В наши дни много говорится о «теплой Арктике», аномально теплой Арктике. Любитель парадоксов не преминул бы сказать: «Ну, что ж! Такой она была всегда». Как ни странно, в его словах есть доля истины. Ведь за некоторыми, - конечно, очень-очень продолжительными периодами, когда все арктические области скрывались под толщей льда, - Арктика и в самом деле была теплой.
Переход черепахи Аврора через Северный полюс (90 миллионов лет назад)
Останки ископаемых животных были чем-то второстепенным, случайным в этой экспедиции, участники которой исследовали минералы, обладающие магнитными свойствами. По ним можно судить, например, о том, как располагались магнитные полюса Земли в далеком прошлом. Однако уже из работ предшественников было известно, что здесь, в канадской Арктике, куда направлялись ученые из Рочестерского университета, неплохо сохранились останки животных, некогда населявших этот район планеты. Вот и теперь открытие не заставило себя ждать.
Необычайно хорошо выглядевший панцирь черепахи. Окаменелость, которая была не менее интересна, чем камни, что собирали Джон Тардуно и его коллеги. Этот неизвестный прежде вид, получивший научное название Aurorachelys, или полярная черепаха («черепаха Аврора», так и просится на язык), был извлечен на свет из отложений мелового периода. Палеомагнитные исследования подтвердили, что останки черепахи попали в высокие широты вовсе не в результате позднейшего движения литосферных плит. Нет, черепаха оказалась там при жизни. Панцирь пролежал на месте 90 миллионов лет. У его обладательницы нашлись и свои дальние родственники -пресноводные черепахи из Монголии. Вот только какими путями их занесло из одной части света в другую?
Уже и раньше было установлено, что в позднем меловом периоде животные из Азии перебирались в Северную Америку. Однако маршрут их миграций оставался не ясен. Эта находка оказалась чем-то вроде дорожного знака, сообщавшего, что путь пролегал здесь. Ведь панцирь был найден в арктическом районе Канады, сравнительно недалеко от полюса.
Меловой период по праву считается одной из самых теплых эпох, которые когда-либо знала Земля. Во второй половине этого периода (100-65 миллионов лет назад) Земля превратилась в один громадный парник. Атмосфера планеты насытилась углекислым газом. Его содержание в 3-6 раз превышало современные показатели. Причиной были, прежде всего, многочисленные извержения вулканов, происходившие в зонах разлома континентов.
Одно время область тропиков простиралась в Северном полушарии от экватора до 40° северной широты. Сегодня эта зона пролегает здесь от экватора до 23,5° северной широты. На вершинах гор не виднелось ни ледников, ни снеговых шапок. Перепад температур на планете был сравнительно невысок: всего 35°С. Именно такой была средняя температура на экваторе, в то время как в районе полюсов она составляла около 0°С. В наши дни этот перепад заметно ощутимее. Он достигает 75 градусов: от +25°С на экваторе до -50°С в районе Южного полюса.
В меловом периоде даже северные районы Аляски были покрыты пышной растительностью. Здесь произрастали папоротники, гинкго, хвойные деревья, цветковые растения. К северу от полярного круга, как показывают находки, водились крокодилы. В полярных областях расселились динозавры, ведь даже там среднегодовая температура составляла около 20 градусов Цельсия.
Быть может, кратчайший путь миграций животных из Азии в Америку пролегал тогда именно через полюс, а не через Берингов мост, по которому впоследствии перебрели в Новый Свет племена азиатских охотников? Вот только как пресноводная черепаха сумела совершить это далекое путешествие? Как она выдержала пребывание в соленой морской воде?
В позднем меловом периоде Северный Ледовитый океан был почти изолирован от остальных областей Мирового океана. Многочисленные реки, впадавшие в него, приносили большое количество пресной воды. Ее плотность меньше, чем плотность соленой воды, а потому — об этом свидетельствуют столбики кернов, извлеченные в Арктике, - океан тогда расслоился. Поверх соленой воды разлился тонкий слой пресной воды, в которой вполне нормально могли чувствовать себя и обитатели континентальных, то есть пресных, водоемов, случайно попавшие сюда.
Как выяснили американские исследователи, еще одно обстоятельство облегчало это путешествие. Анализ мощных лавовых отложений, покрывающих и сегодня некоторые арктические острова, показал, что около 90 миллионов лет назад в этой области Земли происходили бурные вулканические извержения, что и привело к появлению здесь на какое-то время целой россыпи островков. Для животных, мигрировавших из одной части света в другую, эти островки стали чем-то вроде спасательных кругов, брошенных в океан. Достигнув их, животные могли, наконец, сделать передышку. Именно по островам, как по ступенькам лестницы, переброшенной через весь океан, от Крайнего Севера России к высоким широтам Канады, пролегал их маршрут.
Меловой период по праву считается одной из самых теплых эпох, которые когда-либо знала Земля. Как полагает Тардуно, извержения вулканов как раз и превратили нашу планету в один огромный парник. Окаменелый панцирь черепахи, давший повод для самых разных гипотез, покоился прямо поверх мощного базальтового слоя, который, считает американский геофизик, образовался после целой серии гигантских извержений. Вот тогда атмосфера планеты, очевидно, и насыщалась углекислым газом.
Разумеется, вулканы проявляли активность не только в Арктике, но и в других районах планеты. Если все эти извержения произошли за сравнительно короткий промежуток времени, это могло привести к «суперпарниковому эффекту» (Дж. Тардуно), при котором содержание углекислого газа в 3-6 раз превысило современные показатели.
Под кронами арктических лесов (53 миллиона лет назад)
Минуло сорок миллионов лет. Меловой период отошел в далекое прошлое. Поутихли вулканы. Каменными бляшками на потоках застывшей лавы остались лежать допотопные черепахи. Теперь там, где они оставили свой след на просторах Арктики, шумели густые, раскидистые леса. Ведь полярный климат хоть и не напоминал уже тяжелый, удушливый жар перегретой теплицы, но был во многих отношениях мягким и приятным. В северных широтах, как установили недавно ученые из Бирмингемского университета, было тогда так же тепло, как сегодня в Центральной Европе. Не случайно арктические дали покрылись пышной растительностью.
След немыслимых прежде лесов отыскался пару лет назад на юге канадского острова Элсмир - далеко за полярным кругом. Слой отложений возрастом более 50 миллионов лет, изученный участниками британоамериканской экспедиции, изобиловал пыльцой растений, спорами грибов, а также остатками древних млекопитающих и рептилий, благополучно переживших всеобщее вымирание динозавров. Возраст отдельных находок определялся с помощью изотопов кислорода, которые содержались, например, в зубах млекопитающих или скелетах рыб.
Примечательной оказалась метка «ранний эоцен, 53 миллиона лет назад». Тогда на Земле вновь установился парниковый климат — такой же, что предвещают нам многие тревожные климатические модели уже через несколько десятилетий. Среднегодовая температура лежала тогда в пределах от 8 до 15°С. В летние месяцы в Арктике температура нередко держалась выше 20°С, а зимой, по-видимому, опускалась обычно лишь до нуля. В этой «ледяной тюрьме» было в ту эпоху так же сносно, как в наши дни в центральных районах Европы и Северной Америки.
Состав и разнообразие растительности тоже не оставляли Арктике ее нынешнего места на карте. Всю ее следовало бы поместить в «Атлас Европы», втиснув куда-нибудь между Корсикой и Ниццей. Это-то особенно удивило ученых. Ведь даже 53 миллиона лет назад, какие бы «вулканические парники» ни громоздились на поверхности планеты, против законов астрономии смехотворны были даже они. Когда за полярным кругом воцарялась зима, солнечные лучи подолгу не проникали сюда. Наступала полярная ночь, которую должны были как-то перетерпеть растения, так зависимые от процессов фотосинтеза. В летние же месяцы над цветущей Арктикой днями и неделями не за-
ходило Солнце, что опять же не могло не вызвать стресса у растений.
Однако пусть объяснения следуют за фактами, а те таковы. На острове Элсмир (любой желающий может отыскать его на карте почти прижавшимся к северной оконечности Гренландии) в ту пору росли леса из вечнозеленых кипарисов и доисторических мамонтовых деревьев, тянулись ельники. Этот остров выглядел примерно так же, как и лежащие за 5000 километров от него юго-восточные области Северной Америки, когда их - еще недавно - покрывали обширные смешанные леса. Особенно удивило обилие здесь цветковых растений. Очевидно, в те эпохи, когда на нашей планете устанавливался очень теплый климат, они завоевывали все ниши, где только могли расселиться, - от одного полюса до другого.
Флора древней Арктики таит немало других загадок. В перечне, составленном учеными, лишь 46% обнаруженных ими видов растений состоят в каком-либо родстве с современными цветковыми растениями, распространенными в Северной Америке. Остальные - либо эндемичные виды, либо они были занесены сюда совсем из другой части света. Их родословную следует вести от палеорастений Сибири.
«Корабль полярной тайги» (3,5 миллиона лет назад)
В наши дни любой школьник знает, что верблюды — это «корабли пустыни». Эти крупные, выносливые животные населяют, прежде всего, пустынные и полупустынные области Старого Света.
Однако три с половиной миллиона лет назад это было не так. В то время предки современных верблюдов естественно чувствовали себя даже в полярных областях, о чем свидетельствуют сделанные недавно находки. На севере Канады были обнаружены останки гигантского верблюда, жившего в те времена, когда «венцом творения» был еще не человек современного типа, а австралопитек.
Можно предположить, что некоторые характерные черты строения дромедаров и других верблюдов сформировались потому, что помогали им приспособиться к холодному арктическому климату, а вовсе не к жаркому пустынному, сообщили исследователи весной этого года на страницах журнала Nature Communications.
В принципе, палеонтологам давно известно, что семейство верблюдов возникло не в Азии и не в Африке, а в Северной Америке. Произошло это около 40-45 миллионов лет назад. И лишь около шести-семи миллионов лет назад часть доисторических верблюдов, миновав Берингию (участок суши, связывавший в то время Северную Америку с Азией), перебралась из Нового Света в Старый. Со временем волны миграций вынесли эти «живые корабли» даже в Африку.
Параллельно этим великим путешествиям евразийских верблюдов протекала эволюция их сородичей, оставшихся в Северной Америке. После ее соединения с Южной Америкой они расселились и там, породив красивых, грациозных викуний, лам, альпак и гуанако, обитающих там кто в дикости, кто в домашней холе и сегодня (отметим, что у всех у них нет горбов).
В распоряжении ученых имеется немало останков верблюдов, встречавшихся в далеком прошлом в Северной Америке. Верхней границей их распространения до сих пор считался Юкон, провинция, лежащая на северо-западе Канады. Новейшая находка позволяет отодвинуть эту границу на 1200 километров в сторону Северного полюса. Теперь она пересекает арктический остров Элсмир, расположенный к северо-востоку от континентальной части Канады. Словно отталкиваясь от подплывшей под него Гренландии, Элсмир вдается далеко вглубь Северного Ледовитого океана.
Этот громадный остров и раньше привлекал внимание палеонтологов (по площади он лишь немногим меньше Румынии). Раскопки, проводившиеся в местечках Beaver Pond и Fyles Leaf Beds, принесли уже немало любопытных находок. Так, в Бивер-Понде обнаружены остатки доисторических млекопитающих: трехпалых лошадей, бобров, а также небольших парнокопытных животных, напоминавших оленей. Но оставим это приметное для исследователей место и переберемся в Файлес Лиф Беде. Именно там канадская исследовательница Наталья Рыбчински из Музея естественных наук в Оттаве и ее коллеги обнаружили свыше тридцати фрагментов кости, которая, несомненно, принадлежала очень крупному животному.
Работа, проделанная на компьютере, позволила сложить эти расщепленные останки воедино. Они образовали большую берцовую кость млекопитающего. Возраст находки оценили в 3,4 миллиона лет. В то время в Северной Америке не было более крупных млекопитающих, чем верблюды. Отсюда естественная догадка, которую надо было подтвердить или опровергнуть: это - кость верблюда. Теперь вопрос, было ли у него «алиби»? Мог ли гигантский верблюд в тот день, в тот час, более трех миллионов лет назад, блуждать далеко за полярным кругом?
Удачное стечение обстоятельств помогло ученым разгадать доисторический детектив так же легко, как кроссворд. Они обнаружили в этой кости остатки коллагена, который в холодном климате Арктики хорошо сохранился. Его анализ и дал окончательный ответ. Ученые сравнили этот извлеченный из кости белок, составляющий основу волокон соединительной ткани, с образцами коллагена 37 других млекопитающих, в том числе некоторых доисторических верблюдов.
Вот и ответ. Здесь, на Элсмире, жил верблюд. Он принадлежал к той же эволюционной ветви, что и современные верблюды, и, возможно, даже являлся их прямым предком.
Находка всего лишь одной кости древнего верблюда не позволяет уверенно описать его облик. Можно лишь судить о размерах. Эта большая берцовая кость общей длиной 57 сантиметров примерно на 30% крупнее, чем у его современных потомков.
По-видимому, гигантский верблюд населял густые хвойные леса, покрывавшие тогда арктический остров (леса эти в основном состояли из лиственниц). Сегодня Элсмир представляет собой унылую снежную пустыню. Но около трех с половиной миллионов лет назад в Арктике было заметно теплее, чем теперь. Среднегодовая температура на Элсмире была лишь немногим меньше 0°С. Зимой, правда, и тогда наблюдались сильные морозы. К этим условиям, абсолютно непривычным для современных верблюдов, добавлялась непроглядная полярная ночь, которая на полгода оставалась на Элсмире, превращая здешнюю тайгу в неприступный частокол стволов, где разбежаться могли лишь мелкие зверюшки.
Но именно суровая жизнь в Арктике, отбирая нужные признаки, заметно изменила облик верблюда. Так, своими широкими ногами ему было сравнительно легко ступать по снегу, как его потомкам - по песку. Внутри горба современного верблюда запасается жир - до сорока килограммов. Подобная жировая прослойка могла быть очень полезной и верблюдам с острова Элсмир, которым предстояло вытерпеть долгие зимние месяцы. Своими огромными глазами они вглядывались в окружавшую их тьму. Теперь этими приметными глазами, укрытыми за двумя рядами длинных ресниц, а также за прозрачным веком, они всматриваются в расстелившуюся вокруг пустыню.
Заглянем в Эльгыгытгын? (1 миллион лет назад)
Считалось, что недавняя - в геологическом отношении — история Арктики подобна белому листу. Тем, что миллионы лет эта область Земли представляла собой ледяную пустыню. Считается теперь, что недавняя - в геологическом отношении - история Арктики подобна белому листу. Тем, что мы ее, эту историю, так плохо знаем.
За последние 2 миллиона 800 тысяч лет Арктика, как выяснилось, переживала сильные потепления. Наступали они от случая к случаю, и тогда столбик термометра тянулся вверх так, словно был позабыт за сотни километров от местности, где собирались применить прибор. Это показал анализ отложений, взятых в 2009 году в российской Арктике участниками международной экспедиции, которой руководил Мартин Меллес из Кельнского университета (отчет о ней был опубликован в прошлом году на страницах журнала Science).
До сих пор ученые располагали лишь подробной историей климата Арктики за последние 120 тысяч лет (благодаря анализу столбиков льда, извлеченных из ледников Гренландии). Еще в их распоряжении имелись очень отрывочные сведения о климате этого региона за минувшие 50 миллионов лет. Они получены благодаря бурению в районе хребта Ломоносова, пролегающего по дну Северного Ледовитого океана. Но множество вырванных страниц, пробелов... Геофизики только начинают заполнять эти лакуны столбиками цифр. Порой полученные сводки выглядят шифрованными записями о явлениях, смысл которых остается пока непонятен.
Особенно удивительной оказалась «тайна двух полюсов». Всякий раз, когда в Арктике наступало потепление, в Антарктике наблюдалось массовое таяние ледников (в Западной Антарктиде в наиболее теплые периоды их вообще не оставалось).
Похоже, между двумя самыми далекими областями Земли существует какая-то «сверхъестественная» связь. Что же заставляет два этих региона жить и меняться в едином ритме?
Вопрос этот задается вовсе не из праздного любопытства. В последние годы ученые с тревогой говорят о необычайно быстром таянии ледников в Западной Антарктиде - и оно только усиливается. Опять же, начиная с 2005 года, в летние месяцы заметно ускорилось таяние арктических льдов. Неужели обе полярные шапки нашей планеты снова зажили своей телепатической жизнью, исчезая у нас на глазах наперегонки?
В ста километрах к северу от полярного круга, на Анадырском плоскогорье, лежит озеро Эльгыгытгын. Оно занимает кратер диаметром 12 километров, возникший около 3,6 миллиона лет назад после падения метеорита. Девять месяцев в году — почти как Северный Ледовитый океан - это озеро с непроизносимым названием (с чукотского языка оно переводится как «белое» озеро) лежит под толщей льда. Тем надежнее слои осадочных отложений, образовавшиеся в его глубине, сохранили для нас историю климата Арктики за последние миллионы лет. Рассматривая извлеченные оттуда образцы - керны, можно увидеть, как прихотливо менялись условия жизни в этом безжизненном, казалось бы, краю. Уникальность озера в том, что оно позволяет заглянуть в прошлое гораздо дальше, чем гренландские ледники.
«Физические, химические и биологические свойства осадочных отложений очень детально отражают, как чередовались эпохи глобального потепления и похолодания в четвертичном периоде», - отмечает один из авторов исследования, Джулия Брайем-Гретте из Массачусетсского университета. Стоит отметить, что в целом климат Арктики и впрямь несколько однообразен. На этом монотонном фоне внезапно - как грозовая туча летом -возникает эпоха потепления. В это время количество биомассы в Арктике стремительно нарастает. И так продолжается, по крайней мере, вот уже три миллиона лет.
Всего ученые выделили за этот период четыре эпохи потепления. Особенно запоминались две из них, когда успевала растаять даже большая часть ледников Гренландии. В обоих случаях — около 400 тысяч и около миллиона лет назад - максимальная температура в Арктике в летние месяцы достигала примерно 13°С, то есть была на 4 градуса выше, чем в период обычного потепления (последнее такое потепление началось 12 тысяч лет назад и продолжается до сих пор). Среднее количество осадков примерно на 300 миллиметров превышало обычный максимум. В такие эпохи вокруг озера Эльгыгытгын разрастались хвойные леса. Сегодня здесь простирается не тайга, а тундра.
Анализ климатических моделей, построенных учеными, показал, что нельзя объяснить начало этих «суперпотеплений» только лишь повышенным содержанием парниковых газов в атмосфере, динамикой солнечной активности или же небольшим изменением параметров орбиты, по которой движется наша планета. Была и какая-то другая причина, заставлявшая белое безмолвие Арктики окрашиваться в зеленые тона жизни.
И вот тут противоположности снова сошлись. Исследователи Арктики вспомнили об Антарктиде. Ведь еще раньше, в рамках программы бурения ледников Антарктиды, была составлена хронология климатических изменений в этой части света. Теперь она казалась аккуратной перерисовкой диаграммы, вычерченной по результатам исследования чукотского озера.
Так что же заставляет две полярные области почти одновременно меняться, словно пары «телепатически связанных» частиц в квантовой физике? И тут, вопреки законам жанра, мы ставим точку, потому что у ученых пока нет окончательного объяснения этим событиям. Сейчас - время дискуссий, споров, но не ответов.
И все-таки вкратце упомянем пару возможных отгадок. Именно эти два сценария наиболее часто обсуждаются учеными.
Когда ледники Западной Антарктиды полностью тают, то вместе с ними исчезают и окружавшие ее шельфовые льды. Сейчас море Уэдделла, омывающее побережье этой части Антарктиды, играет очень важную роль в циркуляции воды в Мировом океане. На поверхности моря часть воды, притекающей сюда из Атлантического океана, замерзает, поэтому содержание соли, а значит и плотность морской воды, растет. Она опускается вглубь океана, где сталкивается с циркумполярным течением, огибающим Антарктиду. Это течение, как из пращи, разбрасывает в стороны: одну «горсть воды» в Атлантический океан, другую - в Индийский, третью — в Тихий. Если холодная вода из Антарктики перестанет перетекать, например, в Тихий океан, то вода там еще заметнее разогреется, а, значит, теплее станет и на островах, и в прибрежных районах материков. Это подтверждает и анализ отложений, исследованных у берегов Новой Зеландии и Камчатки. Вероятно, в такие периоды заметно прогревается и побережье Северного Ледовитого океана, куда неизменно поступает вода из Тихого океана.
Второй возможный ответ таков. С таянием ледников в Западной Антарктиде заметно повышается уровень Мирового океана, - по оценке Меллеса, как минимум, на пять метров. Сегодня неглубокий Берингов пролив - это «узкое горлышко», соединяющее два океана, Тихий и Северный Ледовитый. Его пропускная способность невелика. Но достаточно того, чтобы глубина пролива увеличилась хотя бы метров на пять, и тогда количество теплой воды, перетекающей из Тихого океана в Северный, заметно возрастет. Пока это лишь гипотетический сценарий, но многие специалисты считают его приемлемым.
Секс в большом океане (2013 год)
Льды тают. Арктика становится все доступнее не только для людей, но и - для царей морской природы, китов. Их популяции, разделенные прежде заторами льда так же надежно, как сухопутными перешейками, теперь, похоже, смешиваются друг с другом.
Речь идет о гренландских китах. Две популяции этих животных обитают по обе стороны северного побережья Америки, в Тихом и Атлантическом океанах. Кратчайший путь, что мог бы связать их, арктический Северо-Западный проход, с незапамятных времен был загроможден льдами так сильно, что пробраться здесь они не могли. Эти морские животные, расселившиеся близ противоположных концов континента еще в ту пору, когда Арктика переживала одно из потеплений, были, казалось, лишены возможности воссоединиться. Конечно, гренландские киты могут заплывать под лед, но миновать под водой весь этот протяженный коридор, перекрытый ледяным сводом, не в состоянии и они.
Все изменилось со стремительным таянием льдов в Арктике в последние годы. Морской лед перестал быть препятствием для гренландских китов, ну а сам этот протяженный коридор, огибающий с севера Америку и изобилующий заливами и проливами, становится новой областью их обитания.
Ученые из Гренландского института природных ресурсов выяснили это, снабдив китов из разных популяций радиопередатчиками и проследив за их передвижениями. В общей сложности они маркировали в течение десяти лет 122 гренландских кита, обитавших в Атлантическом океане, и в течение пяти лет 58 китов в Тихом океане, за которыми теперь следили с настойчивостью частных детективов.
Следы этих исполинов, пеленгуемые с помощью спутников, уже осенью 2002 и 2006 годов приводили ученых далеко в лабиринт Северо-Западного прохода. Лавируя среди льдин, самцы китов устремлялись туда, куда путь им, казалось, был заказан - в другой океан; правда, не доводили начатого дела до конца.
Наконец, осенью 2010 года морской путь от Аляски к восточному побережью Канады оказался почти свободен ото льдов, и именно в эту пору два кита, радиофицированных зоологами, с разных сторон проникли в этот извилистый проход и поплыли навстречу друг другу. Наконец, оба достигли пролива Вайкаунт-Мелвилл, лежащего почти посредине прохода, между морем Бофорта и морем Баффина, и более двух недель оставались там. Их разделяло лишь 130 километров чистой воды. Любому из них хватило бы двух суток, чтобы настичь сородича другой «океанической расы». В какой-то момент маршруты их перемещений даже пересеклись, но на этот раз киты так и не встретились.
Любопытно, что и в этом случае разведывали пустовавшие воды коридора два самца. Похоже, что в отличие от своих «половин» они склонны к обследованию и «завоеванию» новых территорий. Поэтому им легче, рано или поздно, доплыть до своих сородичей, расселившихся «за семью морями».
Теперь уже ясно, что ареалы двух популяций гренландских китов частично накладываются один на другой. По всей видимости, встречи между отдельными китами из разных групп уже начались, пусть и втайне от ученых.
Очевидно, Северо-Западный проход и в прошлые времена иногда освобождался ото льдов. Только этим можно объяснить очень заметное генетическое сходство между гренландскими китами, обитающими в Атлантическом и Тихом океанах. Если бы они не знались друг с другом десятки тысячелетий, сходство это стало бы размываться. По мнению ученых, только со времени окончания ледникового периода перед этими китами много раз открывалась возможность «сменить прописку» - перебраться из одного океана в другой, что некоторые из них успешно делали. Например, за последнюю четверть XX века они трижды могли пересечь Северо-Западный проход: в 1998 и 1999 годах, а также, предположительно, в 1983 году. Начиная с 2007 года, дорога для них открыта почти каждый год.
Первые же свидетельства этому были обнаружены еще более ста лет назад - около 1900 года. Тогда китобоям, охотившимся в Тихом океане, порой попадались киты с застрявшими у них в коже наконечниками гарпунов, которые использовали... гренландские инуиты (эскимосы). Сообщения об этом доходили и до тогдашних зоологов, но беспощадно перечеркивались ими, как что-то недостоверное, путаное. Теперь нам известно, что киты с двух сторон регулярно заплывают в Северо-Западный проход и, если у них появится такая возможность, могут перебраться по нему в другой океан.
На эту мысль наводят и демографические наблюдения. Когда-то гренландские киты были очень широко распространены. Британские китобои прозвали их Common Whale, «обыкновенные киты». Как полагают ученые, в XVII веке их численность составляла примерно 50 тысяч особей. Однако уже к началу XVTII века эти киты были почти полностью истреблены в окрестности Шпицбергена. В последующие два столетия начался их беспощадный отстрел на всей территории от Гренландии до Канады. В середине XIX века американские китобои повели охоту на них в Беринговом море. К началу XX века эти животные оказались на грани вымирания. Их осталось всего несколько тысяч.
Сейчас численность гренландских китов составляет от 5 до 8 тысяч особей. В основном они обитают в северной части Тихого океана. Небольшая популяция этих китов сохранилась также в Атлантическом океане, в окрестности Гренландии. В последние десятилетия они находились здесь под угрозой полного исчезновения. Однако, начиная с 2000 года, их численность заметно увеличилась. К середине 2009 года, по оценке датских зоологов, в окрестности Гренландии обитало уже около 1200 китов. Как полагают ученые, их популяция возросла за счет того, что сюда стали проникать киты из Тихого океана и спариваться со своими сородичами.
«Возможно, и другие животные теперь совершают миграции из Атлантического океана в Тихий и наоборот, минуя Арктику», - пишут исследователи на страницах журнала Biology Letters. Но можно ли это рассматривать, как благо? Скорее, это принесет немало новых проблем. Это киты могут царить в своих владениях. Множество других животных борются за территории, чувствуя свою уязвимость. Теперь же им придется противостоять еще и наплыву конкурирующих видов, вынырнувших к ним из вод другого океана.
Для некоторых северных животных глобальное потепление и вовсе может стать роковым. Например, обитающие у побережья Гренландии нарвалы в поисках пищи часто заплывают во льды, где у них нет ни врагов, ни конкурентов. Если же море в окрестности острова будет свободным ото льдов, эта стратегия может быть тупиковой, и нарвалов вытеснят другие, более изобретательные животные. Наряду с белыми медведями, они окажутся среди первых жертв глобального потепления в Арктике.
(с) Александр Волков