Испания уже не вспоминает о заслугах короля Хуана Карлоса, ставшего отцом и основателем постфранкистского государства. Зато с удовольствием ставит ему в вину проступки и шалости, на которые раньше закрывала глаза.
Во время охоты на слонов в Ботсване в апреле 2012 года Хуан Карлос упал. Его срочно отправили в Мадрид, где на следующий же день врачи сделали Его Величеству операцию на бедре, а все остальные с присущей испанской душе горячностью этот случай обсудили.
«Пока страну пожирает экономический кризис, монарх преспокойно охотится на слонов в Африке!» — надрывались передовицы ведущих изданий страны. Самые ловкие газетчики подкрепляли ядовитые слова убийственными цифрами: одно только разрешение на монаршую забаву стоило десять тысяч евро, само же путешествие обошлось в пятьдесят тысяч — это в два раза больше средней годовой зарплаты подданных.
Тут же вспомнили, что слон в посудной лавке не первый. Пресса наперегонки перепечатывала фотографию, на которой король гордо позирует рядом с великаном саванны, убитым во время одного из предыдущих рейдов на Черный континент.
Но только через пару дней вокруг инцидента разгорелись по-настоящему испанские страсти. Работники печати разузнали, что в Ботсвану Хуан Карлос ездил не один, а в компании разведенной княгини Коринны Сайн-Витгенштейн, эффектной немки, благоразумно проживающей в офшорном Монако.
На самом деле Хуан Карлос и раньше был известен как дамский угодник — по слухам, в свое время он даже подкатывал к принцессе Уэльской Диане, так что его супруга, королева София Греческая, узнав о скандале, и бровью не повела, продолжив пасхальные каникулы в Афинах — на вилле своего брата, бывшего короля Греции Константина. Да и княгиню на тот момент в Испании уже хорошо знали. Это она последние пять лет постоянно сопровождала Его Величество в многочисленных поездках по миру — в Германию, Кувейт и Арабские Эмираты. И это она проводила в королевском дворце кучу времени, наезжая вместе со своими детьми. Просто писать об этом до поры до времени было не принято. И вдруг стало можно: народ принялся стирать с обласканного заоблачными рейтингами популярности Бурбона былую позолоту. Что бы ни делал теперь испанский монарх, его моральный облик и политическая состоятельность немедленно ставились под сомнение.
Например, когда король на костылях покидал больницу, встречавшие его журналисты не приняли его извинения: фразу о том, что ему «очень жаль» и «такого больше не повторится», газетчики назвали глупой.
Самые отчаянные оппоненты Хуана Карлоса даже открыто заявляли, что пришло старичку время подумать о пенсии. «Не умеет достойно исполнять свои обязанности — пусть сидит дома», — усмехнулся лидер социалистической партии Испании Томас Гомес.
Все становилось только хуже. Протокольный отдел дворца объявил: король и королева не будут праздновать золотую свадьбу, что спровоцировало новый всплеск интереса к Сайн-Витгенштейн. «Он старый дурак. Она вертит им как хочет», — шипели одни. «Помните, как Хуан Карлос затеял во дворце глобальную перестройку отдельного крыла для иностранных гостей? Обустраивал будуар для этой немки, не иначе!» — вторили им остальные.
Сама Сайн-Витгенштейн роман с короной горячо отрицала и даже решилась на интервью испанскому Vanity Fair: в июне 2012 года журнал вышел с ее фотографией на обложке, статья называлась «Таинственная подруга короля». Коринна постаралась превратить свою исповедь в хвалебную оду высочайшей особе — за годы управления собственным консьерж-агентством эта женщина блестяще овладела даром убеждения.
«Мы познакомились в 2004 году, когда король попросил меня заняться медовым месяцем принца Фелипе и принцессы Летисии. Молодые собирались на Фиджи и в Таиланд. Подобная экзотика — как раз мой профиль, так что я с удовольствием взялась за дело. Потом я пару раз устраивала королю сафари в Мозамбике: он просто без ума от охоты. Сопровождала ли я его в Ботсване? Да. Но я жила в палатке со своим десятилетним сыном и бывшим мужем. Так что уверяю вас: ничего интересного под брезентовым пологом в тот раз не случилось. Да и никаких гешефтов между нами нет. Мы просто друзья, и я его очень уважаю. Люди ждут, что не сегодня, так завтра во всей этой шумихе что-то найдется. А я говорю, что ожидания напрасны. Просто он больше не поедет на охоту, а я пока не буду приезжать в Испанию — нечестно, если из-за этой истории пострадают еще и мои дела».
Какие у нее отношения с Софией? Однажды они случайно столкнулись, вот и все.
На самом деле в Испании, сотрясаемой сильнейшим экономическим кризисом, никому и неинтересно, есть ли у короля любовница или близкая подруга, — всех волнует, не связывают ли Хуана Карлоса и Коринну какие-нибудь финансовые махинации. В балансовом отчете королевского двора за 2011 год значилось, что содержание семьи обошлось государству в триста тысяч евро с небольшим. В сравнении с другими дворами Европы — сущие пустяки. Кроме того, с этой суммы Хуан Карлос честно выплатил сорок процентов налогов. Как же при таких скромных доходах королю удалось скопить полтора миллиарда евро личного состояния? Что-то здесь нечисто, и подозревают, что темнил монарх с помощью Коринны — у нее и в Монако счета имеются, и среди швейцарских банкиров полно друзей.
Когда журналист Vanity Fair задал Сайн-Витгенштейн прямой вопрос о финансовой стороне ее отношений с Его Величеством, она ответила четко, как в суде: «Я никогда не заключала от лица короля сделок и не получала от него денег. Мы привыкли созваниваться каждую неделю, но только для того, чтобы узнать, как дети и как вообще идут дела. В общем, мы обычные приятели, как миллионы других в мире. Хуан Карлос пожилой человек, у него проблемы со здоровьем, ему сейчас нужна поддержка. Все почему-то решили, что король Испании живет как в сказке. Но на самом деле его жизнь далеко не сахар».
Что правда, то правда: несладко Хуану Карлосу Альфонсо Виктору Мария де Бурбон и Бурбон обеих Сицилий (так звучит его полное имя) пришлось с раннего детства. Он появился на свет 5 января 1938 года в Риме, где свергнутая с престола испанская королевская семья спасалась от вспыхнувшей на родине гражданской войны. В Вечном городе семья не задержалась: из бурлящей муссолиниевской Италии перебралась в мирную нейтральную Швейцарию. Через пару лет родители уехали в «родственную» Португалию, а сына оставили в швейцарской школе-пансионе. «Я был очень одинок и несчастен в то время», — взгрустнул однажды король, вспомнив детство.
Уже в десять лет Хуан Карлос сыграл свою первую политическую роль, став залогом договоренности своего отца, графа Барселонского, и правящего тогда Испанией диктатора Франко. Генерал согласился восстановить в Испании монархию, но при условии, что королем после его смерти станет Хуан Карлос, а не его отец-антифранкист.
Мальчик отбыл в Испанию, где следующие двадцать семь лет жил под надзором Франко. Будущего самодержца поселили в поместье под Мадридом, здесь же для него и еще нескольких сверстников из аристократических семей была организована частная школа. Покидать пансион разрешалось лишь ради «практических занятий» — Франко постоянно устраивал Хуану Карлосу экскурсии в различные министерства и государственные ведомства. Правда, юного назначенца куда больше интересовал прекрасный пол. «Иногда я помогал ему сбежать на свидание с какой-нибудь красоткой из окрестностей. Наш король всегда любил девушек», — раскололся как-то его инструктор по верховой езде.
С родителями наследник виделся только на каникулах. Но теплым денькам в Португалии суждено было окраситься в траурный цвет. В 1956 году на семейной вилле раздался выстрел: Хуан Карлос и его младший брат Альфонсо чистили на террасе фамильный пистолет, уверенные в том, что оружие не заряжено. Шальная пуля угодила Альфонсо прямо в лоб, мальчик скончался на месте. Сам Хуан Карлос никогда не говорил об этой трагедии открыто, но, судя по всему, именно он держал в руках револьвер, погубивший родственника.
Несмотря на несчастье, будущему королю вскоре вновь пришлось всерьез взяться за оружие: в общей сложности он окончил три военных академии — сухопутную, морскую и воздушную. Дипломов Мадридского университета у него тоже три — экономиста, дипломата и юриста.
В 1962-м наследник испанского престола женился на греческой принцессе Софии. По одной версии, этот брак изначально был политической сделкой, которую ловко организовала оборотистая мамаша невесты. По второй, у молодоженов были друг к другу по-настоящему нежные чувства. Но самым важным представлялось другое — чопорную, почтительную Софию полностью одобрил Франсиско Франко. София исправно рожала наследников: инфанта Елена, инфанта Кристина, принц Фелипе — королевская семья была полностью укомплектована еще до того, как ее глава взошел на трон в 1975 году.
Никто не верил, что он задержится на этом посту, — ему даже дали прозвище Хуан Карлос Недолгий. Однако с первых дней правления монарх стал преподносить сюрпризы. Все ждали, что он продолжит политику воспитавшего его генерала. Но вместо этого новичок на троне сначала разогнал все правительство, а затем — к бесконечному ужасу убежденных франкистов — легализовал политические партии, в том числе социалистическую и коммунистическую. Под занавес первого года у власти Хуан Карлос принял новую конституцию, не имевшую ничего общего с диктаторскими замашками Франко. Документ гарантировал народу гражданские права и свободы, а также провозглашал монарха наследником по праву рождения, а не по праву назначения Франко.
Конечно, многие таким поворотом остались недовольны. В 1981 году генералы-франкисты затеяли государственный переворот, потребовав в парламенте низложить деятельного короля. Но Хуан Карлос выстоял и здесь: после его проникновенной речи в эфире национального телевидения три миллиона испанцев прошли по улицам Мадрида маршем в поддержку монарха, которого теперь стали называть совсем по-другому — отцом испанской демократии.
При этом к абсолютной власти потомок Бурбонов никогда не стремился. Бывший король Болгарии Симеон II, который вырос вместе с испанским монархом, вспоминает, как приехал к своему приятелю в гости: «Он тогда как раз писал новую конституцию. Весь кабинет был завален бумагами — черновиками законов. На некоторых листочках были зачеркнуты целые параграфы — Хуан Карлос объяснил, что там описаны его прерогативы. Я удивился — зачем же все вычеркивать? А он ответил: «Ну а к чему мне столько власти?»
Вступление в НАТО, стремительный экономический рост, бесплатное высшее образование, социальное страхование, легализация однополых браков, наконец, — своими многочисленными подвигами Хуан Карлос сорвал настоящий джекпот: ни одному европейскому монарху не выпадало столько обожания.
Даже холодноватую Софию испанцы искренне полюбили и разве что в шутку сетуют на то, что у их королевы всего три недостатка — она не любит корриду, футбол и фламенко.
А вот у аристократов на нее серьезный зуб. По их мнению, она всегда слишком много времени проводила вдали от мужа, подолгу задерживаясь в гостях у кузин то в Лондоне, то в Париже. «Фактически король и королева живут порознь. Она много путешествует, обожает пышные приемы и классическую музыку. Ему же до всего этого нет дела», — говорит один из приближенных к августейшим супругам.
Но самым страшным грехом Софии двор называет тот факт, что она пренебрегла обязанностями королевы, когда не устроила своим детям ни одного правильного династического брака.
«В Испании есть закон, запрещающий членам королевской семьи заключать брак с простыми смертными, иначе они потеряют право наследования. Но, кажется, этот закон давно забыт», — шепчутся по углам мадридского двора.
Первой память подвела инфанту Елену: ее мужем стал экономист-иезуит Хайме де Маричалар. Из всех его новых обязанностей больше всего ему нравились светские: он мог часами выбирать наряды для супруги, всегда останавливаясь на самых пышных. И сам не плошал: черные зализанные назад волосы, меха, браслеты — тот еще был франт. У супругов родилось двое детей, и на внешний мир они производили впечатление абсолютно счастливой пары. Однако в 2007 году Елена и Хайме расстались, вписав в историю династии Бурбонов первый развод. Причем весьма скандальный: свежеиспеченный холостяк требовал оставить за ним титул герцога де Луго, который был частью приданого.
Избранником инфанты Кристины стал спортсмен Иньяки Урдангарин. Они познакомились в 1996 году на Олимпийских играх в Атланте, где тот выступал за испанскую сборную по гандболу, и уже год спустя поженились. Поначалу Урдангарина обожали: примерный семьянин, прекрасный отец четверых малышей, душа компании, да еще и паэлью с чернилами каракатицы готовить умеет. Но именно симпатяга Урдангарин бросил тень на испанскую корону. Распрощавшись с профессиональным спортом в 2000 году, Иньяки вместе с приятелем Диего Торресом основал фонд Noos Institute, который устраивал спортивные и туристические мероприятия, ползшая заказы от местных органов власти по всей стране. Урдангарин стал президентом, Торрес — вице-президентом, Кристина — членом совета директоров.
Поначалу никто не обращал на футбольные матчи и турслеты Noos Institute особого внимания. Но в 2005 году Кристина с мужем купили в Барселоне дом за шесть с половиной миллионов евро.
Вот тут-то всем стало очень любопытно, как они смогли себе это позволить, ведь фонд-то некоммерческий. Пронырливые журналисты начали расследование, а инфанта с мужем спешно заметали следы. Оба уволились из фонда и даже пытались отсидеться в Америке, где, правда, не нашли ни достойной работы, ни покоя — заокеанские папарацци следили буквально за каждым шагом супругов. В Испании тем временем уже всем было известно: некоммерческий фонд Noos Institute заключал очень даже коммерческие контракты, искусственно завышал цены на проведение мероприятий, а деньги налогоплательщиков переводил на счета в Белизе, Люксембурге и Андорре.
В 2011 году Урдангарин оказался под следствием — прокуратура щедро предъявила ему и Торресу сразу несколько статей: мошенничество, фальсификация документов и растрата. Речь шла о смешной, в общем-то, сумме — около шести миллионов евро. Но шумиха поднялась на миллиард. Газеты пестрели заголовками: «Зять короля — коррупционер». Когда Урдангарин впервые прибыл в суд Пальмы-де-Майорки, его встретила толпа протестующих, бодро скандирующая: «Долой монархию! Долой коррупцию!»
Самым неприятным для правящего дома стали электронные письма, которые Торрес предъявил следствию. Из них вполне очевидно явствовало: Хуан Карлос приложил руку к нескольким сделкам. Урдангарин подал на Торреса в суд за нарушение тайны переписки. Но слово не воробей: и социалисты, и монархисты сошлись во мнении, что зять и тесть — одного поля ягоды.
Кристину вызывали в суд лишь как свидетельницу, а самому Иньяки официальное обвинение не предъявлено до сих пор. Но супругам с лихвой хватает и того, что уже случилось. Этой весной Урдангарин просился в Катар — обычным ассистентом тренера по гандболу одной из команд. Но из-за скандала даже в такой скромной должности ему было отказано. В Мадрид зять короля приезжает только по делу, причем уголовному, получив повестку. Кристине, в жилах которой течет пусть и обесчещенная, но голубая кровь, повезло больше: ей придумали работу в женевском офисе ООН. А Урдангарин продолжает расхлебывать кашу в Барселоне: пытается продать злосчастный дом и уладить проблемы с законом. Повисли в воздухе и другие щекотливые вопросы — так знал ли король о том, что происходило в Noos? И если знал, то почему не сообщил властям?
Даже младший, самый благополучный из детей монаршей четы, наследный принц Фелипе, однажды выкинул коленце. Пока все гадали, на которой из европейских принцесс он женится, Фелипе закрутил роман с телеведущей, да еще и разведенной. В первый раз Летисия Ортис Рокасолано, дочь журналиста и медсестры, уроженка промышленного городка Овьедо, вышла замуж в двадцать пять. Но с литератором Алонсо Герреро-и-Пересом, который в свое время был, страшно сказать, еще и ее школьным учителем, не срослось: пара рассталась меньше чем через год. Зато в карьерном плане Летисии удалось многое. Она быстро сделала имя на государственном телеканале: ей поручали репортажи из самых ответственных точек — пылающего взрывами Ирака или Нью-Йорка с догорающими башнями-близнецами; и даже стала лауреатом премии «Ларра», присуждаемой Ассоциацией мадридской прессы самым талантливым молодым журналистам.
По слухам, выбор сына претил королю настолько, что он заказал на будущую невестку подробное досье. Главными пунктами собранного спецслужбами личного дела стали такие страшные для католической Испании вещи, как абсолютная нерелигиозность семьи невесты (Летисия, к слову, некрещеная) и даже предполагаемый аборт (позднее слушок о том, что в 1996 году Летисия прерывала беременность в Мексике, просочился в прессу). Далее следовало подробное описание ее вздорного и чересчур независимого характера.
Папа уговаривал принца присмотреться к возлюбленной получше и потерпеть еще хотя бы год, но Фелипе стоял на своем: либо свадьба с избранницей, либо ищите другого наследника — просить благословения на брак сын пришел с письмом-отказом от права на престол в кармане. Тут вмешалась королева София: «У тебя нет выбора, — сказала она мужу. — Если не уступишь, тебе будет некому передать трон, и это станет концом испанской монархии». В 2004 году Фелипе и Летисия поженились, закатив самую пышную королевскую свадьбу со времен принца Чарльза и Дианы Спенсер.
Через год у супругов родилась дочь, инфанта Леонора, еще через пару лет на свет появилась София. Но это не означает, что семейная жизнь принца и его супруги безоблачна. Как и обещал Хуан Карлос, принцесса Астурийская (такой титул Летисия получила, сказав у алтаря да) действительно оказалась с норовом. «Она постоянно пытается доказать свою независимость. Любит выходить в свет одна. Может уехать с какого-нибудь приема без супруга, а однажды даже попросила его помолчать — и это в самом благородном собрании. Многим это кажется странным, при дворе ее откровенно недолюбливают. Кроме того, принцесса нам попалась очень вспыльчивая. Все девять лет брака она держится молодцом, но на самом деле ее ужасно раздражает, что двор шушукается у нее за спиной», — рассказывает близкий знакомый пары.
Летом 2013 года Летисия и вовсе бросила мужа с детьми отдыхать на Майорке, а сама отправилась к друзьям в Швейцарию. В прессе тут же поползли слухи о скором разводе. Впрочем, любители жареного рано обрадовались: друзьям семьи их любовь видна невооруженным глазом. Но самое главное заключается в том, что Фелипе и Летисия не замешаны ни в одном коррупционном скандале. Поговаривают, что как только началась заварушка с финансовыми аферами, чета сразу прекратила все контакты с Иньяки и Кристиной.
Еще и их падения в глазах общественности корона попросту не выдержит: в феврале 2013 года рейтинг августейшей семьи упал до рекордно низких пятидесяти четырех процентов. И исправить ситуацию, по мнению многих, может лишь отречение Хуана Карлоса от престола в пользу сына, который не замешан в денежных махинациях, не коллекционирует любовниц и не убивает редких животных.
Поговаривают, что королева София не раз намекала мужу— Фелипе становится популярнее день ото дня, не хочешь же ты сыну участи Чарльза Уэльского, пришла пора, ведь королева Нидерландов Беатрикс и папа римский Бенедикт смогли... Однако у этой позиции нашлись противники. «Можно отправить в отставку какого-нибудь министра, но нельзя требовать отречения от престола только потому, что Его Величество провел выходные на охоте с блондинкой. Только серьезные проблемы со здоровьем и доказанные правонарушения могут стать поводом для такого радикального шага», — вступилась за старшего Бурбона вторая по величине газета Испании El Mundo.
Сам монарх тоже не сдается. За последние три года он перенес аж восемь операций на злополучном тазобедренном суставе, но кажется, готов править хоть из инвалидного кресла. Ну или на худой конец на костылях, которые стали его попутчиками во время визита к марокканскому правителю Мохаммеду VI летом прошлого года. Испанский король не отчаивается: для того чтобы вернуть любовь своего народа, он сделал картинный широкий жест, передав в опустевшую государственную казну двадцать с лишним миллионов евро личного состояния. Хотел пожертвовать еще и яхту, но роскошное судно «Фортуна» не оправдало своего названия. Подарившие ее в 2000 году бизнесмены пожелали получить дорогостоящий «сувенир» обратно: лодка была предназначена как презент лично королю, а не королевству.
Впрочем, и сторонники у Хуана Карлоса еще остаются. Владимир Путин, например, как-то заметил, что король Испании обладает одним удивительным качеством: «Только он умеет по-настоящему слушать собеседника, уделяя ему все свое внимание». А вот бывший американский президент Билл Клинтон высказался так: «Мы дружим больше двадцати лет, я отлично его знаю. Хуан Карлос — опытнейший политик. Какое бы решение он ни принял, оно пойдет на пользу испанскому народу. А еще я знаю, что его сын, принц Фелипе, — горячий патриот. И родители отлично подготовили его к управлению государством».
(с) Боб Конаселло