«Цель оправдывает средства» – с такой мыслью провинциалка Лариса приехала покорять Москву. Она страстно желала «выбиться в люди» и буквально из кожи вон лезла, пытаясь осуществить свою мечту. Вскоре ее настойчивость стала приносить плоды. Лариса влюбила в себя сына криминального авторитета Макса Фогарева. Она вышла за него замуж и получила ту красивую жизнь, о которой так давно мечтала. Но в какой-то момент Ларисе стало мало достигнутого, и она поставила перед собой новую цель: взять власть над криминальной империей Фогаревых в свои руки…
Глава из книги:
Рабочее время закончилось, но домой так просто не уйдешь. Сначала построение с проверкой, затем организованный переход из промышленной в жилую зону, а это время, и провести его придется на морозе. Да и построение будет во дворе, хотя можно было и прямо в цеху: место позволяло. Но Никита не в том положении, чтобы менять установленные порядки. Его дело маленькое – работать и не возникать.
Столярный цех большой, а выход узкий, причем идти надо было через длинный полутемный тамбур. Тесно в этом проходе, движение плотное, но народ не толкается. Хоть и гонят зэков на построение, но мерзнуть во дворе желания нет, поэтому толпа идет самотеком. Понуро бредут зэки, как овцы – на заклание. Только убивать их никто не собирается. Построение, ужин, личное время, лекция о здоровом образе жизни… Только предчувствие у Никиты нехорошее. Вроде бы ничего и не предвещает беды, а шевелится червячок в душе…
Запорожец реально подмял под себя зону, поставил своих людей «смотреть» за отрядами и промышленной зоной, примирил и поставил себе на службу враждующие группировки. И беспредел в зоне поутих – без ведома «блаткомитета» никто не смеет распускать руки, даже за обычный мордобой могут спросить четко и жестко. А к Никите Запорожец претензий вроде бы не имеет и против Фогана настраивать не собирается. Во всяком случае, за тот месяц, что прошел с момента их встречи, никаких таких движений не было.
И все-таки не спокойно на душе. И не только мороз, но дурное предчувствие холодит правый бок. И Костя Казимов нервно в затылок дышит. Нервно, часто, беспокойно. Отчего он, интересно, так разволновался?
И почему Костя с утра прятал от Никиты глаза?.. Вроде бы нормальный парень, а ведет себя странно.
Никита не видел Казимова, но почувствовал исторгнутый из него импульс опасности. Он резко ушел в сторону, и тут же что-то острое кольнуло в бок.
В самый краешек бока кольнуло. Как будто заточка по касательной прошла, пробив толщу ватника и спрятанную под ней кожу. Никита поймал вражескую руку, взял ее на прием, и что-то железное со звоном упало на бетонный пол. Да, это действительно была заточка. И если бы не чутье, Никита лежал бы сейчас на том же полу с продырявленной почкой.
Он сбил с ног несостоявшегося убийцу, подобрал с пола заточку.
– Не надо! – в ожидании удара зажмурился Казимов.
– За что? – зло спросил Никита.
– Меня заставили!
– Кто?
– Я в карты проигрался…
Зэки столпились вокруг них, кто-то, вытянув указательный палец, опустил его вниз, требуя расправы над повергнутым противником. Толпа жаждала зрелищ. Чтобы затем тупо отправиться за хлебом.
Но Никита не стал убивать Казимова. И позволил появившемуся офицеру оторвать себя от жертвы. А когда вслед за начальником цеха появился спецназ, он закатил глаза – сделал вид, будто потерял сознание.
Он не ощупывал рану, но точно знал, что и кожа там вспорота, и кровь хлещет. Чем не повод побывать в больничке? А именно туда ему сейчас и было нужно. И попасть туда он должен в бессознательном состоянии, чтобы не всполошить засевшего там вора…
Острая заточка легко войдет в живую плоть, и кость не станет для нее препятствием. Клинок скользнет по ребру и на всю глубину войдет в сердце. А это произойдет, если Никита не поторопится…
Но нет, рука с заточкой уже в захвате. Рывок, толчок, и противник на полу…
Классическая ситуация для криминальных джунглей – выжившую при покушении жертву добивают на больничной койке. Но Никита не хочет быть жертвой. И его положение вовсе не так безнадежно, как на то надеялся убийца.
Киллер возник не из воздуха – для него проложили дорогу, которая могла закрыться в любой момент. Именно поэтому Никита не стал возиться с неудачником. Одним ударом он вышиб из него сознание, метнулся к двери палаты, которая оказалась открытой, вышел в коридор и нос к носу столкнулся с воровским «быком». Бугай поджидал исполнителя, чтобы вместе с ним отправиться к заказчику.
Это был человек Запорожца, поэтому все сомнения разом отпали. Да, Никиту заказал Заза, но зачем он это сделал?
Осознав опасность, «бык» схватился за нож, но Никита обезоружил его и в тот же момент вырубил четким ударом в переносицу. Куда идти дальше, он знал…
Запорожец во всем придерживался воровских традиций, поэтому и штаб-квартиру свою, как полагается, устроил в больничке. И свиту свою сюда же оформил. Ему не надо было далеко ходить, чтобы добраться до Никиты, но именно это и могло его сейчас сгубить. Никиту ведь голыми руками не остановить, а раз так, он сам становился смертельно опасным.
Ему не пришлось долго идти, чтобы добраться до палаты, в которой обосновался вор. Дверь была открыта, в помещении горел свет, тихонько работал телевизор.
Запорожец лежал на койке, а бритоголовый амбал сидел на табурете посреди палаты, взглядом сторожевого пса всматриваясь в дверь, которая вдруг распахнулась настежь. «Цербер» скорее чутьем, чем взглядом осознал опасность и отреагировал на нее мгновенно. Еще только поднимаясь с табурета, он уже выбросил в Никиту руку, в которой держал нож. И выпад этот был столь стремительным и мощным, что Никита с трудом смог заблокировать удар. И еще ему пришлось вложить все свои силы в ответный удар, который лишь пошатнул могучего противника. Но Никита не останавливался и, не позволив амбалу опомниться, вырубил его точным ударом в висок.
На этой возне он потерял время, которым и воспользовался Запорожец, метнув в него нож, от которого Никита смог увернуться только чудом. Правда, чудо это было неполным, потому что клинок вонзился ему в плечо. Впрочем, это не помешало Никите вывести вора из боя. Удар, еще удар, и Запорожец распластался на полу с разбитым носом и раскрытым ртом, в котором булькали кровавые пузыри.
– Зачем? – Никита держал вора за горло, но не душил его, хотя в любой момент мог вырвать ему кадык.
– Ты все знаешь! – с ужасом глядя на него, прохрипел вор.
– Знаю! Я все знаю!
– Ты мог все рассказать!
– Теперь я точно все расскажу! – пригрозил Никита, хотя и не понимал, чего именно боялся Запорожец.
– Не надо! Давай договоримся!
– Слишком уж косяков за тобой много, Заза, чтобы с тобой договариваться!
– Какие косяки? Меня подставили! Я не знал, что Фоган круто стоит, наехал на него и облажался, а они мне по ушам…
– По ушам?! Так с тебя что, корону сняли?!
– А ты не знал?! – ошалело вытаращился на Никиту вор.
– Не знал. Но мог узнать. Ты правильно все сделал, Запорожец. Меня надо было «зачистить». Только не понятно, почему слух за тобой не пошел? Почему воры постанову по твою душу не заслали?
– Место здесь глухое. У меня все под контролем. Давай договоримся!
Круто развернулся Запорожец, ничего не скажешь. И зона у него действительно под контролем. Только не станет Никита с ним договариваться. Ведь не сдержит вор свое слово и попытается избавиться от него при малейшей возможности. К тому же рано или поздно братва узнает, что ими здесь рулит развенчанный вор, а под таким ходить никто не захочет…
– Мне все равно, за что с тебя сняли корону, Заза! Подстава это или нет – по барабану. А то, что ты не объявился, когда сюда въехал, это косяк, за который ты должен ответить. Ну, чего смотришь? Может, я не прав? – спросил Никита у амбала, который уже пришел в себя и одним глазом смотрел на него, прислушиваясь к разговору.
Тот кивнул и открыл второй глаз.
– Я что-то не так сказал? – продолжал Никита.
– Да нет, все так… Заза должен был объявиться.
– А не объявился. И вором назвался.
– Косяк это!
– А что за такой косяк делают?
– Э-э… Ну, тут воровской сход нужен, а у нас реальных воров нет… – потирая отбитый висок, с кислым видом проговорил «бык».
– А ты кто по жизни?
– Да так, лохов по мелочи дербанили…
– А по-крупному сыграть хочешь?
– Э-э… В смысле?
– За зоной «смотреть» хочешь?
– Я?! – «Бык» ошалело уставился на Никиту.
Не того он полета птица, чтобы держать под собой целую зону. А Никите это дело без надобности. Ему бы тылы свои обезопасить.
– А что, если ты вора ссученного завалишь, тебе воры спасибо скажут. И флаг от них в руки получишь. Свой флаг здесь поставишь, и никто слова тебе не скажет…
– Не слушай его, Гнут! – прохрипел притихший было Запорожец.
Все бы ничего, но он вдруг попытался ударить Никиту тонким острым штырем, который появился в его руке неведомым образом. И только отменная реакция спасла того от коварного удара. Одной рукой Никита блокировал удар, а второй сломал вору кадык. Хватит с ним церемониться…
– Вот видишь, Гнут, и завалил ты суку! Честь тебе за это и хвала! – поднимаясь с колен, сказал Никита.
– Я завалил? – очумело посмотрел на него амбал.
– Ну, ты же хочешь быть центровым. Флаг тебе в руки!
В коридоре послышался шум, и в палату вломился «бык», которого Никита вырубил по пути сюда. И этот очнулся.
Никита готов был метнуть в него заточку, которую вытащил из своего плеча, но Гнут не позволил ему это сделать. И «быка» он тоже осадил:
– Заза сукой оказался! Гурьян это знал, поэтому Заза его и заказал…
– Отвечаешь? – бросив взгляд на покойника, спросил «бык».
– Век воли не видать! Сам лично «замочил»!
– А почему он сука?
– Потому что по ушам ему дали, и он не объявился. А Гурьян мог его объявить.
– А почему не объявил? – нахраписто и зло глядя на Никиту, спросил Глыба.
– А резона не было! Я в ваши дела не ввязываюсь! Мое дело – сторона! Меня не трогайте, и я никого не трону!
– Гурьян дело говорит, – с важным видом кивнул Гнут. – Он сам по себе, и никого не сдаст. Ты же не сдашь меня, Гурьян?
– Могила! – усмехнулся Никита.
– И ты, Глыба, ничего не видел.
– Ну, не видел, – кивнул «бык».
– Чего стоишь? В петлю его давай!
В палату с опаской вошел несостоявшийся киллер с распухшей от удара шеей. Гнут в двух словах объяснил ему ситуацию, и они втроем загнали покойника в петлю. Но Никита этого уже не видел. В любое время в лазарете мог появиться наряд во главе с дежурным офицером и накрыть всю эту лавочку, а у него не было никакого желания мерзнуть в стылой камере штрафного изолятора.
Говорят, надо бояться данайцев, дары приносящих. Точно так же надо опасаться «кума», который с заботливым видом ставит перед зэком кружку с крепким горячим чаем.
– Спасибо, – поблагодарил Никита, спокойно глядя ему в глаза.
– Ты же крутой, Гурьян. Ты не должен говорить «спасибо», в зоне это не принято. – Майор Званцев осторожно ощупал пальцем большую родинку у себя под носом. Воспалилась родинка. Может, застудил ее майор, может, порезал, когда брился.
– С чего ты это взял, начальник? Я такой же, как и все, не лучше и не хуже…
– Ну да, у нас тут каждый может обидеть «смотрящего». Кто Шведа избил?
– Сам нарвался.
– Нарвался Дуремар, а ты пошел со Шведом разбираться. И разобрался. А говоришь, что не крутой…
– К чему ты клонишь, начальник?
– На промзоне тебя ножом ударили.
– Да нет, не ножом. Просто кусок железа. Казим шел, баловался, споткнулся и на меня упал…
– Ну-ну… А Заза шел, шел, споткнулся и в петлю головой, да?
– Тебе видней, начальник.
– Да мне-то с этого места все видно.
– Высоко сидишь, далеко глядишь, а я человек маленький.
– Ага, твоя моя не понимай?
– Почему не понимай? Моя все понимай, – усмехнулся Никита. – Тебе, начальник, порядок нужен, я двумя руками «за». Только помочь ничем не могу.
– А мне не надо помогать, мне просто правду знать надо… Есть информация, что Заза тебя заказал.
– Да? Теперь буду знать.
– Ты и без меня это знаешь. Кто Зазу убил?
– А его разве убили? Я слышал, он повесился.
– Когда вешаются, кадык не ломают. – Кто «смотрящего» убил? – Званцев надавил на Никиту взглядом, но ничего этим не добился.
– Не знаю.
– А если знаешь?
– Если знаю, то не скажу. Хочешь, на куски режь, все равно ничего не скажу.
– Ну, резать я тебя не буду, а карцер тебе обеспечу.
– Твое право, начальник, – невозмутимо проговорил Никита.
– В блатного решил поиграть?
– Да нет, я в такие игры не играю. Я мужик, мужиком и останусь. План буду давать, строем ходить, надо будет, в самодеятельность запишусь. Все буду делать, только «стучать» не буду. Без обид, начальник.
– В самодеятельность, говоришь, запишешься, – задумчиво проговорил майор.
– А что, надо?
– Да нет, тут и без тебя самодеятельности хватает…
– Нет, в этой самодеятельности я не играю.
– Самодеятельностью Гнут у нас теперь занимается.
– Мне какое до этого дело?
– Ну, может, есть дело? Может, ты на место Гнута метишь? – пристально посмотрел на Никиту Званцев.
– Мощи мне против него не хватает. Но если в карцер посадишь, братва меня еще больше уважать начнет. Может, и сделаю попытку.
– Так, может, ты и сделал попытку! Может, ты и убил Зазу?
– Не убивал я никого. И во власть не лезу. Оставь меня в покое, начальник, не делай из меня мученика.
Званцев задумался. Неторопливо достал из пачки сигарету, закурил, поднялся из-за стола, разгладив и без того едва заметные стрелки на форменных брюках, подошел к окну.
– Не буду я делать из тебя мученика. Если ты не будешь делать из меня дурака… Не тянет Гнут на «смотрящего», – покачал он головой. – Подвинут его. Обязательно подвинут. А это свара… Я бы не советовал тебе лезть в этот дележ.
Никита и сам знал, что его авторитет среди зэков достаточно высок, чтобы побороться за власть хотя бы в отдельно взятом бараке. Оказывается, это понимало и лагерное начальство, поэтому Званцев и делал ему предупреждение. Что ж, он, конечно, польщен столь высоким доверием, но «кум» за него переживает напрасно. Не собирается Никита мутить и без того беспокойную воду, не влезет он ни в какие дрязги. Его дело по-прежнему – сторона…
 | Владимир Колычев. Город под каблуком |
Электронная книга: Владимир Колычев. Город под каблуком