Пожилой итальянец просит меня встать. «Двадцать лет сижу в этом кресле», — объясняет он. Я извиняюсь и замечаю, что действительно занял не свое место. Старик улыбается и достает радиоприемник. На протяжении всего матча он будет слушать комментатора.
— В России это было бы невозможно, — на ужасающем итальянском пытаюсь объяснить я.
— Почему? Лучший друг Берлускони теперь запрещает проносить приемники на стадион?
— Нет, дело не в этом. Просто наши комментаторы комментируют все, кроме футбола. Вы бы ничего не поняли. Во время трансляции вы можете услышать анекдот, полный пересказ фильма «Филадельфия», советы относительно ухода за зимней резиной, но только не перипетии матча. Наша комментаторская школа совершенно исключительна! Эти парни говорят об игре, только когда мяч залетает в ворота или когда у них заканчиваются темы для разговора.
— Зачем же они нужны?
— В России принято считать, что нет смысла комментировать то, что и так видно, поэтому они пытаются острить, петь песни. Один очень известный комментатор как-то уснул прямо в эфире, другой частенько умудряется выпить бутылку коньяка за матч... а нет, это один и тот же.
— Фантастика! — восклицает старый болельщик «Лацио». — Да уж... футбол по телевизору и футбол на стадионе — это две абсолютно разные игры, — добавляет он и переводит взгляд на поле «Стадио Олимпико».
В 1962 году сборная СССР отправилась на чемпионат мира по футболу в Чили. Пожалуй, главной звездой той команды был Лев Яшин. На вратаря московского «Динамо» возлагались большие надежды. 10 июня 1962 года в матче против хозяев турнира Яшин, который до этого момента сотни раз выручал советскую сборную, пропустил два необязательных мяча. На чемпионском пути команды СССР был поставлен крест. По сути, Яшин был виновен лишь в одном голе, однако уже на следующий день отечественные журналисты рассказали гражданам великой страны, что во всем виноват Черный Паук. Ни один житель Советского Союза не видел ту встречу (матч попросту не показали), однако, когда Яшин вернулся на родину, его встретили свистом. Более того, несколько человек специально приехали в аэропорт, чтобы избить Яшина. На матчах внутреннего первенства, когда Яшин выходил на поле в форме «Динамо», с трибун волнами накатывали оскорбления. После ошибок в Чили, ошибок, которые, повторюсь, никто не видел, Яшин подвергся беспрецедентному давлению, в результате чего был вынужден покинуть Москву. К счастью, в скором времени произошла обратная история. Яшина признали лучшим голкипером мира, и болельщики, которые еще несколько месяцев назад были готовы линчевать вратаря, вновь вознесли его на пьедестал. Будь во времена Яшина прямые трансляции, будь разборы матчей и сотни программ о футболе — этой истории, безусловно, не произошло бы.
Телевидение сделало свое дело сорок четыре года спустя, во время финала чемпионата мира 2006 года в Германии, когда Зинедин Зидан ударил головой в грудь Марко Мате-рацци. Орасио Элисондо, главный арбитр того матча, принял решение удалить француза, полагаясь не на собственное зрение, но на зрение камеры. В момент удара аргентинский арбитр смотрел в другую сторону. Лишь радиоподсказка помогла рефери разобраться в ситуации. В различных футбольных инстанциях всякий раз подчеркивается, что камера в игре лишняя, что она вмешивается в игру и тормозит ее динамизм, что профессиональный футбол должен максимально походить на футбол во дворе. Однако удар Зидана и падение Матерацци видели около миллиарда человек, и на эту ситуацию невозможно было закрыть глаза. Авторитет камеры оказался выше авторитета лучшего на тот момент арбитра мира. Орасио Элисондо показал красную карточку за нарушение, которое видел весь мир, но только не он. Главный судья вышел из взаимоотношений игры и вступил в отношения культурного порядка. То, что могла простить игра, культура не простила.
— Люди, которые смотрят эту игру по телевизору, — вдруг начинает итальянец, — и близко не чувствуют того, что мы сейчас с тобой чувствуем, красавчик. Я вижу, как ты привстаешь всякий раз, когда игроки входят в штрафную. Я не делаю этого только потому, что ходил на футбол, когда твой папаша охмурял твою маму. Как они там ни стараются на своем телевидении — им никогда не удастся передать атмосферу этого стадиона! Никогда!
Я соглашаюсь и вспоминаю, что именно на этой арене прошел финал Лиги чемпионов 2009 года. За неделю до этого на этом же стадионе играли финал Кубка Италии, показ которого возмутил местных болельщиков. Дело в том, что трансляция матча «Лацио»-«Сампдория», по сути, превратилась в прогон предстоящего финала между «Барселоной» и «Манчестер Юнайтед». Режиссер трансляции занимался экспозицией, экспериментировал с планами, репетировал пролеты. Итальянцы, которые привыкли к совершенно определенному, неспешному, с большим количеством общих планов, показу игры, были возмущены огромным количеством монтажных склеек и перебивок. Теперь, глядя на своего соседа, я не сомневался в том, что он был одним из этих негодовавших болельщиков.
Английскую Премьер-лигу принято считать самой быстрой, контактной и зрелищной лигой в мире. Как правило, эту позицию отстаивают люди, которые ни разу в жизни не бывали на стадионах Туманного Альбиона. При этом мало кто думает, что в Англии уже давно выработаны стандарты показа футбола и пресловутая скорость матча обусловлена исключительно режис серской работой. Так, например, повторы эпизодов во время игры ускоряют на одиннадцать-пятна-дцать неуловимых для человеческого глаза процентов, что заставляет нас думать, будто эпизод действительно был динамичным. В Испании времен «галактикос» местные режиссеры нарочито работали с крупными планами звезд. Если «Реал» проигрывал, в течение десяти секунд вы могли наблюдать исключительно гримасы Рауля, Роналду, Зидана, Фигу и Бекхэма. Телезритель видел то, что не мог видеть болельщик на «Сантьяго Бернабеу», — эмоции звезд. Уже давно мы смотрим футбол чужими глазами. При нарушении правил режиссер дает нам макропланы столкновения, из которых мы делаем вывод, прав арбитр или нет. При этом у самого арбитра есть рекомендация — не приближаться к эпизоду ближе чем на пять метров, потому что человеческая оптика искажает ситуацию и рефери рискует принять неправильное решение. Мы должны понимать, что, когда комментатор кричит о том, что судья потерял нить игры, происходит нечто иное. На самом деле судья теряет нить повествования комментатора. Арбитр и комментатор находятся в разных, пускай и пересекающихся, реальностях. Судья видит игру одной, но своей парой глаз, комментатор наблюдает за матчем двадцатью парами глаз чужих. Уже сейчас человек, который редко смотрит футбол, вряд ли сможет отличить чемпионат Голландии от чемпионата Германии, потому что матчи этих первенств снимаются по одному сценарию. Через несколько лет вязкий, медленный чемпионат Италии как брат-близнец будет походить на чемпионат Англии, потому что права на показ серии А купила компания Sky Sports, которая уже сейчас, раздражая великих тренеров, перекраивает календарь и назначает время поединков, руководствуясь исключительно собственными интересами.
После финального свистка старик говорит мне всего одну фразу:
— Эти парни могут установить на стадионе двадцать, сто камер, но им никогда не удастся установить камеру в моем сердце!
Я провожаю его взглядом, смотрю на пустеющий стадион и понимаю, что в наше время мы легко можем представить себе матч без зрителей (за что-нибудь наказанных), но уже никогда не сможем представить себе матч без камер.
(с) Саша Филипенко