Долгие века древний бог Один, владыка Асгарда, был одинок. Все его сородичи, асы и асиньи, пали в Боргильдовой битве. Лишь множество лет спустя единственная уцелевшая из его дочерей, валькирия Райна, смогла встретиться с ним. Но мир изменился, и в нём нет больше места Старым Богам, прямодушным и суровым. Однако Один отказывается покоряться судьбе. Задумав небывалое – отнять у самой Смерти доставшуюся ей добычу, – он вместе с Райной отправляется в опаснейшее путешествие. И на знамёнах его начертано: «Пусть погибнет мир, но восторжествует справедливость!»
Отрывок из книги:
– Здесь никого нет, Райна, – Старый Хрофт лишний раз обошёл вокруг Источника Мимира. Старый дуб чуть шевелил листвою, безмятежно журчала и взбулькивала вода, плясали на дне песчинки…
– Пустая раковина, – продолжал Отец Богов, всё шагая вокруг и вокруг каменной чаши. – Скорлупа. Ётун покинул эти места, след давно простыл, его уже не отыскать, во всяком случае, не нам с тобой.
– Мимир никогда не оставлял своей стражи. – Райна, в свою очередь, кружила возле Источника. Белый тигр Барра не отставал от неё ни на шаг, скалил зубы и негромко порыкивал, словно готовый немедля вступить в бой. – Что могло с ним случиться, великий О́дин?
– Плохой вопрос, недостойный моей спутницы. – Не сговариваясь, они обращались друг к другу и впрямь как товарищи по оружию, не как отец и дочь. – Должно было случиться нечто поистине невероятное, чтобы Мимир покинул эти места. Он ведь не ушёл от своего Источника даже в день Боргильдовой битвы.
– Что же нам делать, великий О́дин?
– То, зачем мы явились сюда, Райна. Мимира нет, кое-что из задуманного нам исполнить не удастся, но это не значит, что надо повернуть назад. Я стану чертить руны, а ты следи, чтобы мне никто не помешал.
– Повинуюсь! – Райна протянула руку, ухватывая упряжь ездового тигра. Барра не шевельнулся, стоял, словно скала. – Ну, давай! Вперёд! Покажи, что волшебница Соллей не зря тебя нахваливала!
Тигр обиженно взмяукнул и сорвался с места, да так, что у Райны ветер засвистел в ушах.
О́дин меж тем неподвижно застыл над Источником, и только руки его беспрерывно двигались, чертя в воздухе остриём альвийского клинка знак за знаком. Райна с трудом узнавала лишь некоторые из них, и почти все – странно изменены. Древняя магия Асгарда, исходные руны, рождённые на заре времён, когда казалось, что кроме Митгарда, Йотунхейма, Нифльхеля и Муспелля – ну и ещё владения эльфов и гномов – ничего в Сущем и нету. Урд, Источник Мимира и Кипящий Котёл лежали, мнилось, в дне пути, всё было просто и понятно.
Райна замечала, как лицо отца начало блестеть от пота, как стала подрагивать его рука, не знавшая обычно устали; Владыка Асгарда словно пытался поднять неведомую тяжесть, незримую и оттого особенно неухватистую, когда не знаешь, за что и как лучше всего взяться.
Что он задумал на сей раз?
– Вперёд, Барра, вперёд! – понукала она белого тигра. Незачем ему прислушиваться к её мыслям.
Но нет, мир оставался пуст и безжизненен, дубы и вязы возносили узловатые ветки к тёмному, затянутому облаками небу. Чуть дальше от Источника начинались владения сосен и елей, и там тоже не было ни души, даже обычной для любого леса нелюди.
Мир Источника, одно из трёх самых тайных мест в Упорядоченном, стоял пуст, позабыт и позаброшен.
Белый тигр Барра беззаботно наматывал круг за кругом, ни о чём не тревожась.
Сам же Владыка Асгарда застыл подле каменной чаши, упёршись руками в края и склонившись над бурлящей водой. Сейчас он, наверное, творил нечто такое, чего не следовало видеть ни Райне, ни тем более столь кстати подаренному ездовому тигру.
Но где же, где мог оказаться этот Мимир? Старый ётун и в самом деле никогда не покидал этих унылых мест. Райна не знала даже, скрашивал ли кто-то древнему великану его бесконечное одиночество; не знала она и как страж Источника обрёл бессмертие, наверное, единственный из всего племени гримтурсенов, кроме Локи.
Райна слегка натянула поводья, и белый тигр послушно остановился, повернувшись к наезднице и вопросительно глядя большими смарагдовыми глазищами.
Валькирия спешилась, рука на эфесе клинка.
Вокруг Источника лежал круг зеленой травы, простых полевых цветов, изредка перемежаемых невысокими зарослями кустарников. Дальше от каменной чаши в свои права вступал лес, выбрасывая вперёд, словно отряды застрельщиков, сбивавшиеся в тесные купы молодые деревца. Пышные сосенки вставали плечом к плечу, жадно тянулись к солнцу, на травы и подлесок ложились короткие тени – мир Источника казался тихим и благостным, несмотря на низкие серые небеса.
Райна, сколько ни вглядывалась, не могла высмотреть ровным счётом ничего подозрительного – и тем не менее не могла снять пальцы с рукояти меча.
Маска, натянутая на скалящийся череп, вдруг всплыла мысль. Мимира нет, и кто знает, что властвует тут теперь вместо него?
Холод сочился медленно, словно сгущаясь вокруг воительницы. Возле вечного дуба, казалось, царит вечное лето, во всяком случае, ни единого жёлтого или сухого листа вокруг, ни единой жухлой травинки. Тепло и безветренно, однако Райну вдруг охватил настоящий озноб.
– Будьте вы прокляты, – прошипела она сквозь зубы.
Из чащи, с ветвей и из-под корней за ней следили сейчас сотни и сотни пристальных, холодных, алчущих взоров. Она чувствовала их очень хорошо, ясно, отчётливо, но узреть воочию никак не удавалось. Нечто неуловимое, скользящее по самой грани вещественности, нечто настолько тонкое, неосязаемое, что даже её чутья валькирии не хватало, чтобы понять, кто сейчас перед ней.
Райна кинула быстрый взгляд на отца – О́дин стоял всё так же, застынув над каменной чашей. Самым краем сознания Райна ощущала толчки творимой волшбы – Владыка Асгарда пустил в ход могущественную магию; валькирия не могла опознать ни одного заклятия. Если это были руны – то какие-то совершенно новые, незнакомые ей.
Отец не терял времени даром, пока она геройствовала по самым разным эскападам Гильдии Боевых Магов.
Сколько ж их тут… Сотни – нет, наверное, даже тысячи. Никогда доселе ей не встречалось ничего подобного, даже во время того же Восстания Безумных Богов. Она умела ощутить и нелюдь и нежить, но скопившиеся сейчас под покровом леса не были ни тем и ни другим.
Барра тревожно шевельнулся, повёл ушами, толкнулся лобастой головой Райне в бок.
– Знаю, – прошипела валькирия. Тигр оскалился, припадая к земле, зелёные глаза сменили цвет на янтарный.
Валькирия пятилась, держа клинок наперевес. Отец велел нести стражу, но что теперь толку, если они опять в кольце?
Возле самого Источника воздух дрожал от творимой магии, над бурлящей водой Источника вспыхивали искры – во множестве. Сливались, соединялись, точно крохотные феи протягивали друг другу руки. Сам же О́дин остриём меча стремительно чертил руну за руной и, как и в прошлый раз, ни одну из них Райна узнать не могла.
Отца нельзя прерывать, разом поняла валькирия – О́дин даже не взглянул на неё, не повернул головы. Губы Старого Хрофта шевелились, но беззвучно, словно творимое им чародейство нельзя было доверить воздуху.
Мир изменился. Он менялся всегда, понемногу, незримо, незаметно, но под привычными покровами вызревали новые неведомые силы. Безумные Боги стали первыми. Кто последует за ними?
Даже она, валькирия Великого Асгарда, не могла понять, что за существа притаились сейчас здесь, под лесным покровом. Казалось бы, за бессчётные годы странствий и сражений она повидала всё и вся, всех мыслимых и немыслимых чудовищ, что способно породить Упорядоченное – но нет, у сущего всякий раз находился способ её удивить.
Впрочем, удивить – ещё не значит победить. Особенно валькирию.
Сгустившаяся во время атаки «волков» тьма давно рассеялась, и всё же в воздухе – «истинном воздухе Асгарда», как говорил отец, – оставался странный и неприятный привкус. Горечь и немного дыма, словно кто-то пытался сжечь нечто давно протухшее.
Белый тигр как-то жалобно, совсем не по-тигриному, взмявкнул и пододвинулся ближе к воительнице. Им двоим ничего не оставалось, кроме как медленно отступать и надеяться, что великий бог О́дин знает, что делает.
Райна не сомневалась – она сможет задержать притаившихся сейчас созданий, но лишь задержать, не более. И то, если им хватит глупости броситься на неё, а не прямо к Источнику.
Скорее, отец, что бы ты ни задумал там – скорее!
По земле прошла тяжкая, медленная судорога. Заветный Источник Мимира будто дёрнулся от боли, у валькирии закружилась голова, в глазах потемнело, мир подёрнулся пеленой тьмы. С неба вновь глянули на неё призрачные головы тринадцати волков, словно созвездия с алогорящими взорами. Колени Райны подкосились, если б она не успела вцепиться в пушистый загривок Барры – упала бы точно.
Источник рвано, беспорядочно вздрагивал, словно сердце умирающего. Незримая сила потекла через края каменной чаши, вода яростно пенилась, огнистые брызги взлетали вверх, оседая на щёки Райны – и валькирия явственно ощущала привкус крови.
Меч едва не выскользнул из ослабевших пальцев, клинок словно тщился сам ринуться в бой; а над Источником, жуткое и пугающее в своей великой мощи, поднималось призрачное древо, исполинское, неохватное, раскидывая над головами О́дина и Райны покрытые густой листвой ветви. Узловатые сучья, провалы древних дупел, развилки, где поместилась бы целая изба – колосс вздымался к небу прямо на глазах, готовый сокрушить, если потребуется, сам небесный свод, пробиваясь к одному ему ведомой цели.
Что это? Откуда это? Память Иггдрасиля, Мирового Древа, как верила Райна, пока стоял Асгард? Но нет, это – куда величественнее, могущественнее, неогляднее и необъятнее. В каждом бесплотном листе, в каждом изломе коры струилась великая мощь, не подвластная никому, дикая, неукротимая и неуязвимая – но при этом ещё и ко всему равнодушная.
Великому древу не было дела до окружающей действительности, оно существовало вне её, в своём собственном сущем.
Ослеплённая, потрясённая, Райна таки со всхлипом осела наземь, рядом с ней повалился тигр Барра – ему, магическому существу, тоже пришлось несладко.
С приглушёнными, полузадушенными воплями стали исчезать в глубине леса и неведомые создания, подступившие было к опушкам.
Валькирия попыталась поднять голову – вершина Древа исчезала в темнеющем небе, властно раздвинув облака и звёзды – с одинаковым презрением и к первым, и ко вторым.
Опираясь на меч и преодолевая дурноту, Райна кое-как поднялась. Волоча ноги и не выпуская шерсти белого тигра, с трудом поплелась к Источнику. Судороги боли, сотрясавшие его, уже утихали, к земле вновь пробивался свет, а призрак ужасного Древа дрожал, становясь всё прозрачнее и призрачнее, тая, уходя от докучливых взоров куда-то на свой собственный план реальности.
Никогда доселе Райна не видела ещё ничего подобного.
А потом из земли стали подниматься корни великого Иггдрасиля, как по привычке назвала увиденное валькирия. Дерево словно покидало плоть этого мира, отправляясь в свой собственный путь, куда-то в Межреальность.
Когда воительница, ковыляя, словно калека, добралась наконец до Источника, призрак исчез совсем.
Исчез, унеся с собой и все следы горечи и дыма, оставленные тринадцатью «волками».
Великий бог О́дин, Владыка Асгарда, стоял, тяжело опершись обеими руками о край каменной чаши. Со лба срывались крупные капли пота, срывались, летели вниз, к бурлящей поверхности воды, но, не достигнув её, исчезали, испаряясь. Глаза Отца Богов налились кровью, под ними залегли глубокие синеватые тени.
– Ч-что это б-было? Отец?.. – выдавила Райна, с трудом выпрямляясь. Чувство было такое, словно воительницу долго и безжалостно лупили увесистым дубьём.
– Древо… Мировое Древо, – так же с трудом отозвался О́дин. – Истинное Древо. Я… догадывался. Догадывался, что наш родной Иггдрасиль был лишь воплощением, аватарой, если угодно, и что где-то в глубине сущего есть и он истинный, он настоящий.
– С самого начала, отец? Ещё пока стояла Валгалла?
– Нет, дочка, – О́дин медленно покачал головой, из уголка глаза выкатилась кровавая слеза, сорвалась со щеки, полетела вниз, и, в отличие от других капель, достигла поверхности воды. Алое колечко задрожало, расплываясь и истончаясь, но упрямо отказываясь исчезать. Вот оно уже не толще нитки, но всё равно – виднó, виднó огненное кольцо из крови Древнего Бога.
Огненное кольцо. Огненная петля. Огненное преддверие неведомого.
Райна склонялась всё ниже и ниже над бурлящей водой, взор прикован ко всё расширяющемуся кругу божественной крови, упрямо не желавшей смешиваться с водой – даже с водой загадочного и таинственного Источника Мудрости.
Круг этот сейчас и впрямь начинал казаться вратами в неизвестное, в такие бездны и глубины, что у валькирии захватывало дух и всё сильнее кружилась голова, точно она вдруг оказалась на самом краю исполинского утёса – это у неё-то, воительницы древнего Асгарда, привыкшей парить высоко над туманами мира!
А слова Старого Хрофта всё падали и падали, медленно и тяжко, словно сам Древний Бог с кровью отдирал струпья с засыхающей раны.
– Я много размышлял, Райна. Я видел, как сражаются Познавший Тьмы вместе со своим названым братом, Ракотом Восставшим, как раз за разом отбрасывают они накатывающиеся на них орды… и видел, что это неверно, что путь Новых Богов не ведёт никуда. Даже «в никуда», прости за словесные игры. Надо было прожить Боргильдову битву, чтобы увидеть и понять, что именно ты видишь. Поэтому мы здесь, дочка. Асы должны вернуться! Они не умерли насовсем, я не верю, нет – я знаю! И сокрушать врата их темницы выпало нам.
– А Древо? Древо, отец? Что это значит, повелитель?
– Это являет нам, насколько глубоко придётся погрузиться, дочка. Откуда возникает вода в Источнике Мимира? Что собирает её, что заставляет пройти сквозь земные толщи и вновь появиться на поверхности – здесь, в потайном мире? Роса с листьев Иггдразиля, как ты помнишь, считалась священной и чудодейственной, хотя это лишь отражение отражений. И вот, когда я потянулся к корням Источника Мудрости, к его первоначалу – мы увидели с тобой призрак Древа.
– Эти руны, отец, – какие-то совершенно новые, незнакомые… ты составил их сам?
– Я не составлял их, они сами вышли из-под моих рук, Райна. Настоящие руны являют себя сами, так было, так было. Когда я висел, пронзённый моим же собственным Гунгниром, мысли мои сложились в руны, как я теперь понимаю. И теперь – я познавал Источник Мимира, делал то, чем мне следовало заняться века и тысячелетия назад. Но – как есть, так есть. Мы узрели тень истинного Древа. Это великая удача, дочь.
– Но что теперь, отец? Оно указало нам путь?
– Да, – кивнул О́дин. – Я раскидывал сети на ещё одного из нашей родни, хоть и не кровной.
Райна блекло усмехнулась.
– Я понимаю, отец. Фенрир. Ты называл Локи своим младшим братом, хотя по крови он ничуть не ас.
– Именно, – кивнул О́дин. – Чтобы пройти тропой меж мирами, нам нужен проводник. А кто может учуять дорогу к асам лучше, чем тот, кому суждено разрывать их на куски в день последней битвы?
Райна невольно вздрогнула.
– Ты не стал искать его, хотя знал, что Волк выжил, и объяснил, почему. А теперь?..
– А теперь нам придётся взять его с собой, дочка, его и ещё одного, о котором я уже говорил.
– Я помню след асов, отец, я проведу!
– Да. Но в самом конце, там, уже за гранью сущего, нам потребуется Фенрир. Я видел это. Так же ясно, как тебя.
– Да будет по слову твоему, – поклонилась валькирия.
Старый Хрофт усмехнулся.
– Не стоит, Райна. Нам ещё предстоит уговорить Ястира, то есть Яргохора.
– А кто ж станет водить караваны мёртвых вместо него?
– Боюсь, этим придётся озаботиться Хедину и Ракоту, – пожал плечами Старый Хрофт.
Райна зябко повела плечами, словно от холода.
– Новые Боги едва ли придут в восторг от этого, отец.
– Назад уже не повернуть, – О́дин покачал головой. – Источник бурлит, сила пришла в движение. Не время мешкать. Это то, ради чего мы жили все прошедшие тысячелетия, Райна.
Валькирия кивнула, хотя и безо всякой уверенности.
Белый тигр пристроился рядом с ней и лизнул шершавым языком судорожно стиснутые на рукояти меча пальцы. Старый Хрофт бросил на подарок Соллей понимающий взгляд и усмехнулся в седые усы.
– Славная всё-таки зверюга.
Тигр гордо рыкнул, показывая устрашающие клыки.
– Да, и зубки у тебя тоже загляденье.
Райна готова была поклясться, что Барра расплылся в самодовольной ухмылке.
– Теперь пора возвращаться, дочь. Обратно в Хьёрвард. Я знаю, что сказать Ястиру.
На прощание Старый Хрофт последний раз склонился к бурлящей каменной чаше. Как ни в чём не бывало, плясали песчинки на дне, вздувались и лопались радужные пузырьки, и воздух, истинный воздух Асгарда, кружил голову.
Отец Дружин коснулся влажных валунов, провёл по ним ладонью, словно лаская.
– Прощай, Мимир. Я не нашёл тебя, ты слишком хитёр и изворотлив даже для того нового, что я придумывал все последние годы. От всего сердца… хочу верить – ты знаешь, что делаешь. Ты всегда хранил Упорядоченное, хранил по-своему, не подчиняясь никому и никого не слушая. Храни ж и дальше, вековечный ётун.
Мокрые пальцы Отца Дружин быстро вычертили на краю чаши руну R Райдо.
Пожелание счастливого пути.
Над Источником Мимира пронёсся словно лёгкий вздох. Туманные капельки дрогнули, быстро сгущаясь в призрачную фигуру, но не угрожающую, отнюдь.
Широкоплечий старый великан застыл, скрестив на груди безоружные руки.
– Я знал, что ты непременно явишься сюда, Ас Воронов, – бестелесный голос звучал глухо, но взор туманного двойника Мимира оставался твёрд. – Знал, что ты придёшь к Источнику – рано или поздно. Когда мир начнёт меняться, и ты почувствуешь это. И да, куда ж ещё отправляться Древнему Богу, как не к одному из трёх истоков магии Упорядоченного, благодаря которой он и существует?
И да, бог О́дин, когда ты получишь это послание, меня здесь уже не окажется. Мир меняется, как я сказал, и подобным мне предстоит далёкий путь – чтобы хранимое нами осталось бы, как оно и есть.
Источник не останется на произвол судьбы и без присмотра. Надеюсь, у тебя хватит мудрости отличить тех, кто станет его защищать, от посягающих зазря. Я догадываюсь, что ты станешь искать здесь ответа на один-единственный вопрос, который только у тебя и остался – как стать самим собой? Потому что – не обманывай себя! – это всё ещё не ты. Я надеюсь, великий бог, ты узнал то, что желал.
Прощай, великий О́дин, мне предстоит дорога вверх по великому Древу, отражению Древа истинного и не доступного никому, ни смертным, ни бессмертным. Мы встретимся, когда зримое и незримое, плотское и бестелесное станут одним. И тогда, хочу верить, мы поднимем с тобой рога старого доброго мёда, а над нашими головами станут шуметь ветры Асгарда.
 | Николай Перумов. Пепел Асгарда |
Электронная книга: Николай Перумов. Пепел Асгарда