29 июня 1955 года состоялось самое, может быть, символичное бракосочетание прошлого столетия - великая кинодива Мэрилин Монро вышла замуж за «совесть нации» драматурга Артура Миллера. История взаимоотношений Миллера и Монро - это контрапункт, в котором сходятся основные мотивы американской истории той эпохи.
Отношения между ними можно назвать симбиозом формы и содержания. Причём очень пышной формы с довольно глубоким содержанием - самая сексуальная блондинка Америки и признанный интеллектуал. Казалось бы, они должны дополнять друг друга, но форма всё время пыталась углубиться внутрь, а содержание - вырваться наружу. Из-за этого в их взаимоотношениях случались постоянные конфликты.
Мэрилин Монро, урождённая Норма Джин Мортенсон, никогда не знала отца, он сначала отказался от неё, а затем и вовсе разбился на мотоцикле, когда ей было три года. Сразу после рождения её мать Гледис Бейкер сдала девочку в детский дом. Позднее мать заберёт её домой, но после нервного срыва попадёт в психушку, оставив дочь на попечении подруги. Прадедушка актрисы покончил с собой, дедушка страдал слабоумием. Вся эта отягчающая наследственность, скитание по детдомам и подругам матери привели к проблемам с самоидентификацией. Актёрство с его постоянными масками тоже не способствует, мягко говоря, поиску собственного «я», а уж с таким анамнезом и подавно.
Всю жизнь Мэрилин стремилась докопаться до той самой Нормы то ли Мортенсон (по отцу), то ли Бейкер (по матери), а весь мир продолжал воспринимать её как Мэрилин Монро - блондинку, пустышку и обаяшку. Она занималась самообразованием. Её партнёров по ролям очень удивляло, когда между репетициями она читала Рильке, Пруста или Достоевского.
В 51-м она стала брать уроки актёрского мастерства у Наташи Лайтесс и Михаила Чехова. Чехов среди прочего посоветовал ей прочитать пьесу «Смерть коммивояжёра» Миллера, чем сразу завоевал её доверие. Она играла Корделию в чеховской постановке «Короля Лира», а перебравшись на восточное побережье, продолжила занятия у Ли Страсберга.
Артур Миллер же по складу характера и устремлениям был полной её противоположностью. Они на всех парах мчались навстречу друг другу, чтобы разойтись как в море корабли. В отличие от Монро, которая пыталась в перерывах между истериками, депрессиями и барбитуратами по крупицам собрать своё «я», у Миллера с самоидентификацией было всё в порядке. Основательная еврейская семья из Нью-Йорка, некогда богатая, затем разорившаяся, сплошной мейнстрим и респектабельный консерватизм.
Так вот, если Мэрилин искала в мужчинах отца, с которым ей так и не довелось общаться, Миллер, наоборот, искал в женщинах мать. Мать его была из хорошей семьи, тогда как отец едва умел писать и читать. Мать его была авторитарной женщиной, она заботилась и подавляла. И интеллектуал Миллер попался в ловушку этого социального клише - еврейская мама. В общем, сейчас наблюдая историю их отношений, мы видим: если женщина ищет отца, а мужчина мать, - у них вообще нет шансов. Но Мэрилин и Артур тогда этого не понимали, поэтому сошлись в надежде получить каждый своё.
Уже через несколько недель после свадьбы Артур Миллер всё понял (не забываем, он был интеллектуалом) и записал в своём дневнике, что Мэрилин - маленький ребёнок и он её ненавидит. То есть Мэрилин Монро хоть и приняла иудаизм, чтобы выйти за Миллера, но еврейской мамой так и не стала, максимум - еврейской дочкой. Сама Монро случайно увидела эту запись, очень обиделась, но не поняла всей серьёзности ситуации (она ведь интеллектуалкой не была, хоть и стремилась). Поэтому она упорно продолжала искать психологический контакт с мужем.
Знакомство
Они познакомились в 1951 году на съёмочной площадке студии «Двадцатый век Фокс». Тут интересно вот что. В 1915 году, когда Артур Миллер родился, к его отцу, тогда преуспевающему владельцу мануфактуры, обратился Уильям Фокс с предложением вложить пятьдесят тысяч долларов в киностудию в Калифорнии под приличные проценты. Фокс, эмигрант из Венгрии, до того, как заняться кино, делал гешефт на продаже шерсти. Кроили по шерсти, давшей усадку. Никто не знал точно, на сколько метров скукожится рулон. Всегда можно было приписать пару метров и продать их налево. Отец Артура, никогда не доверявший шерстяным «жукам», отказался. В отличие от киноиндустрии лёгкая промышленность очень сильно пострадала во времена Великой депрессии. И когда Миллеры оказались полностью разорены, они не могли даже купить билеты в кинотеатр на фильмы киностудии «Двадцатый век Фокс» того самого Уильяма Фокса.
Итак, на съёмочной площадке Мэрилин шла под руку с актрисой Кэмерон Митчелл, игравшей в спектакле «Смерть коммивояжёра» по пьесе Миллера. Навстречу шли Миллер и Элиа Казан. Они разминулись и разошлись по своим делам. Чуть позже, сразу после съёмки, Мэрилин подошла к Казану, коротко с ней знакомому. В своей автобиографии Миллер писал: «Я стоял в нескольких ярдах оттуда. Видел её профиль, свет падал на её волосы. Когда мы пожали друг другу руки, через моё тело пробежала волна». На следующий день Казан и Миллер взяли её с собой на переговоры в «Коламбия пикчерз». На ней был платок и чёрные очки, она играла роль их секретарши и скромно села на стул с блокнотом и ручкой и начала конспектировать. Представили её как мисс Бауэр. Переговоры закончились ничем, продюсер посоветовал уничтожить сценарий, но их увлёк процесс игры.
И вот Миллер, Казан и Монро становятся таким неразлучным трио, у них полное взаимопонимание, они ходят по книжным магазинам Беверли-Хиллз. Миллер читает на ходу молоденькой актрисе лекции по литературе, становится её наставником, рекомендует почитать хорошие стихи: Роберта Фроста, Уолта Уитмена, Каммингса. Презентует свою звёздную пьесу «Смерть коммивояжёра». Через несколько дней они пошли на вечеринку в честь Артура Миллера. Мэрилин Монро прошла по пригласительному «Элиа Казан и его девушка». Они танцевали весь вечер. Как вспоминала одна актриса: «Артур пожирал её взглядом и, казалось, был готов целиком съесть без соли».
У неё был роман с Элиа Казаном, но по его словам, когда они занимались любовью, на тумбочке стояла фотография Артура Миллера. Последний был также любимой темой её разговоров с их общим другом. Сам Миллер в это время был далёк от Мэрилин, он был занят попытками сохранить семью. Очевидцы тех событий сходятся на мысли, что Миллер испугался отношений с Монро и пытался сохранить семейную жизнь со своей первой женой в Нью-Йорке. И первым делом сообщил жене, что испытывает сексуальное влечение к другой женщине. Видимо, это далеко не самый короткий и эффективный путь наладить мир в семье. Отношения с первой женой давно не ладились.
Умная и образованная Мэри Слэттери оставалась ему другом, он прислушивался к её советам, но былой близости между ними не было. Но это было как раз в характере Миллера. В случае развода Миллер навсегда остался бы человеком, бросившим жену с двумя детьми ради смазливенькой голливудской старлетки. Через несколько лет ситуация переменится. Мэрилин Монро из старлетки превратится в кинозвезду и женитьба на ней будет значить совсем другое -повышение своего статуса до статуса поп-иконы.
После свадьбы
Всю свою жизнь Миллер и Монро шли в противоположных направлениях. Сначала навстречу друг другу, затем удаляясь друг от друга. Монро, неуравновешенная, взбалмошная, но добрая, щедро делилась своими эмоциями с людьми, разбрасывая камни. Миллер же был её полной противоположностью - цельный и эгоистичный, он рационально строил карьеру, наращивал политический капитал и методично собирал камни, разбросанные другими. В отличие от Монро, которая смотрела на мир широко распахнутыми глазами, Миллер смотрел на мир через толстые линзы очков и с большим прищуром. Он был холоден и расчётлив. Он хотел славы, успеха, ревновал свою звёздную жену к постоянным корреспондентам и рассчитывал каждый свой шаг. Он делал карьеру. Карьера же Миллера, помимо чисто литературно-театральных дел базировалась на моральной репутации. Миллер был диссидентом, а это значит - у него был моральный авторитет среди левацки настроенной интеллигенции, интеллектуальной элиты страны.
Среди множества человеческих предрассудков существует один невероятно стойкий. С одной стороны, диссидент - это смелый благородный человек, борец за всё хорошее против всего плохого, который кладёт на алтарь свободы свою жизнь. А с другой стороны, диссидент - это «пятая колонна», «национал-предатель», «враг народа». При этом обе стороны наделяют диссидентов некими не подлежащими сомнению моральными качествами, благодаря которым человек, несмотря ни на что, отстаивает свои убеждения.
Между тем это далеко не так. Человечество, как всегда, заблуждается. Политический или общественный протест - это всего лишь один из форматов существования. Человек может существовать в этом формате по совершенно разным причинам. Причём фанатичное следование идее зачастую далеко не самое важное. Переход публичных персон из одного лагеря в другой мы наблюдаем постоянно.
Конечно, существуют фанатичные мученики, которые готовы отдать жизнь за нашу и вашу свободу. Но это варианты крайние. Ни на Нельсона Манделу, ни даже на Валерию Ильиничну Новодворскую Миллер не тянул. Всю жизнь он был расчётливым эгоистом и тщательно выверял свои шаги. Он прекрасно понимал, что фрондирование и противостояние государству обеспечит ему романтический ореол.
Охота на ведьм
Роман Миллера с Монро популярный американский радиоведущий Вальтер Винчелл прокомментировал так: «Самую известную в американском кино блондинку очень любит левацкая интеллигенция. Некоторые из них считаются красными. Я не думаю, что она сама всё это понимает...»
Брак Миллера и Монро вполне можно трактовать как метафизическую попытку объединить народ и интеллигенцию. Эта мысль тем более понятна нашим читателям, поскольку хождение в народ -любимое развлечение русских интеллигентов. Октябрьская революция - это и есть воплощение мечты всех разночинцев, народников, просветителей и революционеров об экстазе слияния интеллигенции с народом в одно целое. В результате в 1991 году после 74 лет брака Советский Союз закончился полным разводом.
В Америке революций не было, но брак «народника» Миллера и народной артистки США Мэрилин Монро кончился так же плачевно. На минуточку представьте себе, что «совесть нации» Борис Акунин женится на Анне Семенович. Получится, как в басне про лебедя, рака и щуку. Слишком уж у народа и интеллигенции интересы разные.
И вот незадолго до свадьбы судьба предоставила Миллеру шанс. Начался громкий процесс, который и обеспечил ему славу и общественное влияние, гораздо более сильное, чем у просто драматурга. Всё тот же радиоведущий Вальтер Винчелл сообщил радиослушателям в 1956 году: «Комиссия по антиамериканской деятельности вызывает Артура Миллера и проверит его ближайшее окружение, которое по стечению обстоятельств также ближайшее окружение и Мэрилин Монро. Это люди, в прошлом симпатизировавшие коммунистам». Миллер попал под раздачу Комиссии конгресса по антиамериканской деятельности со смешной для русского уха аббревиатурой HUAC. В стране в то время продолжалась охота на ведьм, инициированная сенатором Джозефом Маккарти.
Ещё в 1943 году актриса Джинджер Роджерс в фильме «Нежный товарищ» бросила реплику: «Разделяйте, разделяйте поровну - это демократия». Когда фильм вышел на экраны, никто даже не обратил на эту фразу внимания. Однако через четыре года мама актрисы неожиданно прозрела и решила, что во всём виноваты проклятые коммунисты, а также лично сценарист фильма, заставивший бедную девочку сказать крамольную фразу. По её мнению, «разделяйте, разделяйте поровну» - это вовсе не демократия, а самый настоящий коммунизм. При этом бедная женщина совершенно не понимала, куда ей идти жаловаться. И когда в 1947 году при конгрессе создали эту злосчастную комиссию, люди шутили, что её создают специально для мамы Джинджер Роджерс, чтобы она наконец смогла высказаться. И она высказалась. В результате сценарист фильма Далтон Трамбо на год угодил в тюрьму (он отказался давать показания против коллег), а комиссия, осознав свою силу, начала составлять списки неугодных голливудских деятелей. Комиссию поддержал Уолт Дисней, актёр Рональд Рейган агитировал против коммунистов в актёрской и сценарной гильдиях, а безумная мама актрисы Джинджер Роджерс требовала, чтобы её дочка перестала играть в постановке «Сестра Керри» по Теодору Драйзеру, усмотрев в ней критику капитализма.
Миллер же как раз написал в начале 50-х пьесу «Суровое испытание», реконструировав реальную историю «салемских ведьм». Историю про то, как в 1692 году в посёлке Салем в восточном Массачусетсе были обвинены в колдовстве и повешены девятнадцать мужчин и женщин и две собаки. Старая рабыня гадала местным девочкам на пироге, в который была добавлена их моча. Местный священник застукал их за этим занятием. Собак, которые попробовали пирог, казнили без разговоров, а над людьми учинили показательный процесс. Девочки, испугавшись розг, доносили на всё новые и новые жертвы. Пошли посадки и вышки.
Миллер запараллелил эту охоту на ведьм с «маккартизмом», и получилась весьма злободневная и острая пьеса. В результате кровавый Госдеп (а точнее, комитет конгресса) напрягся. В конце 1953 года Миллеру не дали загранпаспорта для поездки на европейские премьеры пьесы, тогда он стал настоящим «невыездным» диссидентом, а через три года вообще вызвали на слушания в комиссию. В промежутке между этими событиями была ещё травля в прессе и начало романа с Мэрилин Монро, которая с момента их первой встречи успела побывать замужем за бейсболистом Джо Ди Маджо и развестись.
На процессе Миллер вёл себя достойно и никого не сдал. В итоге приговорили к месяцу тюрьмы или выплате 500 долларов.Мэрилин Монро приехала к нему. Миллер объявил о своём намерении жениться на ней официально прямо во время слушаний перед Комиссией конгресса Соединенных Штатов Америки. Это было эффектно, вся страна следила за интригой. Акции диссидента Миллера резко подскочили, никогда ещё борец за свободу не был так популярен - слушания в конгрессе, невеста - самая сексапильная блондинка страны, ореол мученика и почти что революционера. В 1958 году санкции против Миллера были отменены апелляционным судом. Благодаря этому громкому процессу Миллер окончательно утвердился в статусе небожителя. На долгие годы авторитет его стал непререкаем.
Отцы и дети
Мэрилин Монро приписывают одну символичную историю. Однажды они с Артуром гуляли по пляжу и наткнулись на рыбаков, вытаскивающих сетями улов. Мэрилин обратила внимание, что мелкая рыбёшка проскальзывает сквозь сетку и падает на берег. «Она же живая», - воскликнула Мэрилин, но на неё никто не обращал внимания. Рыба билась на берегу, Мэрилин стала брать её руками и бросать обратно в воду. Но спасти она успела лишь малую часть. Ни рыбаки, ни Артур просто не понимали, зачем спасать мелкую, никому не нужную рыбу...
После развода Миллер женился на Инге Морат, известном фотографе. Про Мэрилин Монро он не любил вспоминать. Она же сохранила о нём нежные воспоминания.
До конца дней она поддерживала отношения со своим бывшим свёкром Исидором Миллером. Они созванивались и переписывались, она взяла его однажды на приём к президенту Соединенных Штатов, познакомила с Джоном Кеннеди... Старик, который эмигрировал в юности из Восточной Европы, был на седьмом небе от счастья. Последний раз он разговаривал с ней дней за десять до того, как она отравилась. За день до смерти он позвонил ей снова, но она не взяла трубку. Он трогательно любил Мэрилин как дочь. Она отвечала ему взаимностью.
В конце жизни она всё же нашла отца. Сам же Артур Миллер, похоже, нашёл в своей новой жене мать. Это был счастливый брак, Инге Морат опекала Артура ещё долгие годы. В 1962 году через семь месяцев после свадьбы у Артура и Инге родилась дочь Ребекка - в дальнейшем актриса, сценарист и режиссёр, жена известного актёра Дэниела Дэй-Льюиса. Через четыре года у Инге и Артура родился мальчик. Миллер был счастлив. Ребёнка хотели назвать Юджином в честь великого американского драматурга Юджина О'Нила. Назвали Даниэлем. На следующий день Миллер позвонил продюсеру Роберту Уайтхеду и сказал: «С ребёнком что-то не так». Врачи диагностировали у ребёнка синдром Дауна. Уайтхед вспоминает, что у Миллера было шоковое состояние, он сказал, что родился монголоид (тогда так многие называли эту болезнь): «Я должен изолировать этого ребёнка». Инге хотела оставить сына, но Артур был непреклонен. Он был уверен, что это негативно скажется на Ребекке.
В четыре года ребёнка перевели в специальную школу-интернат в Саузбури в штате Коннектикут, городке в десяти минутах от городка Роксбури, где жили Миллеры. Инге посещала его по субботам, а Артур не посещал его никогда. После этого в ближнем окружении Миллеров о ребёнке говорили всё реже, а со временем вообще перестали вспоминать.
Когда интернат в Саузбури открылся в 1940 году, считалось, что это лучшее учреждение такого типа. К 70-м годам, когда Миллеры поместили туда своего сына, интернат пребывал в полном упадке. Он был переполнен: 2300 детей и взрослых жили по 30-40 человек в комнате, взрослые дети ходили в памперсах, потому что элементарно не хватало нянечек, чтобы за ними следить. Ходячие весь день смотрели телевизор, лежачие бесцельно лежали на полу на матах. Слишком нервных, а заодно и просто слишком подвижных привязывали к кроватям. В 1985 году интернат, где жил Даниэль, закрыли, но ещё раньше, в начале 80-х, его перевели в небольшое домашнее заведение, где он жил с пятью другими пациентами. Для Даниэля это был оптимальный вариант. Это очень милые заведения, напоминающие коммунальную квартиру или семейное общежитие. В таком доме живёт несколько жильцов с разными диагнозами, и там же круглосуточно дежурят воспитатели. Это идеальная форма для тех, у кого семейный бюджет позволяет платить за пребывание в таких домах.
В 1995 году Миллер впервые встретился с сыном на людях. Это произошло на конференции в Хартфорде. Миллер приехал выступить с речью в защиту Ричарда Лапонте, человека с задержкой в развитии, осуждённого за убийство. На конференции также присутствовала группа лиц с задержкой в развитии, среди которых был и сын Артура Даниэль. Он радостно подошёл к отцу. Тот крепко обнял его к вящей радости окружающих. Они сфотографировались вместе, после чего Артур Миллер ушёл. После этого случая Миллер по-прежнему не навещал сына, но что-то изменилось. Он стал изредка рассказывать о нём знакомым. Его жена по-прежнему приходила к сыну. На Рождество 2001 года младшая сестра Миллера Джоан Коупленд, много лет на семейных праздниках замечавшая, что Инге куда-то уходит, поинтересовалась, куда. «Увидеться с Дэнни, - сказала Инге, - пойдёшь со мной?» - «Я пошла с ней и была потрясена», - рассказывает Джоан. Через несколько недель Инге Морат умерла. Ей было 78 лет. Однако, несмотря на всё, когда Артур Миллер договаривался о некрологе с «Нью-Йорк тайме», он подтвердил, что у неё был один ребёнок - Ребекка.
В своё завещание Артур Миллер все же включил Даниэля. Это было неожиданное и очень странное решение. Неожиданное, потому что в самом конце жизни он всё же нашёл в себе силы признать сына. А странное, потому что завещать инвалиду, находящемуся на попечении государства, одну четвёртую часть своего состояния было крайне неразумно. Став состоятельным, Даниэль лишился финансовой помощи государства, все его пенсионные выплаты аннулировались. Более того, как только Даниэль вступил во владение наследством, правительство штата тут же подало иск, по которому он должен был выплатить все потраченные на него деньги, начиная с детского возраста. Гораздо разумнее было создать благотворительный фонд, который обеспечивал бы Даниэля всем необходимым. До сих пор остаётся загадкой, почему Миллер пренебрёг советами юристов и так поступил...
Пытаясь сейчас понять этого противоречивого человека, я вспоминаю историю про рыбу. Артур Миллер был человеком масштабных замыслов, его не интересовала мелкая рыбёшка, проскользнувшая сквозь сети. Миллер был из тех людей, которые предпочитают пасти народы - рассуждать о моральном долге, писать памфлеты, выступать на правозащитных собраниях в пен-клубе. Ему нужен был богатый улов. Теория малых дел, когда изменять мир нужно с себя, с малого, оказалась не для него. Чтобы спасать мелкую рыбёшку, оказавшуюся на берегу, нужно слишком часто нагибаться.
(с) Дмитрий Ромендик