Когда у властей заканчиваются деньги, начинается такая история, как в Калифорнии, - масштабная приватизация с неожиданными результатами.
В октябре в США прекратили работать федеральные структуры: закрылись национальные парки и музеи, в вынужденный отпуск ушли более 800 тыс. госслужащих. А все потому, что республиканцы и демократы в конгрессе рассорились из-за бюджета и не успели вовремя согласовать главный финансовый документ страны. Коллапс не был для американцев в новинку: с 1976 года он уже 18-й по счету. Более того, на местах подобное происходит не реже.
Вот, например, в Калифорнии опаздывали с бюджетом три раза. А в 2009-м объявили чрезвычайную ситуацию. Не потому, что сенаторы задержались с одобрением, а просто в казне не стало живых денег. Совсем. В последние годы штат, где находится передовая мировой науки и бизнеса и расположены самые дорогие компании мира, по уши провалился в долговую яму. И уже не для того, чтобы заработать, а с целью выживания власти отдают в частные руки все что можно. Однако приватизация оказалась не лучшим решением проблем.
НЕЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА
Несмотря на то что Арнольд Шварценеггер неоднократно спасал мир, именно он привел экономику Калифорнии, где губернаторствовал с 2003-го по 2011-й, к финансовому Армагеддону. В июле 2009-го властям пришлось выпускать долговые расписки - так называемые IOU (аббревиатура от I owe you - «я тебе должен»), чтобы использовать их вместо денег. IOU похожи на облигации, только их эмитент не гарантирует возврата средств в определенный срок. Бумаги лишь удостоверяют заем, который когда-нибудь будет погашен. Эти IOU пошли на зарплаты госслужащим, финансирование договоров, заключенных с частными компаниями, выплаты тем гражданам и фирмам, кто подавал заявление на возврат части налогов. Привлекать нормальные деньги на долговом рынке власти штата уже не могли: выпущенные в 2008-м облигации никто не покупал. Впрочем, и расписки IOU некоторые банки отказались принимать. Что довело до такого положения десятую по объему экономику в мире?
Однозначного ответа на этот вопрос у экспертов нет. Некоторые полагают, что причина кроется в структуре экономики. Например, Мэттью Вейнзирл из Гарвардской школы бизнеса отмечает, что появление и развитие Кремниевой долины с ее монстрами технологического рынка Hewlett-Packard, Apple, Intel, Adobe, Google, Facebook и другими привели к росту цен на недвижимость и социальному расслоению. Каким образом? Кремниевая долина, как и Голливуд, привлекает со всего мира людей талантливых и не очень. Они и являются драйверами дисбалансов в экономике. Так, в период с 2000-го по 2005-й 10 американских городов с самой высокой динамикой стоимости жилья находились именно в Калифорнии. А по данным Бюро переписи населения США, за чертой бедности в штате живут 23,5% - это максимальный показатель в стране. Количество эмигрантов достигает 10%, и каждый третий из 10 школьников не говорит на английском. Соответственно, социальные расходы бюджета штата сегодня выше, чем в среднем по Америке.
Другие экономисты структурные дисбалансы первопричиной всех бед не считают. Бывший сенатор штата Калифорния Дениз Дукени связывает финансовый коллапс с местными демократическими традициями. Граждане здесь имеют слишком большое влияние на законотворчество и, в частности, на бюджетный процесс. «В 1970-х и 1990-х, когда доходы казны превышали расходы, вместо того чтобы сохранить излишки на трудные времена, люди настояли на снижении налогов», - объясняет она. Главными налогоплательщиками в результате такого народного лоббизма стали крупные корпорации. И если в 1975-м 5% из них формировали 17,6% подоходного налога - основного сбора, идущего на нужды штата, то в 2009-м из-за применения прогрессивной шкалы расчетов на их долю приходилось уже 53% платежей. И этих денег явно нехватало. Начиная с 1976-го более 50% всех годовых бюджетов Калифорнии были исполнены с дефицитом.
Впрочем, когда в 2003-м к власти пришел Арнольд Шварценеггер, он нашел другую причину финансовой несостоятельности. Губернатор обратил внимание на то, что за пять лет расходы штата выросли на 43%, в то время как доходы - всего на 24%. По его словам, получалось, что налицо не кризис бюджета, а кризис трат. В принципе Калифорния и тогда, и сейчас действительно жила не по средствам. Взять, к примеру, высшее образование. В Университете штата Калифорния год обучения обходится в 6 тыс. долларов - это в 1,5-2 раза меньше, чем в российском НИУ ВШЭ. Представитель американского университета Эрик Фоллис говорит, что низкая цена объясняется дотациями из местного бюджета. Или еще один замысел - строительство высокоскоростной дороги через всю Калифорнию протяженностью 1,1 тыс. км, проектирование которой началось в 2008-м. Она будет стоить штату 60 млрд долларов. То есть понимание Шварценеггера, что нужно снижать расходы, на деле ни к чему не привело. Да, он сократил административный аппарат, урезал зарплаты, но это не принесло ощутимых результатов. Сейчас долг Калифорнии составляет 617,6 млрд долларов - в 6 раз больше доходов.
ОТДАТЬ ВСЕ
Бюджетный кризис, по словам исполнительного директора Центра калифорнийских исследований Стива Бойларда, подстегнул приватизацию во многих городах штата. Предприятия реального сектора экономики в основном уже находились в собственности коммерческих структур. У государства на руках остались лишь те, что можно назвать социально значимыми: школы, полиция, библиотеки, общественный транспорт и т.п. Не везде распродажу посчитали подходящим решением проблем. В некоторых округах пробовали альтернативные варианты. Так, в 2010-м в Сан-Карлосе, где проживают 28 тыс. человек, полностью распустили полицию. Следить за порядком должны были правоохранительные органы соседнего городка Сан-Матео, которому власти Сан-Карлоса отдали часть своего полицейского бюджета. Также закрылись участки в Мейвуде и Милбрэе.
«Эксперимент» оказался не очень удачным. В Мейвуде, скажем, за год без полиции не произошло ни одного убийства, однако почти в 2 раза увеличилось число вооруженных грабежей - с 23,5 случая на 100 тыс. человек до 41,3. Не так существенно, но все же выросло количество угонов машин, краж и изнасилований. Власти подумывают над тем, что собственная полиция все же нужна, но ею стоит заниматься коммерческим компаниям. Тем более что в соседней Канаде, по словам юриста группы «Яковлев и партнеры» Александра Мачнева, это довольно распространенное явление. Да и в Калифорнии есть опыт передачи частникам предприятий в стратегически важных для общественной жизни сферах.
Местные тюрьмы, например, переполнены уже давно. Они рассчитаны на содержание 84 тыс. заключенных, а там находятся почти 150 тыс. Перегруженность - 178%, тогда как в среднем по стране этот показатель составляет всего 110%. Верховный суд в нынешнем году призвал губернатора принять меры, чтобы смягчить ситуацию. «У штата два пути. Либо амнистировать как минимум 10 тыс. человек, что возможно, но политически сложно. Либо добавить места с помощью частных компаний», - рассказывает адвокат Американского союза защиты гражданских свобод Карл Такей. Глава Калифорнии Джерри Браун выбрал последнее. Он предпочел выделить 315 млн долларов на аренду площадей у коммерческих тюрем.
Сейчас 0,5% заключенных в штате уже находятся под контролем частных фирм. Такое партнерство, по мнению аналитиков Reason Foundation, ежегодно составляющих отчеты о деятельности коммерческих компаний в этой сфере, будет выгодно властям. Частники требуют меньше денег на содержание преступников из-за компактности своего штата и большей деловой активности. Они, в отличие, скажем, от госструктур, производят с помощью заключенных не только товары военного назначения - каски, бронежилеты, рюкзаки, но и бытовую технику, медицинское оборудование и пр. В результате на одного узника в государственных тюрьмах в Техасе уходит 50 долларов в день, в частных - 37 долларов. А во Флориде, где в коммерческих исправительных учреждениях содержатся 5,4 тыс. человек, за период с 2008-го по 2010-й правительство штата сэкономило 59 млн долларов.
Подобного же эффекта власти разных округов Калифорнии хотят добиться, отдавая частным фирмам предприятия общественного транспорта, водоснабжения, сбора и утилизации отходов. Обобщенной статистики о количестве уже состоявшихся контрактов в штате не ведется, нет данных и о том, насколько приватизация уменьшит государственные расходы. Некоторые реализованные проекты позволяют предположить, что ожидания властей могут не оправдаться. Более того, ситуация развернется не в самую лучшую сторону.
ОБРАТНАЯ ТЯГА
В ноябре 2009-го была приватизирована государственная транспортная компания North County Transit в Сан-Диего. Она досталась фирме First Transit из Огайо, которая под брендом Breeze стала оказывать услуги автобусного сообщения. Эффективный частный собственник тут же понизил зарплату водителям с 14 долларов в час до 10,5 доллара, чего из-за сопротивления профсоюза не могли сделать чиновники. Выгадали ли власти? Муниципалитет планировал сократить траты на перевозки на 10 млн долларов в год. Однако аудит расходов округа Сан-Диего, проведенный неправительственной организацией The Watchdog, показал весьма скромную выгоду от приватизации. На деле местные власти смогли выиграть только 1 млн долларов - в 10 раз меньше ожидаемого. При этом еще 1,5 млн было сэкономлено простым урезанием маршрутов и частоты хождения автобусов на оставшихся у города рейсах. А в целом округ в 2010-м потратил на транспорт 132,8 млн долларов (тогда как годом ранее - 132,3 млн) из-за возросших на 1,4 млн административных расходов. Отсутствие сокращения издержек не самое большое зло от приватизации.
Reason Foundation, углядевшая экономию на передаче тюрем частным компаниям, отмечает, что при этом в коммерческих исправительных учреждениях больше бунтов заключенных из-за множества нарушений - от качества пищи до сексуальных домогательств со стороны охранников. В Калифорнии еще не накоплено достаточно опыта в этой сфере, чтобы делать выводы. Однако практика других штатов позволяет как минимум не исключать проблем в пенитенциарной системе. Карл Такей вспоминает начавшийся в 2010 году в Миссисипи судебный процесс по делу о нарушениях в тюрьме для несовершеннолетних Walnut Grove. Объектом управляла GEO Group. Охранники насиловали заключенных и проносили в камеры наркотики, а администрация отказывала подопечным в медицинском обслуживании и образовании. В 2012-м суд признал, что GEO Group преднамеренно не обращала внимания на происходящее. Власти штата были вынуждены расторгнуть с ней договор. В данном случае чиновники просто нашли новую компанию вместо той, что скомпрометировала себя. В других секторах пришлось снова взваливать на свои плечи скинутые обязательства.
Еще в 2002 году мэр города Стоктон, расположенного недалеко от Сан-Франциско, не продал, а передал в аренду компании OMI-Thames на 20 лет за 600 млн долларов систему канализации и водоснабжения. В 2007-м ее пришлось забирать обратно - по требованию жителей и решению суда. Горожан не устраивало, что новый собственник практически сразу же поднял цены на воду на 70%, при этом за все пять лет не провел никакого профилактического обслуживания инфраструктуры. При поливе зеленых насаждений использовалась хлорированная вода, канализационные стоки попадали прямо в реку Сан-Хоакин. Необходимость улучшать состояние коммунальной системы добавилась к проблемам с финансированием пожарных, полиции, учителей. Общие долги города превысили 1 млрд долларов. В 2012-м Стоктон был признан банкротом.
Профессор юриспруденции Техасского юридического колледжа Дрю Стивенсон, коллекционирующий истории о передаче государственной собственности в частные руки, утверждает, что подавляющее большинство таких проектов в Америке экономией не оборачиваются. «Обычно местные власти не слишком тщательно просчитывают шаги, затевая приватизацию. Они просто верят в возможность сократить издержки, и эта вера ни на чем не основывается», - констатирует эксперт. В теории, по его словам, продажа предприятий коммерческим компаниям должна повышать конкуренцию, тем самым улучшая качество услуг и уменьшая цены на них. «Однако не было еще ни одного примера, когда бы приватизация фирм, работающих в социально значимой сфере, привела к повышению эффективности», - говорит представитель школы бизнеса лондонского Университета Гринвича Эмануэль Лобина. Дело в том, что на практике государственная монополия обычно сменяется частной монополией. «И она ничуть не лучше», - замечает Дрю Стивенсон. А может, даже и хуже, поскольку вернуть предприятие в госсобственность не всегда бывает легко. Да и сменить владельца, не проголосовав за него на выборах, как, скажем, за губернатора, уже не получится.
(с) Илья Дашковский, Мария Симонова