В наш век электроники, компьютеров и баз данных трудно бывает представить, как обходились раньше без высоких технологий. Особенно там, где от этого зависит очень многое. Например, в полиции.
Ранней весной 1879 года в закутке Парижской префектуры полиции за столом работал молодой человек. Подышав на замерзшие руки, он снова брался за перо: как помощник письмоводителя, он заполнял идентификационные карточки на задержанных преступников. Рост... Лицо... Особые приметы... Теперь приклеить фотографию задержанного... И так каждый день рутинной работы.
Невезучий гений
Звали чиновника Альфонс Бертильон. Сын уважаемого врача и вицепрезидента Парижского антропологического общества, внук известного ученого-естествоиспытателя и математика Ахилла Гийара, Альфонс являлся прямой противоположностью своим предкам. Он был трижды исключен из элитных школ за неуспеваемость и возмутительное поведение. По причине его скверного характера Бертильона попросили из банка уже после месяца работы в нем. Так же быстро отказались от его услуг в качестве домашнего учителя. Только благодаря протекции отца молодого человека взяли на службу в полицейское ведомство «Сюрте женераль».
Науки давались герою нашего повествования с трудом. Но все что касалось вопросов систематизации и статистики, он знал в совершенстве: от теории Чарлза Дарвина до практической классификации человеческих черепов различных рас. И вот во время заполнения карточек Бертильон вдруг вспомнил о теории ученого Кетле, согласно которой в мире нет двух человек с совершенно одинаковым строением тела. Но Кетле в своих исследованиях остановился на том, что совпадение двух одинаковых по росту людей равняется соотношению 1:4. А если дополнить еще одним измерением - длиной верхней части туловища, то совпадение составит уже 1:16. А если замерить еще 14 единиц (длину стопы, окружность головы, длину предплечий, пальцев, ступни и тд.), то шансы совпадения размеров частей тела задержанного с размерами другого преступника уже будут 1:286435456...
Ставший уже писарем, Бертильон пишет служебную записку на имя префекта Луи Андрие.
«Ну и ладно, это был я...»
Работа закипела. Бертильон вместе с ассистентами почти круглые сутки занимался измерениями арестованных. К середине февраля 1883 года у них было уже 1800 карточек. Но не было главного - результатов. А до окончания назначенного срока оставалось всего десять дней.
И вот перед «обмерщиками» предстал очередной арестованный, представившийся Дюпоном. Бертильону показалось, что черты задержанного ему знакомы. После окончания процедуры он сразу же полез в картотеку: «Позвольте, 15 декабря прошлого года вы уже задерживались за кражу пустых бутылок! Но тогда вы назвались Мартеном!» Потрясенный воришка только пожал плечами: «Ну и ладно, это был я...»
В течение следующего года Бертильону и его помощникам удалось опознать личности более 300 преступников. После этого «полицейская антропометрия» сначала получила прописку во французских тюрьмах, а потом начала победное шествие по всем европейским странам. Пик славы нового метода пришелся на 1892 год, когда «Полицейской службе идентификации», возглавляемой Бертильоном, удалось установить личность уголовника, убитого своими подельниками. А потом - назвать настоящее имя анархиста Равашоля (Кенигштейна), взорвавшего дом судьи.
Однако вскоре началось вытеснение «полицейской антропологии» дактилоскопией. В 1877 году английский чиновник в Индии Уильям Гершель написал письмо генеральному инспектору тюрем Бенгалии: «При этом направляю Вам работу, содержащую описание нового метода идентификации личности. Он заключается в штемпелеподобном оттиске указательного и среднего пальцев правой руки...»
Спустя два года к такому же открытию придет врач-преподаватель токийской больницы Генри Фолдс, заинтересовавшийся отпечатками пальцев на древних глиняных черепках.
Впрочем, сам Бертильон, ослепший и прикованный к постели, поражение так и не признал вплоть до своей кончины 13 февраля 1914 года. А с его смертью ушла в небытие устаревшая система идентификации преступников.
(с) Леонид Лужков