Правительство России приняло решение радикально сократить объем средств, направляемых в Резервный фонд (львиная его доля, напомним, инвестируется в иностранные активы). За 2013-й он прирастет не на 516 млрд рублей, как было предусмотрено версией федерального бюджета, утвержденной в конце прошлого года, а всего на 149 млрд. И это притом что фактические цены на нефть превышают уровень котировок, лежащий в основе финансовых планов правительства. Причина меньшего «резервирования» проста: больше денег будет израсходовано на латание дыр в казне. Многие эксперты забили тревогу: дескать, фокусируясь на сиюминутных проблемах, власти приносят в жертву долгосрочную стабильность экономики, гарантом которой и служит валютная «заначка» государства. В реальности она настолько огромна, что ее просто незачем наращивать дальше. Дело вообще не в объеме резервов. Сама логика их накопления такова, что они не укрепляют иммунитет России, а подрывают его.
По данным Центрального банка РФ, на конец 2012 года государство располагало международными резервами в размере 538 млрд долларов. Чтобы осознать, насколько избыточна наша «заначка», оценим ее по нормативам МВФ. Согласно одному из них, достаточным является объем резервов, покрывающий трехмесячный импорт страны. В 2012-м мы покупали за границей товары и услуги в среднем на 37 млрд долларов в месяц. Стало быть, резервы покрывали трехмесячный импорт практически в 5 раз! Второй норматив - резервы должны составлять не меньше 100% краткосрочного внешнего долга. По расчетам ЦБ РФ, в 2013 году Россия потратит на выполнение обязательств перед зарубежными кредиторами 156 млрд долларов. Резервы на начало 2013-го превосходили данный показатель в 3,5 раза. Наконец, третий критерий достаточности - резервы должны быть эквивалентны не менее 20% национальной денежной массы (агрегат М2). Российская реальность - 60% (в конце 2012-го М2 равнялся 27,4 трлн рублей, или около 900 млрд долларов по тогдашнему курсу).
Казалось бы, с такими колоссальными запасами валюты отечественная экономика способна выдержать не то что временное похолодание, а настоящий ледниковый период на мировых финансовых рынках. Почему же инвесторы не верят в устойчивость страны, вынося ей вотум недоверия? Да потому что они прекрасно помнят, насколько болезненно Россия перенесла кризис, хотя и встретила его с еще более избыточными запасами. Перед потрясениями осени 2008-го, а именно в августе, государственные международные резервы достигали почти 600 млрд долларов. Они были эквивалентны 36% ВВП 2008 года, более чем в 7 раз превышали трехмесячный импорт (среднее значение за предшествующие четыре квартала), полностью покрывали денежную массу (то есть резервов хватило бы на выкуп всех рублей во Вселенной по тогдашнему курсу 23-24 рубля за доллар).
И вот эта невероятная прочность оказалась бесполезной. В считанные месяцы корпоративные ценные бумаги подешевели на десятки процентов, рубль девальвировался к доллару на 50%. ВВП страны в 2009 году потерял порядка 9%, продемонстрировав один из худших результатов в мире. Для сравнения, в «сырьевой» Бразилии, чьи резервы перед кризисом едва превышали 200 млрд долларов (чуть более 12% ВВП), экономического спада практически не было.
Неудивительно, что сегодня Россия, располагая огромными, но все же меньшими резервами, не может внушить инвесторам ощущение гарантированной устойчивости. Любой намек на угрозу глобальных катаклизмов - будь то временный провал котировок нефти или сообщения даже о незначительном ухудшении экономической ситуации в США, Китае или какой-нибудь южноевропейской стране - воспринимается как предупреждение об опасности застрять в убыточных российских активах.
НЕПРАВИЛЬНОЕ ХРАНЕНИЕ
Что перепугало инвесторов в прошлый кризис? Огромный внешний долг российских компаний и банков. Еще в начале 2000-х он не дотягивал до 30 млрд долларов, а в октябре 2008-го был больше 500 млрд! В условиях паралича международных рынков капитала целые пласты отечественного бизнеса оказались на грани банкротства из-за невозможности рефинансировать валютные обязательства. В итоге перезанимать пришлось у родного государства, которое менее чем за год после начала потрясений растратило почти 200 млрд из валютных резервов. Парадокс, однако, в следующем: резервы понадобилось тратить именно потому, что... государство их накапливало.
Примерно с 2004-го мировые цены на нефть и другое сырье стали стремительно расти. Российские власти опасались, что экономика просто не переварит дополнительные экспортные доходы. Поэтому решено было изымать «лишнюю» выручку у нефтяников путем повышенного налогообложения. Так правительство додумалось до идеи Стабилизационного фонда, который с 2008 года разделен на «бюджетный» Резервный фонд и «пенсионный» Фонд национального благосостояния. Стабфонд наполнялся рублями, которые конвертировались Центральным банком в иностранную валюту (в основном доллары и евро) и инвестировались в гособлигации ведущих развитых стран, а также размещались на счетах в тамошних банках (заметим, что валютные запасы правительства «зашиты» в общую сумму международных резервов страны, управляемых Центробанком). При этом ЦБ скупал валюту и согласно своему собственному «мандату» - в целях обеспечения стабильности курса рубля, которая состояла в его постепенном, плавном, предсказуемом укреплении.
В таких условиях, а также с учетом большой разницы в кредитных ставках в России и за рубежом реальному бизнесу и финансовым спекулянтам было выгодно занимать валюту и вкладывать ее в рублевые активы. В результате мы получили высокую инфляцию, пузыри на рынках ценных бумаг и недвижимости, общий перегрев экономики - все то, чего так старались избежать «резервисты». Ну и, конечно же, распухший внешний долг компаний и банков. «Политика, нацеленная на повышение финансовой устойчивости России, на деле не помогла ей стать менее уязвимой к внешним шокам», - констатирует Кирилл Тремасов, глава аналитического департамента НОМОС-Банка.
После мучений 2008-2009 годов власти несколько изменили политику, которая, впрочем, так и осталась ущербной. Банк России фактически отказался от поддержки стабильности рубля (позиция регулятора - пусть курс растет или падает сколько угодно, если на то есть рыночные причины). А вот правительство продолжает запасаться валютой, хотя никакого избытка нефтедолларов нет, просто потому что долгосрочный растущий тренд на рынке сырья давно сломлен. В соответствии с новым бюджетным правилом, нефтегазовые доходы казны, поступающие при цене выше определенного уровня (на 2013-й это 91 доллар за баррель Urals - таково среднее значение за пятилетие 2008-2012 годов), считаются случайными и как бы неполученными. Они направляются в Резервный фонд и выводятся из страны. Тем временем расходы федерального бюджета на текущий год рассчитаны из прогноза среднегодовой цены на нефть 105 долларов за баррель. Получается, в бюджете заложен дефицит, и покрывается он за счет государственных займов - как в рублях, так и в валюте! То есть руководство страны и одалживает деньги иностранным заемщикам, причем под 1-2% годовых, и занимает их (в рублях - примерно под 7%, в иностранной валюте - под 3%).
По официальным данным, в прошлом году правительство разместило на внутреннем рынке облигации больше чем на 900 млрд рублей, в нынешнем может быть привлечено еще 1,2 трлн рублей. «Пылесося» такие гигантские суммы путем экономически необоснованных заимствований, государство ограничивает доступ к кредитным ресурсам для отечественного бизнеса, выталкивая его на зарубежные рынки капитала, сожалеет Алексей Ведев, директор Центра структурных исследований Института Гайдара.
В итоге за 2012 год внешний долг частных предприятий и банков распух более чем на 40 млрд долларов и достиг почти 360 млрд долларов. Обязательства госкомпаний вроде «Газпрома» и Группа ВТБ выросли со 175 млрд до 210 млрд долларов, а правительство нарастило долги в иностранной валюте на 14 млрд долларов - их объем перевалил за 50 млрд.
Общий внешний долг страны прибавил свыше 90 млрд долларов и в конце года составлял порядка 632 млрд. Тогда как наши международные резервы увеличились меньше чем на 40 млрд долларов - примерно до 538 млрд. Таким образом, накопив больше валюты, правительственные «резервисты» ни на йоту не усилили иммунитет России. Зато «помогли» ей высокими кредитными ставками и, как результат, ускорением инфляции и торможением экономического роста. Все это следствия запутанной политики правительства, уверен главный экономист Sberbank CIB Евгений Гавриленков. По его мнению, «бюджетное правило» должно быть либо отменено, либо модифицировано.
ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
Отечественные резервы эквивалентны 27% ВВП за прошлый год (его размер - около 2 трлн долларов), у остальных представителей списка 10 крупнейших развивающихся экономик аналогичный показатель равнялся в среднем 18%. Допустимо предположить, что наша «заначка» избыточна приблизительно на 10% ВВП. «В нынешних условиях резервы в размере 300-400 млрд долларов были бы вполне достаточны для обеспечения внешней устойчивости России», - полагает Кирилл Тремасов.
Среди крупнейших развивающихся стран лишь Китай обгоняет Россию и по размеру валютных запасов (3,4 трлн долларов), и по их отношению к ВВП (41%). Однако китайская модель резервирования кардинально отличается от российской. Во-первых, у Поднебесной долголетнее накопление резервов было частью успешной стратегии завоевания иностранных потребительских рынков (путем поддержания курса юаня на заниженном уровне). Россия же начинает терять позиции даже в качестве поставщика сырья. Во-вторых, валюта была и остается необходимой китайцам, чтобы гарантировать бесперебойные поставки ресурсов из-за границы, когда и если цены на них вырастут по-настоящему сильно. А какого сырья (и на какую сумму) не хватает России? Наконец, запасаясь валютой, китайцы не обделяли инвестициями собственную экономику. В 2000-х годовой объем капиталовложений составлял в среднем почти 50% ВВП! У изношенной и технологически отсталой России аналогичный показатель - всего 21%.
Накопление избыточных резервов, исходя из идеи, что наша слаборазвитая экономика просто не сможет переварить лишние капиталы, только консервирует ее отсталость. Между тем лучше всяких валютных мегазапасов ее устойчивости к кризисам поспособствовали бы пресловутые диверсификация и модернизация. А для этого нужно радикально улучшать предпринимательский климат (чтобы бизнесмены с охотой брались за новые идеи в самых разных отраслях), убежден Валерий Миронов, замдиректора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ. С его точки зрения, будь у нас цивилизованная деловая среда, проблемы избыточных денег не существовало бы, так как частный сектор быстро абсорбировал бы дополнительную ликвидность путем наращивания эффективных инвестиций в развитие перспективных предприятий.
По хорошо известным причинам бизнес-климат в стране как был, так и остается тяжелым - об этом уже сказаны и написаны миллионы слов. Но правительству «резервистов» гораздо легче механически занимать деньги и откладывать их на черный день. На самом же деле таким образом оно не готовится к черному дню, а приближает его.
(c) Михаил Лосев