2 сентября 1666 года в английской столице случилась беспримерная катастрофа - гигантский пожар практически уничтожил целый город.
Во второй половине XVII века на берегах Туманного Альбиона правил король Карл II. Все у него было, как и у остальных европейских монархов: роскошный дворец Тауэр, балы, войны, многочисленные придворные и, конечно же, челядь, которая кормила и обустраивала быт высочайших особ. Был в их числе и уважаемый Томас Фарринер, из пекарни которого на Пуддинг-лейн к королевскому столу доставлялись горячие булки, крендели, пироги и кексы, и которому, увы, предстояло стать виновником одной из крупнейших катастроф в истории Великобритании.
2 сентября 1666 года для королевского пекаря Томаса Фарринера было обычным рабочим днем. Ведь тогда понятия «выходной» не существовало, поэтому в субботу он с самого утра уже стоял у печей, подгоняя нерасторопных подмастерьев. И поздним вечером, утомившись, Томас решил отдохнуть.
Соло непогашенной печи
Поднявшись на второй этаж дома, где были расположены жилые апартаменты, он, не раздеваясь, рухнул на кровать. Не слышал он даже боя часов, которые возвестили о наступлении полночи, а разбудили его крики домочадцев: «Пожар! Горим!» И действительно, клубы дыма уже начали заполнять квартиру. Скорее всего, причиной пожара стал уголек, вывалившийся из печки. О том, чтобы начать бороться с огнем, не могло быть и речи: бочки с водой и пожарный инвентарь находились внизу, где уже бушевало пламя. А оно принялось мгновенно пожирать стены, как и в большинстве домов, собранные из просмоленных балок. Единственным путем спасения была эвакуация по крыше на крышу соседнего дома, что семейство, проявив чудеса акробатики, и сделало. А тем временем вокруг горящего дома стали собираться жители окрестностей. В тушении пожара они участие принимать не собирались и просто глазели - до тех пор, пока не поняли, что надо спасать свое добро. В то время самой эффективной практикой борьбы с пожарами было разрушение близлежащих строений, причем иногда с помощью пушек, чтобы не допустить распространения огня. Только вот жители соседних домов встали стеной на пути констеблей, которые баграми уже были готовы превратить их дома в руины. Конечно же, помимо этого в распоряжении пожарных также были пусть примитивные, но все же действующие средства тушения огня - нечто похожее и сегодня можно увидеть в теленовостях, в репортажах о тушении лесных пожаров: ранец за спиной и «прыскалка» в руках. Ну и десяток примитивных насосов, при раскладке рукавов которых была повреждена основная водопроводная магистраль.
К понедельнику ветер начал гнать огненный пал одновременно к западной и северной частям Лондона, где на берегу Темзы располагались склады с древесиной, углем и бумагой. И вот только тогда приехавший на место происшествия лорд-мэр Томас Бладворт понял, что обстановка в прямом смысле накаляется. Но даже после этого мэр не смог принять никакого решения. Нужно было сносить дома, для того чтобы обеспечить «беспожарную зону». Но разве владельцы дадут разрешение на подобный снос?
Огненный шквал
А тем временем огонь, раздуваемый ветром, уже достиг Ломбард-стрит в деловой части Лондона. Банкиры в панике выбрасывали из зданий мешки с золотыми монетами, мимо них, не обращая внимания на свалившееся с неба богатство, со своим скарбом в сторону окраин бежали жители. Один из очевидцев потом напишет: «В лицо дует ветер, и в то же время тебя почти сжигают искры пламени, дождем сыплющиеся с этого зловещего, этого треклятого пожара. И над всем этим - дым, такой густой и огромный, что в полдень заслоняет собой солнце. А если оно иногда и проглядывает, то красное как кровь». К сожалению, когда масштабы бедствия оценил Королевский совет, огонь уже добрался до Тауэра и резиденции Уайтхолл. И тогда Карл II принял решение - открыть огонь из всех орудий по возможным очагам возгорания. Приказ был выполнен, и ядра чуть не накрыли команду спасателей во главе с герцогом Йоркским, которая пыталась с помощью пороховых зарядов для образования рвов обезопасить монарха от гибели в «геенне огненной». Оценив королевскую «благодарность», герцог свернул работы, тем более что ветер переменил направление, а огонь стал теперь пожирать пакгаузы, где хранились запасы виски и коньяка. Вот такого фейерверка Лондон давно не видел - на землю падали уцелевшие бочонки и фляги со спиртным, которые тут же растаскивали предприимчивые горожане.
К среде 5 сентября пожар пошел на спад. Все постройки, которые можно было сжечь, в том числе и главный храм Лондона собор Святого Павла, городскую ратушу и Королевскую биржу, огонь уничтожил. Остальные здания были разрушены пушечными ядрами. Пора было подвести итоги бедствия.
В огне сгорели около 13 тысяч домов и построек, 80 приходских церквей, а общий ущерб составил около 10 миллионов фунтов стерлингов. Количество погибших в результате этой катастрофы, как ни странно, можно было пересчитать по пальцам. В огне погибли служанка Фарринеров, пожилой мужчина, который пытался спасти церковную утварь, и трое нерасторопных горожан. Впрочем, это были только официальные данные, касающиеся именитых жителей. Но огненная стихия уничтожила еще и лачуги бедноты на окраинах столицы. И погибли ли там люди, а если да - то сколько, история умалчивает. Остальные жители столицы, лишившиеся крова, на время расселились по соседним городкам и ждали решения своей судьбы.
Как Феникс из пепла
Тем временем появились слухи: город восстанавливать не будут, а столицу отстроят в новом месте. И тут Королевский совет принял решение: Лондону - быть! Ведь эту катастрофу можно было назвать «Великий пожар-2»: подобная ситуация имела место в 1212 году, причем с более печальными последствиями, поскольку тогда погибли более 3000 человек.
В результате был принят специальный закон о восстановлении, в соответствии с которым город быстро отстроился уже к 1672 году согласно плану генерального развития Лондона. Его автором был архитектор Кристофер Рен. Теперь подавляющее число домов возводили уже из камня, причем строительство почему-то должны были оплачивать не домовладельцы, а жильцы. А для решения споров были даже созданы «пожарные суды». Церкви же были отстроены на средства, полученные от срочно введенного угольного налога. Оставался один щекотливый вопрос: кто виновен в катастрофе?
Высказывалась версия, что организаторами поджога были католики, объявленные в королевстве вне закона, (Папский заговор) или даже французы, с которыми Великобритания находилась в состоянии войны. Тем более что некто Робер Юбер, часовщик из Парижа, заявил, что поджог - его рук дело. В результате, даже несмотря на то, что хвастун прибыл на берега Туманного Альбиона спустя два дня после начала пожара, суд отправил его на виселицу, а Королевский совет в 1667 году признал пожар несчастным случаем, вызванным «рукой Божьей, сильным ветром и очень сухим временем года».
Надо сказать, что Великий пожар имел не только негативные, но и позитивные последствия. Например, огонь уничтожил гнездовья крыс, которые стали причиной эпидемии чумы, свирепствовавшей за год до описанных выше событий и унесшей жизни 65 тысяч лондонцев. Наконец-то появилась услуга страхования зданий от возгораний, причем плата за страховку по деревянному строению была вдвое выше, чем по каменному. Более того, страховые компании, для того чтобы минимизировать число выплат по страховым случаям, стали создавать за свой счет подобие добровольных народных дружин. А Кристофер Рен, закончив свое участие в строительстве «нового Лондона», в память о Великом пожаре создал еще один архитектурный шедевр, который назвали просто «Монумент», - это каменная стела со смотровой площадкой, к которой ведут 311 ступенек. Справедливости ради стоит отметить, что в 1986 году Достопочтенное общество булочников взяло на себя ответственность за катастрофу 1666 года и извинилось перед горожанами.
(с) Леонид Лужков