Чтоб хоть что-то понять в происходящем вокруг, наш колумнист обратился к сверхъестественному.
Мы пьем водку третий час. Дача протопилась, и гостей уже сморило - растеклись по комнатам. На столике нетронутый холодец, пара малосольных, крошки пармезана, полпирога с грибами и конфета «Коровка». Остались только я и Леша. У Леши жена Даша под боком в его свитере и в полудреме, сам он еще держится. Кресла глубокие, дом деревянный, вокруг сосновый лес. Все располагает к спорам о Родине. «Нет, ты не прав, - говорит Леша. - Я вот все понимаю! Заморозили эти пенсии там, закон Ротенберга там, из бюджета то есть компенсировать, но это же все для нас, честь страны, втыкаешь?» Я говорю, что конкретно не втыкаю. Выпиваем по сто. Новая подруга сопит. «Все хорошо будет! Все правильно! - Леша собирает в ладонь крошки пармезана. - В Москве вот врачей сокращают, предлагают должности уборщиц. А я думаю, правильно! От них все равно толку не было. Так хоть чище будет!» Леша закидывает в рот остатки сыра.
Я вижу Лешу впервые. Это дача друзей, которые собрали компанию на выходные. Вечером Леша с женой приехали на блестящем джипе и вывалили на стол голову пармезана, три бутылки калифорнийского вина («был там по работе») и банку малосольных огурчиков («мама дала») с прибауткой: «А нам пох на санкции!» Нас собралось человек двенадцать. Разместились, накрутили шашлыков, посмотрели «Ширли-мырли», поиграли в настольные. Около часа ночи компания разбрелась по дому.
Я спать не хотел. Походил по ноябрьскому участку. Земля была мягкая, космы травы примялись от дождя, пахло корой. На ветке болтались последние яблоки, я сорвал одно. «Ты чего тут? - Леша курил на крыльце. - Давай выпьем!» В доме трещал камин, на диване спала Лешина жена, он притиснул ее себе под мышку и свободной рукой разлил нам, что было. «Я просто знаю, что все правильно! - не успокаивался он. - Мне сказали, как и чего будет. Вот, ты мне поверить можешь?» Выпили по сто. Он икнул и тряхнул головой. Даша перевернулась. «Вот ты говоришь, плохо все, а мне хорошо! И вот это вот все... - он обвел подбородком стол, - правильно это все. Она мне тут год назад как сказала, так и вышло! Ты понял? И мне пох...» -«Кто она? Что сказала?» - спрашиваю. «Она! Тссс!.. Вот тебе и не нравится, что происходит, потому что не знаешь ничего! Ты хоть натальную составлял?» - «Чего?» - «Натальную карту хоть делал?» - «Нет». - «Как же ты в России живешь тогда, чувак? - Леша даже слегка протрезвел. - Дашка! - он растолкал ее. -Слышишь? Ты его отведи к Кларе! Ну, ты помнишь где. Да, Андрей, повезло тебе, что я приехал. Завтра другим человеком будешь!»
Я уснул. Мне снился отец. При жизни он всегда пользовался хозяйственным мылом. Он мыл им все - и «Жигули», и себя. И стирал им. Всегда руками. Никогда и ничего в стиральную машину он не закладывал. Меня в отце это восхищало. Снился мост через Волхов в городе Кириши, где я жил до семнадцати. Когда река замерзала, мы с братом ходили под мостом на другой берег - на вытянутый остров, где наламывали окоченевшие вербы. Во сне на том берегу среди верб стоял отец, а я, поскальзываясь, шел по льду. В кармане я сжимал кусок мыла. Мне надо было донести его отцу, но берег не приближался. Я старался бежать, кричал: «Сейчас, еще немного! Подожди!» Было холодно, но расстояние не сокращалось. Наконец папа скрылся за вербами. «Вставай!» - меня толкают. Я скрючился в кресле. Затекла нога. «Вставай же! Надо идти!» - надо мной стоит Даша. Светает. В комнате пахнет тлеющим камином. «Куда?» - спрашиваю. «Леша сказал, надо изменить твою жизнь!»
Падает снег, за калиткой мы забираем вправо и минут через пять ступаем в лес. «Тут живет женщина, Клара. У нее видение, она типа как сканер: смотрит на тебя и все рассказывает, что есть, как надо. Она тут живет, потому что в городе на нее потоки информации валятся, всю энергетику впитывает - тяжело ей. С ней Бехтерева еще в Институте мозга работала, когда жива была. Ты не бойся только! Клара Лехе год назад разложила все. Вообще все изменилось после этого!» Мне хочется спать, болит голова. «Она гадалка, что ли? Я не хочу к гадалке!» - говорю. «Клара - не гадалка! Сейчас сам поймешь!»
В лесу синий дом за аккуратным забором. Из трубы идет дым. Даша ныряет за дверь и почти сразу возвращается: «Иди! Ждет!» Я вхожу. Клара - полная женщина лет шестидесяти в спортивном костюме с кочаном капусты: «Даша говорит, ты не патриот. Пошли!» В комнате много икон. Клара садится напротив и долго меня осматривает. «Ну, все с тобой ясно!» - «Что?» - «Семьи нет, порча есть. Карьера есть, грыжа будет. Отец снился сегодня?» - «Снился». Клара откладывает кочан и достает свечку. «Что вы делаете?» - «Да помолчи уж!» — она зажигает свечку и водит ею надо мной. Головная боль отступает. Клара скатывает из свечки восковой комок и пихает мне: «Пойдешь к реке и выкинешь туда. Кто сглазил - уйдет из твоей жизни!» Снова садится напротив: «Ты вообще ничего о себе не знаешь! Ну, спрашивай, что хочешь!» - «А что обычно спрашивают?» - «Про здоровье, про любовь, про деньги». Я впадаю в ступор. Я почему-то верю Кларе, верю, что она знает и видит все. Что вот здесь и сейчас я могу получить конкретные инструкции по моей жизни. И спрашиваю: «Когда в России будет хорошо?» Клара насупливается. «Ты Кончаловского последнего смотрел?» - «Белые ночи»? Смотрел!» - «Ну, ничего не понял? Живут люди в Архангельской области, чай пьют, выращивают, что могут, а ты тут про санкции, про налоги, про Ротенберга. Ты - меньшинство, понимаешь? Тебя нет. А если тебя нет - ты чего суетишься? Ты детей рожай, огород паши, делом займись! Ты где, на телевидении работаешь? Да вижу, не отвечай. Ну и чего? Свет отключат - и все! Нету телевидения. А вот в этих «Белых ночах» люди, видел? Санкции, запреты, выборы - им-то чего? Ничего. Живут и живут. Не нервничают, общаются, на солнце смотрят...» - «Ну, там так, здесь по-другому, - говорю, - там и сто лет назад так же было. И что?» - «А то! Эволюция. Раз выжили - значит, они сильнейшие! Раз так все у них и осталось - значит, совершенная форма жизни! Вот папаша твой руками стирал -так в нем и сила была. И они руками стирают - и здоровые. Этого помнишь, Салтыкова-Щедрина? Про мужика и двух генералов? Ну, где они на необитаемом острове. Ну вот! А ты мне тут про пармезан».
Клара хлопает меня по затылку. Из кухни тянет щами. «Да, и рюмку водки у Щедрина мужик за старания получил!» - говорю я. «И ты сейчас получишь!» Мы выпиваем по сто. «Так ты чего знать хочешь?» - Клара наливает щей. «Клара, я про себя спрашивать не хочу! Вы мне ответьте: что вы Леше год назад сказали? Даша говорит, он другим стал». - «Лехе что сказала? А правду! Что у них при Путине ребенок родится. Они же с Дашкой третий год маялись, зачать не могли. Леха с митинга тогда с какого-то приехал, что ли. И вот плакал тут сидел и про политику, и про ребеночка. А мне картинка сразу пошла - Путин. Чего ни спрашивал он -у меня только президент перед глазами стоял. Я так думаю, Леха за Путина теперь будет держаться, пока Дашка не забеременеет».
Я дошел до речки и бросил туда свечной комочек. Когда вернулся на дачу, все сидели за столом с яичницей. «Ну как, Андрюх?» - спросил Леша. «Я в меньшинстве!» - «Вот и у меня так же было до Клары, - кивает Леша. - Теперь у тебя все по-другому будет! Хочешь калифорнийского? Осталось еще! Нам же санкции пох...»
Папа, где мыло?
(с) Андрей Савельев