Повышение

Шелестели жёлтые листья на аллее вечернего парка, трещали местные цикады.

Звучала музыка.

— И никаких приставаний! — Оди вынула тонкие пальчики из моей ладони и выпрямилась на скамейке. — Да!.. Может, другой обиделся бы. Я лишь ухмыльнулся.

Поцеловал её в щёчку.

— Аморальное поведение в общественном месте, — вот так прелестница квалифицировала действия кавалера, совершенно ледяным тоном.

Сейчас на Оди строгий деловой костюм, стального цвета, а под жакетом синяя шёлковая блузка. Напряжённый рабочий день закончился. Мы зашли в парк, чтобы немного подышать свежим воздухом, посидеть, расслабиться.

Оди заметила нескромный взгляд, устремлённый в её скромный вырез. Сказала довольно строго:

— У тебя нет доступа к данному контенту. Не мечтай.

Она пошутила.

Оди— не только мой напарник, здесь, на планете, враждебной по отношению к Земле.

Оди — моя девушка. Мы нежные любовники уже полгода.

Я с ума схожу от неё.

Оди в курсе. И — дразнит.

Хотя обстановка не располагала к амурам.

Мы с ней агенты Земли, часть разветвлённой агентурной сети на Орсоне.

Мы знаем о существовании других пар, но мы не знаем коллег в лицо или по имени.

Резидент — волк-одиночка, никто из нас резидента и в глаза не видел. Это закон, в целях конспирации.

Резидент — бесплотный дух, контролирующий всех, координирующий нашу деятельность.

Мы с Оди рядовые агенты, беспрекословно выполняем приказы, возникающие на личных коммуникаторах.

Суть работы — кибершпионаж. А главное оружие — программы для заражения систем, для перехвата нужных данных.

Такие программы — вирусы, имеющие модульную архитектуру.

Мы рассылаем письма, адресованные конкретным получателям, в том или каком-то ином важном учреждении. В состав каждого письма входит специальная троянская программа.

Связь на плавающей частоте. Алгоритм не расколоть тысяче суперкомпьютеров. Ну а для контроля заражённых машин есть множество доменных имён, серверов, повсюду, на разных континентах.

Создана цепь серверов, чтобы скрыть местоположение главного управляющего сервера. Когда процесс идёт нормально, мы лишь наблюдаем за инфицированными компьютерами, выходящими на связь. Только и всего.

Контрразведчики Орсона старательно ищут серверы. Ищут наблюдателей, отправителей писем. Отыскать главный сервер — мечта любого контрразведчика.

Пока что нам везло.

При действиях большой группой все должны быть доступны постоянно.

В левом глазу ожила контактная линза, в которую встроен дисплей.

Замигал тревожный огонёк красного цвета.

Проблемы. В беде кто-то из своих. Я должен помочь.

Нам говорили, что возможны подобные ситуации, в нарушение правил.

Оди по лицу поняла, что отдых закончен, началась работа, от которой нельзя отказаться.

Но приказ — только для меня.

Я встал:

— Езжай домой. Свяжусь позже.

Она кивнула и, поднявшись, торопливо зашагала к выходу.

Активировал пеленгатор, скрытый в фигурном перстне. Камень стал дисплеем.

Антенну сканера переключил в направленный режим. Поймал излучение передатчика.

Взяв пеленг на исходящий сигнал, пошёл к другому выходу. Покинул городской парк.

Идти недалеко.

Двигался по улицам, полыхающим рекламой, в толчее, сутолоке. Двигался и переулками, где было сумрачно, пусто.

Приближаясь, надел большие, в поллица, очки со встроенными светодиодами.

Они с толку сбивают программы обеспечения систем распознавания внешности, создавая помехи. Стандартная мера.

Темный переулок. Несколько машин возле обочин. Несколько мусорных контейнеров. И все окна без света. Похоже, дома нежилые.

Источник локализован. Но подходить я не спешил.

Призыв о помощи нередко бывает ловушкой.

Проявим осторожность. Проведём электронную разведку.

Сменил очки — надел узкие, чёрные, прямоугольные очки-терминалы.

Перед глазами возникла трёхмерная голографическая проекция.

Компьютерная модель всех прилегающих кварталов. Инфовидение — прозрачные стены и чёткие тепловые силуэты живых и неживых объектов.

Менялись ракурсы.

Поверх картинки бежали строчки уместных комментариев, технических подсказок.

Изображение подрагивало. Несколько раз сработали фильтры помех.

Опасности вроде бы нет.

Источник сигнала не перемещался.

Я ступил в переулок.

* * *

Человек сидел на грязном тротуаре, вытянув ноги, привалившись спиной к стене дома.

В свете луны я внимательно оглядел коллегу.

Темные волосы, густая проседь, залысины. Лицо немолодое, слегка одутловатое, с плотно сжатыми губами и вздёрнутыми словно в брезгливом удивлении бровями. Одет, как я. Но куртка и брюки сильно испачканы, порваны кое-где.

Система диагностики выдала информацию.

Крайне утомлён, ранен в бедро — оно перетянуто галстуком.

Раненый открыл глаза. Кажется, узнал. Лишь затем отключил маячок, коснувшись пуговицы на рукаве:

— Блокируй связь.

Голос был уверенный, властный. Я подчинился, хотя видел человека впервые:

— Что с вами случилось?

— Им была нужна утечка вроде бы секретной информации — слили всё через наш вирус. Я лично уничтожил раскрытый сервер. Ушёл с трудом. Ищут. Надо пошевеливаться.

Не спрашивая, наклонился и сделал ему противошоковую инъекцию.

Выждав несколько секунд, помог встать.

— Связь восстанови пока, — сказал он. — Через свой коммуникатор набери вызов машины — и не городской, а моей. Снова потом заблокируй.

— Назовите код.

— Лим Дарэн. Имя хозяина.

Вот так раз.

Лим Дарэн — на всю планету известный педиатр. Ну кто предположит, что авторитетный детский врач — агент земной разведки?

Набрав, я послал вызов.

Надо было идти в сторону улицы.

Дарэн ковылял, припадая на левую ногу и держась за меня.

Дождались в тени.

Подкатила чёрная длинная машина, сверкающая от цветных сполохов рекламы.

Когда сели, хозяин произнёс голосовую команду:

— На виллу.

Через десять минут ехали по загородному шоссе, посреди леса. И в окна врывался густой воздух, пропитанный горьковатым запахом осенней листвы.

Но лес кончился.

Лёгкий бриз с залива коснулся лица, нежно лаская мою кожу, принёс запах солёной воды и сосен.

Луна висела над морем. Волны играли бликами, чуть колыхались.

Влажный песок сверкал — будто чёрное зеркало.

Дорога пошла вдоль моря. Специфический запах разлагающихся водорослей.

Фары высветили изгородь, длинный ряд остроконечных пик на верхних концах прутьев.

Открылись ворота, автоматически.

Мы въехали на территорию усадьбы. Включились фонари, включилась подсветка.

Широко раскинувшийся одноэтажный дом — его стены из стекла, а стекло, в свою очередь, красиво оправлено в коричневое дерево. Со всех сторон высокие зелёные кусты и клумбы.

Роскошный вид на море, до горизонта, полное отблесков.

Терраса, украшенная бассейном довольно прихотливой формы. Галерея каменных арок.

Жители Орсона консервативны в одежде, в архитектуре, в интерьерах.

Все агенты вынуждены учитывать, маскируясь.

Но мы с Оди живём куда скромнее.

Машина замерла у крыльца.

Выйдя из салона, я помог Дарэну выбраться.

У дверей биометрический идентификатор.

Хозяин встал на синий круг. По лицу, по телу побежали световые полосы. Угасли.

— Добро пожаловать, Лим Дарэн, — произнёс женский приятный голос.

Дарэн повернулся ко мне:

— Живу один, не волнуйся.

Он сразу отправился на приём к домашнему электронному хирургу. Лёг на кушетку.

Над его бедром засновали манипуляторы.

— А ты можешь расслабиться... — улыбнулся хозяин. — Налей чего-нибудь. Я рекомендую «Орсон премиум». Лучший на планете коньяк.

Дом источал неуловимый аромат благополучия, настоянный за много лет. Не исключено, что в формировании букета участвовал и запах дорогущего коньяка. Просторная гостиная. Диван, столик, два мягких удобных кресла, с высокой спинкой, два огромных монитора на стене. Хорошо устроился коллега.

Лим Дарэн — наш резидент.

* * *

Я не стал мяться. Налил в коньячную рюмку тёмный, соблазнительно пахнущий напиток из тяжёлой, пузатой, холодной бутылки.

Сел в кресло, с удовольствием чувствуя солидность и прочность сооружения.

Пить не спешил.

Предвкушал.

Увидев на столике пульт, включил музыкальный канал. И сразу убавил громкость, чтобы не тревожить Лима Дарэна.

А потом случилось нечто очень странное. Мой фигурный перстень вовсе не штатный инструмент. Хитроумная частная

разработка, недавно полученная в подарок от возлюбленной Оди.

В нём запульсировал крошечный, едва заметный огонёк, сбоку, на грани, обращённой ко мне. Он сигнализировал, что не следует пить коньяк «Орсон премиум». Вредно для здоровья, крайне.

Я не поверил. И поднёс свой перстень вплотную к бокалу.

Огонёк стал ярче, замигал чаще. Давал понять, что никакой ошибки нет.

В дорогущем элитном коньяке, предложенном любезным хозяином,— смертельный яд.

Вот так раз.

Кто сказал, что ловушку нельзя устроить в роскошном доме, на берегу ночного моря?

Очень даже можно.

А заодно и похороны.

Лим Дарэн — контрразведчик, враг?..

Но Дарэн в самом деле был ранен.

Что-то непонятно.

Поставил рюмку на столик.

Надел узкие, чёрные, прямоугольные очки-терминалы.

Перед глазами возникла трёхмерная голографическая проекция.

Обыскал, поворачиваясь на месте, все помещения виллы.

Прозрачные стены и чёткие тепловые сигнатуры живых и неживых объектов.

Менялись ракурсы. Поверх картинки бежали строчки.

В доме только мы с Дарэном. Больше никого.

Интересно.

Коньяк вылил обратно в бутылку. Закрыв бар, вернулся к мягкому креслу.

Будто невзначай уронил пустую рюмку на пол. Она разбилась с печальным звоном.

Хозяин, наверное, ждал этого звука.

Прихрамывая, Лим Дарэн вошёл.

Увидел гостя, лежащего безжизненно в кресле, склонившего голову на грудь.

— Очень хорошо... — пробормотал хозяин с удовлетворением.

Положил на столик бластер, нагнулся, кряхтя. Начал подбирать с пола осколки рюмки.

— Не ожидал, признаться, от врача-педиатра, — сказал я с укором.

Взял бластер в правую руку, навёл.

Дарэн, кряхтя, выпрямился. Посмотрел с обидой:

— Все люди с возрастом меняются, в худшую сторону... Так почему же я — должен быть исключением? Можно сесть? Трудно стоять, боюсь, нога подведёт.

— Вы у себя дома.

Левая штанина разрезана, в прореху видна свежая повязка с проступившей кровью.

Ранен.

Что же происходит?

Вот бы — сам Дарэн объяснил.

Хозяин осторожно, стараясь не потревожить рану, сел в другое кресло.

Вздохнул.

Медленно, в глубокой задумчивости, поднял ладони, потёр лицо, как будто хотел стереть выражение отчаяния.

Положил руки на подлокотники:

— Нэйт, ты узнал, кто я, тебя нельзя оставить в живых. Смирись. Ты же профессионал. Ты же — патриот.

— Да. Патриот Земли, а не Лима Дарэна.

Хозяин огорчённо хлопнул ладонью по здоровому колену:

— Смерть есть фазовый переход. Только и всего. Не стоит бояться её, Нэйт.

— Смерть есть смерть. Нечего голову морочить.

Какой нелепый разговор, недостойный профессионалов...

Замигал суматошно огонёк в перстне. Лим Дарэн обрушил на меня взгляд, полный ярости, полный решимости — убить. Тянулся пальцем к невидимой кнопке на подлокотнике. Уже торжествовал, уверенный в победе.

Выстрелив, я бросился на пол, за столик.

* * *

Тело Дарэна, прожжённое лучом, потрескивало, чуть дымило.

Тлела обивка роскошного кресла.

Неприятный, грубый натурализм...

Передёрнуло.

Я немного опередил, но только на мгновение.

В спинке моего кресла торчала дюжина стрелок, наверняка отравленных, вылетевших из шкафа.

Перстень спас мне жизнь.

Ну, ещё, пожалуй, взгляд Дарэна.

Лим Дарэн не утерпел, всё-таки. И выдал себя.

Да, стареет.

Впрочем, этот процесс замер на мёртвой точке.

Я надел снова очки-терминалы.

Перед глазами возникла трёхмерная голографическая проекция.

Обыскал, поворачиваясь на месте, все помещения виллы.

Прозрачные стены, чёткие сигнатуры и силуэты объектов.

Менялись ракурсы. Бежали строчки.

Людей больше нет. Враждебной технической активности — нет тоже.

Я стал искать главный сервер.

Лим Дарэн не стремился к оригинальности.

Что ж, тем лучше.

Сняв очки, я поднялся на второй этаж.

Распахнул дверь.

Кабинет хозяина. Стены обшиты панелями тёмного дерева. Книжные полки в тон. Ковер на полу, светлой расцветки. Три огромных высоких окна, в ряд, с тяжёлыми шторами.

Тяжёлый письменный стол. Кресло возле него.

За спинкой массивное антикварное бюро. Над бюро должна была висеть картина в богатой раме. Но я там увидел портрет текущего президента и государственный флаг Орсона. Пониже — несколько дипломов в рамках.

Напротив стола большой камин с кованой решёткой.

Хрустальная люстра над столом.

Очки дополнительной реальности подсказали, что, где и как.

Длинная цепь межсетевых шлюзов, пакетных фильтров, антивирусных программ.

Высшая категория секретности. Высшая степень криптографической защиты. Ну-ну.

Я специалист-взломщик.

У меня в запасе арсенал хитрых инструментов, программ. Они же найдут брешь, лазейку. Обязательно. Позади у нас столько взломов. Не может такого быть, чтобы не отыскали.

Пришёл твой черёд, мой верный коммуникатор-проныра.

Давай, поработай.

Не подведи.

Коммуникатор поработал.

Не подвёл.

Взломал систему, в программном ядре машины заблокировал все ограничения доступа и сбросил настройки в нулевое положение. Ввёл новые протоколы доступа.

Также перезагрузил все процессоры.

Тихо поднялась крышка стола. Перевернулась и легла, вверх нижней плоскостью, открыв закреплённые там монитор, клавиатуру.

Монитор засветился. Полутёмная комната озарилась голубым сиянием.

Проверил ещё раз виллу. Да, я в доме один.

Сел за клавиатуру

Быстро изучил ключевые узлы компьютерной сети.

Вывел на терминал кабинета всю информацию. Внимательно ознакомился. Посмотрел на фотографии коллег, пробежал адреса, разбросанные по Орсону, даже на спутниках.

Ого, тут нас сотни. И под надёжным прикрытием.

Контрразведка Орсона бриллиантов и золота не пожалеет, чтобы заполучить сведения, за каждый байт заплатит в твёрдой валюте. Жаль, что я не предатель.

А вред причинил, и немалый...

Я защищался, но гибель резидента — сокрушительный удар.

В конечном счёте — по Земле, по её безопасности.

Как быть?

В Школе нас учили всему, что умеет хороший полевой агент.

Принимать решения, касающиеся агентурной сети в целом, не учили.

Всё теперь зависит — только от меня.

Чёрт...

Работающий монитор — в режиме ожидания.

Похоже, и наша агентурная сеть, многие сотни бойцов, — в режиме ожидания.

Сообщу в Центр о смерти Лима Дарэна. Протокол теперь известен. Вполне справлюсь. В Центре люди — семь пядей во лбу. Вот пусть и ломают умные головы.

Отнёс тело в подвал, в холодильную камеру.

Позвонил Оди, сказал— я в порядке, завтра увидимся.

Подготовил сообщение о гибели Дарэна, за своей подписью.

Официальная версия такова: резидент покончил с жизнью, чтобы избежать разоблачения и дезавуирования агентурной сети — умер как герой, спасая всех.

Я подумал немного, уточнил ряд мелких деталей.

Зашифровал текст. Немедленно отправил. Поужинав, лёг спать, на диване в гостиной.

* * *

Утром неторопливо принял душ и позавтракал.

Неторопливо поднялся на второй этаж, в кабинет Дарэна.

Включил его компьютер.

Выяснилось, что из Центра пришёл ответ на моё траурное сообщение. Компьютерная дешифровка заняла несколько минут.

Велика мощность компьютера, но и шифр, конечно же, непрост.

Готово.

Прочитав расшифрованный текст, я похолодел.

Как правило, Центр изъясняется приказами, так принято у нас.

Приказали кремировать тело.

Приказали взять на себя исполнение функций резидента, возглавить агентурную сеть...

Да уж, серьёзное повышение. Очень большая ответственность.

Важный этап карьерного роста.

Перед глазами возникло нежное лицо Оди.

Вспомнилась её светлая улыбка. Вспомнились наши полные страсти ночи.

Я человек, исполняющий приказы.

Я должен стать — волком-одиночкой, бесплотным духом, координирующим деятельность агентурной сети.

Но мне казалось, я вскоре совершу какое-то безумство.

(с) Валерий Гвоздей