Россия спустя год после вступления во всемирную торговую организацию: оправдались ли надежды и опасения?
Первый год пребывания России в статусе члена ВТО, как и ожидалось, разбередил застарелые экономические болячки, залечивать которые стоило бы и безотносительно членства в этой организации. Отрасли, которые считались основными «выгодоприобретателями» при вступлении в ВТО (цветная и черная металлургия, химические и нефтехимические производства), об особых успехах не рапортуют. С другой стороны, большинство «страшилок» тоже не сбылось. «Многие предрекали, что после снижения таможенных тарифов нас неизбежно завалят импортными товарами, — говорит Алексей Портанский, профессор факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ. — Время показало, что это была дешевая пропаганда: ничего подобного не произошло. Но и чуда не случилось. Как справедливо говорит об этом наш главный переговорщик Максим Медведков, членство в ВТО — процесс намного более сложный, чем присоединение к ней». Действительно, отрицательный эффект вступления проявляется сам. А за положительный приходится бороться — и государству, и бизнесу. И этому, похоже, за первый год мы еще не научились.
ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ
В прошлом году компания «Эрнст энд Янг» представила вместе с Российской экономической школой обзор, в котором общий эффект от вступления в ВТО оценивается как положительный. Исследователи подсчитали, что уровень агрегированного потребления в стране возрастет на 0,5% уже в краткосрочной перспективе — благодаря изменению тарифов и улучшению условий доступа российских производителей на зарубежные рынки. Откровенно хуже должно было стать, по прогнозам, только отраслям, которые и без того «угасали»: деревообработка и целлюлозно-бумажная промышленность, легкая промышленность, отдельные направления машиностроения и т. д.
Нельзя сказать, что «эффект ВТО» по прошествии первого года оказался для России ярко выраженным. Его иногда даже не фиксируют представители бизнеса в своих субъективных оценках. Как ни странно, в ходе недавнего опроса Росстата «конкурирующий импорт» и «недостаточный спрос на внешних рынках» они назвали среди последних по значимости факторов, мешающих развитию бизнеса. По крайней мере гораздо больше пока беспокоят предпринимателей неопределенность экономической ситуации и высокий уровень налогообложения. Более того, роль такого фактора, как конкурирующий импорт, за год (к июню 2013-го) даже снизилась и для добывающих, и для перерабатывающих предприятий.
Впрочем, равнодушие предпринимателей к угрозе со стороны импорта вполне объяснимо: для большинства товаров еще не вступили в силу новые таможенные пошлины. «На стадии переходного периода говорить о влиянии ВТО на рынок нефтехимической продукции рано, — считает Михаил Сутягинский, председатель совета директоров группы компаний «Титан». — Значимых перемен в нашей отрасли можно ожидать в ближайшем будущем, когда произойдет снижение ввозных пошлин на полимеры с 10 до 6,5%».
Пока темпы роста импорта в большинстве отраслей невысоки: с сентября прошлого года по март 2013-го импорт из дальнего зарубежья в страны Таможенного союза вырос на 5,4%, подсчитывает Антон Сороко, аналитик инвестиционного холдинга «Финам». А перевозчики даже отмечают снижение товаропотоков и через границу, и внутри страны, объясняя это экономической рецессией. «Вступление в ВТО должно было увеличить потоки импорта и экспорта — а следовательно, должен вырасти и грузооборот, чего мы пока не наблюдаем», — говорит Дмитрий Зотов, генеральный директор лизинговой компании «ТрансФин-М ».
На полках магазинов тоже мало что изменилось. То есть импорт, по мнению экспертов, сохраняет свою высокую долю в продуктовой матрице сетей, но принципиально не растет. Как констатирует директор по развитию «Руспродсоюза» Дмитрий Востриков, интерес сетей к импорту объясняется не только тем, что они предпочитают покупать стандартизированный, удобно упакованный импортный товар. Проблема в том, что в большинстве продуктовых категорий отечественные производители еще не сумели создать продукт, способный составить конкуренцию импортному.
ОТРАЖЕНИЕ ДЕЛ
Ситуация в отраслях, которым предсказывали приличный выигрыш от присоединения к ВТО, пока недотягивает до оптимистичного сценария. Игроки рынка здесь часто ссылаются на то, что позитивный эффект «съеден» неблагоприятной мировой конъюнктурой. Зато отрасли, которым прочили наибольший проигрыш от вступления в ВТО, показали даже худшие результаты, чем предполагалось изначально. Причем их проблемы эксперты склонны связывать скорее с внутренней экономической политикой последних лет, чем с ВТО. «Просто ВТО оказалась тем зеркалом, которое всем показало, что король-то на самом деле гол», — констатирует Андрей Даниленко, председатель правления «Союзмолока».
Российских металлургов всегда считали чуть ли не главными бенефициарами членства России в ВТО. Но это распространенное мнение до сих пор не проверено практикой из-за глобальных проблем на рынке металла. «Сейчас на рынок намного больше влияют макроэкономические тенденции — затянувшиеся кризисные явления в еврозоне, спад в Китае, проблемы с бюджетом в США, — считает Иван Чепенко, член совета директоров металлопроцессинговой компании «Брок-Инвест-Сервис». — Для России одним из ключевых событий этого года стало открытие новых металлургических мощностей. Однако избыточное предложение на фоне слабого спроса на внутреннем рынке будет только создавать дополнительное давление». Как объясняет Антон Сороко («Финам»), металлурги теряют своих потребителей, из-за чего возникает затоваривание рынка, приводящее к снижению цен: «В итоге мы видим сокращение выручки вместе с сильным падением рентабельности, что, естественно, сказывается на динамике биржевых котировок. Стоит отметить, что себестоимость добычи в это время не снижалась; это сильно отражалось на рентабельности предприятий и привело, в свою очередь, к распродажам непрофильных активов. В такой ситуации выгоды от вступления в ВТО просто теряются на фоне потока негатива».
Негативных тенденций для российского рынка действительно достаточно. Однако, как признают сами игроки рынка, проблемы чаще всего имеют системный характер и находятся в плоскости низкой конкурентоспособности российской экономики в целом. «Россия плохо подготовилась к вступлению в ВТО, — считает Игорь Николаев, партнер ФБК. — У нас не было создано условий для появления конкурентной продукции, поскольку до сих пор в стране основным преимуществом производителей является административный ресурс». А это инструмент, эффективность которого при конкуренции на внешнем рынке равна нулю.
Есть еще одна проблема. Дело в том, что ВТО — это переговорная площадка, однако у России до сих не появилось штата профессиональных переговорщиков, способных отстаивать интересы отечественных производителей. В свое время у нас любили ставить в пример Китай, ВВП которого со времен вступления в ВТО в 2001 году вырос в четыре с лишним раза. При этом оставляли за скобками опыт подготовки Китая к членству в этой организации. Между тем, как говорит профессор РЭШ Наталья Волчкова, Китай заранее обучил и отстажировал почти 6 тыс. специалистов, способных вести переговоры в области международной торговли. Директора департамента торговых переговоров Минэкономразвития РФ Максима Медведкова эксперты называют квалифицированным переговорщиком, но его одного явно недостаточно, чтобы отстаивать интересы всех российских отраслей. «Конечно же, сегодня государство планирует организовать курсы и для переподготовки представителей госслужбы, и для бизнеса, — говорит профессор Алексей Портанский. — Однако проблема в том, что компетентные решения нужно принимать уже сейчас, притом что в подготовке кадров мы решительно отстаем. По данным Счетной палаты, на 2013-2014 годы даже не было запланировано выделения средств на создание российской миссии при штаб-квартире ВТО в Женеве. А в госбюджете нет отдельной строки по покрытию расходов на участие в процедурах по разрешению споров».
ПОДЛОЖИТЬ СВИНЬЮ
ВТО — всего лишь инструмент, которым нужно уметь пользоваться, иначе можно обратить его потенциал себе во вред. В качестве примера «топорной» работы России в рамках ВТО за истекший год многие эксперты называют историю с утилизационным сбором, который в сентябре 2012-го наша страна ввела для импортных автомобилей (20 тыс. рублей — базовый размер для легковых, 150 тыс. — для грузовых). Попытка таким нехитрым способом защитить российский автопром от конкуренции с иностранными производителями вызвала прогнозируемую реакцию наших партнеров по бойцовскому клубу, именуемому Всемирной торговой организацией: Евросоюз стал оказывать давление на Россию по всем каналам, добиваясь того, чтобы наши производители были поставлены в равные условия в отношении уплаты утилизационного сбора, а затем подал иск в комиссию по урегулированию споров ВТО. Недавно позицию ЕС поддержали США, так что Россия была вынуждена пойти на уступки в досудебном порядке: с 1 июля 2013 года сбор будут платить и отечественные автопроизводители.
У этой истории есть две морали. «Одно дело, когда жалобы подаются в случае столкновения серьезных конкурентных позиций, — говорит Алексей Портанский (ВШЭ). — Тогда участие в подобной процедуре имеет свои оправдания. Но очень обидно, когда это происходит вследствие нерасторопности, из-за того что некоторые принятые решения не были достаточно выверены». А по мнению Игоря Николаева из ФБК, с помощью утилизационного сбора Россия сама себя «наказала»: «Продажи АвтоВАЗа в последние месяцы и так сильно падали. В мае — на 18%, в июне — еще на 17%. А теперь еще придется повышать цены из-за утилизационного сбора. Это один из примеров, когда попытка защиты своего внутреннего рынка в условиях членства в ВТО пошла во вред собственному производителю».
Первая и самая очевидная жертва вступления в ВТО — российское свиноводство. Впрочем, виновата не столько ВТО, сколько условия, на которые мы согласились при вступлении (собственно говоря, это высказывание справедливо и для других отраслей, а не только свиноводства.) Эксперты полагают, что Минсельхоз в свое время переборщил с уступками импортерам, согласившись со снижением пошлины на ввоз замороженной и охлажденной свинины с 15% до нуля, причем без какого бы то ни было переходного периода, как это было сделано, например, для мяса птицы. Из какой логики исходило ведомство? Ее вполне можно «реконструировать». В отличие от других сегментов агропромышленного комплекса, российское свиноводство к моменту вступления в ВТО на протяжении нескольких лет подряд демонстрировало высокий уровень рентабельности (20-25%), отрасль уверенно наращивала обороты и привлекала инвестиции. Вследствие протекционистских мер и государственных дотаций с 2005 по 2012 год общее годовое производство свинины в России выросло на миллион тонн в убойном весе. Наверное, все это притупило опасения за судьбу отрасли. Однако свиноводам со вступлением России в ВТО крупно не повезло дважды. Во-первых, из-за засухи в 2012 году стоимость кормов выросла более чем в два раза. А во-вторых, из-за резкого увеличения объемов импорта произошло обвальное (на 30%) снижение цен на живых свиней. В результате, по данным Национального союза свиноводов, уже в первой половине 2013 года с высоты своих показателей свиноводческие комплексы скатились в глубокий минус, до убыточности в 15-20%. Как следствие, были приостановлены инвестиции в новое строительство, а многие хозяйства оказались на грани банкротства. На этом фоне импортная свинина показала себя во всей красе: по данным союза, сегодняшний уровень импорта по своему объему сопоставим со всем производством промышленного сектора свиноводства в 2012 году.
Не выдержало проверку на прочность и молочное животноводство, хотя ВТО и здесь является побочным фактором. По словам президента «Союзмолока» Андрея Даниленко, прежде всего на отрасль повлияли такие обстоятельства, как условия Таможенного союза с преференциями производителям ближнего зарубежья, а также все та же засуха прошлого лета, взвинтившая цены на зерно. В результате по итогам первого квартала 2013-го поголовье коров во всех категориях хозяйств сократилось по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 2%, или на 180 тыс. голов. И, как следствие, на внутреннем рынке обнаружился дефицит сырого молока, что уже рикошетом задело молокоемкие отрасли. Производство российских сыров упало на 10,4%, сливочного масла — на 3,3%. Такое изменение показателей российских производителей и привело к росту импорта. По данным ФТС России (без учета стран Таможенного союза), импорт сливочного масла вырос на 8о%, сыра и творога — на 8,8%, а молока — на 14%.
Однако на этом неприятные сюрпризы не закончились. По цепной реакции выросли цены на конечную продукцию. «У отрасли не было необходимого запаса прочности, чтобы справиться с таким количеством негативных факторов, — объясняет Даниленко. — В случае же, когда местные производители вынуждены сокращать свое производство, иностранные поставщики будут только накручивать цены. Говорить о плюсах ВТО для потребителей можно лишь в том случае, когда государство имеет избыточное производство. Но у нас дефицит — а значит, цены будут только расти».
Отдельной проблемой для агропрома стало такое, казалось бы, внешнее по отношению к ВТО обстоятельство, как смена руководства Минсельхоза в прошлом году. По словам Андрея Даниленко, новое правительство сократило бюджет, выделенный на дотации предприятиям, а заодно изменило систему господдержки. «В результате, — говорит он, — она усложнилась, и многие хозяйства не успели получить даже урезанные дотации». Далее — опять-таки цепная реакция. Павел Рябокляч, начальник отдела сбыта вологодского ФГУП «Учебно-опытный молочный завод», сообщает, что его предприятию пришлось помогать запасаться кормами своим поставщикам сырья, не получившим дотации. Впрочем, прогнозы у завода неважные. «Когда сырья не хватает, уже не думаешь о продажах, — объясняет Рябокляч. — В такой ситуации речь идет скорее о том, как выполнить договорные обязательства перед сетями».
В непростом положении оказались и отечественные рисоводы. Дело в том, что при вступлении в ВТО импортная пошлина на рис снизилась со 120 до 45 евро за тонну. Таким образом, если в прошлом году Россия экспортировала рекордный объем риса, то теперь все может повернуться вспять. Фактически отрасль рискует повторить опыт свиноводов, получив большие объемы импорта и снижение рентабельности своего бизнеса. Как объясняет генеральный директор АФГ «Националь» Юрий Белов, для того чтобы соответствовать ценам иностранных конкурентов, российским производителям придется снижать цены на величину импортной пошлины. И при этом оставаться в тисках монополистов, которые не ориентированы на поддержку местных производителей. Как сообщает Белов, в прошлом году стоимость воды для подачи на рисовые чеки (посевные площади) выросла с 1840 до 2 579 рублей за гектар.
Что касается экспортного потенциала секторов АПК, то он пока тоже оставляет желать лучшего. Так, по словам президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского, высокие показатели экспорта пшеницы в 2011-2012 годах всего лишь восполнили потерянные объемы от эмбарго на экспорт пшеницы, которое Россия придумала себе в 2010-м. А отдельные позиции, по которым страна могла бы обеспечить потребности мирового рынка, отечественным производителям могут оказаться неинтересными. «Россия вполне способна на большие объемы экспорта масличных культур — например, подсолнечника, — говорит Злочевский. — Однако до экспорта у наших производителей дело вряд ли дойдет: мощности российских переработчиков так велики, что они никогда и никаким объемам не позволят уйти на экспорт».
Зато сами российские перерабатывающие предприятия рассчитывают на экспорт готового масла. Впрочем, речь здесь идет о нетрадиционных нишевых сортах, которые могли бы заинтересовать западный рынок. Директор по маркетингу маслозавода «Сарепта» Антон Гущин в контексте ВТО пророчит большое будущее горчичному и рыжиковому маслу. Сейчас, по его словам, российские производители рыжикового масла в количестве 200 предприятий разрабатывают стратегию продвижения этого продукта в Европу. Впрочем, для пищевой российской промышленности это скорее исключение, чем правило экспортных поставок. В объеме экспорта погоды такие продукты не делают, зато содержат в себе все признаки «несырьевой экономики».
В целом же для большинства отраслей влияние ВТО пока носит больше эфемерный характер. По мнению профессора Алексея Портанского, позитивный эффект от вступления в ВТО можно будет ожидать не ранее чем через пять лет. Эксперты также рассчитывают, что за эти годы нашей стране удастся добиться окончательной отмены дискриминационных мер, которые применялись по отношению к России как к государству с нерыночной экономикой с конца 1990-х годов и ограничивали наш экспортный потенциал.
По словам собеседников «Бизнес-журнала», в настоящее время заинтересованные компании совместно с правительством РФ уже начинают процесс оспаривания дискриминационных мер в отношении российского экспорта через орган по разрешению споров ВТО.
«Внутри» страны игроки рынка также рассчитывают на позитивные изменения. Михаил Сутягинский (группа компаний «Титан») надеется, что в ближайшие годы мировые стандарты позволят усовершенствовать российское законодательство, а также устранить препятствия к получению передовых западных разработок и технологий.
Все это время никто не возбраняет правительству РФ латать дыры локального рынка и оказывать проблемным отраслям поддержку, разрешенную правилами ВТО. «У нас очень дорогое производство, — напоминает Андрей Даниленко. — Слишком высока стоимость электричества, воды и топлива, высоки и административные барьеры — чтобы на равных конкурировать с товарами зарубежных производителей. Все это можно компенсировать такими мерами, как, например, налоговые льготы для производителей, рост прямой финансовой поддержки, которая в настоящий момент (для АПК) в два раза меньше, чем разрешено по условиям ВТО, и введение жесткого контроля качества импортной продукции».
Впрочем, это непростая управленческая задача для страны, в которой почти никогда системно не занимались вопросами повышения конкурентоспособности бизнеса. Зато теперь довольно велик соблазн внезапно «обнаружить» в лице ВТО того самого врага, на которого можно будет возложить ответственность за все возникшие в последние годы внутренние экономические проблемы. «По крайней мере это было бы очень логично для нынешней риторики властей», — считает Игорь Николаев из ФБК.
(c) Наталья Ульянова