Зачем табачным королям Игорю Кесаеву и Сергею Кациеву пулеметы и зенитки.
В начале июня 2013 года в тихий патриархальный Ковров прилетел на вертолете Стивен Сигал, звезда голливудских боевиков 1990-х годов. В Коврове он тоже стрелял: во время экскурсии на оружейный Завод им. В. А. Дегтярева Сигал опробовал все новые автоматы и пулеметы в тире контрольно-испытательной станции, где происходит пристрелка оружия. Похвалил при этом чужой «Калашников» — сказал, стреляет совсем без отдачи. Но пообещал рекламировать и «дегтяревскую» продукцию: «Господа Рогозин и Кесаев — мои друзья. Что они пожелают, я все для них сделаю».
Вице-премьер и председатель военно-промышленной комиссии Дмитрий Рогозин тоже не скупился на обещания — рассказал о планах создания оружейного концерна на базе предприятия. Временно исполняющая обязанности губернатора Владимирской области Светлана Орлова тут же обязалась обеспечить максимально комфортные условия для его развития. Лишь один человек воздерживался от громких слов и обещаний — сопровождавший делегацию сухощавый мужчина в костюме и белой рубашке без галстука, главный собственник завода им. Дегтярева Игорь Кесаев. Он и его младший партнер Сергей Кациев заработали капитал на торговле сигаретами, создав группу компаний «Мегаполис», контролирующую около 70% этого рынка в России. Как они попали в оружейный бизнес и зачем им это нужно?
Масштаб дела
В конце 2013 года на российском табачном рынке произошла беспрецедентная сделка: международные табачные компании Japan Tobacco Inc (JTI) и Philip Morris International (PMI) объявили о покупке 40% группы компаний «Мегаполис» за $1,5 млрд — вся компания по сделке была оценена в $3,75 млрд. Владелец 66% Megapolis Holdings, головной компании «Мегаполиса», Игорь Кесаев заработал на этой сделке $990 млн, его партнер Сергей Кациев (34%) — $510 млн. «Потрясающе. Создали структуру за копейки и продали за такие деньжищи!» — поражается параметрам сделки бывший табачный оптовик, который в свое время стал жертвой экспансии основателей «Мегаполиса».
Бывший торговец табаком вспоминает, что сначала Игорь Кесаев предложил за выкуп контракта с западной табачной компанией $10 млн. Оптовика сумма не устроила, после чего в его фирму нагрянули с проверками налоговые и правоохранительные органы. Кроме того, сразу осложнились отношения с производителем. «Мне было сказано прямым текстом, что со всеми они уже договорились, так что оставалось только забрать деньги и отойти», — вспоминает табачник, уточнив, что до этого конфликтов с Кесаевым и Кациевым не было и в начале 1990-х отношения с ними были «почти дружеские».
Торговым бизнесом Кесаев занялся, как только появился свободный рынок. В1991 году он создал компанию «Меркурий», которая занялась поставками товаров народного потребления из Гонконга, Тайваня и Китая. Вскоре ассортимент пополнился сигаретами немецкой табачной компании Reemstma и американской Philip Morris — объем продаж быстро рос, на полках сигареты сметали. В 1992 году оптовик Кесаев стал еще и банкиром — через одну из своих структур вошел в учредители Мосэксимбанка.
Но в 1993-1994 годах указами президента Бориса Ельцина таможенные льготы на ввоз в Россию сигарет и алкоголя получили Национальный фонд спорта, Совет ветеранов воинов-афганцев, Фонд помощи инвалидам и глухим и Отдел внешних сношений Московской патриархии. Ввозить табак в Россию стало возможно только через них. Работать с такими партнерами, говорят знакомые Кесаева, он не захотел и уехал в Швейцарию.
В Лозанне располагалась европейская штаб-квартира Philip Morris International. Кесаев со своим прекрасным английским — он окончил МГИМО — и опытом работы на табачном рынке сумел найти общий язык с ее руководством. Через три года, когда льготы НФС и церкви отменили, он вернулся в Россию — уже с контрактом PMI.
Большой табак
В партнеры по табачному бизнесу Кесаев пригласил своего бывшего преподавателя из МГИМО Сергея Кациева, который с 1991 года скучал в торгпредстве Нидерландов. В 1993 году тот возглавил оптовую структуру «Меркурия», а через пять лет — специально созданную для работы с продукцией других табачных производителей компанию «Мегаполис». Кесаев в этом тандеме является стратегом, Кациев — практиком.
Дистрибуция табака стала серьезным бизнесом, когда иностранные производители, раньше импортировавшие сигареты и отдававшие их на реализацию десяткам оптовиков, стали скупать российские фабрики. Philip Morris начала производить сигареты в Ленинградской области и Краснодарском крае, ВАТ приобрела мощности в Саратове, Москве и Питере, JTI — в Петербурге и Липецкой области. Благодаря иностранным инвестициям производство превысило спрос: в 2000 году — на 56% (по данным ассоциации «Грандтабак»). Производители начали реорганизацию сбыта. Теперь их интересовали партнеры, которые могли бы забирать продукцию у ворот фабрик, развозить ее по регионам, выставлять на полки, проверять соблюдение ценовой политики. Разные территории страны закреплялись за разными компаниями, суммы контрактов исчислялись десятками миллионов, и заполучить их хотели все оптовики.
Совладельцы «Меркурия» перемещались тогда по Москве и регионам в сопровождении джипов с охраной, вооруженной автоматами, в командировки глава «Меркурия» отправлялся исключительно на арендованном самолете. По прилете его всегда встречал заранее пригнанный из Москвы персональный автомобиль. «На самом деле серьезных угроз не было, эта была скорее перестраховка и обычные понты», — уверяет один из бывших табачных оптовиков. «В определенный период времени конкуренция была очень жесткая, — не соглашается с ним другой оптовик. — Было время, когда не удавалось договориться, никто не знал, что предпримет конкурент, у кого что на уме».
К 2000 году Philip Morris продавала всю свою продукцию через три компании (включая «Меркурий»), Reemtsma и Gallaher торговали только через «Мегаполис», у ВАТ было пять контрактеров. JTI реализовывала свою продукцию с помощью сотни российских компаний. Производители сами были заинтересованы в консолидации рынка. В 2007 году после приобретения Gallaher компания JTI провела оценку обеих моделей дистрибуции. «Мы убедились, что привлечение единого надежного оператора национального уровня для дистрибуции брендов из объединенных портфелей JTI и Gallaher обеспечит нам большие преимущества», — рассказывает представитель JTI Анатолий Верещагин.
Как табачные компании выбирали партнеров? «Мониторили весь рынок, смотрели, кто занимался сигаретами, анализировали, проверяли и, отобрав лучших, предлагали контракт, — рассказывает бывший сотрудник Philip Morris. — Но на финальной стадии все решалось в Швейцарии, Кесаев сам вел там переговоры и на отличном английском уверял, что он лучший. Конкуренты этого делать не могли».
Монополия «Мегаполиса»
Заручившись поддержкой производителей, Кесаев начал большую скупку. В первую очередь смотрел на контракты Philip Morris. «Производитель закрепил определенные территории за разными компаниями, после чего появилась цена бизнеса, — рассказывает бывший владелец оптовой компании, продавший ее Кесаеву и Кациеву одним из первых и переключившийся на торговлю автомобилями. — Мы посчитали рыночные риски и решили продать. Цена нас устроила, все произошло по доброй воле». «Позиция у них была предельно честная, — добавляет другой оптовик. — Приезжают и говорят, что купят у тебя бизнес за $50 млн, к примеру, а можешь и сам нас купить, если у тебя есть такие деньги».
В 2007 году компания «Оптима» с годовым оборотом $1,1 млрд была куплена, по оценкам конкурентов и аналитиков, за $200 млн. «Мегаполис», годовая выручка которого составляла тогда $2,5 млрд, не скупился. «Если нужны были деньги, производитель обеспечивал ими. Было и прямое финансирование, и косвенное — доходность управляется производителем. Бонусы, выплаты — способов инвестирования в дистрибьютора много», — говорит один из знакомых Игоря Кесаева.
Скупали и крупных дистрибьюторов с контрактами табачных производителей, и региональных оптовиков. Если региональный оптовик отказывался от поглощения, рядом открывался филиал или торговый дом «Мегаполиса», который обрушивал цены на сигареты. Владелец компании «Юнэкт» Дмитрий Сухобрусов, продавший свой табачный контракт «Мегаполису» в 2007 году, рассказывает, что консолидация помогала повысить управляемость сбытом, поскольку многие более мелкие дистрибьюторы не хотели вкладывать большие деньги в развитие системы продаж («ему говорят: делай, а он не шевелится»). Сухобрусов готов был вкладывать, но взвесив все за и против, принял предложение «Мегаполиса» о продаже табачного бизнеса. Сейчас он занимается оптовыми поставками продуктов питания. Бывшие владельцы «Оптимы» строят торгово-развлекательные центры.
А рынок в России теперь более чем на 70% принадлежит Игорю Кесаеву и Сергею Кациеву, которые в 2006 году объединили табачный бизнес «Меркурия» и «Мегаполиса». Оставшуюся часть рынка контролирует компания СНС, эксклюзивный дистрибьютор British American Tobacco (ВАТ), с которой, как говорят знакомые с ситуацией на рынке люди, руководителям «Меркурия» договориться не удалось.
У «Мегаполиса», который сегодня является частью группы компаний «Меркурий», собственные распределительные центры, 250 филиалов по всей стране и 40 на Украине, компания работает напрямую с 200 000 торговых точек.
Осенью 2011 года компания собиралась провести IPO, но отложила из-за изменившейся конъюнктуры. Даже при небольшой марже табачного дистрибьютора в 1-3% многомиллиардные обороты приносят стабильную прибыль. Владельцы «Меркурия» давно уже вкладывают ее не только в табак.
Ритейл, нефть и коньяк
В ноябре 2006 года Олегу Леонову, основателю розничной сети «Дикси», владевшей почти 400 магазинами различных форматов, позвонил знакомый из инвестиционного банка: сказал,что есть серьезные люди, которые интересуются его бизнесом. Главным из «серьезных людей» оказался Игорь Кесаев, с которым Леонов знаком не был. «Его логика расширения была очевидной: у людей был оптовый бизнес, и они хотели приблизиться к потребителю, мы ведь тоже из опта вышли», — рассказывает Леонов.
После первой встречи они вместе с Кесаевым неделю потратили на определение условий, еще пару недель ушло на работу юристов, и 2 декабря 2007 года было объявлено, что группа «Меркурий» Игоря Кесаева и Сергея Кациева покупает 50,9% «Дикси Групп». Рыночная капитализация «Дикси» на тот момент превышала $850 млн, стоимость пакета Леонова — $473 млн. Сколько реально получил Леонов за свой пакет, он не говорит, а аналитики называли цифру $600 млн. «Определяющими были не деньги, а скорость, — говорит он, — мы с разными людьми разговаривали, но разговаривать одно, а делать — совершенно другое».
Леонова ничуть не смущало прошлое покупателей, пришедших с табачного рынка, который всегда считался крайне закрытым и даже опасным. «В таких случаях есть два критерия, — рассуждает Леонов. — Первый: порядочный ли человек. Кесаев порядочный. Второй: смогут ли они оценить опыт и заслуги тех, кто работает в компании. Они сумели».
Правда, с новыми инвестициями не всегда все шло так гладко. Так, в конце 2005 года Шалва Чигиринский объявил о продаже Кесаеву за $620 млн 23,5% акций компании Sibir Energy. Чигиринский в то время вел борьбу за Московский НПЗ с «Газпром нефтью» и надеялся, что Кесаев поможет ему в этой борьбе. Но события развернулись иначе: московское правительство обменяло контрольный пакет НПЗ на 18% Sibir Energy, а доля Чигиринского и Кесаева снизилась до 46,7%. В апреле 2009 года «Газпром нефть» начала скупать акции компании Sibir Energy, в июне — выкупила пакет Игоря Кесаева за $713 млн. В мае 2010 года сам Чигиринский переуступил свой пакет Sibir Energy «Газпром нефти» за долги ($350 млн).
История с московским винно-коньячным заводом «КиН», третьим по объемам производителем коньяка в России, на который владельцы «Меркурия» обратили внимание в 2007 году, развивалась по логике их табачной экспансии. В 2007 году у завода и его основного владельца Армена Еганяна начались серьезные проблемы. Как рассказывал адвокат Еганяна Владимир Сивак, в мае 2007 года налоговая инспекция Москвы пересчитала заводу ранее начисленные налоги и увеличила их сумму в 10 раз (в конце 2008 года претензии были признаны незаконными), а в июле Еганяна и гендиректора «КиНа» Николая Евсеева обвинили в похищении человека (через несколько месяцев это дело было прекращено).
В июле 2008 года Еганян все же согласился продать Кесаеву 7,93% акций завода. Кесаев успел выплатить Еганяну около $13 млн, но акций так и не получил. Как не получил и 43% акций «КиНа», принадлежавших правительству Москвы, — столица передумала их продавать. В том же году Еганяна обвинили в мошенничестве: бывший акционер компании «Усовские винно-коньячные подвалы» (УВКП) Михаил Максимов заявил, что Еганян незаконно лишил его 80% УВКП. В июне 2012 года Басманный суд Москвы приговорил Еганяна к шести годам лишения свободы условно и выплату штрафа 1 млн рублей, а Высокий суд Британских Виргинских островов удовлетворил иск структур Игоря Кесаева о взыскании с принадлежащей Еганяну компании $13 млн.
Если история с винно-коньячным заводом очень похожа на неудавшуюся попытку «отжать» компанию, то в оружейный бизнес совладельцы «Меркурия» пришли, наоборот, как своего рода «спасители» от других хищников.
Помощь «Монолиту»
В 2002 году в провинциальном Коврове развернулась война за главное предприятие города — Завод имени Дегтярева (ЗиД). Основная продукция завода — стрелковое оружие, противотанковое и зенитно-ракетное вооружение — в этой войне не применялась, но схватка была ожесточенной.
После приватизации предприятие оказалось под контролем руководства завода, которое к 2001 году довело свой пакет до 52%. Но однажды возле заводской проходной появился автобус, в котором приезжие люди развернули скупку акций завода у работников. Обычную схему 1990-х годов использовали крупные специалисты по захвату предприятий того времени — группа МДМ, которая к концу 2001 года смогла скупить около 43% акций ЗиДа. В 2002 году новые акционеры попытались сменить руководство предприятия — в ответ те организовали митинги рабочих, а местные чиновники заявили о попытке рейдерского захвата оборонного предприятия.
МДМ подобные обвинения никогда не смущали — в те годы группа была на пике своего могущества. «Чтобы как-то разрешить эту ситуацию, генеральный директор ЗиДа Александр Тменов обратился за помощью к своим землякам из Владикавказа. Так на заводе появился Игорь Кесаев», — рассказывает Ирина Табацкова, в 2005-2010 годах занимавшая пост мэра Коврова.
А в 2005 году у ЗиДа полностью сменились владельцы: 43% акций у МДМ выкупил «Рособоронэкспорт», сразу же передавший их входящему в «Росатом» «Техснабэкспорту», — помимо прочего, ЗиД производил оборудование для атомной промышленности. А пакет менеджеров завода приобрела группа «Меркурий». Выпуск изделий для «Росатома» позже перевели с ЗиДа на соседний Ковров-ский механический завод (КМЗ), в результате обмена «Техснабэкспорт» получил 75% КМЗ, а «Меркурий» — 100% Завода имени Дегтярева, на котором осталось только производство оружия.
Завод в то время был убыточным: например, 2006 год ЗиД закончил с убытком 120 млн рублей. Несмотря на это, в том же году совет директоров предприятия одобрил инициативу своего гендиректора, решившего направить 180 млн рублей на помощь национальному некоммерческому фонду «Монолит», президентом и одним из основателей которого являлся Игорь Кесаев.
Фонд был создан в 2003 году «для поддержки экономических, медицинских, социальных и культурных потребностей остронуждающихся сотрудников ФСБ России, уволенных в запас, и членов их семей». Получив благотворительную помощь ЗиДа, осенью 2006 года фонд «Монолит» за 185 млн рублей купил на аукционе Российского фонда федерального имущества сочинский Санаторий им. М. В. Фрунзе.
Профессионалы высокого класса
О связях совладельцев «Меркурия» с действующими и бывшими сотрудниками спецслужб говорят давно. «Они в их бизнесе не участвовали, но контролировали», — утверждает давний знакомый Кесаева и Кациева.
Чаще всего среди покровителей табачных королей называют Владимира Анисимова, в 2004-2005 годах работавшего заместителем начальника ФСБ России, а после увольнения со службы ставшего советником Игоря Кесаева в «Меркурии». Сейчас он занимает пост первого вице-президента НДК «Меркурий» по безопасности.
Советник Игоря Кесаева по взаимодействию со средствами массовой информации Анатолий Ширяев в разговоре с «Новой газетой» не отрицал, что в «Меркурии» работает и много других бывших сотрудников спецслужб: «Они профессионалы высокого класса». Тот же Анисимов сейчас входит в совет директоров Завода имени Дегтярева.
Сам Кесаев с момента покупки ЗиДа предприятием интересовался мало. «Он относился к нему как к второстепенному активу», — уверена Ирина Табацкова. «Я, честно говоря, его ни разу и не видел, — говорит бывший сотрудник безопасности ЗиДа. — Вообще было, конечно, странно, когда на завод, выпускающий продукцию особой важности и под грифом «совершенно секретно», приходит хозяин-частник».
Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров говорит, что ограничений для частных компаний на владение такими предприятиями нет: «Это дело либо хозяина компании, который имеет перспективы расширения государственного участия, либо, наоборот, государство привлекает частный бизнес для последующего участия». В качестве примеров такого сотрудничества Мантуров называет создающийся концерн «Калашников», 49% которого будет принадлежать совладельцу «Трансмашхолдинга» Андрею Бокареву и генеральному директору «Аэроэкспресса» Алексею Криворучко.
Покупая ЗиД, Кесаев обещал в разы увеличить выручку и прибыль предприятия и слово свое сдержал. Если в 2005 году выручка от продаж завода составила 4 млрд рублей (из которых 2 млрд пришлось на продажи центрифуг для обогащения урана), то в 2012 году выручка только от продаж оружия составила 12 млрд рублей, а чистая прибыль превысила 2 млрд рублей. Для сравнения: выручка группы компаний «Мегаполис» Игоря Кеса-ева и Сергея Кациева в том же 2012 году составила 381,8 млрд рублей.
Боевые роботы
В 2013 году российское табачное производство сократилось на 6%: ужесточение законодательства по обращению табачной продукции и набирающая обороты борьба с курильщиками не сулят операторам рынка ничего хорошего. Летом 2014 года сигаретные пачки спрячут за витрины, все большие объемы будут набирать продажи контрафактной и контрабандной продукции, сигарет производства белорусских и казахских фабрик, с которыми не удается согласовать единые акцизные и налоговые ставки в рамках Таможенного союза.
На фоне этого неожиданно для всех JTI и Philip Morris International покупают 40% «Мегаполиса», заплатив за пакет по $750 млн каждый. Зачем? «Сделка создает привлекательную доходность и закладывает основу для дальнейшего развития инфраструктуры и улучшения операционных процессов в такой стратегической для нас области, как дистрибуция», — заявляет представитель Philip Morris Ирина Жукова. «Благодаря этой сделке группа JTI сможет упрочить основы своего бизнеса, а также укрепить отношения с дистрибьютором на крупнейшем рынке JTI», — вторит ей Анатолий Верещагин из Japan Tobacco. Переводя с корпоративного языка на человеческий: на падающем рынке лучше делить меньше прибыли со сторонним дистрибьютором.
Совсем другая картина на рынке вооружений. С назначением в конце 2011 года Дмитрия Рогозина вице-премьером и новым куратором Военно-промышленного комплекса России сотрудничество государства с крупным российским бизнесом на этом направлении стало развиваться невиданными темпами. Уже в августе 2012 года на заседании Совета безопасности президент Владимир Путин заявил, что хочет ослабить военную монополию государства, упростив создание новых оборонных производств с участием частных компаний.
Ранее частникам вход в эту отрасль был фактически закрыт: по оценкам экспертов, сейчас госсектор осваивает около 90% «военных денег». О каких суммах идет речь? В ближайшие 10 лет Россия намерена потратить на программу перевооружения до го трлн рублей. В 2015 году, как ожидается, военный бюджет России составит 3 трлн рублей (около 3,7% ВВП). «Я со многими нашими крупными олигархами, как их называют, беседую и их плечом так подталкиваю, ребята, ну давайте за мной вперед», — рассказывал Дмитрий Рогозин Forbes.
Завод имени Дегтярева подготовился к новым реалиям. Проведена масштабная реконструкция, закуплена новая техника, ежегодно не менее 25% прибыли завод тратит на техническое перевооружение, говорит курирующий производство стрелкового оружия вице-президент ЗиДа Сергей Хетагуров, бывший председатель совета министров Северной Осетии и бывший глава Федеральной миграционной службы.
А в 2012 году «Меркурий» продал 25% Завода имени Дегтярева «Ростеху», который должен помогать загружать предприятие заказами. Зачем пакет госкорпорации? «Пока сказать ничего не могу, так получилось», — отвечает управляющий директор по стратегии — начальник департамента «Ростеха» Александр Каширин. Но свои большие планы в отношении ЗиДа во время визита в Ковров уже озвучил Дмитрий Рогозин. По его словам, на базе завода планируется создать частный оружейный концерн «Дегтярев» и ни много ни мало центр робототехники. В Коврове надо создавать одну из главных площадок для ее разработок, говорил вице-премьер. «Необходимо вести бои бесконтактным способом. Чтобы наши ребята не погибали, а для этого необходимо использовать боевые роботы», — пояснял Рогозин журналистам в Коврове.
До массового производства боевых роботов на ЗиДе пока не дошло, но в проекте «комплекта солдата будущего» — экипировки «Ратник», образцы которой широкая публика увидела на «вежливых людях» в Крыму, Завод имени Дегтярева изо всех сил пытается участвовать. Решение по основному оружию — автомату, который станет частью комплекта «Ратник», пока не принято. Конкурируют два образца: АК-12 концерна «Калашников» и АЕК-971 Завода имени Дегтярева. Судьбу автомата решит экспертный совет Военно-промышленной комиссии, заседание которого намечено на май.
В 2014 году, когда поставки «Ратника» в войска только начались, по государственному оборонному заказу планируется закупить 50 000 комплектов.
(с) Игорь Попов