Тульский фермер Александр Саяпин первым в России дал коровам «вольную». Его животные даже в мороз пасутся на открытом воздухе, а в помещение заходят только на дойку, которой занимаются голландские роботы. Роботизированные молочные хозяйства по модели Саяпина теперь появляются по всей стране. А сам предприниматель создает в Калужской области своеобразный экокластер возрождая кооперативное движение на селе.
«Тридцать два градуса мороза!» — восклицает, встречая нас, Александр Саяпин, владелец «Фермерского хозяйства Саяпина» в Мосальском районе Калужской области. Сюда из Тулы он перебрался почти два года назад: тогда губернатор области Анатолий Артамонов всерьез взялся за развитие сельского хозяйства в регионе и обеспечил, по словам фермера, реальную господдержку. Черно-белые коровы голштинской породы, впрочем, как будто не обращают внимания на холод. Они разбрелись по небольшой огороженной колючей проволокой территории с разбросанной там и сям соломой и продолжают флегматично жевать жвачку. Самые сильные подобрались поближе к тюкам с сенажом — провяленной до нужной влажности травой, которую фермер с помощью созданного кооператива заготавливает летом. Груда рулонов сенажа в белой пластиковой упаковке высится неподалеку. За год стадо в 120 голов съедает около трех тысяч таких тюков: это основной корм животных зимой и летом, даже когда к рациону добавляется свежая трава с пастбища. Таким образом удается контролировать качество молока круглый год, в то время как в обычных хозяйствах при переходе с пастбищного содержания к стойловому оно заметно падает.
Стойл на ферме нет вообще — только небольшой навес, под которым животные укрываются от непогоды и летнего зноя. Саяпин утверждает, что коровы легко переносят холода: просто зимой они сильнее обрастают шерстью и интенсивнее питаются. Кормушек и кормосмесителей на ферме тоже не найти: сенаж в свободном доступе, корова сама решает, сколько ей съесть и когда.
— Я создал им естественную среду обитания, — объясняет Александр Саяпин. — Не нужно делать вид, что человек умнее природы. Я сторонник китайской философии, которая веками учит нас, что под природу нужно подстраиваться. Что делают в современных коровниках? Стелют резиновые маты, чтобы корова ходила не по бетону и не травмировала себе ноги. Ставят дорогие системы климат-контроля и вентиляции, чтобы сымитировать чистый воздух. Укладывают матрасы, чтобы корова лежала, словно на соломе. Но зачем нужна имитация? Не проще ли организовать все так, как придумала природа? Вместо того чтобы класть дорожку, дабы корова ходила «как по почве», я позволил ей ходить прямо по почве. Очень многое в современном животноводстве — наносное, ненужное, пролоббированное изготовителями кормов и оборудования. Ведь если фермы откажутся от смесителей и матов, те не смогут зарабатывать.
Систему свободного выпаса Александр Саяпин придумал и впервые опробовал семь лет назад на небольшом хозяйстве под Тулой. Тогда еще ни о каких роботах не заходила и речь, коров было несколько десятков, и доили их с помощью доильного аппарата. Рутинная процедура надевания аппарата на вымя выматывала фермера, и он принялся искать способы автоматизировать этот процесс. Идея использовать доильного робота лежала на поверхности: большинство ферм Европы и США работают так уже не первый десяток лет. В России Саяпин был одним из немногих — и первым, кто использовал робота голландской компании Lely. Прежде чем подписать контракт на покупку аппарата ценой в 180 тыс. евро (плюс годовое обслуживание), предприниматель отправился в Голландию, чтобы своими глазами посмотреть на роботов в действии.
Роботы — это логическое продолжение идеи свободного выпаса. Корова сама подходит к аппарату, а он обрабатывает вымя, с помощью лазера находит соски, выдаивает молоко и угощает животное вкусным «пряником» — концентрированным комбикормом. За ним-то и приходят коровы к роботу. Переход от обычной фермы к роботизированной — дело хлопотное: чтобы приучить коров к новой системе доения, требуется от двух недель до двух месяцев. За это время 85-90% животных начинают добровольно пользоваться роботом.
Зато когда доение полностью автоматизируется, долгожданную свободу получает и фермер. Постоянное присутствие в хозяйстве больше не требуется: система автономна и от человека почти не зависит. У каждой коровы имеется ошейник с датчиком, который следит за двигательной активностью животного, интенсивностью ее питания и сообщает о любом отклонении какого-либо параметра от нормы. В день, когда в хозяйстве гостил «Бизнес-журнал», сломался погрузчик сенажа, из-за чего не все животные смогли досыта наесться. Система немедленно оповестила о том, что 26 коровам требуется дополнительное внимание. Молоко от каждой коровы прямо в потоке проходит химический анализ: если его состав робота не удовлетворит, то все до последней капли будет отправлено в бак с некондицией. Человек всегда может вмешаться в работу фермы дистанционно, через удаленный доступ, тем более что видеокамера транслирует «картинку» с хозяйства.
На экране компьютера в небольшом рабочем кабинете Саяпина в режиме реального времени «набегают» литры. Кроме выработки, здесь можно видеть, например, годовую продуктивность каждой коровы по первому отелу: 8,6, 9,3, 9,9 тыс. литров... В среднем по России удой по голштинской породе не превышает 4-5 тысяч литров в год. Добиться показателей вдвое выше средних, по мнению фермера, помогает именно система свободного выпаса. «Человек должен предложить животному нечто равноценное для обмена, — развивает он свою философию. — Например, корм и гуманное отношение в обмен на молоко. Это не эксплуатация, а взаимовыгодное сотрудничество». В эту философию поверили десятки небольших производителей молока по всей стране: роботизированные модули по образу и подобию фермы Саяпина появляются на юге России, в Казахстане, Тюмени. В северных широтах, к слову, коровы точно так же спокойно переносят морозы: хозяину нужно лишь сделать побольше навесы, чтобы животные могли спать под ними на прелой соломе.
ОТ ПОЛЯ ДО ПРИЛАВКА
Сельское хозяйство в семье Саяпиных — занятие не одного поколения. Отец Александра, колхозник и член Ассоциации крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР), пытался выращивать овощи на частном участке земли в 1990-е годы. Бизнес не сложился: продавать продукцию приходилось по бросовым ценам, а выплаты по кредиту съедали всю выручку. Отец и сын почти разочаровались в отечественном сельском хозяйстве, однако в начале 1998 года от АККОР поступило предложение постажироваться в Германии. Засев за учебники по немецкому, Александр довольно быстро освоил язык и отправился в путь. За рубежом он провел полгода: этого времени хватило, чтобы увидеть, что агробизнес может быть эффективным и приносить прибыль. Вернувшись, Саяпин решился на вторую попытку и взял кредит на приобретение 120 поросят — аккурат накануне августовского дефолта. Увы! — справиться с кризисом и спасти молодой бизнес тогда не удалось.
В 2000 году, опять-таки по линии АККОР, Саяпин отправился на стажировку в Америку. Год он вместе с супругой Ириной работал на животноводческих фермах штата Висконсин. «Мы как будто побывали в будущем, — вспоминает предприниматель ту поездку. — Увидели, каким может и должно быть сельское хозяйство в России. Шанс остаться был: рабочие визы имелись, через пару лет можно было получить грин-карту. Но победили амбиции. В США мы были бы обычными работягами, такими, как все. А в России за счет применения американского опыта можно было рассчитывать стать лучшими».
Молочное животноводство пошло у Саяпина бойчее. Сегодня его хозяйство насчитывает 180 голов в Калужской и Тульской областях (под Тулой остался первый роботизированный модуль на 6о голов, который фермер планирует окончательно перевести в Калужскую область). Оборот — почти в 30 млн рублей. В феврале начинается строительство второй очереди фермы в Мосальском районе: установив еще двух роботов, предприниматель нарастит поголовье скота до трех сотен, а производительность — до 5-6 тысяч литров молока в сутки. Оборот при этом он надеется за 2014 год удвоить. Несколько лет назад о том, чтобы расшириться до таких мощностей, фермер даже не мечтал: локальный рынок, где сбывалась продукция, вряд ли смог бы обеспечить спрос на такое количество недешевого фермерского молока. Однако хозяйство проинвестировала сеть супермаркетов «Азбука вкуса», куда сегодня фермер поставляет под маркой «Наша ферма» всю свою продукцию. 76 млн рублей совместных средств ушли на строительство нового роботизированного модуля, закупку участка земли и скота в Польше, создание в Мосальске цеха по производству органической сметаны и творога. Срок окупаемости по меркам отечественного агропрома сравнительно невысок — всего пять-шесть лет. В 2017 году фермер собирается расплатиться по кредитам и впредь обходиться вообще без заемных средств. «Азбука вкуса» пока единственный в России ритейлер, решившийся строить вертикальный кооператив, который объединяет в себе все циклы движения продукта от поля до прилавка.
— Установить прямой контакт между мелким производителем и конечным потребителем непросто, — говорит Юрий Зубов, руководитель аграрных проектов «Азбуки вкуса». — Вариантов у фермера немного: рынки, сезонные закупки частников, выезжающих на сельскую местность летом, регулярные или разовые закупки ресторанов и интернет-магазинов. Все они не дают фермеру самого главного — возможности планировать сбыт и производство. У фермера нет детального понимания требований конечного потребителя, ему трудно собрать пакет разрешительной документации, недостаточно собственных средств для расширения производства. Поэтому именно розничные компании должны взять на себя инициативу кооперации с производителями.
Проблема поиска рынков сбыта для органического сельского хозяйства, которым по сути является «натуральное фермерство» по примеру Александра Саяпина, — одна из острейших. «На рынке органики творится такой же абсурд, как и на всем продовольственном рынке России, — считает Яков Любоведский, исполнительный директор Союза органического земледелия. — Продукция многих отечественных производителей не может попасть на полки торговых сетей, в итоге на полях тысячами тонн гниет урожай. Органическая продукция также не встраивается в действующую товаропроводящую систему, поскольку инфраструктуры для работы с мелкими и средними сельхозпроизводителями у розницы нет». Ритейлеры не заинтересованы в работе с мелкими партиями, под которые нужно организовать логистику, заключать массу договоров, производить товарные сверки и расчеты. По сути, фермеры и розница говорят на разных языках. В этом смысле товарищество, организованное «Азбукой вкуса», может стать примером эффективной модели взаимоотношений — если, конечно, ритейлер сможет продать продукцию по премиальным ценам.
Впрочем, в таком партнерстве есть и минусы. «Отгружая всю продукцию одному покупателю, ты слишком тесно с ним связываешься, — говорит Александр Саяпин. — В случае каких-либо проблем с продажами или платежами он утянет тебя на дно». Дело еще и в особенностях российского кредитования: платежи по кредитам привязаны к жестким срокам, и в случае хотя бы одной просрочки фермер «слетает» с государственного субсидирования.
Еще одно неудобство — дорогая логистика. Саяпин поставляет продукцию в полсотни московских магазинов «Азбуки вкуса», производя ее за сутки под заказ. Раз в два дня фермер отправляет продукцию в Москву на центральный склад «Азбуки вкуса», откуда машины сети развозят ее по всем магазинам попутно с основными заказами. Транспортные расходы на единицу продукции могут быть очень высокими, поскольку некоторые магазины заказывают всего три килограмма творога в день. Это отражается и на себестоимости, и на цене: органический творог и сметана продаются в два-три раза дороже молочки промышленного изготовления.
СВОБОДНАЯ НАТУРА
С подачи и на деньги «Азбуки вкуса» в Мосальском районе, кроме «вертикального», был организован еще один кооператив — «горизонтальный». Объединение местных фермеров «Боровенск», одним из участников которого является Александр Саяпин, призвано решать их насущные проблемы в молочном и мясном животноводстве — вроде снабжения кормами, организации оптовых закупок, поисков рынка сбыта, консультаций. В него входит семь хозяйств самой разной специализации.
На основании европейских стандартов органической продукции «Азбука вкуса» совместно с Саяпиным разработала строгую систему технологического взаимодействия всех членов кооператива и сама контролирует их выполнение. Фермерам категорически запрещается применять в качестве добавок к кормам антибиотики. Если это приходится делать для лечения животного, то молоко полагается утилизировать еще неделю после того, как применялись медицинские препараты. Система кормления должна быть щадящей, а не интенсивной, и базироваться на травяном, а не зерновом откорме. Из чисто российских требований — полный запрет на применение сои и кукурузы в корме животных. По словам фермера, выращивать эти культуры без огромного количества ядохимикатов и мощнейших доз удобрений невозможно. Обязательным должно быть пастбищное содержание или возможность выпаса животных.
Критерии, по которым работает кооператив «Боровенск», вполне соответствуют условным «органическим». Однако даже их вскоре может оказаться недостаточно для прохождения государственной сертификации на «органику», которая будет введена после принятия соответствующего закона. Федеральный законопроект об органическом сельском хозяйстве, которого рынок ждал с огромным нетерпением, в прошлом году обрел новую, неожиданную редакцию. «Законопроект был попросту переписан в интересах крупных производителей, — говорит Саяпин. — После принятия такого закона дойдет до парадокса: возможно, ни один фермер не сможет сертифицировать свою продукцию как органическую ».
— В последней версии законопроекта предусмотрена монополия государства на контроль качества, — объясняет Яков Любоведский из Союза органического земледелия. — Все решения по признанию продукции органической принимает чиновник, что грозит коррупцией и субъективным подходом. Государство ничем не отвечает перед потребителем за необоснованно выданный сертификат. Кроме того, в тексте предусмотрены требования к материально-техническому обеспечению, которые мелкие и средние производители просто не смогут выполнить. Закон лоббируется крупными производителями, их задача — отсечь мелких и средних, чтобы органика осталась элитной продукцией. Хотя во всем мире органика — это инструмент поддержки мелких и средних фермеров, и в России должно быть именно так.
Впрочем, пока Александр Саяпин обходится вообще без статуса производителя органики, и его такое положение дел устраивает. Он исходит из того, что покупатель сам распробует натурпродукт и проголосует за него рублем. Забот хватает и без получения «красивых бумажек»: фермер активно ищет подрядчиков для строительства нового модуля. На расширение хозяйства Саяпин решился не сразу, опасаясь, что не сможет сохранить должную степень контроля над производством. Однако порог, при котором количественные изменения перейдут в качественные, ему только предстоит нащупать.
— В Голландии я видел, как фермер спокойно управляется с хозяйством в триста с лишним голов, — говорит Александр. — Он даже не присутствует при закупке молока: приезжает молоковоз, выкачивает молоко, оставляет квитанцию. Робот ведь фиксирует, сколько литров убыло, воровать никому в голову не приходит. Главной проблемой этого фермера было придумать, чем себя занять в течение дня. Поработав утром час-два, он мог отправиться в гости к соседу посудачить о том о сем. Или поехать в залив неподалеку. Или пойти на репетицию духового оркестра. Вот когда в России будет возможно организовать работу по такому же принципу, с массой свободного времени и высокой оплатой, — тогда частник и пойдет в сельское хозяйство.
(с) Наталья Югринова