В последние полвена освященное традицией право - право перерабатывать уже созданные произведения искусства во что-то новое - ставится под сомнение ревнителями зверя по имени копирайт. Защитой финансовых интересов творцов оправдывают любые, самые драконовские меры - на борьбу с пиратством в интернете уходит едва ли не больше денег, чем на попытки обуздать настоящих морских разбойников в Сомали. Но насколько оправданна вся эта история и насколько она в действительности содействует творчеству?
Два тысячелетия назад римский поэт Марк Валерий Марциал попрекал в своей эпиграмме коллегу по цеху Фидентина в том, что он выдает стихи Марциала за собственные, и обзывал его «плагиатором», то есть преступником, продающим в рабство свободнорожденных. Знал ли великий насмешник, что впервые, по сути, поставил вопрос о том, что столь занимает живущих двадцать столетий спустя, - о праве автора на свои произведения? Вряд ли, ибо обычай охранял разве что право именоваться создателем того или иного произведения. Античные и средневековые поэты и писатели вовсю использовали идеи и образы предшественников, от Гомера до безвестных народных рапсодов и сказителей. Да и в позднейшие времена заимствовать сюжетную канву или фабулу у предшественников не считалось зазорным - на этом, собственно, стоит и Шекспир с его трагедиями, и Перро с его сказками, не говоря уж о других, ныне заслуженно или незаслуженно забытых.
ПОД ПИРАТСКИМ ФЛАГОМ
До изобретения книгопечатания вопрос об авторском праве, собственно, не стоял: писатель получал разовый гонорар за книгу от издателя, который переписывал ее в нескольких экземплярах, а дальше уж копирование шло исключительно за счет тех, кто мог позволить себе нанять писца. Как ни тяжел и ни медленен был этот процесс, только благодаря ему до нас дошли труды Фомы Аквинского и Уильяма Оккама, сочинения греческих философов и римских поэтов, трактаты арабских математиков и ирландских монахов. Все изменила революция Гутенберга: внезапно книги стали доступны. И уже в начале XVII столетия впервые используется термин «пиратство» в отношении нарушителей права на интеллектуальную собственность-в предисловии к сборнику своих пьес 1603 года популярный тогда английский драматург Бен Джонсон именует пиратами тех, кто издает его сочинения, не платя ему гонорара. С развитием технологий возможности копирования чужого творчества возросли неимоверно, и цифровая революция конца XX века поставила перед ревнителями авторских прав почти невыполнимые задачи: теперь для воспроизведения контента не нужны ни типографии, ни студии звукозаписи с дорогостоящим оборудованием - достаточно обычного лэптопа. В этой ситуации защитники копирайта пошли на крайние меры -можно вспомнить хоть американский Digital Millennium Copyright Act (кстати, порядком устаревший уже спустя пару лет после принятия в 1998 году - заокеанские законодатели тоже никак не предвидели бурного развития интернет-технологий), хоть последние инициативы в этой области отечественных правоохранителей. Несмотря на драконовские законы, нелегальное распространение контента и доступ к нему в Интернете не прекращается - вероятно, сложно найти пользователя компьютера, который ни разу не скачивал с сомнительно сайта mp3-файл или не лазил по электронным библиотекам или видеосервисам, не все из которых как-то компенсируют труды творцов и держателей авторских прав на выложенные там произведения.
«Пиратские партии», объединения пользователей торрент-трекеров и прочие союзы борьбы за освобождение контента существуют сегодня, кажется, едва ли не в каждой стране с более-менее доступным Интернетом. Но к сожалению, даже многие из отчаянных борцов с копирайтом исходят из глубоко ошибочного мнения, что суть их деятельности - полная отмена авторского права и бесплатный доступ ко всему существующему (и тому, что еще лишь создается) контенту. Такие любители «халявы», увы, создают отрицательный имидж той серьезной деятельности, которую уже несколько десятков лет ведет, к примеру, американский юрист Лоренс Лессиг.
Лессиг и его сторонники никоим образом не отрицают необходимость вознаграждения авторов и незаконность бесконтрольного несанкционированного копирования в целях извлечения выгоды. Ставшее одной из поворотных точек в истории авторского права решение судьи лорда Мэнсфилда, вынесенное в 1777 году и распространившее действие авторского права на нотные записи, гласило: «Лицо может использовать копию для того, чтобы играть, но оно не имеет права воровать у автора прибыль, размножая копии и сбывая их ради собственной выгоды». С этим тезисом спорить, пожалуй, бессмысленно и даже вредно -но проблема в том, что в последние годы защитники копирайта трактуют свои полномочия и обязанности уж чересчур расширительно. Например, в 1996 году Американское общество композиторов, авторов и издателей (ASCAP) вспомнило, что песни поют не только звезды на стадионах, - и подало в суд на Ассоциацию герлскаутов Америки. Исполнение отроковицами у костра «Дракончика-пыхалки» и «Над радугой» по формальным признакам безусловно подпадает под публичное исполнение - и на какое-то время работа скаутских лагерей, особенно в окрестностях Сан-Франциско (где аскаповцы особенно лютовали), была почти парализована. Сторонам, впрочем, удалось достигнуть внесудебного соглашения -о ежегодной выплате фиксированной ставки $257 в год с лагеря, но тут последовало нечто непредвиденное. Разгорелся самый настоящий скандал, пиар-катастрофа: для Штатов скаутские организации - не менее святая часть национальной традиции, чем уважение к собственности. ASCAP быстро пошло на попятную, объявив, что-де их неверно поняли и ни о каких поборах с юных разведчиц и речи не шло. Но не всем повезло так, как птенцам гнезда Баден-Пауэллова. Штрафы и возмещения за копирование контента за последние полтора десятка лет выросли до абсурдных размеров. Как негодует в своей книге «Свободная культура» Лессиг, «четверым студентам, которым RIAA грозила судом (...) за создание поисковиков, способствующих копированию песен, предъявили иск на $98 млрд. В то же время (...) по закону, который сейчас (в 2004 году. - Прим, ред.) рассматривает Конгресс, нерадивый доктор, ампутировавший пациенту здоровую ногу, понесет наказание в виде выплаты до $250 000 за боль и страдания несчастного человека. Кто в здравом уме свыкнется с нелепостью мира, в котором максимальный штраф за загрузку пары песен из Интернета больше наказания за безалаберность врача, зарезавшего пациента на операционном столе?»
МУЗЫКА БУНТА
Кроме обеспечения разумного права на добросовестное использование в программе борцов с эксцессами копирайта стоит и право на использование чужих произведений для создания новых. Без такого подхода невозможен был бы джаз, невозможен был бы поп-арт, совершенно другим был бы хип-хоп. Список можно продолжить. Но именно на этом пункте буквоеды от авторского права буквально сходят с ума. Всем, наверно, памятен предвыборный плакат президента Обамы - раскрашенная в броские, тщательно подобранные цвета фотография кандидата от Демократической партии. Немногие, впрочем, знают, что за свое творчество автор постера Шепард Фэйри получил в декабре 2012 года штраф в $25 000, два года условно и 300 часов общественных работ-за несанкционированное использование и видоизменение в своем произведении фотографии без санкции правообладателя. И Фэйри еще легко отделался. В 1988 году британцам Джимми Коути и Биллу Драммонду (более известным как The JAMs и, позднее, The KLF) пришлось уничтожить весь тираж своего альбома 1987: What the Fuck Is Going On? по иску участников группы ABBA - в одной из композиций весьма свободно, надо признать, использовались отрывки из Dancing Queen шведского квартета. Мстительные Драммонд и Коути хотели провести показательное сожжение винила прямо перед штаб-квартирой ABBA в Стокгольме, но по не зависящим от них обстоятельствам были вынуждены провести аутодафе в поле под Гетенбургом, отправив Бьорну, Бенни, Агнете и Фриде фотоотчет о мероприятии. Войдя в обиход в 1980-е, сэмплинг (то есть использование уже готовых звуков - не исключая и отрывков из чужих записей - для создания музыки) вообще моментально стал кошмаром для юристов индустрии звукозаписи. Только для записи альбома Paul's Boutique, своего шедевра 1989 года, группа Beastie Boys использовала около двухсот сэмплов самых разных исполнителей - от Джеймса Брауна и Майкла Джексона до Донована и Pink Floyd. Кстати, до сих пор распространено мнение, что сэмплы были использованы нелегально, но это не так: очистка прав обошлась трио в четверть миллиона долларов. Солидная сумма, но сейчас, двадцать пять лет спустя, на подобное пришлось бы потратить в разы больше. Впрочем, большинство черных рэперов (а использование сэмплов было альфой и омегой тогдашнего хип-хопа) не особо заморачивались даже выплатой тысячи-другой баксов за право использовать несколько секунд чужой записи в своих творениях. Все изменилось в 1991 году, после вынесения решения по делу Grand Upright Music, Ltd. v. Warner Bros. Records Inc. (или, в переводе с судейского на человеческий, певец и композитор Гилберт О'Салливен против рэпера Биза Марки). Окружной суд Южного округа Нью-Йорка признал, что, использовав фрагмент песни Alone Again (Naturally), Марки существенно нарушил права автора композиции, и обязал, кроме прочего, в дальнейшем использовать сэмплы лишь с прямого письменного разрешения правообладателя. Для хип-хопа это едва не стало катастрофой: решение имело силу и в отношении записей, вышедших до его принятия, и в результате, например, большинство ранних дисков Public Enemy долгое время были доступны в весьма урезанном виде - пока не удалось договориться со всеми правообладателями.
МЫ ПРЕОДОЛЕЕМ!
Может показаться, что подобные препятствия на пути развития культуры не столь уж и важны - в самом деле, что с того, что какой-нибудь начинающий хип-хопер не сможет записать потенциальный хит. Как сварливо заметил когда-то Кит Ричардс, «если они такие талантливые, пусть сами пишут музыку». Но дело в том, что весь вектор развития культуры в XX веке, плавно перешедший и в новое тысячелетие, направлен именно в сторону творческой переработки уже созданного, переосмысления уже написанного. Хорошо это или плохо-другой вопрос, но если бы нынешние ограничения существовали и сто лет назад, скорее всего, и джаз, и блюз, и, в конечном счете, рок-н-ролл так и остались бы уделом черного меньшинства в Америке - ведь все эти музыкальные направления изначально строились на свободном заимствовании музыкантами друг у друга мелодических ходов, импровизации на чужие темы. Кстати, у негритянской общины США есть и совсем уж невероятные проблемы из-за копирайта: например, в свободном доступе отсутствует запись исторической речи Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта» - наследники покойного проповедника и борца за гражданские права добились в судебном порядке признания речи (произнесенной на многолюдном митинге) объектом авторского права. Как пишет Лоренс Лессиг, такая ситуация с доступом к культурному наследию и культуре вообще может привести к настоящей катастрофе: «Я говорю здесь не о том, можно ли детям «воровать» музыку. Я подчеркиваю, что эта война покончит еще и с коммерческими и культурными инновациями».
Где же выход из сложившейся ситуации? Вероятно, в предложенной Лессигом с коллегами еще в 2001 году системе Creative Commons - свободных и несвободных публичных лицензиях, с помощью которых авторы и правообладатели могут распространять свои произведения более широко и свободно, а потребители контента легально пользоваться этими произведениями. Лицензии Creative Commons не отвергают авторские права, но делают управление ими и использование защищенного ими контента более гибким и приспособленным к реалиям века Интернета. Спустя 13 лет такими лицензиями пользуются более чем в 70 юрисдикциях по всему миру частные лица и корпорации, общественные организации и даже органы государственной власти - например, материалы сайтов президента, правительства и премьер-министра России тоже распространяются по лицензии Creative Commons.
(с) Михаил Лодыговский