Земля далекого будущего медленно возрождается после ядерной войны. Восстановлению цивилизации препятствуют властолюбцы, поощряющие древние кровожадные культы, каннибализм, терроризм. С бандитскими группировками борются конфедеративные Роты, созданные двумя возрожденными Империями — Англосаксонской и Русской. Рядовой Джек Брейди проходит через страшные испытания, едва не теряя рассудок, и мечтает только об одном — о том, чтобы войны никогда больше не повторялись. Он, как и его товарищи по оружию, которым от пятнадцати до двадцати с небольшим лет, готовы на все, лишь бы «убить войну»…
Отрывок из книги:
Джека разбудил шум. Уже в достаточной степени чувствуя себя «своим», он хотел было, не открывая глаз, в самых изысканных выражениях предложить всем, кто не спит, убираться, но… вместо этого сел в своей кровати и даже зевнуть позабыл.
Шумели Андрей и Эрих. Причем они не просто шумели — они орали друг на друга через стол, стоя на разных его концах, и лица у обоих были прямо-таки остервенелые…
— Да вы, русские, просто тупые лентяи! — ревел немец. — Ни черта сами не изобрели, ни черта сами не построили, все наворовали у Европы — законы, моды, военное дело, даже ваша Екатерина Великая — слышали про такую?! — немкой была! Чистокровной немкой! Зато морду больше всех дерете — и гуманные вы, и добрые, и духовные, и то и се!.. Гуманные: шарахнули по Америке ядерными, а весь свет это полвека расхлебывает — вот так гуманизм! А слова ведь вам не скажи — вам сразу то монголы мешали, то Наполеон, то Гитлер! Знаешь, что хреновому танцору всегда мешает?! Знаешь?! А дело-то все в вашей лени, и ничего валить на других! Хуже этих… евреев! Их все обижали, вам все мешают! Послушать — весь мир сговорился Русь-Матушку сырьем схавать, а вы только обороняетесь!
— Да кто бы говорил! — орал русский. — Но не немец! С вас все и началось! С ваших двух мировых! Серединка Европы, пуп Земли и опора цивилизации! Чуть только нос из дерьма высунут — тут же начинают планы строить, как мир покруче облагодетельствовать! Вас послушать — вы все, от спичек до гандонов, изобрели, а разные там русские у вас эти изобретения из-под носа выхватывали! Все вас обижают, все вам плохи — если в Берлине заплакали, скоро вся Европа рыдать будет!
Перевесившись с кровати, Джек постучал по плечу Дика, с философским видом художественно обкусывавшего парниковый банан:
— Эй, — прошептал он, — чего это они?
— Доброе утро. — Новозеландец поднял голову и с зевком ответил: — Да вот, выясняют, кто из них Европу Злым Силам продал…
— Ну и кто же? — Джек хихикнул.
— А сейчас поорут еще минут пять и выяснят, что Проклятые Англосаксы…
Джек хихикнул снова. Но спор-то перешел в самом деле в острую фазу:
— Кто пятьдесят лет рушил все, что наша раса сделала?! — Эрих ткнул кулаком в стол. — Кто в этой самой Африке коммунизм строил и арабов на революции настропалял?!
— А кто перед этим такого наворотил, что само слово «раса» ругательным было?! — выкрикнул Андрей, побагровев.
— Русская свинья!
— Сука немецкая!
— Прекратите! — почти взвизгнула Елена. Так, что все повернулись в ее сторону — разом. Елена стояла у своей кровати, сжав кулаки, и заливалась слезами. — Как вы можете… как вы… вы… Сейчас наши… столько мертвых, а вы… как вы смеете, мальчишки?! Я… — Она ничком упала на койку.
— Доболтались, baszom a vilagot… — сообщил в пространство Ласло и соскочил с кровати. — Ну чего вы никогда вовремя заткнуться не можете?!
— Слишком много старых счетов, — сказал Дик. — Это генетическое…
Сказал без насмешки и словно бы даже самому себе. Андрей ругнулся матерком и, сев на стул, начал грызть ногти. Эрих круто повернулся и почти выбежал наружу.
— Дулоли тэп, — пробормотал Андрей.
— Ты не лучше, — резко сказал Дик, отклеиваясь от кроватного стояка.
— Шли бы вы ВСЕ отсюда, — предложила Анна, устраиваясь на кровати рядом с Еленой. Джек давно заметил, что эта литовка, неразговорчивая и мрачноватая (судя по всему, она была такой и до гибели своего Кнута), относится к Елене как к сестре, иначе не скажешь. — А то метут языками, метут…
— Это майк, — оказалось, что Жозеф тоже проснулся. — Просто майк. Нужна драка. Хорошая драка!
— О небо, — выдохнул Густав, читавший письмо из дома.
Джек соскочил вниз и с улыбкой потянулся. Ему-то было хорошо, несмотря ни на что. И Дик немедленно это уловил.
— Какая счастливая рожа… — протянул он. — Джеки, сын мой, исповедуйся… — Он положил ладонь на плечо юноши.
— Пошел ты. — Джек сбросил ее и начал влезать в штаны.
Жозеф, наблюдавший за его действиями, вдруг сказал:
— А все-таки, Джек, ты авантюрист. Юный искатель приключений.
Джек не успел отреагировать. Андрей, уже дотянувшийся до гитары, посмотрел на Жозефа и спросил с мягким упреком:
— Ну зачем ты так говоришь-то?
— Да не слушай ты его, Джек, — махнул рукой Ласло. — Все правильно.
— Да о чем вы?! — возмутился Джек, держа в руках сапог.
— Пока ты не обулся — ни о чем, — тут же ответил Жозеф. — Кому охота лбом обувь ловить?
В блиндаж ввалился Иоганн.
— Что тут у вас?
— Да ничего, ничего, — поспешно ответил Дик. Иоганн осмотрелся, задержал подозрительный взгляд на сапоге в руках Джека — тот поспешно его натянул.
— А почему Эрих наверху?
— Голову остужает. Горячий немецкий парень. — Андрей тренькнул на гитаре и обнаружил у себя под носом кулак швейцарца. — Это что? — после короткого раздумья уточнил русский.
— Вот и я хотел спросить: ты знаешь, что это? — угрожающе спросил Иоганн и сел, посмотрев вокруг. — Так. Я что-то хотел сказать… — Он потеребил белокурую прядь. — А! Вспомнил. Я буду говорить, а вы думайте и не перебивайте. Потом, — он выделил это слово, — не возбраняется орать. Все слушают? — Он устроился удобнее. — Двадцать минут назад на аэродромы начали прибывать русские и англосаксонские имперские подразделения. Общая численность — более двенадцати тысяч человек с соответствующим количеством техники.
— Родили, — в абсолютной тишине объявил Дик.
— Наступление!!! — заорал Жозеф. — А это не даф ген?! — тут же встревожился он.
— Мажняк… — шепнул Иоганн и указал на потолок. Уже громко добавил: — Да тут и нет особо никакого секрета…
— Эри-и-их! — завопил Андрей. — Иди сюда, обнимемся на радостях!
* * *
Даранг-ранг-ранг-ранг-ранг!
Установленная на «ровере» скорострелка окуталась легким, быстро рассеявшимся дымком. Обманчиво медленно трассы очереди потянулись к холмам, врезаясь в них.
— Ты что, мухоморов обкушался? — лениво спросил Дик артиллериста, кинув в него хвостиком от помидора. Тот отбил метательный снаряд и буркнул свысока:
— Скучно.
Джек, лежа рядом, загорал: солнце уже с час светило устойчиво, упрямо не давая тучам закрыть себя. И слушал, что говорит Дик. Новозеландец высказывал свое отношение к девчонкам, и отношение было прохладным.
— У тебя просто нет девчонки, — сказал Джек, когда ему это надоело.
Дик заткнулся. Вроде бы даже обиделся. А Джек, прикрыв глаза, представлял себе Стеллу, ее лицо, ее запах, ее тело, ее голос — проще говоря, ее…
— Товарищ капрал, разрешите обратиться?!
Джек вздрогнул и открыл глаза. Над ними возвышался полностью снаряженный парень лет шестнадцати, темноволосый, кареглазый. Его лицо почти испугало Джека: «Неужели у меня в первый день было такое же?!» Вне всякого сомнения, это прибыл новичок.
— Мм? — Дик поднял брови, повернувшись к Джеку, как бы призывая его в свидетели. — Попробуй.
Лицо новичка на секунду стало растерянным, но он тут же отчеканил заученно:
— Товарищ капрал, рядовой Кларенс Мак-Олифф, лагерь «Камбрия», направлен для прохождения боевой службы в ударную роту «Волгоград» десятой сводной конфедеративной дивизии!
— Поздравляю вас, мистер Брейди, — торжественно сказал Дик Джеку.
— Взаимно, мистер Мастерс, — поддержал его тон Джек. — Я также рискну высказать соображение, что нашей роте очень повезло.
— Полностью поддерживаю высказанное вами мнение… Юноша… — Джек хмыкнул, а Дик устроился удобнее. — Юноша, а не в наш ли славный взвод вы прибыли?
— Н… не знаю, товарищ капрал, — растерялся шотландец.
— Так. — Дик окинул его взглядом. — Скорее всего, в наш… В этом случае вам следует все-таки найти сначала капитана Мажняка — во-о-он его блиндаж. И учтите, что капитан — страшный человек. Мистер Брейди, помните, как он застрелил беднягу Каккалу только за то, что на воротник тому упала гусеница и несчастный ее не заметил?
— Да, мистер Мастерс, — кивнул Джек. — Думаю, и вы помните, как он заколол несчастного Портянкина, когда тот моргнул в строю?
— Ужасная история… — помрачнел Дик. — А, вы еще здесь, рядовой?! Вы идите, идите. Если он узнает, что вы болтали, вместо того чтобы явиться к нему на доклад… — Дик многозначительно покачал головой. — Давайте, рядовой. И лучше бегом.
Проводив взглядом бегущего новичка, артиллерист спросил со своего места:
— Шутка?
— Никогда не надо расслабляться, — наставительно сказал Дик. — А он точно к нам. На место Вольфа.
— Я спросить хотел, — вдруг напряженно обратился Джек к Дику. — Почему у нас так пышно провожают погибших?
Дик потер виски, поскучнел. Сплюнул. Потом неспешно, взвешивая слова, заговорил:
— Понимаешь, Джек… Большинство наших очень молоды. До Войны они бы вообще учились в школах. Они мало видели, а ждали от жизни многого… и вот даже с этими ожиданиями приходится расставаться. И с честью проводить наших погибших домой — последнее и немногое, что мы можем сделать для них. Им-то, наверное, все равно. Но мне лично спокойней на сердце, когда я думаю, что в случае чего и меня проводит вся рота…
Джек задумался.
— Пожалуй, да, — сказал он через какое-то время. И замолчал снова.
— Страшно? — тихо спросил Дик.
Джек кивнул:
— Ага. Теперь особенно. С одной стороны, у меня вроде как теперь есть добавочный стимул сражаться. А с другой… — Джек замялся.
— А я смерти не боюсь. Наверное, просто слабо себе представляю, что это такое… Да и ты, кстати, боишься не смерти, а расставания со своей девушкой… Я боюсь знаешь чего? Плена. — Джек молчал, понимая, что сейчас Дик раскрывает перед ним душу. — Они пленных пытают так, что нам сейчас даже представить трудно. Редко кто может выдержать. Боюсь, что, если попадусь, раскисну и все расскажу. Это, кстати, не спасение, они и потом продолжают, пока человек не умрет… или не сойдет с ума. Сумасшедших они иногда отпускают. Считают, что они угодны Ала Шамзи…
— Дик… а ты сам пытал пленных? — осторожно спросил Джек.
— Это называется «форсированный допрос». — Дик улыбнулся углом рта. — Да, я это делал. Но поверь, большинству из наших это не доставляет никакого удовольствия… в отличие от убийства. А вообще, это довольно просто. Понимаешь… местные нелепо жестоки и… сами боятся жестокости. Они с детства забиты и отлично понимают, что их жизни ничего не стоят. Говорят, так тут было и раньше… ну, до Войны. А наши держатся дольше и лучше. Это, наверное, генетически так… Допрашивать просто. Вот дай мне руку. — Дик взял левую руку Джека… и внезапно, вклинив свою ладонь под средний палец, отогнул его к тыльной стороне ладони англичанина.
— Уй-я-а-а! — Джек выгнулся от боли. — Пусти!
— Конечно. — Дик грустно улыбнулся, отпуская руку Джека. — Вот видишь? Но они не кричат «Пусти!». Они смотрят на тебя остановившимися глазами и начинают говорить. Иногда приходится сломать один-два пальца, этого достаточно. Они знают, что можно пойти и дальше, например, бить тесаком в ножнах между ног или сломать ключицу и давить на перелом…
— Не надо! — вырвалось у Джека, и он сконфузился из-за своего крика, но Дик не засмеялся.
— Это мерзко, Джек, — тихо сказал он. — Но это бывает нужно, чтобы выжить, чтобы сохранить жизни товарищей, чтобы победить… Конечно, бывают те, кто звереет, начинает убивать скот, насиловать малолетних… Или рубить головы, чтобы посмотреть, как умирают… От таких мы сразу избавляемся. Сразу и решительно. Они опасны не только для Рот, но и для всего нашего мира, который мы строим… Впрочем… избавляемся мы, хоть и намного мягче, и от тех, кто не может причинить боль врагу. А такие тоже бывают.
— Верю, — вздохнул Джек. — Но почему тогда нам не преподают в лагерях технику допросов?
— Кое-кому преподают, — ответил Дик и внезапно насторожился. — Что-то… Джек…
— Внимание по роте! — резко, громко заработала внутренняя связь. — Первый, третий, пятый взводы по тревоге у машин!
— Поехали! — Дик вскочил на ноги.
* * *
«Элефант» давно казался Джеку лучшей из возможных на войне машин. Во-первых, конечно, за броней этой машины у него возникало чувство почти абсолютной защищенности — ложное, как объясняли в учебном лагере. Ну а во-вторых, машина в самом деле была хороша, русские делали их в больших количествах — и для своей армии, и для англосаксов, и для конфедеративных Рот.
Джек сидел между Ласло и Диком, посматривая в призматический перископ. Машины на полной скорости неслись по бездорожью через молодое редколесье, слева и справа мелькали «роверы» — взводы сопровождала стрелковая рота «Аякс».
— Интересно, успел наш шотландец добежать? — спросил Дик.
Джек, оторвавшись от перископа, ответил:
— Скорей всего. Не завидую я ему, наверное, и барахло не успел кинуть!
— Коробочки, коробочки, — защелкало в башне, — прозвонитесь… 01… 02… 03… 04… 09… 010… 011… 012… 017… 018… 019…
— Есть! — послышался голос Иоганна.
— …020… все на местах, на местах все…
— Понял, понял, — послышался голос лейтенанта Фишера, командовавшего нечетной полуротой, — коробочки на местах… Значит, так, ребята, слушай задачу… Мазл к горам, азимут 282. Банда, до пятисот рыл, предположительно есть тяжелое оружие… Блокируют отряд переселенцев, с ними женщины и дети. Совместно с нами действует отряд людей Крэйна, не перепутайте… — В эфире засмеялись, кто-то буркнул: «Одно лицо, просто одно лицо…» — Доложить готовность по порядку номеров!
— Ноль-девятнадцатый понял, — в свою очередь, доложил Иоганн и свесился вниз. — Все слышали? Едем выручать союзников.
Свистки, топот сапог по полу и уханье. Андрей закурил, выпуская дым аккуратно и точно в фильтр. Джек обратил внимание на алый кружок с белыми буквами: «ПРИ ПОЖАРЕ ОТОДВИНУТЬ». В лагере его всегда интересовало, что же там такое? Кнопка? Тумблер? Покосившись на остальных, Джек быстро протянул руку и отодвинул…
Там обнаружилась белая картонка с надписью маркером: «ДУРАК, ОТОДВИНУТЬ ПРИ ПОЖАРЕ!»
Салон машины потряс хохот. Жозеф лупил Дика кулаком по плечу и орал:
— Сделал! Сделал! С тебя пятерка!
— А мне казалось, что ты серьезный человек, Джек! — сердито сказал Дик.
— А сам-то? — напомнил Иоганн. — Забыл?
— Колонна, внимание! — снова засвистела связь. — Не дергайтесь, сейчас будут наши вертушки, вертушки идут, не дергайтесь!
— Зачем такие предупреждения? — удивился Джек.
— Да затем, — пояснил Дик. — Четыре месяца назад вот в такой точно ситуации один орел из первого взвода решил, что его персонально атакует вся бандосовская авиация. Его и остановить не успели — вытащил из креплений ракету, полез наверх и…
— Хорошо еще, низко летели, посадили, — закончил Ласло. — Вот они!
Пара хищных длинных силуэтов, окрашенных в черное с серым и бледно-голубым, мелькнула наискось над колонной и, завывая винтами, унеслась за голые старые деревья справа. Джек успел заметить опущенные по-боевому стволы пушек, похожие на чудовищные жала. Он знал, что на Земле не было более мощных во всех отношениях машин, чем «Щуки» русской фирмы Камова.
— Пошли готовить нам сцену, — сказал Дик. — Приятно смотреть на то, что остается после их работы… Такая штука одним снарядом попадает за полторы мили в каску.
Джек устроился удобнее. И обратил внимание на Густава. Поляк вроде бы сидел спокойно, однако пальцы на стволе его «ропика» были белыми, а губы шевелились.
— Джек, Густав, — Ласло явно что-то вспомнил, — тут несколько месяцев назад такая история была… Мне знакомый из соседней роты рассказывал, его приятель сам про это слышал…
— О-о-о… — Дик застонал так, словно у него внезапно и страшно заболели зубы.
Ласло не отреагировал, он продолжал:
— Вот такая разведгруппа вроде нашей заплутала в лесу. Тут, в этих местах! Компас, как обычно, показывает левые пять тонн на южном крыле, одно дерево похоже на другое, рации забило погодой, уже обалдевать все начали. Вдруг видят — прет над лесом вертопопель. Ну, они прыгать взялись, орать, руками махать… Машина над ними вираж заложила, — Ласло показал рукой, — швыряет вымпел, разворачивается и уходит. Поднимают они этот вымпел. Разворачивают. А там — большими буквами: «НЕ БОЙТЕСЬ! — и ниже: — МЫ НИКОМУ НЕ СКАЖЕМ, ЧТО ВАС ВИДЕЛИ!»
— Если исключить то, что он гонит, — Дик толкнул Ласло в бок, — то история не невероятная. Иоганн! — повысил он голос. — Помнишь Клурихана О'Лири?
— Эгхем, — кашлянул швейцарец сверху.
— Это был тут ирландец, командир отделения в шестом взводе, — пояснил Дик. — Он был мне ровесник, но зашиба-а-ал… — Новозеландец покачал головой. — Жрал все, что горит. Но при том любые тесты даже мертвецки пьяным проходил как трезвый! Ну вот он со своим отделением. Где-то у чадского побережья застала их как раз вот такая ситуация. Компас офигел, рации скисли… Умные люди в таких ситуациях либо связываются визуально, либо, если нет возможности, просто садятся на месте и ждут, пока наладится хотя бы связь. Но это же не для Клурихана! Он начинает утверждать, что точно знает, где сегодня север, и идти надо на восток. Ну и пошли. — Дик зевнул. — На запад, естественно. Долго шли. Кончился их суперрейд в тылу у переселенцев, чуть ли не на берегу океана! И что самое интересное, — Дик поднял палец, — по пути ни-ко-го не встретили! ВООБЩЕ то есть никого. Прошли как по ровному месту!
— Да, Клурихан был бо-ольшой шутник, — хмыкнул Ласло. — Он откуда-то из Дублина был, кажется…
Похоже, Ласло хотел еще что-то добавить, но как раз тут Дик резко бросил, поднимая люк:
— К бою!
 | Олег Верещагин. Там, где мы служили |
Электронная книга: Олег Верещагин. Там, где мы служили