В 1954 году, незадолго до своей смерти, 47-летняя мексиканская художница Фрида Кало оставила в дневнике запись: «Я весело жду ухода. И надеюсь никогда не возвращаться». Эти пронизывающие душу слова родились не на пустом месте. Они были выстраданы практически каждым днем ее яркой и короткой жизни.
Мексиканская художница Фрида Кало сегодня известна во всем мире. Ведь красочный мир, в котором существовала эта необыкновенная женщина, соткан из мистических, сюрреалистичных персонажей, образов ушедших предков, идеализированных созданий. Она пребывала в едином потоке прошлого и настоящего, фантазий и реальности. Но слишком тяжело ей было в этом мире, для того чтобы у нее возникло желание прожить эту жизнь еще раз.
Судьба подарила ей красоту, талант, оригинальность. Но все желания Фриде приходилось реализовывать с боем: сама жизнь как будто назло ставила перед ней препятствия. Некоторые из них она так и не сумела преодолеть.
Диагноз полиомиелит
Бороться Фриде пришлось буквально с первых лет жизни. В детстве красивая, здоровая девочка заболела полиомиелитом. Ее родители - немецкий еврей Гильермо Кало, фотограф по профессии, и Матильда, мексиканка с индейской кровью, - сделали все, чтобы спасти дочь. В итоге Фрида легко отделалась: осталась небольшая хромота, и одна нога была теперь несколько тоньше другой. С этой неприятностью юная Кало справилась легко. И даже не без некоторой, если можно так выразиться, выгоды для себя. Много общаясь с врачами, она увлеклась медициной. И изобрела собственный стиль в одежде: длинные индейские юбки с воланами, к которым подходили яркие легкие блузки и кустарные серебряные украшения. Так Фрида ходила всю жизнь. Этот этнический стиль а-ля Кало много позже, уже в 60-е годы прошлого века, стал популярен и широко распространился в среде хиппи и богемы.
Фрида не хотела считаться слабой и больной: она занималась спортом. В 15 лет она поступила в одну из лучших школ в Мексике (среди учеников заведения было менее двадцати процентов девочек). Там способная нахалка и эпатажница Кало возглавила группу девочек, которые своим поведением шокировали преподавателей и других учеников. Фрида, к примеру, могла щеголять в мужском костюме - тогда женщины еще не носили брюки, тем более в Мексике.
Неожиданная авария
Матильда, религиозная мать Фриды, считала, что ее дочь преследует злой рок - как будто сам сатана не хочет видеть ее девочку здоровой. В 1925 году ученица престижной школы попала в аварию: автобус, в котором она ехала, столкнулся с трамваем. Фрида приняла на себя основной удар. Ее несчастное тело чудом собрали буквально из кусочков: Кало получила больше двадцати переломов. Кроме того, кусок металлического перила проткнул ей живот и матку. Эта травма стала причиной невозможности иметь детей. Невредимым осталось только нежное, прекрасное лицо девушки с грустными карими глазами и сросшимися бровями.
Год Фрида пролежала в постели. Избыточное общение с медиками и огромные средства, которые родители потратили на лечение дочери, отбили у нее интерес к медицине.
Теперь в памяти неподвижной, закованной по самую шею в гипс девушки всплыли те дни, когда она в детстве помогала своему отцу проявлять и печатать фотографии. Перед ней всплыли образы людей, которые замирали под вспышкой его фотоаппарата.
Ей захотелось рисовать. Первым холстом для Фриды стал ее собственный гипс, который она раскрасила экзотическими цветами и бабочками.
Потом отец сделал нехитрое приспособление, чтобы она смогла писать картины лежа. Ее творением стал автопортрет - первый из многочисленных. Позже, когда Фриду обвиняли в нарциссизме, она отвечала: приходилось так много рисовать себя, потому что собственное лицо стало наиболее доступной и изученной натурой. Художница до конца жизни познавала свое «я», свои мысли, свои состояния и устремления именно через жанр автопортрета.
Благоприятное состояние духа, в которое Фрида привела себя через живопись, сотворило чудо: Кало поднялась с постели. Но здоровой она больше не была никогда. Страшные боли, особенно в поврежденной правой ноге, которые оставила ей авария, преследовали ее последующие тридцать лет жизни. Но теперь художница была способна передвигаться самостоятельно! А это в ее положении было не так уж мало. И она стала двигаться вперед.
Опаленные любовью
Всемирно известный живописец Диего Ривера был старше Фриды на 21 год. Она знала его еще до той роковой аварии: он расписывал стены и купол актового зала школы, где училась Кало.
Когда у Фриды скопилось изрядное количество работ, она решила показать их именно Ривере. Он был практически единственным знакомым ей живописцем. Выбор был очень правильным. Диего Ривера, исключительно добрый человек, который в целях удовлетворения собственного самолюбия никогда не травил новичков, сразу - и очень высоко - оценил работы начинающей художницы. До конца жизни он твердил: Фрида талантливее, чем он сам (они писали в похожем стиле). В итоге он оказался прав. При жизни Ривера прославился живописью на коммунистические темы. Его фрески с изображением широколицых пролетариев и Ленина, похожего на мексиканца, облетели мир - но скоро были забыты. А исполненные страсти полотна Кало до сих пор любимы во всем мире...
Не стоит сомневаться в том, что хорошенькая хромоножка вскоре стала его любовницей. Добрый толстяк Диего никому из женщин не отказывал. В России таких людей именуют «безотказными». У Риверо до Фриды было много женщин и детей - как законных, так и внебрачных.
У упорной Кало, в отличие от Диего, были в отношении партнера самые серьезные намерения. И она стала их реализовывать. Податливый Ривера, понятно, не смог устоять перед чарами юной и страстной красавицы. Они поженились, несмотря на протесты ее семьи, в которой художника за глаза называли Жабой.
И эту высоту Фрида взяла. Этот брак принес Кало много радостей и много страданий. К числу радостей можно отнести то, что они всегда были единомышленниками: верили в коммунизм, у них были общие взгляды на искусство, общие друзья и соратники. Ривера ввел Фриду в круг левых художников, среди которых был, к примеру, Сикейрос. В этой среде царили самые свободные нравы: с какой-нибудь вечеринки супруги могли возвращаться по отдельности. Каждый - со своим партнером. В те годы у Фриды проявились бисексуальные наклонности: она крутила романчики как с мужчинами, так и с женщинами. Диего не ревновал - это только возбуждало его.
Зато Фрида ревновала его ко всем. Да и обострения болезни преследовали ее: в такие дни она страдала от одиночества, много курила и пила. Боли огрубили ее душу. Современники вспоминали художницу как пьянчужку, матерщинницу и скандалистку - но вместе с тем, конечно, красавицу, оригиналку и большой талант.
Главной трагедией Кало стало то, что она так и не смогла родить ребенка, о котором мечтала. Несколько выкидышей стали следствием травм, полученных в аварии. Картины, на которых «нарисованы» ее страдания, передают нечеловеческую моральную и физическую боль художницы... Препятствие под названием «бесплодие» Фриде не было суждено преодолеть.
В 1937 году у Кало случилось любовное приключение, вошедшее в историю. Фрида и Диего - лубочные коммунисты-романтики - укрыли у себя вечного беглеца и изгнанника из Советской России Льва Троцкого и его жену Наталью Седову. 57-летний Лев Давидович не смог устоять перед чарами красавицы, которая была в два раза его моложе. Для нее это был новый - занятный - эксперимент. Для него - последняя любовь, последний праздник в жизни. Но все-таки Троцкий пощадил чувства своей верной жены Натальи. Они уехали от Риверы. Через три года Троцкого в Мексике убил ледорубом подосланный Сталиным Рамон Меркадер...
Переход в небытие
Под конец жизни Фриду «накрыли» два события: международное признание и чудовищное обострение болезней. Второе мешало испытывать радость от первого. Немолодой, присмиревший, добрый Диего преданно ухаживал за ней. Но мучившие ее круглосуточно боли погасили страсти, кипевшие в душе художницы.
Ампутация больной ноги окончательно лишила Фриду всех радостей жизни. На последнюю выставку ее работ в 1953 году художницу привезл и на машине - прямо в кровати. Ее уже ничто не могло сделать счастливой. Теперь она хотела уйти, чтобы не возвращаться. В следующем году ее желание оказалось исполненным.
(с) Мария Конюкова