Говорят, что беда не приходит одна. Не успел императорский двор Скартиса перевести дух после нападения на одну из провинций старых врагов, отбитого с большими потерями, как гонцы несут новые, еще более страшные вести: из доминингов в империю вторгается огромное войско. Приграничные города потеряны, Шестой легион разбит. Кто именно посмел напасть, так до сих пор и не ясно. Впервые с момента основания Скратис попадает под столь мощный натиск извне. Судьба империи висит на волоске.
Но, как обычно, происходящее на Асалентае – лишь отзвук большой игры, ведущейся на Земле. Ведь группа «ковбоев» до сих пор не обнаружена, а значит, создание врагами России аппаратуры прорыва времени – вопрос ближайшего будущего…
Отрывок из книги:
Нет шанса на спасение
О появлении под Келарагом отряда чужих воинов префект и кавекер узнали одновременно. Они как раз сидели в доме префекта и обсуждали последние новости, а также письмо, доставленное птичьей почтой от первого советника императора Согнера.
Это письмо донельзя удивило и расстроило префекта. Он-то ждал послания императора. По статусу и по всем писаным и неписаным правилам на письма префектов всегда отвечает император. Это и уважение к тем, кто олицетворяет его власть в провинциях, и напоминание всем, что Его Богоподобие внимательно следит за делами вдалеке от столицы и держит все под контролем.
Отвечать на личное послание императору может кто-то иной лишь в исключительных случаях. Когда император умер или когда при смерти. Хотя и тогда даже написанные кем-то другим послания все равно отправляют с печатью императора.
Есть еще одна причина, по которой император не пишет префекту. Сильнейшее недовольство действиями последнего. Однако для этого нужно совершить вовсе из ряда вон выходящее.
А он, префект Даббан, пока что не выходил из доверия Ракансора. Или император осерчал из-за того, что префект не смог отразить нападение врага и даже не узнал, кто именно напал?
Но охрана кордонов – забота военных, того же стратиона Шестого легиона. Префект только номинально отвечает за это. Тем более в провинции не легион, а две неполные когорты.
Или есть другая причина для недовольства императора?
Долго Даббан гадал, что же означает послание от первого советника. Мимоходом пожалел, что у него в гостях кавекер, не хотелось при нем вскрывать послание. Но не выгонять же того! Разве что самому выйти в другую комнату?! После некоторого колебания Даббан вскрыл послание.
Оно оказалось коротким и простым.
«Помощь к вам идет, продержитесь сколько сможете. Император занемог, но скоро напишет вам лично. В случае если враг будет угрожать пленом, уходите».
Даббан прочитал письмо два раза, скомкал пергамент и застыл в кресле.
Немощь императора в такой момент – худшая из новостей. Хотя Согнер пишет, что Ракансор идет на поправку. Иначе бы не стал добавлять, что тот скоро сам пришлет послание. Помощь идет, но откуда? Из Корши? Из Умелена или Ошеры? Какая помощь идет, когда придет? «Если угрожает плен – уходите!» Бежать? Ему одному, или всем сразу? И куда?
Нет, очень странное послание. Понятно, Согнер не мог писать больше, но почему тогда так… неопределенно? Что-то случилось в самом Скрате? И жив ли вообще император? А может, там произошло что-то более страшное, чем простая болезнь?
Надо срочно отправить письма родственникам и знакомым в столицу. Они-то должны знать, что происходит и какова обстановка. Странно, что сами пока не дали знать…
Долго, долго думал префект, забыв и о госте, и о насущных делах. И даже о неведомом враге, что напал на провинцию. И только покашливание кавекера вывело его из задумчивости.
– Надо ждать письма Его Богоподобия, – сказал Даббан кавекеру. – К нам идет помощь.
Он осекся, вспомнил, что в письме Согнер назвал Ракансора просто императором. Без титулования. Это тоже непонятно. Раньше первый советник таких вольностей не допускал.
– Значит, встретим врага и разобьем его, – сказал кавекер Лемменер. – Моя когорта готова к бою. Вдобавок мы поставили в строй почти сотню ветеранов легиона, что живут здесь.
Префект посмотрел на кавекера. Этот сравнительно молодой, не очень умный, но преданный и честный воин рвется в бой. Это хорошо. А вот что хочет выйти против врага, о котором ничего не знает, – плохо. Слабый враг не рискнул бы перейти кордоны империи, а против сильного одной когорты мало. Четвертая когорта Осмера сгинула в Камюке, ни одного послания от них. И кордонные заставы молчат. Нет, сюда пришел сильный враг. И прежде всего надо узнать о нем как можно больше!
В юности префект успел послужить в армии, дошел до должности камстомарта – помощника командира манипулы, так что в этом деле кое-что понимал. И в случае чего мог взять командование на себя. Хотя это и нежелательно.
– Давайте подумаем, что нам надо сделать в первую очередь, мэор Лемменер, – сказал префект. – А пока вот что, вышлите конные патрули на все дороги. И будьте готовы к выступлению. Я дам команду собрать припасы и лошадей для обоза. Сегодня же!
Послание от Согнера выбило Даббана из колеи, но не заставило впасть в уныние. Немилость императора и политические дрязги в столице отсюда, из Келарага, выглядели не столь значительными на фоне идущего врага.
Префект собрал своих помощников и доверенных людей, коротко обрисовал ситуацию и велел до поры держать языки за зубами. Приказал передать Лемменеру полсотни повозок, сотню лошадей, часть городских запасов продовольствия и фуража, отправил к кавекеру кузнецов и оружейников, чтобы те помогли с починкой оружия и доспехов. Бургомистру велел объявить о дополнительном наборе в когорту всех желающих, и прежде всего бывших легионеров.
Бургомистр Таррентер резонно заявил, что такая весть точно внесет сумятицу в умы горожан, на что префект только махнул рукой.
– Велишь страже пресекать болтовню и панику. А сам пустишь слух, будто армия готовится к завоевательному походу. И чтобы мне никаких спекуляций! Цены не задирать, товары не прятать! Узнаю, что хоть один лавочник, хоть один торговец даже обол накинул сверху, велю забрать весь товар! Ясно?!
Бургомистр только склонил голову. Яснее не бывает. Зол префект, только почему? Из-за будущего похода? Или есть другая причина?..
Раздав всем задания, префект заперся дома, велел никому его не беспокоить и стал сочинять письма родичам и знакомым, что жили в столице и ее окрестностях. Они-то руку на пульсе империи держали и могли знать, что происходит в императорском дворце. Даббан просил об одном – сообщить ему, жив ли Ракансор и держит ли по-прежнему власть в руках. Остальное сейчас второстепенно. А еще просил ответить как можно быстрее. Не мешкая!
Но отправить эти письма он не успел. Он вообще уже не успел. Совсем…
Появление нескольких сотен чужих воинов в четырех верстах от города застало врасплох всех. От префекта до простого горожанина. Конные патрули, что префект велел отправить за город, даже не успели выйти к окраине Келарага, когда им навстречу выбежали несколько подростков с криками: «Там, там! Идут!..»
Кто именно идет, легионеры вскоре увидели сами. Большой отряд чужих воинов спокойно выходил из леса и спускался к полю. В основном пехота, но была и конница.
Было в их неторопливости что-то пугающее. Так ведет себя только сильный и уверенный в себе враг. Знающий, что одержит победу в сражении.
Выехавшим к низине патрульным хватило одного взгляда, чтобы понять – враг хочет боя, и он не отступит.
Командир патруля отправил одного из легионеров к кавекеру, а с остальными воинами остался на окраине города. Отсюда было удобнее наблюдать за противником, а из низины его толком не видно.
Кавекер при известии о противнике онемел, потом сдавленным голосом приказал собирать когорту и вести ее к полю. А сам поспешил к префекту.
Даббан позволил себе несколько крепких выражений. Потом напустился на Лемменера:
– Как они подошли к городу незамеченными? Почему никто не предупредил?
Упрек был необоснованным и оттого вдвойне обидным. Тем более когорта напрямую префекту не подчинялась, и тот не имел права отдавать приказы когорте без одобрения командира легиона и диктатора армии. Но кавекер не стал напоминать об этом.
– Я вывожу когорту в поле, – суховато сказал он. – Беру с собой и сотню добровольцев. Судя по докладу патруля, у врага не так много сил. Три-четыре сотни.
– Если еще не подойдут… – уже тише произнес префект. – Извините, кавекер. Вы намерены дать бой?
– И как можно скорее. Если к врагу идет помощь, надо быстрее разбить их.
– Хорошо. Я немедленно извещу о происходящем императора. И пошлю весть префекту Ошеры. Может, он пришлет помощь.
Кавекер поморщился. Помощь, если таковую и вышлют, поспеет не скоро. Но пусть высылают, лишней пара когорт не будет.
– Мэор префект, поднимите городскую стражу. Пусть будут наготове. И вооружаться как следует. Палки и ножи надо сменить на копья и топоры. Мне пора.
Даббан кивнул, отпуская кавекера, и опустился в кресло. Обхватил голову руками и тяжело вздохнул. Как же так вышло, что враг встал у стен Келарага? Как позволили пройти так далеко?..
Через шаг Асалена третья когорта Шестого легиона вышла к полю и стала выстраиваться для боя. Впереди встали метатели копий и лучники, сзади ряды тяжелой пехоты. Конный отряд в шестьдесят всадников кавекер держал позади строя как резерв.
Сотню ветеранов Лемменер поставил в четвертый ряд. Там им самое место, если и дойдет очередь вступить в бой, то не сразу. Пусть пока вспомнят службу, а то кое-кто разжирел на вольных харчах. Хотя многие ветераны выглядят получше легионеров.
Лучников было мало. В армии их почти не использовали, отдавали предпочтение копьеметальщикам. Хотя лук и бьет дальше, но готовить хороших лучников долго и дорого. Новый диктатор армии только недавно начал вводить в легионы целые отряды лучников, но новшество дошло не до всех легионов.
С конницей тоже беда, всего сотня, да и то почти половину кавекер отправил на разведку. Где они теперь? Вон у противника конных и то больше. Не обошли бы, гады, а то выйдут в тыл, лови их потом!..
Но вообще-то Лемменер ждал сражения без особого волнения. У него людей больше, он знает их силу и умение, знает, на что они способны. И разве не легионы Скратиса покорили почти весь мир?
Одно смущало кавекера – почему противник решил выйти в поле с таким малым количеством воинов? На что он рассчитывает? Может, у него есть резерв, скрытый до поры?
В другое время кавекер обязательно проверил бы догадку, отправил к лесу разведку. Но сейчас, когда враг уже стоит на поле, некогда рыскать по лесу. Надо начинать. А там как Огалтэ решит. Он не оставит своих детей милостью и дарует победу сильнейшему.
Дождавшись рапортов от командиров манипул, Лемменер дал отмашку и пробормотал под нос молитву. Пора начинать!..
…Трясущимися от волнения руками Даббан дописывал послание префекту Ошеры, а потом наорал на слугу, с запозданием пришедшего на зов. Вместе с ним Даббан поспешил к загону, где смотритель за птицами с помощником уже отобрали двух самых резвых крельников и подготовили их к полету.
Даббан торопил и ругал смотрителя до тех пор, пока птицы не взлетели в воздух и не сделали круг над людьми. Только после этого он вздохнул с облегчением.
Умом префект понимал, что даже если из Ошеры срочно выступят когорты ему на помощь, то они придут не скоро. Тем более не скоро отреагирует император. Но отправленные послания вселили в него уверенность, потерянную было при известии о подошедших к городу врагах.
Спускаясь по крутой лестнице вниз, префект вспомнил о письмах, что хотел отправить родне. Но сейчас ему было лень опять писать. Лучше вечером, после того как Лемменер разобьет этих неведомых врагов. А пока тревога сжимала сердце префекта, нужные слова как-то не приходили в голову.
Даббан был бы расстроен и встревожен гораздо сильнее, если бы мог узнать, что один из крельников был сбит в полуверсте от города из трофейного лука лучшим стрелком разведэскадрона второго конного полка, что уже вышел к полуночной дороге из Келарага и блокировал ее.
Наверное, его бы обуял ужас, узнай он, что целый полк подходит с полуночи к городу и накапливается в длинном глубоком овраге, готовый ринуться на штурм.
Но ничего этого префект не знал и не знать мог. Несколько успокоенный после отправки посланий, приглушивший тревогу чашей вина, он размышлял, стоит ли ему прямо сейчас выехать в поле, чтобы проследить за ходом сражения, или подождать дома?!
Так и не придя к окончательному решению, он вернулся в свои покои, сел в кресло и велел подать легкий завтрак. И только тогда услышал рев сигнальных труб, долетевших с поля. Похоже, Лемменер начал. Да поможет ему Огалтэ!..
Когда ученье впрок…
В этот день Бердин не планировал использовать зонды, решив обойтись обычным отчетом о воздушной разведке, который ему отправлял Елисеев. Но поутру внезапно нагрянули гости. Сперва директор собственной персоной, а чуть позже Щеглов в компании с Елисеевым. Прямо в походный штаб, конечно, предварительно сообщив о визите.
Василию было не до гостей, но не прогонять же начальство из дому. Вот он вместо простого доклада о ходе операции и решил показать все наглядно. И дал команду отправить в полет оба зонда. Причем второй, недавно поступивший в его распоряжение, нес на себе модернизированную аппаратуру и имел дополнительную маскировку. Обычными средствами обнаружения, какие стоят на системах ПВО, засечь его нельзя.
Новый зонд Бердин отправил к Келарагу. По плану конные полки должны были выйти к городу и либо начать штурм, либо готовиться к нему. Так и вышло, что руководство Комитета наблюдало за сражением под городом в режиме онлайн. Да еще в отличном качестве.
…Когда имперские лучники вышли впереди, Навруцкий недовольно покрутил головой.
– Достанут до наших. Их луки бьют дальше легких арбалетов.
На экране передняя шеренга спешенных эскадронов как раз выходила к кустарнику, что рос в поле неподалеку от узенького русла ручья. Воины до поры прятали арбалеты за спиной, в руках держали свежесрубленные палки, изображавшие копья.
Лучники врага были метрах в ста пятидесяти от них. Нормальное расстояние для залповой стрельбы. Имперские луки особой мощью не блистали, но их силы хватало, чтобы поразить незащищенного человека на полутора сотнях метров. Доспехов хордингов они, конечно, не пробьют, но если угодят в лицо, мало не покажется.
Бердин чуть шевельнул джойстик, и камера послушно ушла назад, показывая опушку леса, где было командование полка. Полковник Томактор, без сомнения, видел обстановку и должен был сейчас дать команду к началу. Подобные варианты не раз отрабатывались на учениях, так что…
Рука полковника взлетела вверх. Тут же сигнальщики вскинули горны. Их рев с зонда разобрать было тяжело, но там, на поле, слышали все, кому надо.
И тотчас из-за деревьев вылетели эскадроны, галопом пошли на сближение с врагом, обходя его с флангов. А еще один конный эскадрон, что медленно шел за пехотой, тоже с места рванул в карьер, уходя вправо.
Появление дополнительных сил хордингов явно привело в замешательство имперцев. Их шаг сбился, лучники и копьеметатели шарахнулись назад, к шеренгам пехоты. С некоторым опозданием небольшой отряд конницы имперцев пошел навстречу эскадронам хордингов. При значительном неравенстве сил такой шаг был чистой воды самоубийством. Но понять это командир когорты уже не успевал.
Кто-то у имперцев отдал приказ завернуть фланги пешего строя. Чуть позже лучники перевели внимание на вражескую конницу, дали недружный залп. Но упреждение взяли неверное, и слабый дождь стрел накрыл только хвост эскадронов. С лошадей слетело трое или четверо воинов, непонятно было, то ли они ранены, то ли лошади.
А потом один эскадрон дал залп по имперской коннице, а другой по пехоте. С левого фланга пехоту обстрелял третий эскадрон.
Хординги били навскидку, почти не целясь, быстро опустошая магазины арбалетов, потом подходили к противнику на двадцать – тридцать метров и кидали бомбы. И стремительно уходили прочь.
На обратном пути быстро меняли магазины и вновь шли на сближение с врагом. Заработавшая во всю силу карусель начала снимать слой за слоем с пехоты врага…
Когорта явно не была готова к такому сражению. Когорта не имела представления, как воевать с врагом, который не идет врукопашную, а бьет издали и закидывает строй страшными шарами, что убивают воинов грохотом и дымом. Когорта встала, утонув в дыму и крови, начала ломать строй и смешивать ряды. Когорта не слышала приказов и не видела сигналов. А потеряв управление, начала превращаться в толпу охваченных ужасом людей. И ни о каком сопротивлении уже не помышляла.
– Здорово! – воскликнул Щеглов, увидев, как один эскадрон на правом фланге сцепился с конным отрядом имперцев.
Тех тоже осыпали болтами и закидали бомбами. Перепуганные лошади имперцев перестали слушать хозяев и понесли прочь от грохота и пламени. В одну минуту отряд прекратил существование. Те, кто уцелел и сумел удержать лошадь, стремились выйти из боя. Еще не видя, что окружены со всех сторон и выхода больше нет.
– Они даже не подпускают их к себе, – довольно проговорил Глеб, – расстреливают как в тире! Это уже конец.
Елисеев взглянул на него и нервно сглотнул. На его побелевшем лице мелькнула слабая улыбка. Он не первый раз наблюдал за боем, но все никак не мог привыкнуть.
– Не конец, но близко, – вставил Бердин.
Он внимательно следил за действием полка. Видел, как конные эскадроны сжимают кольцо окружения и крутят, крутят свою карусель, каждый раз выкашивая целые толпы противника. Как слаженно и четко атакуют спешенные эскадроны, держа выверенную дистанцию с имперцами и засыпая их болтами. Несколько раз командиры эскадронов вовремя замечали отчаянные попытки врага пойти на сближение и отводили своих, прикрывая маневр бомбами.
Каждая такая попытка дорого стоила имперцам, в конце концов отбивая желание идти вперед и заставляя терять остатки уверенности в себе.
Видел Бердин и гибель конного отряда противника. Эскадрон, что перебил всадников, сейчас быстро шел к дальнему краю поля, где стояло вражеское командование.
Кто-то там не выдержал и повернул коней, желая уйти к городу. Но даже если беглецы и уйдут от конницы Томактора, то попадут под удар полка Ханкера, который на всем скаку уже шел к городу.
А на поле продолжалось избиение. Действовал прежний приказ – в плен воинов врага не брать! Поэтому хординги били из арбалетов и иногда пускали в ход бомбы, добивая имперскую когорту. Та давно потеряла строй и сжалась в большую толпу.
Изредка кто-то в порыве отчаяния бросался на хордингов, но не пробегал и половины пути. Падал, пронзенный болтами, на погибших и раненых, орошая своей кровью стылую землю, добавляя стон и крики к общему гулу, висевшему над местом битвы.
Прежняя тактика имперской армии не могла ничего сделать с тактикой хордингов, а выработать новую было некому и некогда. Те, кто встречал полки нежданного врага, уже никому ничего поведать не могли. А кто еще не встретил, ждали своей очереди.
– Ну тут все ясно, – сказал Навруцкий, наблюдая за гибелью когорты. – Как по нотам разыграли. Кто командует полком?
– Полковник Томактор, – ответил Бердин. – Опытный командир, талантливый.
– Что талантливый вижу. И командиры эскадронов тоже парни хваткие. Науку твою не только освоили, но и применяют успешно. А что другой полк?
Бердин дал зонду команду сменить район наблюдения, и через десяток секунд на мониторах возникла новая картинка. Полуночная часть Келарага, улицы, по которым быстро движутся пешие и конные отряды хордингов, не встречая никакого сопротивления.
Хорошо видно, что основная часть второго конного полка идет к выбранным целям, остальные занимают перекрестки, берут под контроль окраины, иногда отгоняя небольшие группы городской стражи. Мирное население не трогают, загоняют в дома. Ну а тех ошалевших от страха мужчин, что все-таки хватали топоры и ножи и шли вдурь, награждали то пинком, а то и фальшионом.
Это было стихийное, единичное и глупое сопротивление. Настоящая защита города – третья когорта Шестого легиона – полегла вся в поле. Впрочем… была ли и она настоящей?..
– Полковник Ханкер. Молодой, тоже не без таланта. Это его первая операция. Хотя и под руководством Томактора. Но дело знает, это видно.
Навруцкий довольно покивал. Полк «молодого, не без таланта» Ханкера уже подходил к казармам когорты, к резиденции префекта, к дому бургомистра. Сегодня в плен попадет первый наместник императора в провинции – бесценный кладезь информации. Если не успеет покончить с собой. Впрочем, шустрые парни из разведки не должны ему дать так рано покинуть сей мир.
– Поедешь туда? – спросил Навруцкий Бердина.
Тот кивнул.
– Надо самому допросить префекта. Это здорово нам поможет.
– Тогда мы с тобой. – Директор повернулся к Елисееву. – Жень, ты возвращайся на базу. А мы с Глебом махнем в гости… если Василий не против.
Бердин хмыкнул, покосился на все еще бледноватого Елисеева, на Глеба, потом повернулся к Навруцкому.
– Ну как откажешь начальству! Сделаем вид, что рады, хлеб, соль готовим.
Денис растянул губы в улыбке. Бердина не проведешь, он сразу понял, что директор с замом не реалити-шоу приехали смотреть. Будет разговор, и не факт, что хороший. Хороших нынче мало. Пока больше деловых и напряженных. А то и вовсе хреновых.
– Я поговорю с генералом Хологатом, а потом можем прыгать. Техника пока работает.
– Пока да, – проговорил Елисеев. – Но чуть дальше на юг… на полночь уже могут быть проблемы.
– Вот об этом тоже поговорим, – отозвался Навруцкий, протягивая Женьке руку. – Давай, до скорого. На обратном пути к тебе завернем.
 | Алексей Фомичев. Империя под ударом |