Жизнь во сне (или жизнь как сон) - одна из классических тем романтической литературы. Персонажи «Колыбельной» тоже живут словно в полудрёме, но романтической эту книгу не назовёшь при всём желании. Герои Владимира Данихнова механически убивают, не испытывая никаких эмоций, механически расследуют убийства — чувства дремлют, желания тлеют под толстой коркой золы... И, кажется, любой из этих персонажей может оказаться жестоким маньяком, получившим у газетчиков хлёсткое прозвище Молния.
Самый глубокий ужас - это ужас обыденности. Ни одна история про оборотней и вампиров, ни один хоррор с расчленёнкой, каннибализмом и кровавыми жертвоприношениями не сравнится с этим страхом, угнездившимся в каждом из нас. Вставать каждое утро, собираться, преодолевая тоску, ехать по серым улицам, отсиживать пустые часы за постылой работой, вяло перекладывать бумажки с места на место, вечерами обессиленно засыпать на продавленном диване под шум телевизионных помех... Жить без цели, жить без смысла, по инерции отрабатывать завод не нами заведённого механизма, как в тяжёлом сне, где женщины не радуют, дети не умиляют, а старики не вызывают почтения, - вот что по-настоящему жутко. Пожалуй, даже смерть пугает меньше, чем обречённость на этот замкнутый круг.
Именно такое существование ведут персонажи новой книги Владимира Данихнова «Колыбельная», обитатели унылого города, который автор время от времени зачем-то называет «южной столицей». На самом деле в этом городе нет ничего столичного - ни амбиций, ни возможностей, ни размаха. Одна пыльная вселенская пустота. «Тоска», «скука» и «лень» — ключевые слова, описывающие чувства, которые владеют всеми без исключения героями этого страшного романа. От скуки они могут покончить с собой, от тоски - пырнуть ножом ближнего, но это не меняет ровным счётом ничего в череде будней. Маньяк (или маньяки - их точное количество так и остаётся загадкой), убивающий детей, «специальный человек», присланный из столицы для расследования серии жутких преступлений, студентка, неудачно выскочившая замуж, гостиничная проститутка, водитель автобуса и мелкий клерк, сисадмин и частный предприниматель отличаются друг от друга только деталями биографий. Все они - существа с выгоревшим нутром, пустые и бессмысленные куклы. Зомби, смутно осознающие свою сущность, но не способные что-либо изменить, - этот образ появился ещё на страницах предыдущего романа писателя «Девочка и мертвецы». В цитате из журнала «Новый мир», вынесенной на заднюю сторону обложки «Колыбельной», прозу Данихнова называют «социальнопсихологической», но в том-то и дело, что общество, социум здесь совершенно ни при чём. Оправдание «среда заела», введённое в обиход русскими классиками XIX века, тут не работает. Ох, если бы всё было так просто!.. Тоска, которая изводит героев книги, скорее, простите за выражение, экзистенциального свойства, - хотя вряд ли кому-то из них придёт на ум это мудрёное слово. «Томление духа», необъяснимое никакими рациональными, бытовыми причинами. Так уж устроен их мир, созданный выжившим из ума богом, вылепленный злым демиургом, — мир, лишённый цели и смысла. Само это «больное чудовище» появляется только на последних страницах романа, но по сравнению с ним булгаковский Воланд выглядит бескорыстным филантропом и последовательным гуманистом, внебрачным отпрыском матери Терезы и Махатмы Ганди. Разве что некоторые дети неподвластны Князю Мира Сего - да и то до поры до времени...
Критика сравнивает Владимира Данихнова с Андреем Платоновым, но вряд ли эта параллель применима к «Колыбельной». Скорее тут уместно вспомнить Даниила Хармса с самыми беспощадными, мизантропическими его рассказами, - или, в крайнем случае, раннего Виктора Пелевина времён «Синего фонаря». Используя самые простые, нарочито сниженные повествовательные приёмы, забредая порой на самую границу территории абсурда (но не переступая её), писатель из Ростова-на-Дону удивительно выпукло, рельефно передаёт ощущение тщетности, глубинной бессмысленности бытия. И только название романа оставляет нам, читателям, некоторую надежду: наверное, есть всё-таки способ встряхнуться, скинуть дремоту, заглушить звуки чудовищной колыбельной, перестать существовать - и начать наконец жить. Вот только никому из персонажей романа такой способ, увы, неизвестен. Интересно, открылся ли живительный рецепт самому автору?
«Колыбельная» - сильная, но глубоко депрессивная проза, которая прикидывается то триллером, то фантастикой — не особо усердствуя, впрочем. Ни в коем случае не читайте в подавленном настроении: маркировка «18+» стоит на обложке неспроста. Книга для сильного, уверенного в себе читателя, глубоко убеждённого, что в его-то жизни точно есть и смысл, и цель.
 | Владимир Данихнов. Колыбельная |
Электронная книга: Владимир Данихнов. Колыбельная