Люди творческих профессий, в том числе и артисты, — частые гости на страницах всевозможных произведений. В кино авторы тоже с удовольствием показывают киносъёмки и Голливуд во всех его проявлениях. Да что там кино — даже в «Гамлете» часть сюжета была посвящена театральной пьесе!
Вот только истории об артистах обычно обходятся без всякой фантастики. Зачем нужна магия, если можно показать иллюзион? Зачем добавлять в сюжет путешествия во времени, если герои и так постоянно примеряют на себя короны и рыцарские доспехи?
Но актёр — профессия настолько загадочная, что нам то и дело кажется: что-то здесь не так. Не может человек просто так взять и перевоплотиться. Может быть, он владеет каким-то тайным знанием, которое отличает его от обычных смертных и позволяет на лету менять облики и настроения. A, может, в деле и вовсе замешаны зловещие заклинания или какая-нибудь неземная технология...
И вот тут-то начинается фантастика.
ЭТИ ЖУТКИЕ СКОМОРОХИ
Отношение к актёрам разнилось век от века, но всегда было особенным. Если в каком-нибудь примитивном племени человек начинает говорить не своим голосом - дело ясное, это шаман, с ним общаются духи. Если на дворе средневековье -про артистов говорят, что те на короткой ноге с дьяволом. Ещё бы: своим лицедейством искажают божественное творение, а порой ещё и высмеивают церковные власти! Взять древнюю Японию -актёры будут привилегированным сословием, ревностно хранящим цеховые тайны. Отмотать от нашего времени пару веков назад — дно общества, погрязшее в пороке. Вернуться в современность - кумиры для всей планеты.
То полубоги, то полудемоны. Никак им не прижиться посередине. Для любителя фантастики картина очень знакомая: ровно на таких же птичьих правах в нашем мире селятся маги, мутанты, инопланетяне... Словом - мистические персонажи. И, конечно же, таких героев всегда немного побаиваются.
В случае с актёрами страхов несколько.
Первый страх — страх положиться на автора. Представление всегда требует веры в происходящее - и искренний зритель верит, полностью отдаваясь спектаклю. Но вдруг это ловушка? Вдруг актёрам как раз и надо заманить кого-нибудь к себе?
Такую историю рассказывали нам два подозрительно похожих доктора, разделённых почти столетием. В начале XX века на экраны явился доктор Калигари - герой одного из первых в истории фильмов ужасов. Этот владелец ярмарочного балагана любил предсказывать посетителям скорую гибель, — а по ночам за ними являлся его личный сомнамбула и лично приводил пророчество в исполнение. Поневоле задумаешься, стоит ли идти на представление... А доктор Парнас со своим «Воображариумом» действовал ещё проще: прямо во время спектакля зазывал зрителей за кулисы и отдавал их души своему рогатому покровителю.
Раз балаган так опасен, его надо запретить, решают окружающие. И начинается: артисты становятся изгоями, их даже хоронят за оградой кладбища, вместе с преступниками и самоубийцами. Средневековые обычаи лучше всего показывает Джордж Мартин: в «Песни льда и пламени» рыцари норовят избить кукольников за неугодные пьесы, менестрелям вырывают языки, а шутов-карликов каждый норовит то пнуть и высмеять, то выпустить на арену с разъярёнными львами. Благородные господа хотят зрелищ!
Но когда люди не ценят лицедеев, те начинают искать себе других зрителей. Им в этом отношении легче других: живущий на сцене и так одной ногой стоит в другом мире. Здесь-то и гнездится второй страх — страх перед всеми, кто запросто общается с потусторонними силами. Труппе Шекспира, как мы знаем из «Сна в летнюю ночь» Нила Реймана, ничего не стоило поставить спектакль перед народом холмов, - и публика, включая даже проказника Пака, осталась в восторге. Неудивительно, раз великого драматурга одарил талантом сам владыка сна Морфей, попросив взамен создать «Сон в летнюю ночь» и «Бурю».
Ингмар Бергман а фильме «Седьмая печать» перевернул стереотип с ног но голову: там бродячие актёры совершенно не желали связываться с потусторонними силами, а наоборот, представали воплощением всего мирского и приземлённого. Только это их и спасло: когда рядом бродит рыцарь, играющий в шахматы со Смертью, благоразумнее всего не думать о высоких материях.
Впрочем, когда мы боимся не вернуться из придуманного мира или подозреваем, что творец якшается с нечистой силой, речь не обязательно идёт об актёрах. Такие же слухи могут ходить о поэтах, композиторах, художниках - словом, чем прекраснее искусство, тем оно опаснее.
Между тем у актёра есть совершенно отдельное свойство, которое делает его ещё опаснее. И это сама суть его профессии - смена образов и обликов, обман зрения и ловкость рук.
Иными словами, мы имеем дело с оборотнем.
МАСКИ, ТРЮКИ И ДВОЙНИКИ
Наверное, многим доводилось удивляться и возмущаться при виде сюжетов, в которых способности персонажей к перевоплощению преувеличены до неправдоподобия. Очки Кларка Кента давно стали притчей во языцех: достаточно их снять — и вас никто не узнает! А для имитации конкретных людей в кино всегда есть резиновые маски, которые не отличить от настоящих лиц. Обмануть таким образом можно даже родных и близких, а на мелочи вроде тембра голоса и мочек ушей никто не обращает внимания. Эти маски в своё время даже проверяли в передаче «Разрушители легенд»: на каком-то расстоянии иллюзия сохраняется, но вблизи становится видно, что лицо подозрительно гладкое, без мелкой мимики. Неудивительно, что зрители не верят... Но киногерои на такой трюк попадаются всегда, если только двойник не выдаст себя каким-то поступком. Например, Фантомаса не смущала даже разница в комплекции - с помощью маски комиссара Жюва он сбросил добрый десяток килограмм и несколько сантиметров роста!
Впрочем, если маска - лишь метафора, с помощью которой авторы могут ввести в «реалистичный» сетгинг оборотня или доппельгангера, дело принимает совсем другой оборот. Попробуем вспомнить: что чаше всего происходит в фантастике с персонажами, про которых известно, что это актёры?
Конечно же, они перевоплощаются. Например, евнух Варне из «Игры престолов» благодаря своему актёрскому прошлому мог неузнанным ходить по улицам в облике монаха или богатой дамы. Мало того — один из его образов, тюремщик Рюген, даже значился на государственной службе! А ведь в настоящих средневековых балаганах грим был примитивным, а образы гротескными, - но в литературе маскировкой мастерски владеет любой персонаж с актёрским прошлым. В общем, все признаки оборотня налицо: оказаться может кем угодно, от человека не отличишь... Ну а любимое занятие этих созданий (как и у классических доппельгангеров) - это ремесло двойника.
Вот она, главная угроза. Не зря ведь в фантастике актёров то и дело используют для афер. Можно ли быть уверенным, что твой собеседник — тот, за кого себя выдаёт? Если в сюжете есть хоть один актёр — нельзя. В «Звёздных войнах» был пример, когда лицедею не помешала даже разница в расах: человек по имени Флим с успехом притворился великим стратегом Трауном, хотя у последнего были красные глаза и синяя кожа.
Самое же интересное происходит с теми двойниками, которых так и не удаётся раскрыть. Роль постепенно начинает к ним «прирастать» и определять их поступки. И здесь уже идёт речь не столько о страхе перед оборотнем, сколько об опасениях самого оборотня. Почти все бывалые варги - будь то дон Хуан из книг Кастанеды или Хаггон из вселенной Мартина - предупреждают: не задерживайся слишком долго в чужой шкуре, не выберешься.
Как и оборотни, актёры даже в театрах опасаются слишком сильно войти в роль. А уж двойникам-аферистам приходится копировать своего персонажа до мельчайших деталей - поэтому и эффект оказывается сильнее.
В повести Роберта Хайнлайна «Двойная звезда» описан редкий случай, когда аферу проворачивали без злого умысла. Дело в том, что известного политика Бонфорта похитили прямо перед церемонией, на которой марсиане должны были принять его в клан. Отмена встречи или даже опоздание могли бы безнадёжно испортить межпланетные отношения - вот и пришлось найти ему на замену безработного актёра Лоренцо. Выступление выдалось не из лёгких: сам актёр ненавидел марсиан и не разделял политические убеждения Бонфорта, но в процессе репетиций начал всё больше проникаться идеями своего героя. Главное отличие «Двойной звезды» от многих других произведений про актёров - это подробное описание работы над ролью. Никаких резиновых масок и фокусов с голограммами! Лоренцо долго и усердно изучает характер своего героя, его походку и манеру речи - и в конце концов настолько вживается в роль, что выступления Бонфорта за его авторством получаются гораздо убедительнее, чем тексты официальных спичрайтеров.
Такой же сюжет практически дословно повторяется в романе Саймона Грина «Кровь и честь» -на этот раз в фэнтезийном антураже. Вот только здесь актёру Джордану куда меньше повезло с прототипом для роли: принц Виктор оказался типичным представителем весьма деспотичной королевской семейки. Привередливый артист долго не хотел «играть разбойника», хотя в итоге справился более чем достойно. Надо сказать, что о перевоплощении позаботился маг, изрядно облегчив Джордану задачу, так что от героя прежде всего требовалась находчивость - и навыки фокусника.
Когда от персонажа сложно отвязаться - это полбеды. Беда приходит, когда таких персонажей два, и они балерины, которая пытается найти в себе силы одновременно сыграть Одетту и Одилию. Сложно сказать, относится ли этот триллер к фантастике: для этого сперва придётся понять, какие из показанных сцен - реальность, а какие героине только привиделись.
ВСЕГО ЛИШЬ ЧЕЛОВЕК
Конечно, есть у магии перевоплощения и оборотная сторона. Сила эта - откуда бы она ни бралась - приходит лишь на время, а когда опускается занавес, перед нами снова возникает усталое лицо актёра. Такого уже нет резона бояться - впору скорее сочувствовать оборотню на час. Здесь уже страшит не то, что маска прирастёт, а (вот она, вечная актёрская двойственность!) то, что она не станет приживаться и исчезнет без следа. Ведь если по роли положено быть великим героем или злодеем - что может сделать обычный человек?
Вот почему зрителям так полюбился Тревор Слэттери из «Железного человека». В третьем фильме серии актёру поручили записывать обращения от имени зловещего террориста Мандарина. Образ получился на редкость убедительный, да и платили неплохо, поэтому охочего до славы Тревора не сильно огорчило даже разоблачение. Вот только в короткометражке-продолжении выяснилось, что настоящие террористы плохо относятся к пародиям. Теперь дальнейшая судьба похищенного Тревора многих волнует даже больше, чем новые подвиги супергероев из киновселенной Marvel.
В похожий переплёт попал Джонни Кейдж из вселенной Mortal Kombat - собирательный образ типичного голливудского актёра. Когда боги из внешнего мира выбрали его для сражения на турнире, Джонни быстро узнал разницу между постановочными и настоящими драками, но всё же не ударил в грязь лицом. Поединок с непобедимым четырёхруким Горо в фильме «Смертельная битва» он провёл в лучших традициях боевиков 1980-х - раздразнил его, ловко уворачиваясь от ударов и подшучивая над неуклюжим гигантом, а затем успокоил коронным ударом ниже пояса и сбросил с обрыва.
На той же самой идее строится весь сюжет фильма «В поисках галактики» (Galaxy Quest). Съёмочную группу сериала, подозрительно напоминающего «Звёздный путь», похищает инопланетная раса термиан. В культуре наивных пришельцев не существовало понятия «выдумка» - поэтому они приняли увиденные кадры за документальные съёмки и решили заручиться помощью отважных космонавтов в борьбе с захватчиками. Актёры тоже поначалу решили, что участвуют в съёмках фанатского фильма. Когда же пришла пора действительно сразиться с галактическим злодеем Саррисом, выяснилось, что выдумки сценаристов неплохо работают и в жизни: чтобы спастись из плена, герои применили хитрость из сериала и отвлекли охранников, якобы затеяв драку, а во время космических боёв их не раз выручала безумная идея пролететь через минное поле.
Собственно, все подобные сюжеты сводятся к типичной «истории взросления» - актёрам приходится стать более похожими на своих героических персонажей. Покусившийся на личину по-настоящему достойного человека может искупить свою вину — если сам вырастит в себе эту личность, не прибегая ни к каким маскам. К слову, в историях о долпельгангерах такой сюжет тоже встречается постоянно - вот и ещё один штрих к портрету оборотня.
Мотив самозванца и ощущение фальши на сцене отлично складываются воедино. Порой фантасты делают из этого простой вывод и показывают сцену как отдельный мир, который выглядит сильно упрощённой версией нашего. Точнее, обычно достаётся киноэкрану: и в фильме «Кто подставил кролика Роджера», и в «Последнем киногерое» существует отдельное пространство, где работают голливудские условности жанра и даже кинематографические законы физики. Конечно, при выходе в реальный мир обитателям экрана приходится туго: как тут быть героем, если даже окна автомобилей не разбиваются с одного удара?
ПОСЛЕ ЗАНАВЕСА
Итак, перед нами - оборотень в двух ипостасях. Актёр - это самозванец и фигляр, который в мире фэнтези может освоить пару фокусов и притвориться магом, а среди героев сойти за своего, пока дело не дойдёт до настоящего испытания. Актёр — это потусторонний гений, который общается слухами и в мгновение ока может присвоить чужое лицо, мысли и душу. Что из этого правда, деятель сцены обычно и сам не знает. Но из его шаткого положения есть два выхода.
Первый - переступить через страх и самому стать маской, превратив в спектакль всю свою жизнь. Конечно, ради искусства придётся пойти на жертвы. Одним из лучших примеров такого пути может послужить фильм «Престиж», чей сюжет строится вокруг соперничества двух иллюзионистов. Недаром в фильме рассказывается история китайского фокусника, который играл роль немощного старика даже после спектаклей - чтобы не раскрывать своих секретов публике.
Второй выход - вовсе отказаться от масок и играть самого себя. Но такой путь, как показано в романе Олди «Нопэрапон», оказывается гораздо сложнее, потому что себя можно и не найти за чередой ролей.
Собственно говоря, как раз Олди и показали миф об актёре во всей его полноте. В романе «Войти в образ» есть и оборотническая повадка копировать собеседника, и страх зрителя, который должен впустить в себя бездну, и страх актёра, для которого вместе с ролью кончается очередная жизнь. Что же до «Нопэрапона», то там параллель проведена прямее некуда: нопэрапон - это японский доппель-гангер, и актёру театра Но его способности достались вместе с проклятой маской.
Как мы видим, и в других произведениях над артистами тяготеет такое же проклятие - только не везде об этом говорится прямо. Вот почему мастера сцены в руках умелого автора могут стать такими глубокими персонажами: сначала на характер накладывается миф про оборотня, а потом открывается и третий слой — об отношениях между человеком и маской. И говорить на эту тему можно бесконечно.
А можно просто сиять на сцене - и не думать о цене.
(с) Алексей Мальский