Русский язык, который мы изучаем с раннего детства, не всегда был таким. История его сложна и полна белых пятен. Русский относится к восточной подгруппе славянских языков, которая, в свою очередь, принадлежит к индоевропейской семье языков. Четыре тысячи лет назад начал формироваться праславянский язык. Полторы тысячи лет назад он распался на три группы: западную, восточную и южную. В IX веке у языка появилась азбука - её придумали незабвенные святые Кирилл и Мефодий для того, чтобы переводить книги с греческого на славянский.
В XV веке на основе восточно-славянского языка, называемого сегодня древнерусским, сложились сразу три языка: русский, белорусский и украинский. При этом параллельно сохранялся церковнославянский, который остаётся языком православного богослужения по сей день. Современный русский язык (известный как «литературный») сформировался примерно на рубеже XVIII-XIX веков. Примечательно, что его рождение происходило на фоне противопоставления французского, на котором говорило дворянство, простонародным диалектам. Классики отечественной литературы вошли в историю именно благодаря тому что активно исследовали возможности «простонародного» русского языка и придали ему относительно завершённую форму. Принято считать, что основы заложил Михаил Васильевич Ломоносов, а создал новый язык не кто иной, как Александр Сергеевич Пушкин. Действительно, произведения Пушкина и спустя двести лет читаются так, будто были написаны вчера.
По роду своей деятельности писатели-фантасты часто описывают вымышленные миры и вымышленные страны. Соответственно, возникает необходимость в конструировании новых слов, выражений, названий, самоназваний. Время от времени слова, придуманные фантастами, оказываются востребованы обществом, — и тогда появляются неологизмы. В русский язык фантастические неологизмы, как и большинство других слов, обычно приходят извне. К примеру, слово «робот» ввёл в обиход чешский писатель Карел Чапек, использовав его в пьесе R.U.R (1921). А вот слово «андроид», означающее человекоподобного робота, имеет более сложное происхождение: хотя у него древнегреческие корни, закрепилось оно благодаря «механическим людям», которых в XVIII веке изготавливал швейцарский часовщик Анри Дро. Фантасты сумели придать новый смысл таким терминам, как «точка бифуркации», «визуализатор», «матрица», «силовое поле», «дезинтегратор», «конвертор», «коллапс», «мутант», «предтечи». Некоторые слова появились исключительно для подкрепления сюжетных ходов, однако оказались столь ёмкими и точными, что вошли в литературу, а затем и в разговорный язык - например, словосочетание «машина времени», придуманное Гербертом Уэллсом, или слово «хроноклазм», введённое Джоном Уиндемом.
Среди отечественных фантастов больше остальных обогатили неологизмами русский язык Аркадий и Борис Стругацкие. Такие слова, как «сталкер», «прогрессор», «люден», «кибер», «оверсан», «нуль-траспортировка», «массаракш» стали если не общеупотребительными, то широко распространёнными: их можно встретить даже на вывесках магазинов. И всё же рекордсменами по внедрению новых слов следует признать сценариста Резо Габриадзе и режиссёра Георгия Данелия, которые придумали специальный язык для жителей планеты Плюк из фильма «Кин-дза-дза» (1986). «Ку», «кю», «чатланин». «пацак», «пепелац», «гравицаппа», «эцилопп», «эцих с гвоздями» мгновенно стали достоянием разговорного русского языка. А поскольку на экраны недавно вышел мультипликационный римейк «Ку! Кин-дза-дза». то можно быть уверенным: традиция сохраняется! Три раза «ку»!
Современная эпоха — интереснейшее время для лингвистов. Информационные технологии ворвались в нашу жизнь, меняя общество на всех уровнях - от ежедневного быта до разговорного языка. Разумеется, немедленно появилась почва для специфического жаргона, который развивается сам по себе, вне зависимости от воли тех, кто придумывает новые словечки. Знаменитый лингвист Максим Кронгауз не мог обойти такой обширный материал стороной, ведь сетевой жаргон (так называемый «олбанский язык») — продукт интеллектуальной среды. Изучая его, можно выделить предпочтения и заблуждения целого поколения. В своей книге Кронгауз доказывает, что орфографическое искажение слов («превед», «медвед», «кросафчег» и так далее), характерное для «олбанского», не имеет ничего общего с неграмотностью — скорее, перед нами результат искусственного преобразования, призванного составить особую систему кодов, доступную только «посвящённым». Впрочем, учёный не сводит своё исследование исключительно к изучению жаргона — он рассуждает и о необычных сетевых аббревиатурах, и о смайликах (кстати, первый смайлик использовал американский писатель Амброз Бирс), и о ребусной записи.
Итог: необычная книга о природе и смысхе сетевых жаргонизмов.
 | OZON.ru - Книги | Самоучитель Олбанского | Максим Кронгауз |
Мария Аксёнова — математик по образованию, и к тщательному изучению русского языка её подтолкнула популяризаторская работа. В итоге появилась серия книг «Знаем ли мы русский язык?», где автор рассматривает различные лингвистические аспекты — от генезиса отдельных слов до смыслового наполнения распространённых выражений. Наиболее интересные страницы посвящены языковой эволюции: как менялся смысл слов, какие слова устаревали, какие, наоборот, возвращались в разговорную речь в виде ругательств. Например, вы знаете, что слово «зараза» двести лет назад было синонимом «прелести» и «очарования», а следовательно, служило комплиментом? Или что «мымра» означало домовитую женщину, хорошую хозяйку?
Разумеется, не обошлось без рассказа о жаргонах, в том числе профессиональных. Интересно было узнать, что символ @ использовался ещё в XVI веке флорентийскими купцами, которые обозначали им стандартную амфору. Позднее символ перешёл в американское делопроизводство, а нам он известен как «собака», потому что в старинной компьютерной игре Adventure завитушка исполняла роль домашнего питомца.
Итог: рассчитанный на широкую аудиторию сборник занимательных баек о русском языке.
 | OZON.ru - Книги | Знаем ли мы русский язык? История некоторых названий, или Вот так сказанул! |
Колумнист-лингвист Ирина Левонтина взялась решить необычную задачу: собрать под одной обложкой и проанализировать неологизмы, появившиеся в современной России, и соотнести их со строгими правилами русского языка. Результат получился неожиданным: оказывается, из-за агрессивной западной рекламы и развязных шоу-программ, редакторы которых всегда отличались безграмотностью, словоупотребление всё больше англицизируется, а мы даже этого не замечаем! Скажем, такие выражения, как «доступная цена», «выгодная цена», «привлекательная цена», «смешная цена» или даже «бюджетная цена», в принципе не могут считаться правильными с позиций литературного русского языка, но тем не менее употребляются повсеместно. Свой вклад в «модернизацию» речи внесли и лидеры государства. Левонтиной удалось установить, что, например, термин «олигарх» в современном понимании первым употребил Борис Немцов. Материал книги вызывает смешанные чувства: с одной стороны, трудно противиться развитию языка, с другой — неприятно видеть, как нормальные слова превращаются в нечто химерическое.
Итог: сборник эссе о глубинных изменениях внутри русского языка, вызванных вестернизацией России.
