Имельда Ромуальдес Маркос, жена десятого филиппинского президента-диктатора Фердинанда Маркоса, которую иначе как «стальная бабочка» и «сороконожка» в европейской прессе не называли, оказалась большой охотницей не только до элегантных туфель и эксклюзивных драгоценностей, но и до изысканной кухни.
О том, в какой семье появилась на свет будущая императрица всея Филиппин, мнения расходятся. Кое-кто склонен настаивать на истории филиппинской Золушки, которая от потухшего очага и риса вперемешку с лапшой и яичницей на ужин причалила к креслу первой леди. Одна из журналисток, оттолкнувшись от этой версии, даже написала целую книгу о мадам. Впрочем, книгу так и не издали и вообще запретили. Другие же биографы, среди которых затесалась сама Имельда, придерживаются версии, что не всё так уныло в детстве мадам и она вполне себе знатного происхождения, а не из какой-нибудь там манильской подворотни. Кто ж спорит, конечно, приятнее иметь предками богатых землевладельцев и даже основателя одного из испанских городов, нежели спать на упаковочных коробках и побираться по улицам.
По версии Имельды, детство у неё было, как у той феи, что бегает по радуге и питается нектаром цветов, - сказочное. С папой, общественным деятелем, и мамой, пусть портнихой, но тоже утончённой до кончиков ногтей. Иначе не объяснить небывалую любовь Имельды к роскоши. Журналистка, было дело, пыталась докричаться, что во всём повинно голодное детство, отсюда якобы и ненасытная зрелость, но кто ж её слушал. «Она не хотела, чтобы правда о её плебейском происхождении стала известна. Это было очень важно для Маркосов: если они родились богачами, не должен и возникать вопрос, откуда у них такое огромное состояние. Она надевала шикарные платья, отправляясь в такие места, где у людей не было даже элементарных удобств. Она жила фантастической жизнью в нищей стране», -настаивала на своём филиппинская правдорубка.
На верном пути
Девушка уродилась хорошенькая, и, пока она бегала по колледжу Святого Павла в городке Таклобане, об этом неоднократно сигнализировали горячие взгляды филиппинских юнцов. Студенты о настоящей роскоши и кулинарном великолепии имели представление самое отдалённое, с деньгами был полный швах, поэтому на столах юных бакалавров царил один и тот же набор продуктов. Популярностью в колледже пользовались лапша с овощами, дешёвая рыба, яйца, пресные печенья из рисовой муки, жареные фрукты из лавчонок и рис.
Рис, который обычно ели в первой половине дня, заранее отваривали, несколько зубчиков чеснока измельчали в крошку, другие крупно резали, жарили на пальмовом масле до коричневого цвета и выкладывали на салфетку для стекания масла. Остывший рис обжаривали с чесночной крошкой до тех пор, пока он полностью не пропитывался маслом, и посыпали коричневым жареным чесноком. В холодное время года обитатели колледжа согревались арроз кальдо, густым сытным рисовым супом, который не давал замёрзнуть. Курицу резали кусками, имбирь -полосками, лук и чеснок мелко рубили и обжаривали в масле, добавляя соль и перец. Потом засыпали рис и подливали рыбный соус. В готовый арроз кальдо опускали сваренное вкрутую яйцо, сыпали рубленый зелёный лук, жареный чеснок и ели на обед.
На таких продуктах восемнадцатилетняя Имельда росла как на дрожжах, имела хороший цвет лица и фигуру с милыми округлостями. Эти округлости по достоинству оценило жюри всех конкурсов красоты - от местного, таклобанского, до масштабного, государственного уровня. Новоиспечённая «мисс Филиппины» обучалась вокалу, деликатно держала двумя пальчиками чашку с кокосовым молоком на светских мероприятиях и краем глаза зорко присматривала себе того, кто огранит алмаз её красоты. Среди претендующих ювелиров в разное время были, по слухам, и мэры городов, и адвокаты, однако приз получил конгрессмен Фердинанд Маркос, честолюбивый и изворотливый. Этот красавец то и дело выдвигал вперёд челюсть, любил быть в авангарде, норовил завладеть всем самым лучшим в зоне доступа и метил в президенты. Свадьбу молодые сыграли пышную. По традиции расставили столики на лужайке, угостили всех, кто проходил мимо, лечоном - зажаренными на вертелах поросятами с листьями пандана, тамариндом и другими специями в брюшках, раздали на счастье всем желающим чичарон - до хруста зажаренную поросячью кожу. И через двенадцать лет совместными усилиями успешно финишировали в президентской гонке.
Дама и эмбрион
«Лидер может направлять, задавать тон, посвящать себя делу, рисковать своей жизнью, но только люди сами себя могут спасти», - заявил новый президент после выборов и стал задавать такой тон, что филиппинцы только тяжело вздыхали. Спасение утопающих так и осталось в руках самих утопающих. Но раз нация такая вялая, то почему президент, его супруга и все их многочисленные родственники тоже должны жить плохо? Поэтому кредиты, которые отваливали Стране семи тысяч островов за размещение военных баз, шли не столько на развитие экономики, сколько на удовлетворение потребностей президентской четы. Вот тут уж Имельда развернулась. «Бедняки назвали меня своей звездой, а звезда должна сиять!»
Разбазаривать государственные деньги оказалось делом весьма увлекательным - за неделю мадам могла профукать несколько миллионов долларов. Небоскрёбы в Нью-Йорке и Нью-Джерси стоили недёшево и продукты, завозимые на самолётах, - тоже. В свободное от вояжей с мешками денег по Америке и Европе время она устраивала дома такие роскошные приёмы, что слава о мероприятиях перевалила за рубеж. Белужья икра на них, по слухам, стояла в огромных супницах, рекой лилось французское шампанское, а повара падали в обморок от напряжения. За плохо приготовленное и опавшее суфле кухонную челядь могли не только отправить в тюрьму, но и накормить отнюдь не деликатесами, а собственными фекалиями. Гостей суровой мадам обносили фаршированными жареными цыплятами, маринованной в уксусе, кокосовом молоке и имбире макрелью, забродившими солёными креветками, супом каре-каре из бычьих хвостов, мясными рулетами под пряными соусами, и криспипатой - отваренной, а потом зажаренной до хруста свиной ногой. И рулетиками из королевских креветок, рыбой лапу-лапу, отваренной на пару и поданной под соусом из томатов и манго, свиными рёбрышками, обжаренными с луком, бадьяном, соевым соусом, обмазанными пастой из размолотого имбиря, мёда и соевого соуса и запечёнными до готовности. А также филиппинскими деликатесами вроде языков в ореховом соусе и балута. Это блюдо было очень на любителя. Утиное яйцо с вполне сформировавшимся двухнедельным эмбрионом внутри отваривали в солёной воде, жидкость выпивали через проделанное отверстие, самого эмбриона выковыривали, съедали и верили, что балут придаёт мужскую силу. На сладкое гости мадам Маркос получали воздушные пироги с фруктовой начинкой, фрукты в сиропе, хало-хало из мороженого, льда, сиропов, желе и орешков, парфе из сладкой кукурузы под соусом из манго и клубники.
Гости подлетали на собственных самолётах и вертолётах, сытно ужинали и развлекались рассматриванием огромной коллекции туфель, золотых кранов в ванной комнате, бриллиантового ошейника любимой Имельдиной собачки, крутили в уборной рулоны тончайшего шёлка, расписанного вручную трудолюбивыми тайцами, и дёргали дверцы гардеробов, набитых меховыми манто и расшитыми драгоценными камушками платьями. К услугам самых уважаемых гостей были огромные плавательные бассейны, теннисные корты и вышколенные девочки Имельды - целый штат её фрейлин, или, как звали их в народе, «леди в голубом».
По самым скромным подсчётам сияние филиппинской звезды обошлось нищей стране в несколько миллиардов долларов. После того как Фердинанда скинули с трона, взялись было и за Имельду, но та подсуетилась, сгребла драгоценности, наняла лучших адвокатов и отсиделась за границей, мечтая вернуться в то время, когда наслаждаться роскошью ей никто не посмеет помешать.
(с) Инна Садовская