Документальная повесть, вошедшая в лонг-лист российской литературной премии «Дебют» 2013.
Плейер в ушах, iPhone, порнография, строгая диета, вечеринки и большие надежды на будущее – книга рассказывает о новом типе молодых людей с точки зрения их самих, ставит вопросы о любви, успехе, власти и безысходности.
Мы родились в 80-90-ые. Мы не знаем, куда идем, но на всякий случай движемся в сторону власти и денег. Мы не знаем, что ждет нас через год или два, хотя распланировали все на десять лет вперед. Мы не верим никому, но очень любопытны. Мы поколение iP – то самое, что пришло на смену поколению Pepsi. Тук-тук. Пора уступить нам место.
Кто мы такие и кем мы станем? Каким будет мир, созданный нами? Неожиданное знакомство с необычной девушкой Кирой привносит в жизнь обычного 21-летнего юноши новые ощущения и подталкивает его к ответам на эти вопросы. Но какой будет плата за его любопытство?
Глава из книги:
Я уже перестал удивляться, когда на собеседованиях задают вопрос о том, в каких социальных сетях я зарегистрирован и сколько у меня там друзей. Вполне разумным также представляется и то, что после собеседования они заглянут на мои странички в социальных сетях, чтобы дополнить свое представление обо мне. Интернет перестал быть игрой понарошку – теперь ставки стали реальными. Ты не можешь отказаться от аккаунта, иначе тебя сочтут подозрительным. Еще могут вспомнить Брейвика и американского Джокера, у которых не было персональных станиц в социальных сетях. Ты не можешь создать мертвую страницу, поскольку это тоже вызовет подозрения. Уход за своим виртуальным «Я» более не является чем-то добровольным, теперь это составная часть твоего успеха. Выбери правильную аватарку, заведи нужное количество друзей, не выкладывай компрометирующие тебя фотографии, не ставь глупых статусов, не пиши «привет, как дела?» и т. д. – запретов появилось действительно много.
– Вы зарегистрированы в социальных сетях? – спрашивает рекрутер.
– Да, Вконтакте, Facebook, Twitter, – отвечаю я.
– И сколько у Вас в среднем там друзей, – без интереса спрашивает интервьюер.
– Вдвое больше, чем у Вас, – отвечаю я.
Лицо рекрутера меняется. Он не может понять, откуда я его знаю.
– Откуда Вы знаете, сколько у меня друзей? – удивляется, наконец, он.
– Я нашел ваш профиль, пока ждал своей очереди – отвечаю я. – У Вас на столе табличка с именем.
– Понятно, – кивает он. – Продолжим… хм… Прорекламируйте мне эту бутылку воды.
Он резко толкает в меня бутылку воды, которая стояла рядом с ним.
– Лучше бы спросили, почему люки круглые, – отвечаю я. Этот вопрос знают все рекрутеры, поскольку он из разряда «е2-е4».
– Вы что, не хотите получить эту работу? – поднимает брови интервьюер.
– Я думаю, что я ее уже не получил, – отвечаю я. – Я ведь Вам не подхожу.
– С чего это вы взяли? – еще сильнее удивляется рекрутер.
– Вы делаете отбор в одном общем зале, – отвечаю я. – Я сидел в первом ряду и видел, как до меня с вами разговаривали еще человек десять… И есть два момента. Во-первых, вы со мной очень мягки и много шутите. Это плохой знак. Во-вторых, я не подхожу на должность «живого манекена» из-за внешности. Эти два момента заставили меня думать, что я попал в ситуацию «живого трупа», когда вы вынуждены задавать мне все стандартные вопросы, хотя решение давно принято.
Рекрутер ежится и смотрит на одного из своих товарищей, который сидит за соседним столом в пяти метрах от него. Напарник рекрутирует девушек, потому взгляд моего рекрутера немного завистливый и направлен скорее на очередную длинноногую блондинку, сидящую напротив его коллеги.
– Зачем Вы тогда пришли на собеседование? – спрашивает, наконец, рекрутер.
– Я хотел получить опыт общения с вами, – отвечаю я, – Да и надежа на работу все-таки была, до определенного момента. Но я минут сорок наблюдал за тем, как собеседование проходили другие ребята, и это было весьма интересно. Спасибо.
– Вы бы могли работать на моем месте, – задумчиво говорит рекрутер, – Но я Вас больше не задерживаю.
– Не забудьте убрать из открытого доступа фотографии на пляже, – улыбаюсь напоследок я. Бутылку, которая все еще в моей руке, я уношу с собой. Хоть от одного глупого вопроса спасу других претендентов.
Я редко веду себя так нагло, но в этот раз у меня был хороший день, да и немного алкоголя в крови придавали храбрости. Пора было возвращаться на вечеринку, с которой я отлучился ради этого собеседования.
У меня перед глазами две странички – на одной мальчик, на другой девочка. Мы никогда «не были в друзьях» и никогда не встречались лицом к лицу. Они тоже никогда не были знакомы друг с другом. Девочка, правда, училась в моем вузе и могла даже быть моей однокурсницей, но не случилось. Мальчик весьма хорош собой – высокий, спортивный, на фотографиях обнимает симпатичных девушек. Страницы в социальной сети тоже заполнены правильно, друзей больше, чем у меня. Со стороны, кажется, что у ребят вся жизнь еще впереди, если бы не одно «но»…
Ее несколько лет назад неизвестные изнасиловали и убили. Он же покончил с собой, выбросившись из окна, судя по предсмертной записке, из-за несчастной любви. Хотя эти два события не взаимосвязаны, эффект в социальных сетях они вызвали большой. Но самое пугающее то, что их странички продолжают жить – на них оставляют комментарии, туда заходят родные и близкие.
Когда-нибудь социальные сети превратятся в огромные кладбища. Это сейчас число живых превышает число мертвых, а что будет через 100 лет? Конечно, есть вероятность, что через 100 лет социальных сетей не будет. Но представьте, что они уцелеют, и вот уже у наших правнуков спрашивают: «А где похоронен твой прадедушка?» «Как это похоронен?» – изумляется наш правнук, «он по-прежнему с нами – вон на той флэшке» (конечно, и этот носитель информации к тому времени устареет также как наши тела).
Социальные сети запомнили сотни и тысячи разговоров, многие из которых мы сами уже не помним. Одно время я развлекал себя чтением самой ранней переписки с теми, кого сейчас считаю друзьями. Социальные сети хранят в себе наше прошлое, на данный момент лишь несколько лет, но скоро в их памяти останутся целые жизни. Кто-то вырастет в социальных сетях и умрет в них же. Останется только придумать программу, которая сумеет скомбинировать реально существовавшие диалоги и превратить их в аналог личности. «Я регулярно общаюсь со своим прадедушкой», – скажет мой правнук. – «Иногда я спрашиваю у него совета».
Диалоги за десятки лет, новости, видео, любая активность – все это уже сейчас возможно сохранить, а в перспективе обработать и превратить в почти реального человека. Таких почти реальных людей будут миллионы и мы, поколение iP, обретем бессмертие первыми.
– Мне становится страшно от такого будущего, – говорит моя собеседница, после того, как я пересказываю ей эту идею.
– А меня это напротив воодушевляет, – возражаю я. – Хотя и пугает тоже, надо признать.
– Страшно, что мое виртуальное Я никогда не умрет, а при желании даже не состарится, – продолжает Н. – Я, наверно, даже начну ревновать к ней и захочу уничтожить ее…
Мы не должны бояться неизбежного. Предыдущие поколения могли только мечтать о вечной жизни, мы же научимся хотя бы сохранять свою память. Бесконечное число крестражей уже отлиты в огне Роковой Горы, для этого даже не пришлось никого убивать – мы лишь принесли в жертву частичку своей реальной жизни.
Впрочем, социальные сети полезны не только после смерти. Они существенным образом облегчают нам нашу повседневную жизнь. Создатель теории «шести рукопожатий» и автор одного из самых жестоких социальных экспериментов С. Милгрэм искренне удивился бы тому, что теперь наш «маленький мир» стал еще меньше. Нам не нужно отправлять письмо через 6 рук, чтобы достигнуть нужного человека. Скорее всего, у адресата уже есть аккаунт в социальной сети, а если не у него, то, как минимум, у кого-то из его близких. Нам нужно всего одно рукопожатие, один клик.
Некоторые романтики собирают тысячи репостов под сообщением типа «видел в метро девушку, хочу ее найти». Это может стать началом неплохой истории любви, которой, безусловно, не случилось бы, если бы предприимчивый романтик просто попытался завести знакомство в метро. Потерять, чтобы найти – настоящая магия. Некоторые найденные мной люди удивляются, как я сумел это сделать. Хотя зачастую для поиска человека достаточно знать его имя и место учебы. Однажды я нашел в интернете девушку по одному лишь учебнику, который она держала в руках. Однажды я был найден сам. В этом есть что-то таинственное, хотя подобные забавы быстро наскучивают.
Если бы я встретился с Цукербергом или Дуровым, то непременно поинтересовался бы, зачем они внедрили опознавание людей, странички которых мы хотим видеть, чтобы потом предъявлять их нам многократно. Это действие превратило огромный виртуальный мир в такой же маленький, как и реальный. Задача структурирования огромного количества информации упрощена – мы читаем и видим ровно то, что хотим увидеть. К этому быстро привыкаешь, и не все осознают, что имеют дело не с прежним огромным и неструктурированным виртуальным миром, а лишь с очень маленькой его частью, заботливо подготовленной для нас. Потому люди, выходящие на протесты, уверенны, что их большинство, потому люди, не выходящие на протесты, также уверенны, что составляют большинство. Поколение iP успешно живет сразу в нескольких параллельных вселенных. Вселенная Warcraft почти не пересекается со вселенной Lineage.
Социальные сети неизбежно породили своих собственных профессионалов и знаменитостей. Профессионалы собирают огромное количество подписчиков, набирают множество просмотров, зарабатываю на этом неплохие деньги. Однако в целом коммерческий потенциал социальных сетей представляется слабо раскрытым. Реклама – это далеко не все, на что способны сети. Шпионаж – тоже далеко не все.
Социальные сети подчинили нас. С одной стороны они принадлежат нам, с другой стороны мы принадлежим им. Попробуйте предположить, что случиться, если наше виртуальное я окажется в руках у другого человека? Вся наша переписка, все наши контакты, даже некоторые тайны станут доступны какому-то злоумышленнику.
Не буду отрицать, что несколько раз я получал доступ к чужому аккаунту в социальной сети. Раньше это было достаточно просто, если неосторожный пользователь забывал выйти со своей странички. Конечно, не зная пароль, максимум, что ты можешь сделать, это написать какую-нибудь смешную фразу в статусе.
Как узнать пароль? Очень просто, если жертва также забыла выйти из почты, а еще, если именно к этой почте был привязан аккаунт. Как же так приключилось – я забыл пароль от социальной сети, пусть мне его напомнят. Раз – и письмо на почтовом ящике. Страничка теперь твоя. Хорошо, что сейчас тебе уже не напоминают старый пароль, а просто предлагают ввести новый, иначе тебе отдали бы и почтовый ящик (недалекие пользователи ставят один и тот же пароль на все, что можно).
Итак, у тебя в руках чужая виртуальная личность. Что с ней делать? На этом фантазия моего криминального мозга всегда иссякала. Люди зачастую скучны, потому аккаунт можно смело вернуть, заботливо написав человеку как не допустить повторения такого несчастья.
– У тебя очень бедная фантазия, – говорит мне Л., когда я рассказываю про получение доступа к чужим страницам, – Один мой знакомый, я не могу называть его имя, зарабатывает на таких любопытных людях как ты немалые деньги и просто неплохо развлекается.
– Что ты имеешь ввиду? – удивляюсь я.
– Смысл в том, что получив таким хитрым способом доступ к страничке чужого человека, злоумышленник, будет слепо доверять той информации, которую он найдет в чужой переписке, – начинает свой рассказ Л. – Мой знакомый нарочно оставляет открытыми странички в социальных сетях в разных интернет-кафе и тому подобных местах. Допустим, какой-нибудь умник получает доступ к этой странице и начинает по ней шарить. Где-нибудь на самом верху он находит переписку, в которой узнает о выгодном предложении – например, полузакрытом конкурсе на стажировку, скидке на поездку или чем-то подобном. Такие письма обычно попадают в спам, но здесь совсем другое дело… Он радостно идет по предложенной ссылке и попадает на страницу, которая заботливо предлагает ему зарегистрироваться.
– И эта странице поддельная, – додумываю я.
– Верно, – кивает Л. – Но это очень хорошая подделка. Страница всегда очень простенькая, но правдоподобная. Дальше схема возможных действий различается. Например, страница может упорно не принимать его пароль при регистрации, говоря, что он введен не верно, но при этом она записывает все попытки. Психология человека устроена таким образом, что он со временем начинает вводить другие варианты паролей, в том числе уже действующий пароль от почтового ящика или страницы в социальной сети. Другая возможность – спросить номер кредитной карты. Так или иначе, любопытный злоумышленник незаметно для себя превращается в жертву.
– Интересная история, – говорю я. – Надо мне быть осторожнее со своим любопытством.
В ситуации, когда виртуальная жизнь становится очень значимой, мы должны научиться беречь и защищать ее почти также как нашу реальную жизнь. Об этом же нас предупреждает и известный мошенник, а теперь переспевающий консультант, Фрэнк Абигнейл. Кража личности может иметь самые серьезные последствия для нашего благополучия. Скоро потерять кошелек будет не так страшно, как потерять свою виртуальную личность, хотя и способы ее защиты будут совершенствоваться.