Третий рейх, благодаря многочисленным научным исследованиям, представляется нам исключительно в виде четко выстроенной и лишенной всяческих недостатков государственной пирамиды. Лучшая в мире армия, небывалый расцвет экономики, беспрецедентная социальная политика. Но так ли идеальна была созданная Гитлером система?
Какую роль в торжестве гитлеровского режима играл шеф имперской пропаганды Йозеф Геббельс? Как удалось этому на вид невзрачному политику, демагогу и оратору за столь короткий срок убедить в преимуществах новой веры целый народ? Почему созданная им, по сути неуклюжая и нестабильная, пропагандистская система действовала так четко? Чем обусловлен фантастический эффект от десяти основных методов психологического воздействия, разработанных лично Геббельсом? Чему главный идеолог фашизма мог бы научить нынешних пиарщиков?
Глава из книги:
Министр и его любимое детище: «Дас Райх»
Сказать, что в ходе проведенной унификации в Германии совсем не осталось газет высокого уровня, значит погрешить против истины. Они были. Однако и журналисты, и тем более редакторы попали в жесткие рамки. Доказывая благонадежность, они вынуждены были подгонять свои издания под некий единый образец. Вот и получилась ситуация, когда профессионалы высочайшего уровня не могли проявить себя из‑за причин идеологических, а преданная режиму новая генерация журналистов — из‑за элементарного отсутствия профессионализма. Ситуация усугублялась тем, что страдал имидж страны за рубежом. Не желали в нейтральных странах читать немецкие газеты. Дошло до того, что Геббельс, сделавший все для того, чтобы пресса звучала подобно «слаженному оркестру», сам же первый и негодовал по поводу сложившейся ситуации:
«У меня крупные неприятности с руководством прессы. Там повсеместно лишь запреты и отказы. Фриче не обладает талантом воодушевления народа во время отсутствия значимых событий в стране и за рубежом. Также и работа фотокорреспондентов в прессе совершенно неудовлетворительна. Например, я получаю из Гамбурга 11 фотографий. На всех на них только я. А факт собрания вообще не отражен. Теперь я буду всеми силами противодействовать подобной беспринципности в деятельности прессы. Журналисты всегда оправдываются тем, что ничего не происходит, а когда что‑то случается, они сообщают в прессе лишь о внешних признаках событий, не вникая в сущность дела. Подобные упущения крайне болезненны. И что же случится, когда вдруг этих вдохновителей не станет? Все общественное мнение снова погрузится в прежнюю смертельную скуку. На пресс–конференции журналистам не предоставляется никаких инициатив. Там они слышат лишь: "запрещено", "закрыто", "нежелательно". Если так пойдет и дальше, то наш народ заснет в разгаре войны».
Как видно из вышеприведенной цитаты, возникла парадоксальная ситуация, когда Геббельс негодовал по поводу дела рук своих и был поставлен перед необходимостью создать что‑то такое, что выбивалось бы за положенные рамки.
Не отменять же теперь все созданное своими руками из‑за такой «глупости», как недовольство общественного мнения. Выход был найден в создании популярнейшего печатного издания, которое с интересом было воспринято не только в Германии, но и за рубежом.
Новая газета должна была, по замыслу создателей, совместить в себе почти несовместимые вещи: содержать вольные комментарии к политическим событиям и не вредить политике рейха, знакомить читателя с умными аналитическими статьями и быть достаточно привлекательной для тех, кто не любит задумываться подолгу, выполнять пропагандистские функции и по возможности делать это незаметно. Задачей нового издания должно было стать достижение уровня «Франкфуртер цайтунг». Позже можно будет и превысить его, показав тем самым, что время либеральной прессы вышло.
Что же это за уровень, который надеялся «догнать и перегнать» министр пропаганды? Для того чтобы это понять, нам придется уделить толику внимания тому, что собой представляла заслуженно пользовавшаяся уважением читателей «Франкфуртер цайтунг».
Это печатное издание было создано в середине XIX века, а к веку двадцатому уже имело представительства в восьми городах Германии: Франкфурте, Берлине, Дюссельдорфе, Гамбурге, Ганновере, Кельне, Мюнхене, Штутгарте. Газета являлась солидным восьмистраничным изданием, которое выходило утром и вечером и распространялось как через розничную торговлю, так и по почте. Цена каждого номера была достаточно высокой — 6 RM. Для сравнения: партийный печатный орган национал–социалистов «Фелькишер беобахтер» стоил 2,60 RM за номер.
Тематическое ее содержание и формы подачи информации были типичными для солидной либеральной прессы времен республики: политические, экономические и историко–культурные события, подававшиеся как в форме репортажей, так и в форме аналитических статей с преобладанием последних.
А что же мог противопоставить режим унаследованной либеральной прессе? Тот же самый «Фелькишер беобахтер», который так и не бросил привычек оппозиционной прессы? Упрощенный язык, цветные заголовки, отличавшиеся крайней эмоциональностью и накалом, большое количество изобразительного материала — все это было хорошо для внутреннего потребления, и то не всегда. Далеко не все в Германии будут счастливы провести несколько минут за чтением рубрики: «Письма из родных гау», репортажей с ярко выраженной антисемитской тематикой или за разглядыванием карикатур. А кому за границей придет в голову прислушиваться к мнению подобного издания?
Да, несомненно, полное отсутствие аналитических статей и наличие обратной связи с читателями в виде писем и объявлений делали газету популярной среди определенной части публики. К 1944 году тираж «Фелькишер беобахтер» достигал 1,7 млн экземпляров. Однако, как уже было сказано выше, нужен был иной уровень: газета, работающая на интеллигенцию, газета, имеющая выход за границу.
И вот 26 мая 1940 года в издательстве «Дойчер ферлаг» в Берлине был напечатан первый номер газеты «Дас Райх». Пять лет было отпущено ей на то, чтобы завоевать огромную популярность и умереть вместе с рейхом, в честь которого она была названа. У «Дас Райх» был предшественник — еженедельник «Дойче цукунфт», тоже именовавшийся политико–культурным изданием. Однако его посчитали в сложившейся ситуации явно лишним и прикрыли 2 июня 1940 года.
Выход «Дас Райх» сопровождался различными докладами и комментариями в профессиональной среде немецкой журналистики. Говорилось, в частности, что задачей создателей стала «демонстрация основных тенденций в политике, культуре и экономике великой империи», «знакомство с выдающимися личностями, прославленными во всех областях жизни», а самое главное — улавливание «внутренних связей отдельных событий». В общем, с самого начала стала понятна государственная заинтересованность в данном проекте. Она выражалась и в том, что заглавные статьи писались не кем‑нибудь, а лично министром народного просвещения и пропаганды Й. Геббельсом.
Справедливости ради следует сказать, что министр далеко не сразу признал «новорожденного». В 1940 году вышло тридцать два номера, и лишь четыре статьи оказались подписанными его именем. Почему? Остается лишь догадываться. Скорее всего, министр всерьез опасался провала. Благоразумие требовало выжидательной политики. Пойдут ли отклики на газету, и какими они будут? Какая реакция будет непосредственно на статьи самого Геббельса? Будучи человеком необычайно самолюбивым, он не допускал даже мысли, что его с таким трудом завоеванный авторитет хоть сколько‑нибудь пострадает. Лишь в самом конце 1940 года Геббельс с удовлетворением отметил в своем дневнике, что проект оказался более чем успешным: «Его («Дас Райх») тираж составляет уже почти 900 000 экземпляров. Величайший издательский успех, о котором нельзя было и думать. Я сам буду писать для него передовые статьи».
Неторопливости министра можно найти и объяснение другого рода. План нового издания был выработан не Геббельсом, а М. Аманном, рейхсляйтером, президентом Имперской палаты печати. Что значило весьма много с учетом борьбы компетенций, характерной для Третьего рейха.
Тем не менее с 1941 года Геббельс начинает публиковаться регулярно, пропуская такую возможность лишь в крайних случаях. Только серьезная болезнь в мае 1942 года или не менее серьезная политическая ситуация были способны помешать выходу очередной передовицы. Во всех других случаях читатели начинали свое знакомство с очередным свежим номером именно с геббельсовских статей, далеко не всегда актуальных, зато всегда написанных профессионально:
«Мы, немцы, не были бы такими, как мы есть, если бы нам все доставалось легко. То, чего мы достигли как нация, мы завоевали себе сами».
«Британская пропаганда допускает грубейшую ошибку, когда пытается разговаривать с державами оси на языке, которого они больше не понимают. Они находят понимание лишь у ничтожно малой части наших народов, которые еще не охвачены и не могут быть охвачены нашими революциями».
«Драма этой войны еще не достигла высшей точки своего развития. Мы еще должны оставить позади себя определенный отрезок пути до того момента, когда достигнем вершины горы. Право детей на дальнейшую жизнь в свободном, суверенном и упорядоченном государстве — это то непременное условие, которое должно реализовать поколение их родителей».
«Для последующих историков, относящихся к тем, кто исследует в большей степени психологические аспекты, нежели политические, станет сложной задачей ответить на вопрос: как могло так получиться, что в различные фазы этой войны ряд руководителей стран, бывших нашими союзниками, поддались страху. Это невзирая на то, что тем самым они обрекают на смерть собственные народы».
«Эта война является чем‑то большим, нежели военным противостоянием. Она представляет собой вооруженную борьбу двух мировоззренческих систем, из которых в конце концов одна должна будет выиграть, а другая потерпит поражение».
«Дас Райх» и Геббельс стали единым целым и уже не мыслились порознь. В своих дневниках министр пропаганды все чаще упоминал о своей работе над статьями. Строились эти упоминания, как правило, по одной схеме: указание темы, похвала в адрес себя: «Подготовлена передовая статья в "Дас Райх": "Когда весна приходит в горы". Получилось неплохо». «Все послеобеденное время работал над текстом выступления и написал в "Райх" статью о лицемерии Галифакса. Вышло неплохо».
Для редакции такая тесная связь с министром была, с одной стороны, лестна, с другой — служила источником постоянного беспокойства. Ни одному другому изданию министр не уделял столь пристального внимания. Каждый понедельник специальный посланник из министерства пропаганды приносил статью, задававшую тон всему номеру Право на политическую ошибку или неточность полностью отсутствовало.
Однако от подобной опеки были и свои плюсы. В данном случае журналисты уподоблялись маленьким птицам, которые строят гнезда по соседству с хищными ястребами, ожидая, что охотничий инстинкт погонит плотоядных соседей прочь от гнезда. Глядишь, и отсидишься. Страшно, опасно, но зато всегда есть защита от врагов более мелкого калибра. Пользуясь высоким покровительством, можно позволить себе чуть более смелые высказывания, чем коллеги из других изданий. Однако именно это «чуть» делало газету читаемой и уважаемой даже за пределами Германии. Платой за близость с министром являлось то, что к концу войны «Дас Райх» стала восприниматься читателями в качестве рупора Министерства пропаганды, а это создавало дополнительные трудности при подаче материала.
Говоря о достоинствах и недостатках «Дас Райх», позволим себе ненадолго углубиться в теоретические дебри. В многочисленных общих работах, посвященных печатным периодическим изданиям, упоминается, что газеты надлежит исследовать по четырем признакам: актуальность, периодичность, доступность, универсальность. Каждый из признаков раскрывается довольно пространно. Под актуальностью имеется в виду степень близости газеты или журнала к актуальным проблемам времени. Под периодичностью понимается регулярность публикации. Под доступностью, с одной стороны — чисто географическая возможность донести издание до читателя, с другой стороны — его понятность. Под универсальностью понимается степень тематического многообразия.
Данная общепринятая классификация периодических печатных изданий не исчерпывается вышеперечисленными признаками. Каждый из них, в свою очередь, может содержать целый ряд подпунктов, позволяющих полнее понять такое явление, каким является газета или журнал.
Труднее всего исследовать, безусловно, актуальность. С одной стороны, она зачастую неразрывно связана с периодичностью. Чем чаще носитель информации доходит до широкой публики, тем, соответственно, четче отражена в нем реакция на происходящие события. Если смотреть с подобных позиций, то «Дас Райх», безусловно, нельзя отнести к актуальным изданиям. Однако если подходить с более разумных позиций, то оказывается, что едва ли не большую роль в актуальности играет не то, как часто, а то, каким образом подается информация. А это, в свою очередь, зависит от уровня профессионализма журналистов. О «Дас Райх» можно сказать, что в ней работали лучшие из лучших, настоящие профессионалы своего дела.
Периодичность — это то, что в первую очередь отличает газету от других печатных изданий. Она может выходить как ежедневно, так и раз в неделю. В первом случае газета будет официально именоваться «ежедневной», во втором случае возможен выпуск как в будний день, так и в выходной. В первом случае официальным названием будет считаться, — «еженедельная», во втором случае — «воскресная». «Дас Райх», исходя из приведенной выше классификации, следует отнести к типичным еженедельникам.
Степень доступности является не менее важным признаком. Различают «локальные газеты», то есть распространяемые, например, в рамках одного города; «региональные» — распространяемые соответственно в рамках региона; газеты, охватывающие несколько регионов; распространенные в рамках национального государства. Общедоступность может характеризоваться еще и способом распространения — по подписке или посредством розничной продажи. «Дас Райх» распространялась в пределах государства и за его пределами, что говорит о высшей степени ее доступности. Конечно, речь идет о нейтральных либо завоеванных странах. Помимо фактора чисто географического следует отдельно упомянуть и доступность по цене. Тридцать пфеннигов за один номер — много это или мало для начала 40–х годов? Это достаточно дешево. Если сравнивать с периодическими изданиями, то примерно столько в тот период, когда появилась газета «Дас Райх», они и стоили. Если сравнивать с печатной продукцией вообще, то картина получается следующая. Художественная книга объемом триста с лишним страниц «тянула» в среднем на десять марок. Видна прямая заинтересованность в том, чтобы «Дас Райх» покупалась.
А уж население Германии само для себя решало, на что лучше потратить честно заработанные деньги: к примеру, на дорогой зубной порошок Seni‑zon ценой одна марка тридцать пять пфеннигов или все‑таки, за гораздо меньшую цену приобщиться к печатному слову. Вывод же таков: «Дас Райх», безусловно, относилась к одним из самых доступных товаров в Германии.
Отдельно следует выделить пункт, касающийся доступности газеты по ее содержанию. Вообще‑то издание задумывалось как продукт для интеллектуалов. Хотя оно не являлось специализированным, например экономическим, следовало обладать определенным образовательным уровнем, чтобы разбираться в затронутых вопросах. Однако заявившее о себе как об издании политико–культурном, оно должно было быть готовым к тому, что для огромной части населения будет, мягко говоря, не совсем понятным. Возникает еще одно противоречие, разрешать которое пришлось как лично Геббельсу, так и всему коллективу газеты.
Решение было найдено в универсальности. Издания, претендующие на то, чтобы их считали универсальными, старались уделять на своих страницах внимание политике, экономике, освещению локальных событий, культуре, спорту Отдельно следует упомянуть так называемую «дамскую тематику»: материалы о любви, моде, кулинарии, детях. Материалы о путешествиях, спорте и автомобилях, условно относимые к «мужской тематике», тоже были представлены достаточно широко в печатных изданиях подобного рода.
Собственно, этой проторенной дорогой и решила следовать «Дас Райх». Если взять и рассмотреть любой из ее номеров, то становится понятным, что именно в многообразии рубрик издательский коллектив и лично Геббельс видели единственную возможность совместить интеллектуальную элитарность и массовость.
Вот, например, первый номер за 1941 год. Первую страницу украшает большая и выразительная фотография с лаконичной подписью: «Дуче испытывает гранатомет». На этой же странице напечатана статья Геббельса: «Англия и ее плутократы». Далее на первой же странице обычно располагался какой‑нибудь биографический материал. Это могла быть биография немецкого генерала или политического деятеля, дружественно настроенного по отношению к нацистской Германии, впрочем, с таким же успехом и того, кто подходил под определение «военный противник». В рассматриваемом номере помещалась биография лорда Галифакса. Вторая страница еженедельника, как правило, отдавалась под внешнеполитический и экономический материал. В данном случае он включал в себя статьи «Японская война в Китае», «Дефицит пространства в пустой стране» — о неравномерности заселения Соединенных Штатов, а также аналитическую статью «Почему иначе?», где рассматривались исключительно позитивные изменения, произошедшие в экономике Германии с 1915 года. Третья страница — огромная историко–аналитическая статья Отто Филиппа Хефнера «К новым свершениям» — о политико–экономическом положении в Европе и Африке. Четвертая страница — статья Якоба Шаффнера о будущем Швейцарии. Следующая полоса (стр. 6–7) — внешнеполитические новости прошедшей недели короткой строкой, а также рубрика: «Письма из рейха», о которой будет рассказано чуть ниже. Вся следующая полоса (стр. 8–9) была занята фотографическим материалом «Шесть месяцев после Компьена». Десятая страница — статья, проникнутая ностальгией по боевому прошлому НСДАП. Связано это было с тем, что начальнику штаба СА Виктору Лутце исполнялось 50 лет. Гитлер не замедлил навестить и лично поздравить старого соратника. Собственно, этому и был посвящен богато иллюстрированный материал. Полоса, включающая в себя стр. 11–12, отдана под рубрику: «Экономика Германии и мировая экономика». Темы, затрагиваемые в данном конкретном случае, были связаны с влиянием войны на мировую экономику. Вся 13–я страница была отдана под рекламу трубочного табака. Стр. 14—15 и 16 опять‑таки посвящены вопросам мировой и германской политики и экономики. Зато на следующей 17–й странице очередь наконец‑то доходила и до культуры. Рубрика носила название «Рейх. Литератуpa, искусство, наука». В этот раз она содержала исторический материал о Фридрихе Барбароссе, а также чисто пропагандистский репортаж военного корреспондента Лео де Лафорге под названием: «О любви матросов к книгам». Каждый читатель, проявивший любопытство относительно того, а что же, собственно, читают немецкие матросы, мог ознакомиться благодаря данной статье с несколько пестрым набором особо любимых на флоте книг. Первым номером, конечно, шла «Майн кампф» автора Адольфа Гитлера. Чуть менее любима была книга: «Михаэль» Йозефа Геббельса. А вот дальше немецкие матросы проявили несознательность, поскольку заявили в качестве особо читаемой литературы не стихи Хорста Веселя, а стихи Рильке, «Преступление и наказание» М. Ф. Достоевского и «Фауста» Гете. Некоторые сознались в своей постыдной приверженности к детективам и любовным романам. Справедливости ради следует сказать, что никаких далеко идущих идеологических выводов в статье не делалось. Матросам было позволено многое. Следующая полоса (стр. 18–19), должна была порадовать любителей художественных произведений о войне. Три полосы (стр. 20–25) содержали самую разную информацию о музыкальных и литературных новинках. С. 26 отводилась под спорт и рекламу.
Достаточно любопытной в свете отношения Геббельса к женскому полу представлялась рубрика «Для женщин». Министр пропаганды был натурой страстной и увлекающейся, большим ценителем женской красоты. Чего стоит тот факт, что он чуть не бросил политическую карьеру, Гитлера, партию — все то, что станет делом его жизни, — ради актрисы Лиды Бааровой. И это лишь один эпизод из множества. С другой стороны, отношение его к женщине было всегда несколько патриархальным, что, впрочем, прекрасно вписывалось в общую политику нацистского государства: «Миссия женщины состоит в том, чтобы быть прекрасной и приносить на свет детей. И это не так уж и грубо и несовременно, как звучит. Женщина, как птица, прихорашивается для своего самца и несет для него яйца. Самец же берет на себя заботу о добыче пищи и защите гнезда, прогоняя врагов».
В конечном итоге убеждения Геббельса синтезировались в пренебрежительное отношение к женскому профессионализму, откровенное восхищение красотой и обаянием, четкое осознание того, что главная женщина в Третьем рейхе — это женщина–мать.
Примерно в этом же ключе готовилась рубрика «Для женщин»; в данном случае — экскурс в историю моды и душещипательный рассказ. Оставшиеся страницы, вплоть до последней 32–й, содержали рекламу, еще немного новостей из мира культуры и политические карикатуры.
Как видно из приведенного примера, «Дас Райх» действительно могла считаться универсальной газетой именно благодаря своему тематическому многообразию. Каждый при желании мог найти в ней что‑то свое.
Естественно, в 1945 году газета выглядела вовсе не так представительно, как в начале войны. Она очень сильно «похудела». Например, январский номер 1945 года размещался на 6 страницах. Он содержал большую фотографию снайпера, убившего 55 человек; очень пространную передовицу Геббельса «Идея как основа ведения войны»; аналитические статьи о политике США и Англии; плакат, призывающий жертвовать одежду и белье для солдат; рекламу; карикатуры и карты. Дело в том, что некому было делать газету — все ушли на фронт.
Помимо обилия рубрик на универсальность влияла и форма подачи информации. Часть изданий отдавали предпочтение так называемой информационной форме: новостям, репортажам, интервью, объявлениям… В солидных изданиях преобладали аналитические статьи. Газеты, не претендовавшие на подобную серьезность, предпочитали фельетоны, заметки, анекдоты, стихи… Несколько особняком стояли письма читателей, которые подбирались в зависимости от обстановки. Они и развлекали, и служили для пропагандистских целей. Относиться к ним, правда, коллективам печатных изданий следовало с большой осторожностью. Поскольку самая невинная информация, идущая от читателей, могла нести в себе нежелательные сведения. В частности, уже упоминаемый мною американский журналист Уильям Ширер описывал в своих дневниках, как в 1940 году он сумел докопаться до весьма неприятной для гитлеровского режима правды, всего лишь просматривая колонки с извещениями о смерти в одной из немецких газет. Дело в том, что в Германии тех лет принято было в случае кончины родственника давать небольшое платное объявление в газету. В нем полагалось указывать дату, причину смерти, возраст усопшего, время и место погребения. Информаторы из провинций обратили внимание Ширера на то, что данные извещения звучат как‑то странно, а место смерти часто указывается одно из трех: 1) Графенек, уединенный замок, расположенный недалеко от Мюнцингена; 2) Гартхейм, рядом с Линцем на Дунае; 3) Государственный институт медицины и санитарии имени Зонненшайна в Пирне, близ Дрездена. Странность сообщений бросалась в глаза. Пораженный журналист, в частности, приводит самые типичные из них, например: «Иоганн Дитрих, солдат–фронтовик, имеющий несколько воинских наград, родившийся 1 июня 1881 года, скончался 23 сентября 1940 года. После нескольких недель неизвестности я получила невероятное извещение о его внезапной смерти и кремации в Графенеке, Вюртемберг». Анализируя информацию, Ширер обратил внимание на такие неуместные формулировки, как «после недель неизвестности», «внезапная смерть», «невероятное известие». Проведя то, что мы сейчас назвали бы журналистским расследованием, он пришел к выводу, что в Германии убивают психически больных людей. Сам Гитлер не афишировал подобные деяния. Официальный указ о проведении подобного рода «мероприятий» не появлялся, поскольку мог вызвать негативную реакцию населения. Лишь в неофициальных документах возможно было найти упоминание о данном вопросе. Так, в своих дневниках в записях, датируемых 31 января 1941 года, Геббельс пишет о том, что был занят обсуждением вопросов, связанных с негласной ликвидацией душевнобольных: «80 000 ликвидировано, с 60 000 это предстоит сделать. Это жестокая, но также и необходимая работа. И нам надлежит ее теперь выполнить». Получается, что информация, настолько секретная, что ее разглашение даже в рамках своей страны могло привести к очень нежелательным последствиям, попала в руки иностранного журналиста. Все это из‑за публикаций в провинциальных газетах.
Бывало, что и без всякой обратной связи с читателями достаточно солидные печатные издания позволяли себе лишнее, с точки зрения министра пропаганды. В его дневниках встречаются высказывания, подтверждающие этот факт. Такие, например, как это:
«Возник скандал вокруг газет "Берзенцайтунг" и "Д. А. Цет", систематически препятствующих моим распоряжениям, например сегодня они слишком подробно информируют о нашей высадке в Англии. Я отдаю распоряжения Фриче принять самые решительные меры в отношении этих изданий. Дисциплина и порядок необходимы (!) прежде всего сейчас, когда психологический фактор имеет самое решающее значение. Теперь я буду самым решительным образом пресекать подобные злоупотребления».
«Дас Райх» подобных ошибок себе позволить не могла. Именно поэтому общение с читателями на ее страницах свелось к минимуму, благо заявленная концепция издания позволяла обойтись и без ответных откликов.
Того, кто, польстившись на название рубрики «Письма из рейха», попытался бы найти отклики населения на различные политические и военные события, постигло бы глубокое разочарование. Данный раздел в газете был посвящен исключительно краеведческим очеркам провинциальных журналистов. Подобные очерки, известные читающей публике с конца XIX века и возникшие на волне поиска национальной идентичности, свойственной тому времени, получили на страницах «Дас Райх» вторую жизнь. Рассмотренный выше номер «Дас Райх» содержал совершенно типичный для данной рубрики пример: статью под названием «Оптимистичный город» — о развитии города Эльзас Мюльхаузен; материал швабского корреспондента Теодора Херинга об особенностях швабского диалекта немецкого языка с пространными пояснениями и экскурсами в историю; статью «Мюнхен завтра» — о перспективах развития Мюнхена.
Таков был «продукт», получаемый при самом деятельном участии министра пропаганды. Осталось сказать несколько слов о тех, кто был непосредственно причастен к его выпуску, то есть о коллективе «Дас Райх».
Это прежде всего главный редактор Ойген Мюндлер — человек занимавший свою должность до 1943 года. Несмотря на то что свое сотрудничество с «Дас Райх» он начал в возрасте 51 года, его нельзя было назвать опытным журналистом. Свою профессиональную карьеру он начал в начале 1938 года в Рурской области, где редактировал «Рейнско–Вестфальскую газету». Там его заметил Отто Дитрих и перевел в «Берлинер Тагеблат». Получается, что ко времени работы в «Дас Райх» Мюндлер получил какой‑то опыт руководящей работы, но, видимо, недостаточный. Подчиненные характеризовали его как «не очень сильного шефа», который не всегда мог разобраться в хитросплетениях отношений между партийными и государственными чиновниками. Справедливости ради следует сказать, что это действительно была почти непосильная задача. Как и все главные редакторы, время от времени он выполнял в своей газете журналистские функции, сочиняя довольно сухие статьи по политической тематике.
После ухода с поста главного редактора «Дас Райх» Мюндлер не остался без работы, а приступил к деятельности в качестве главного редактора в Мюнхенском отделении «Фелькишер Беобахтер». В качестве такового он и встретил окончание войны. С журналистикой Мюндлер не расстался и в послевоенное время, поскольку, спешно восстановив свои старые связи, взялся редактировать газету в родной Вестфалии.
Пришедший в 1943 году на смену Мюндлеру Рудольф Шпаринг привнес в работу редакции исключительно позитивные тенденции. Его коллеги вспоминали о его весьма либеральном подходе, который позволял вздохнуть свободнее, насколько это вообще возможно в условиях тоталитарного режима. Зачастую он позволял себе демонстрировать свой критический настрой, впрочем, палку не перегибал. Подобное относительно свободное поведение объяснялось тем, что Шпаринг являлся доверенным лицом Риенхардта и одним из «отцов–основателей» «Дас Райх». Зная о том, что особых писательских талантов за ним не водилось, Шпаринг публиковался очень редко, предпочитая проявлять себя как администратор, а не как журналист. Газетой он руководил до самого конца ее существования. В 1945 году был взят в плен советскими войсками, некоторое время находился в лагере для военнопленных. Скончался в 1955 году.
Следующим по степени значимости в «Дас Райх», безусловно, был Вернер Виртс — заместитель главного редактора, редактор отдела внешней политики. Это была по меньшей мере странная фигура в газете такого уровня. Начнем с того, что он был беспартийный, более того, не скрывал своей антипатии к национал–социализму. Коллеги отзывались о нем как о человеке, при котором можно поговорить, не опасаясь того, что сказанное тобой будет впоследствии представлено в качестве доноса, то есть он был одним из очень немногих, кому можно было доверять. Любопытной представляется и история его прихода в газету. Выше мною уже упоминался еженедельник «Дойче Цукунфт», тот самый, который перестал существовать аккурат после выхода «Дас Райх». Главным редактором там был как раз Виртс. Зачем же разбрасываться ценными кадрами, если их можно просто включить в новую организацию? Виртс при всей своей нелояльности был прекрасным профессионалом. Будучи автором глубоких аналитических статей о внешней политике Англии, Советского Союза, Америки, союзников Германии, он позволял себе не следовать «лозунгам дня», не противореча им, но обходя. На своем посту Виртс оставался до конца войны. Был взят в плен советскими войсками, дальше его следы теряются.
С 1940 года аналитические статьи о внешней политике писал еще один журналист, Отто Филипп Хефнер. Этот молодой человек числился в редакции одним из самых одаренных. «Натаскивали» его на журналистику не где‑то, а во «Франкфуртер Цайтунг». После начала войны он вынужден был прервать свою карьеру, поскольку отправился на фронт. Вернувшись, устроился в «Дас Райх». Хефнер был настоящим идеалистом. Коллеги любили его как замечательного человека, но многих из них коробили его «пламенность и несгибаемость». Дальнейшая его судьба являлась в чем‑то закономерной. В 1942 году Хефнер ушел добровольцем на войну, попал на Восточный фронт, где и погиб.
Еще один журналист «Дас Райх», член НСДАП Эрих Петер Нойманн, пришел в еженедельник из «Берлинер Тагенблатт» и занял должность шеф–редактора, отвечая одновременно и за внутриполитическую рубрику. С 1941 года Нойманн стал писать военные очерки, в связи с тем что был призван в армию. После войны решил не возвращаться к журналистской работе. Занялся политикой. До 1961 года являлся депутатом Бундестага от ХДС.
Пока Нойманн служил в армии, его обязанности выполняла Элизабет Ноелле, ставшая впоследствии его женой. Госпожа Ноелле–Нойманн редактировала уже упоминавшуюся выше рубрику «Письма из рейха». Своей краеведческой рубрике она исхитрилась придать сугубо академическое звучание. Достигалось это за счет того, что для написания статей она стала приглашать авторов, имеющих вес в научных кругах. Сама она в своих статьях ограничивалась, как правило, социальной тематикой. После войны Элизабет Ноелле–Нойманн возглавила Институт публицистики в Майнце.
Несколько особняком среди своих коллег стоял Ханс Шварц ван Берг. Прежде всего, он выделялся своим профессионализмом даже на фоне необыкновенно сильного коллектива «Дас Райх». Во всех характеристиках его работ коллегами присутствуют исключительно превосходные степени. Ханс Шварц ван Берг, пожалуй, как никто другой соответствовал представлению Геббельса об идеальном журналисте — таком, в работах которого цинизм сочетался бы с профессионализмом. В некоторых случаях по степени цинизма он даже превосходил своего шефа. Так, после сталинградской катастрофы, когда Геббельс, описывая военное положение, стал позволять себе высказывания, уместные скорее для спортивного комментатора, Шварц ван Берг тоже не терялся. «Мы вытрем кровь с глаз, чтобы лучше видеть, и когда начнется следующий раунд, мы опять будем крепко держаться на ногах», — писал Геббельс. Достойный ученик вторил своему учителю: «Может ли Германия проиграть эту войну по очкам? Держу пари — нет».
Шварц Ван Берг сделал карьеру достаточно быстро. В 1930 году, будучи 28 лет от роду, он уже занимал место шеф–редактора газеты «Поммерхе Цайтунг», имея при этом в кармане удостоверение члена НСДАП. В 1935 году этот человек поднимал тиражи «Дер Ангрифф», а позже имел самый тесный контакт с министерством пропаганды и с Геббельсом лично. Дело в том, что он возглавлял одно из самых важных для нацистского режима бюро, являвшееся частью подотдела иностранной прессы. Именно через «Бюро Шварца Ван Берга» иностранные журналисты получали информацию о Германии. Он формулировал те темы, доступ к которым был закрыт «неорганизованным» иностранным корреспондентам. Во время войны, несмотря на то что он уже не подходил по возрасту для военной службы, Ханс Шварц Ван Берг ушел добровольцем на фронт. Он прошел Польшу, Францию, Грецию, принимал участие и в походе на СССР. После войны полностью отошел от журналистики. Говоря о нем, нельзя не упомянуть тот факт, что именно Шварц Ван Берг являлся тем человеком, который придумал название для германского «чудо–оружия». Нам оно известно под именем «Фау-1» и «Фау-2». Фау — первая буква в слове «Фергельтунг» («Возмездие»). Цифры, обозначающие модификацию, намекали на то, что возмездие будет бесконечным. Геббельсу очень понравилась идея, и он передал ее Гитлеру уже как свою, а Шварц Ван Берг по понятным причинам не стал протестовать.
Можно было бы продолжить перечисление тех, кто работал в «Дас Райх» в недолгий пятилетний период ее существования, но общие тенденции и так прослеживаются довольно четко.
Во–первых, почти все пришедшие в эту газету были не новички в своем деле. Они отбирались, причем зачастую лично Геббельсом. Во–вторых, почти все журналисты, вне зависимости от возраста, имели военный опыт, который они приобретали, как правило, выступая в качестве военных корреспондентов. Третьим пунктом можно выделить то, что при приеме на работу новых сотрудников хотя и учитывались их заслуги перед партией, но на первое мест все‑таки ставились профессиональные качества. Такой подход позволял тому же Виртсу чувствовать себя в относительной безопасности даже при отсутствии ежеминутной демонстрации своей преданности НСДАП. Это говорит о том, что в «Дас Райх» не было какого‑то единого по образу мыслей, возрасту и методам работы коллектива. Были группы журналистов, объединенные поставленной перед ними целью и высоким профессиональным уровнем.
Газета, взявшая на себя ответственность за создание, как мы бы сейчас сказали, имиджа нацистской Германии, в том числе и за рубежом, сосредоточила в себе самые профессиональные кадры, использовала самые передовые на тот момент методики подачи информации.
Все это, впрочем, ей не помогло.
 | Елена Кормилицына. Йозеф Геббельс. Особенности нацистского пиара |
Электронная книга: Елена Кормилицына. Йозеф Геббельс. Особенности нацистского пиара