Жить не по лжи власть не сможет, даже если захочет, а не захочет она этого никогда.
Конечно же, логично и естественно всячески удалять и изолировать народ от власти. Эффективна в этом смысле колючая проволока и охрана с собаками, но с определенными ограничениями: колючки нужно уйму, охрану тоже должен кто-то охранять, а в народном обожании чувствуется какая-то неискренность. Кроме того, лагерный труд, как и труд рабский, обладает низким КПД, потому что рабы и зэки - известные лентяи, и им сдохнуть проще, чем поработать от души.
В вынужденном сосуществовании властителей и народов случился эволюционный рывок: рабство сменилось оболваниванием. Изящное решение: колючая проволока физическая, которую кто-то должен еще произвести и натянуть, заменяется на воображаемую, через которую, если ее народу убедительно внушить, никто заступить и не подумает. Так, к примеру, работает кастовая система. И точно так же можно внушить людям, что всамделишная проволока не существует. Это с успехом практикуется во всех суверенных демократиях, от нефтяных до банановых. Однако еще действеннее полностью заменить реальную систему координат на выдуманную, ни в какой части своей топографии с реальностью не совпадающую. И тогда, всю свою непродолжительную жизнь блуждая но лабиринту кривых зеркал, случайный человек нипочем не выберется из него к вратам в святилище власти; только избранники-наследники, молодая смена, могут быть жрецом вытянуты туда из тычущейся в свои искаженные отражения массы.
Оболванивание появилось задолго до Гутенберга - с первыми языческими верованиями, - но именно с распространением печатного станка, а уж после внедрения телевидения по экспоненте стало заменять прочие методы госконтроля. Что могут преторианцы против Аркадия Мамонтова, а лагерные овчарки против Лени Рифеншталь?
И хотя еще древнегреческие философы-дегенераты призывали народ образовывать и просвещать, да и в турбулентные времена Ренессанса эти опасные идейки возвращались снова, история рассудила спорщиков: конечно же, оболванивать народ куда надежнее, чем пытаться его просвещать.
Врать им отчаянно. Придумывать им религии и идеологии, партии и врагов, НЛО и снежного человека, идиотские законы и несбыточные реформы, санкции и запреты, бесконечные войны, завтрашний рай, молодежные движения, патриотическое кино и идиотские сериалы. Какое там просвещать?! Их надо хлестать по мозгам, не останавливаясь ни на миг, их надо пичкать готовыми замороженными мыслями и эмоциями, разогреваемыми в микроволновке! Просвещать! Скажете тоже...
Якобы просвещая население, позволяя или даже принуждая его узнавать больше о мире и о себе, помогаешь каждому в стаде стать личностью и раскрыть свои таланты на благо государства, ибо не все созданы тянуть одинаковое ярмо, а каждый должен найти себе ярмо по размеру. Так? Да ведь одно со всеми ярмо и дает человеку ощущение равенства, а осознание своей бесталанности делает его несчастливым. Нет уж, не нужно раскрытия талантов, а нужно здоровое общество без расслоения и без зависти.
Скажете, образовывая народ, даешь каждому ключи от его благосостояния и вручаешь ему ответственность за его собственную судьбу, снимая ее с себя?
И это плохо: стоит им начать зарабатывать себе на прокорм самостоятельно, как они тут же забывают, кому обязаны и хлебом своим, да и вообще жизнью, и принимаются считать, что это не они всем, что им дадено, правителям своим обязаны, а те им - чем-то. Такова уж нахальная человеческая природа, и ее надо всячески обуздывать. Предпочтительно голодом, а потом кормлением с рук: так можно приручить даже опасных хищников, и это же работает с народными массами.
Потому что народ и есть свирепейший из хищников, и только введение его в заблуждение относительно собственных сил может перебороть его звериную кровожадность. Но если алчность у него совсем животная, то хитроумие и любопытство его могут быть поистине дьявольскими: поди-ка расскажи ему, как и из чего составлен механизм власти, - немедленно влезет и испортит или разберет на части, так что потом не собрать. Более того: не стоит ему давать и точных сведений в механике, математике, физике, социологии, а главное, истории, потому что подаренные сатаной качества позволят народу из малых крупиц познания составить свое представление об устройстве государства - да еще, упаси бог, правильное. И тогда уж точно всё раскурочат и сначала царей сожрут, а потом и друг друга.
Нет! Власть, как и человеческая душа, должна быть волшебной, святой и непостижимой, как дедушкины наградные часы для трехлетнего ребенка. Должно быть совершенно ясно, что, вскрыв крышку, добьешься только двух вещей: поломки и ремня.
Губительно для всякого разумного государя амикошонство с народом по нынешней английской модели, когда и в премьер-министре видят всего лишь нанятого народом управленца, который еще и обязан перед этим «просвещенным» народом отчитываться; не говоря уже о той жалкой роли, которую свинячий народ уготовил для своих монархов. Нельзя транслировать дебаты парламента по телевизору. Нельзя обсуждать действия министров в газетах. Нельзя выносить на публику причуды лоббизма. И совсем уже нельзя расследовать действия оступившихся чиновников, как и в принципе допускать, что чиновники могут оступиться: потому что каждый чиновник поцелован в темечко ангелом власти и каждый чиновник может однажды, ведомый этим огненным поцелуем, стать Государем, а покуда несет в себе Его благословение - и частицу Его святости. Преступно делать власть прозрачной, показывать людям ее требуху и жилы, выворачивать наружу ее смрадные кишки - власть должна всегда быть сакральна и чудесна, божественна и совершенна.
Скажете, просвещая народ, правители поднимают его до себя и тем облегчают себе выбор наследников, потому что внушают простолюдинам, что власть достижима и достойные могут быть ею наделены бескровно? Скажете, без кадрового обновления власть ждет кровосмешение по образцу европейских монархий, а за ним и вырождение? Ересь, и ересь опасная: потому что священный смысл власти заключается вовсе не в том, чтобы править как можно мудрее и справедливее, не в том, чтобы совершенствоваться самой во имя улучшения жизни вверенного ей народа, но в том, чтобы просто длиться столько, сколько это возможно. Вот уж когда приходится сетовать о том, что быть полубогом и быть богом - не одно и то же. Потому приходится королевам рожать наследников, а партайгеноссе принимать в свои ряды молодежь. И без этой вшивой смены бы обошлись, если бы не пришлось полубогам, в отличие от подлинных олимпийцев, стареть и умирать.
Что там еще? Просвещая, разделяешь с народом ответственность за судьбу своей страны? Разделяешь с ним ответственность за провалы, за поражения? Но для этого надо признать, что ты не полубог даже, а самозванец и что ты так же слаб и глуп, как любой смерд в толпе. А ведь не то что один из этой толпы, а и вся она, все народонаселение, вместе крякнув и ухнув, не задержит на своих хрящиках-хребтинках громадной, как небосвод, тяжести ответственности за страну, которая возложена на плечи атлантов-правителей. Нет: уйдет атлант - рухнет небо. Так-то.
Нечего вам сказать. И даже если станете ерничать и намекнете, что, изобразив для народа воображаемый мир на замену настоящему, правитель и сам в него через непродолжительное время начинает верить, и сам уже тычется в искаженные свои отражения, не замечая очевидных выходов среди зеркальных стен, ответим: мудрый и любящий правитель, даже окруженный зримыми и незримыми колючими проволоками в семь рядов, все равно должен быть со своим народом и вести его за собой - хоть и по кривозеркальному лабиринту, хоть бы и без выхода, хоть бы и бесконечно.
Просвещать их. Ага. Щаз.
(с) Дмитрий Глуховский