тут скандал возник между самим Стефаном и иудаистами. И для архидиакона он завершился смертью.
Побитый камнями
Стефана обвинили в том, что он богохульствовал в иудейском храме. Причем обвинителями оказались не иерусалимские евреи, а «эллинисты», то есть представители диаспоры, осевшие в Иерусалиме. Что же такого сказал Стефан, что его тут же потащили в суд? А он просто повторил слова Иисуса о храме, который тот обещал построить в три дня, и Стефан вдобавок еще пояснил, что речь идет о «нерукотворенном» храме, чем смертельно оскорбил иудеев, поскольку признал, что синагога - храм «рукотворенный». В то время «рукотворенным» храмом было принято именовать языческие капища и идолов. Конечно, для христианина Стефана синагога была рукотворенным храмом хотя бы потому, что была возведена из камня. И он мог теперь сколько угодно доказывать, что имел в виду под «нерукотворенным» храмом «храм духа», - его слова, да еще произнесенные в синагоге, звучали святотатственно. Стефан решил все мирно урегулировать. Он, как ученый человек, начал свою защиту с пересказа всей истории еврейского народа и дошел от Авраама до Соломона. Да еще попутно помянул пророка Исайю и его высказывание, что Всевышний не в рукотворенных храмах живет. Эффект от такой защиты был обратным. Стефана должны были признать виновным.
Но это не значило, что его должны были казнить. Его могли просто изгнать из Иерусалима. Тем более что случай со Стефаном был в ряду противостояния двух вер не первым и не последним. Многие христиане тайно завидовали богатству и мощи синагог, поскольку сами храмов еще не имели. Но Стефан, очевидно, впадал иногда в религиозный экстаз. И вот, стоя перед судом, он вдруг вскинул руки и стал всем рассказывать, что видит перед своими глазами: «Вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога». Этого было достаточно. Мало того, что он назвал синагогу капищем, попутно обвинил самих судей в убийстве Праведника (Иисуса), так еще и озвучил собственное нечестивое видение, то есть осквернил своими словами слух всех собравшихся. Суд не успел вынести никакого решения - ни справедливого, ни несправедливого. Толпа верующих, и до этого-то зажимавшая уши, чтобы не слушать Стефана, теперь взревела, схватила несчастного, выволокла прочь из храма и забила камнями в долине Иосафатовой за городом. Хотя суд мог назначить таковую казнь, и это было явлением традиционным, но убийство Стефана было стихийным проявлением ненависти. Впрочем, ненавистью этой толпы умело управлял молодой человек, который еще не стал апостолом - некто Савл. Именно в сцене казни Стефана впервые и появляется в Новом Завете будущий апостол Павел - родственник, который, вероятно, весьма недолюбливал Стефана. Уж не Савл ли и был инициатором этого трагического судебного разбирательства?
Становление святым
Тело убитого Стефана оставили на месте казни, надеясь, что природа и дикие звери быстро сделают свое дело. Но тело и через день оставалось нетронутым, и это был признак праведности. При жизни со Стефаном дружил иудей Гамалиил, который понемногу присматривался к христианству. Узнав о смерти друга, он послал своих людей забрать его тело и похоронить на своей земле, не убоявшись даже обвинений в сочувствии христианам, на которых после этой казни обрушились гонения правоверных евреев. Посланные за телом принесли мертвого Стефана, Гамалиил отнес друга в пещеру и положил его в гроб. Позже он принял христианскую веру и завещал похоронить себя рядом со Стефаном. В той же пещере удостоились погребения его друг Никодим, тайно исповедовавший христианство, и сын Гамалиила. Все это произошло в первом веке нашей эры. И только в пятом столетии набирающей силы христианской церкви срочно потребовались святые и мученики. Тут-то и вспомнили о Стефане, который по праву должен был занять среди них первое место. Где эта могила - не знал никто, пока однажды, в 415 году, пресвитеру Лукиану из церкви, расположенной рядом с этой пещерой, не открылось видение. Среди ночи он услышал голос, который ему и сообщил, что могила первого мученика находится совсем недалеко и нужно бы мощи этого мученика отдать церкви. Голос также сообщил, что он и есть Гамалиил, учитель и друг апостола Павла. Услышав про апостола Павла, Лукиан медлить не стал. Он срочно отправился в Иерусалим и сообщил все архиепископу, а тот велел извлечь святые мощи и перенести их в Сионскую церковь. Позже часть мощей Стефана из этой церкви была перевезена императрицей Евдокией в Константинополь, где и находилась долгое время. Евдокия велела для хранения мощей в Иерусалиме построить церковь, посвященную мученику, - базилику Святого Стефана. Другую часть забрал в Испанию Павел Орозий, христианский теолог, но до Испании он так и не добрался, и мощи оказались разбросаны по разным городам Северной Африки, где с тех пор утвердился культ святого Стефана. В Средние века мощи святого растащили по кусочкам. Где оказался локоть, где палец, где ступня, где десница, а в Бурже под алтарем кафедрального собора хранится даже сосуд с кровью Стефана. Палец святого оказался даже в нашей Киево-Печерской лавре. Никто не считал, сколько частей тела архидиакона Стефана стали святыми реликвиями. Но можем вас заверить - их намного больше, чем положено иметь человеческому телу.
(с) Николай Котомкин