Казалось бы, разные люди, разные преступления, разные события действуют в романе и между ними нет ничего общего. Но постепенно эти события и люди выстраиваются в одну общую линию, и выясняются мотивы… Их четверо, им всем чуть за тридцать, они не похожи друг на друга, но это не мешает им дружить…
Больше года назад произошла трагедия – сгорел дачный дом, погибли люди, погибла невеста Эдгара, а сам он чудом остался в живых. Из того, что произошло, он ничего не помнит. Официальное расследование не дает результатов. Тогда Эдгар нанимает частного детектива и уезжает в Китай, куда его отправляют друзья. Год спустя он возвращается и понимает, что… прошлое следует неотступно.
А между тем в городе начинают происходить страшные события, как в фильме ужасов, только еще ужаснее, потому что в жизни. И четверо друзей пытаются разобраться в этом.
Отрывок из книги:
К началу рабочего дня у Руслана в руках был список «стариков» игры «Дозор». Главаря всего этого сообщества экстрима по кличке Джидай он нашел в кафе, принадлежавшем ему же. В заурядном зале было пусто, что, кажется, нисколько не заботило хозяина, которого Руслан сразу узнал по описаниям. Он и двое вполне взрослых мужчин сидели за столиком, но не пили, а, судя по всему, работали, что-то активно обсуждая. Почти весь стол занимала карта города, а на свободных полосках по краям лежали блокноты с авторучками, пачки сигарет, стояли две пепельницы и безалкогольное пиво в банках.
Игра и называется Ночной Дозор, потому что проводится ночью, когда дороги практически свободны от транспорта, в данном состязании немаловажную роль играет скорость. А это так увлекательно, хочется развить ее до максимума или же попробовать другой вид экстрима…
Он подошел к мужчинам, оглядел каждого, те в свою очередь уставились на него, заполняясь отрицательным зарядом. Но ведь действительно: подозрительный мужик, похожий на шахида, нагло изучает всех – какого черта ему надо? Чтоб на пустом месте не возникло недоразумение, Руслан вытащил удостоверение, раскрыл его и сунул под нос сидевшему слева, потом – справа и вперед, одновременно лаконично пояснив, в чем дело:
– Прокуратура. Мне нужен Джидай.
Крупный мужчина неопределенного возраста с длинными вьющимися волосами и глазами сонного быка, поставив локоть на стол, выставил указательный палец, направив его в «прокуратуру», потребовал:
– Покажи-ка еще раз ксиву, меня в школе плохо учили, я не успел прочесть.
У Руслана хватило ума не стать в позу и не корчить из себя важную птицу, а удовлетворить требование. Длинноволосый изучил, наверное, все буквы с закорючками и печать, поднял глаза на Руслана:
– Ну, я Джидай. Чего надо прокуратуре?
– Дело есть, – сказал тот. – Можно с глазу на глаз?
Джидай вышел из-за стола и, махнув рукой, дескать, топай за мной, пошел в дальний угол к столу, стоявшему одиноко среди кадок с фикусами.
– Падай, прокуратура, – небрежно отодвинул от стола стул Джидай. Едва присели, он поинтересовался не без удивления: – Дело-то какое? Я вроде с законом дружу. Чо не так?
– Я не по поводу твоей дружбы с законом, – заверил Руслан. – Ты ведешь соревнование по городскому ориентированию «Дозор»?
– Я организатор, а ведет координатор. Что тебя интересует? Имеешь желание принять участие?
– Нет, нет. Вы года три играете, да? (Джидай важно кивнул, при этом еще и насторожился.) А ты слышал, как сбивают пешеходов на «зебре»?
– Ну, так! – хмыкнул тот. – А чо?
– Дело в том, что преступления совершаются в дни вашей игры.
Руслан намеренно употребил слово «преступления», чтоб Джидай понял всю серьезность положения и ответственность.
– А то мы не знаем! – фыркнул он. – Поймаем, рыло начистим, потом вам сдадим уродов.
– Идет, – согласился принять «уродов» с побитыми рылами Руслан. – А среди твоих игроков никто не способен… а?
Джидай одарил его взглядом, каким награждают случайно обнаруженную гадину, тон его был не лучше:
– Запомни: из наших – никто. Я знаю всех давным-давно, никто – понял?
– А новички?
– Есть один экипаж салаг с горластой Килькой, которая представляется паровозом… Знаю, знаю: игрокам должно быть больше восемнадцати, но у Кильки пахан – крупный мэн, она ему настучит, а мы потом кровью будем харкать. Кстати, Килька в экипаже рядовой член, так что все о’кей.
– А не они «шалят» на улицах?
Джидай опустил уголки губ вниз, почесал затылок, вспоминая стайку новичков. Он уже закивал утвердительно, да вдруг высказал прямо противоположное мнение:
– Не-не. Новички только в Dozor-Lite на прошлой неделе играли, это облегченная версия игры, а пешеходов с «зебры» сметать стали намного раньше.
– А если салаги этим занимались без вас, потом вступили в игру? – предположил Руслан. – Пацанва сейчас жестокая, им что в квесте замочить компьютерной мышью, что в жизни колесами задавить – никакой разницы. Когда вы играли последний раз?
– С пятницы на субботу Dozor-Lite для новичков был, а с субботы на воскресенье – классика, все по-взрослому.
– Я читал, только с субботы на воскресенье идет игра.
– Мы сами решаем, когда нам играть. Желающих много. Некоторые очень хотят играть, но не понимают сути, мы распределились на два дня с двумя играми – облегченной и сложной. Если люди хотят – чего ж им отказывать?
– В субботу как раз сбили девчонку. Насмерть.
– Опять?! Ну, гады… И опять в наши дни! Поверь, экипажам некогда за пешеходами гоняться, они коды ищут, подсказки расшифровывают. Знаешь, на то, чтоб извилинами ворочать, нужно много времени.
Джидай задумался. Руслан не прощался, понял, что организатор сейчас принимает решение. Собственно, откреститься от «шутников» не так-то просто, они же прямая угроза игре. В правилах записано (Руслан изучал), что ночное спокойствие нарушать нельзя, но это нереально, ведь скорость есть скорость. А что думает народ, слыша визг колес по ночам? И раз гибнут люди на «зебрах», кто виновен? Конечно, тот, кто в детство впал и по ночам в смертельно опасные игры играется. Короче, Джидай не зря что-то там соображал, горожане враждебно настроены на несанкционированные забавы. Оба успели выкурить по сигарете, после чего от Джидая поступило дельное предложение:
– Говоришь, салаги могли? Слушай, салаг я беру под личный контроль. В эту пятницу… то есть завтра… у нас снова игра. Как правило, мы раз в две недели проводим игру, а тут подряд пришлось ставить, так вышло. И в субботу они будут, но наблюдателями. Я лично за ними покатаюсь.
– Это было бы здорово. Но тебя они не должны заметить, иначе не станут «шутить».
– Я не шланг, – оскорбился Джидай.
– Прости, если обидел. Давай так: если заметишь, что они засели в засаду и ждут пешехода, сразу звони мне. И хорошо бы на видео снять…
– Видеорегистратор есть в каждой машине.
Руслан дал ему визитку, а прощались, скрепив договор рукопожатием, – ничто так не сближает, как общее дело.
* * *
Дома Жанна только ночевала, а спозаранок мчалась к Эдгару, ставила машину в укромном месте большого двора между многоэтажками и ждала. Надеялась, он выйдет за куском хлеба насущного в близлежащий магазин. А он не выходил.
– Заболел, что ли? – гадала она.
Во дворе Жанна торчала бы и на следующий день, и через день, и через два – как последняя дура, если б Эдгар не приехал домой в это раннее утро. Жанна, конечно, озадачилась: когда же он выехал, если она здесь торчала с шести часов? В четыре, в пять, что ли? Нереально.
Эдгар оставил свою ржавую тарантайку у подъезда, значит, собрался в скором времени уехать. Да, не прошло и пятнадцати минут, он вышел с большим баулом и укатил. Жанна решила, Эдгар уезжает, и это было бы кстати. Она же мечтала забраться в его квартиру, правда, пока плохо представляла, как это сделать. Но идеи приходят, когда их не ждешь, а пока Жанна следовала за ним по пятам, чтоб знать наверняка: уехал или нет.
Но он отправился за город, Жанна – за ним. Участок, куда Эдгар въехал, большой и неухоженный, в глубине – приличный дом, кругом елки-палки да лес густой. Что он здесь забыл? На заборе Жанна увидела табличку с информацией: «Сдается половина дома», внизу таблички написан нетвердой рукой номер сотового телефона. Жанна внесла его в мобильник и побежала к своей машине – она предусмотрительно не подъехала к усадьбе. В салоне Жанна позвонила по номеру, списанному с объявления, ответил старческий голос.
– Мы с мужем ищем жилье, – сказала она. – Вы сдаете половину дома, почему не весь?
– А половину уже снял молодой человек. Да вы не беспокойтесь, площадь на второй половине большая, пять комнат. И входы на обе половины отдельные, но соединяются дверью, которая закрывается на ключ. Господи, ее вообще можно шкафом заставить. Молодой человек, которому я сдала половину дома, вполне приличный, хлопот вам не доставит.
– Мы подумаем. Сначала я должна показать дом мужу, и если ему понравится…
– В таком случае, вам покажет дом молодой человек. Он знает, где лежат ключи от второй половины.
– Вы доверяете первому встречному?
– Что вы! У молодого человека прекрасные рекомендации, я бы не сдала семейную реликвию абы кому.
– Тогда все в порядке. А как его зовут?
– Эдгар. Красивое имя, не правда ли?
– Безусловно. До свидания.
Ну, дела: Жанна караулила его в городе, а рахат-лукум переселился на пленэр! Чудо-парень не хочет жить в квартире, где жил с Нинкой? Но каков жук – половину домищи снял, зачем одному столько? Впрочем, у него всегда были замашки шейха.
– Слабак, – презрительно бросила Жанна и подхватила с соседнего сиденья звонившую трубку. – Вова! Ты с хорошими новостями или так себе?
– С хорошими, – ответил он. – Все, приезжаю в воскресенье.
– Только в воскресенье?! Ты плохой. Бросил Жанночку одну и обещаешь каждый день: завтра, завтра, а сам обманываешь девушку. Я тут до воскресенья загнусь! Не люблю оставаться одна.
– Поверь, я старался…
– Плохо старался.
– Встретишь меня?
– И не подумаю.
– Встретишь. (Она буквально увидела его улыбающуюся довольную физиономию и громко фыркнула, чтоб сильно не заносился.) Целую тебя, жди.
Жанна кинула трубку на сиденье и тихонько, чтоб не угробить машину по бездорожью, тронулась с места. Конечно, злиться на Володю – неправильно, да она и не злилась. Это он помогал организовать похороны, Жанна тогда была в состоянии шока, соображала туго. Вовка постоянно находился рядом, ночевал в одной с ней квартире, но в разных комнатах, проявлял участие, заботу и ничего не требовал взамен. А она, чтоб уснуть хотя бы ненадолго, пила стаканами спиртное. И вела себя не самым лучшим образом, сейчас стыдно вспоминать. Психушка вообще особая статья.
– Этого я им никогда не прощу, – сказала Жанна, скрипнув зубами.
Стоило вспомнить дни и ночи среди дуриков, как накатывала ярость, зубы скрежетали, а пальцы сжимались в кулаки. Сделать из нее идиотку не дал тоже Вовка, ей в жизни крупно повезло встретить его.
Жанна с усилием переключилась на Эдгара, иначе можно остаться без зубов – так сильно они терлись друг о друга. Итак, раз он снял дом, то и вещи перевез в него, следовательно, заветная тетрадка с ним. Теперь нужно дождаться, когда Эдгарик покинет домик, и пробраться в его новое жилище.
– Как же войти? – спросила себя Жанна. – Ладно, способы поищу в Интернете… Кстати, у Вовика куча инструментов есть, он ведь на все руки… Возьму с собой все. У кого бы проконсультироваться, какая железка для чего предназначена?
* * *
В пятницу в двадцать два часа по команде Джидая игроки расселись по машинам и не спешили стартовать. В салонах шло бойкое обсуждение полученных текстов, их следовало расшифровать, в результате чего определить места кодов. Задание желательно выполнить до окончания отпущенного времени, чтобы не только получить новое, но и, если повезет, бонус.
Джидай закурил, облокотившись о капот авто черной масти, к нему присоединился Звездин – второй организатор, настоящий латинос мачо, по которому горько плачет Голливуд. Он то и дело подносил руку с часами к глазам, а Джидай бросал косые взгляды в сторону компании Кильки по имени Майка, она махала чего-то там ручонками, шипела на пацанов, огрызалась. За его «бросками» проследил Звездин и не сдержался:
– Какого хрена пустил мелюзгу в игру? Проблем мало? Они же тупые! Вот залезут эти тупари куда-нить не туда, нам всем головы поотрывают.
Джидай, обычно грубо ставивший на место тех, кто любит умничать и учить жить, удивил спартанским спокойствием:
– За Кильку несет ответственность капитан, это записано в правилах.
– Да плевал ее папашка на наши правила.
– Ладно, я за Килькиной машиной поеду, буду их вести.
– Чо-чо-чо? – сморщился Звездин. – Поедешь за… Будешь пасти детишек? Джидай, ты заболел? Тоже мне – Мэри Поппинс.
– Не спорь, так надо…
Но Звездин продолжил убеждать Джидая, что опекунство не их сфера интересов, нужно иметь дело с людьми взрослыми, которые отдают отчет своим поступкам, а не с юношеским неадекватом. Тот слушал вполуха, если вообще слушал.
А в салоне авто «неадекватов», из-за которых возник односторонний конфликт, стояла нервическая обстановка. Длинный и худой Гарик, эдакий переросток с нежным девчоночьим ликом, водил пальцем по карте, пытаясь найти хоть одно знакомое слово из шифровки. Смайл обнимал ноутбук и ждал своего часа, когда нужно будет отыскать информацию в Интернете. Остальные высказывали разного рода предположения, но неуверенно.
– «Багратион с яблоком лежит на рельсах…» – перечитала вслух Майка, подумала и спросила: – А что такое «Багратион»?
– Может, новый сорт пива? – предположил Ром, его круглая мордаха расплылась в улыбке сладострастия, ему бы только пиво пить. – Тогда нам прямо к пивзаводу…
– А если такого сорта нет? – желчно передразнил его Гарик. – Вдруг это парикмахерская? Или кофейня. Скажешь тоже – может! Пф! Так мы всю ночь будем ездить, а здесь указан адрес точно, без «может», его надо понять.
– Нет, это слово – Багратион – я реально где-то слышала.
Майка закатила глаза кверху, вспоминая странное слово, напоминавшее ей заклинание, впрочем, заклинаний она тоже не знала.
– Ну, ребята, вы и… – Смайл не закончил фразу, иначе все обиделись бы. – Багратион – это князь, генерал, командовал второй русской армией в начале войны тысяча восемьсот двенадцатого года…
– Ух, ты, блин! – хихикнул Гарик. – Ты у нас полиглот.
Смайл заржал, подтянув коленки к подбородку:
– Полиглот – человек, владеющий языками… Иностранными… Многими… Ох-ха-ха-ха…
– Так, – настала Федькина очередь взять слово. – Раньше улицы называли именами великих… Кажется, у нас есть улица Багратиона. Открывай карту города, Смайл, и вноси фамилию в строку поиска…
Через минуту они с гиком-криком победителей выехали с места парковки, правда, третьими по счету, но не последними же!
– Я поехал, – отбросил в сторону сигарету и Джидай.
Он сел в черную машину и газанул. К ночному городу Джидай испытывал особенную любовь, его магически притягивали покой и пустота, почти мистическая красота электрического сияния, громады зданий, растушеванные темнотой. Когда он мчался между стройными рядами фонарных столбов один, чувствовал себя властелином этого каменно-бетонного безмолвия. Главное, в изломанном городском пространстве ощущалась защищенность, Джидай не боялся ночного города, он хорошо его знал.
Знал также, какое задание попалось Килькиной группе. Задания эта группа будет получать простейшие, для неполноценных, умственно отсталых, но еще не конченых дебилов. Джидай продумал каждую локацию, чтоб детки щелкали головоломки и входили в раж от успеха, а играть они будут в отдельную игру – таков его план. Разогретым удачей ребятам обязательно захочется совершить нечто яркое, что кипятит кровь. И если это они играют в смертельные игры на проезжей части, то, чувствовал Джидай, обязательно захотят испытать знакомый драйв сегодня. Тогда пускай молятся всем богам. Джидай сопровождал команду по соседним улицам и переулкам, иногда опережая экипаж, который ехал в правильном направлении.
Но в правильности не была уверена Федькина команда, на перекрестке в районе старой застройки с кривыми улицами, разнокалиберными зданиями и тупиками они остановились.
– Мы вот здесь… – ткнул пальцем в карту Гарик, держа фонарик у шеи. – Улица Багратиона. А яблоко что означает?
Смайл громко ржал. В его распоряжении имелся Интернет, он не только видел карту, но имел удовольствие увеличивать ее до нужных ему размеров и читать названия улиц. Он задрал нос выше крыши автомобиля, в котором находилась компания, высокомерно пояснив:
– Улицу Багратиона пересекает улица Яблонской! А Яблонская – от слова «яблоня» или «яблоко». Это перекресток, понял? Через перекресток проходит трамвайная линия – вот тебе и рельсы. Едем, Федя, к трамвайному депо.
Джидай отметил: справляются салаги. Но впереди их ждал тяжелый выбор между двумя «избушками на курьих ножках без окон и дверей». Предвидя, что решение будет трудным и растянется по времени, он остановил машину в переулке, пешком добрался до ворот депо, где, стоя в плотной тени, выглянул из-за ствола дерева. И усмехнулся. Потому что салаг легко просчитать, они уже были на месте, спорили, куда им идти. С одной стороны депо – трехэтажное здание, будто искалеченное бомбежками, а с другой – новостройка, строился торговый центр.
– Так, – поднял ладони капитан Федька. – Время для нас главное, поэтому Гарик бежит в разруху, Ром – в новострой. Фонари не забудьте. Как найдете код, зовите. Ну, быстро! Эй! – крикнул он убегавшим паренькам. – «Под пятой» – это или первый этаж, или подвал. Вперед!
Джидай чуть не выскочил из укрытия и не наорал на капитана вместе с его Килькой. Как они посмели пренебречь основным правилом: по сомнительным местам ходить экипажем, а не по отдельности. Их сто раз предупреждали! Мало ли какая опасность подстерегает в заброшенном здании! Бетонные плиты кое-как держатся, бомжи ночуют, лестницы готовы рухнуть от сквозного ветра…
Но Джидай остался на месте и стиснул зубы, чтоб не выдать себя. Потом он им прочистит мозги, если таковые имеются.
Гарик забежал в разрушенное здание и остановился, водя лучом по разрухе вокруг. Нечаянно он коснулся стены – пальцы погрузились в мягкий и жирный слой неизвестно чего. Юноша отдернул брезгливо руку, потер пальцами, затем посветил на них – похоже, испачкался в саже. Здесь воняло черт те чем, пыль, казалось, утрамбовалась и стала жирной. Достав из кармана платок, Гарик вытер руку, потом посветил на пол, чтоб видеть, куда ступать. А на полу чего только не валялось, начиная от кирпичей и кончая предметами быта прошлого века.
Вдруг луч от его фонарика осветил ноги в брюках. Мужские ноги примерно в трех метрах от него. Гарик, толком не сообразив, кто бы это мог быть, возможно, предполагая, что ноги принадлежат кому-то из своих, стал поднимать луч вверх по стоящей фигуре…
Ноги принадлежали незнакомому человеку. Его веки были опущены, поэтому, когда световой луч осветил лицо, он не поморщился и не заслонился рукой от света. Жутко смотрелись его запавшие глазницы – будто он слепой. Человек стоял, как изваяние, не шевелясь, не дыша – так мерещилось Гарику. Статичность заворожила юношу, он не понял: живой незнакомец или призрак. А было в нем и нечто нереально страшное, тлеющее внутри его неподвижной фигуры и достающее до дна души Гарика, которая почему-то стекла вниз к пальцам ног и утяжелила ступни.
Человек поднял веки, и юноша понял, что пугало в нем…
 | Лариса Соболева. Та, которой не должно быть... |