Скажем сразу и без обиняков: Анжелина Джоли в жизни - нефритовые очи, бархатные лепестки губ, античная симметрия остальных частей тела - выглядит еще сногсшибательнее, чем в кино. Даже с кручеными козлиными рогами на макушке, Джоли — это женщина, которую всегда и везде принимают всерьез. «Рогами сшибала косяки и протыкала декорации», - сообщает новоиспеченная Малефисента, запутываясь в бесконечности собственных ног, сидя на диване в холле отеля «Бель-Эйр» в Лос-Анджелесе. «Мне приглянулась эта картина, потому что она. в сущности, про боль, - продолжает актриса, разглаживая коричневые локонм. — Точнее, о том, как чья-то боль влияет на жизнь других людей».
Последние десять лет Джоли провела, уравновешивая голливудские роли гуманитарной деятельностью и режиссерскими опытами в документалистике и художественном кино. Ее новая режиссерская работа носит название «Несломленный» и повествует о злоключениях американского бегуна на длинные дистанции Луи Дзамперини, попавшего в плен к японцам во время Второй мировой. «Малефисента» - первая роль Анжелины за четыре года. «Я уже не снимаюсь напропалую во всем подряд, как раньше, - заявляет актриса. - Теперь меня интересу ют только те роли, в которых я могу в полной мере израсходовать запас воображения. Эта роль дала такую возможность». Казалось бы, диснеевское кино — тоже мне занятие для серьезной актрисы; но не будьте наивыми, предупреждает Джоли, в нем есть бездны, в которые имеет смысл заглянуть. «Там ведь речь идет и о справедливости тоже; надеюсь, молодые девушки, которые придут в кино, смогут это почувствовать».
Рогатая отманикюренная злодейка из «Спящей красавицы» была для Джоли любимой героиней детства. После развода матери, актрисы Маршелин Бертран, с отцом, актером Джоном Войтом, большую часть времени Анжелина проводила с матерью и старшим братом в Лос-Анджелесе. В основном — за просмотром телика. «Я выросла на «Спящей красавице» и всегда боялась Малефисенты, но и любила ее». Тех, кто знаком с биографией актрисы дооскаровского и до-ооновского периодов, вряд ли удивит се привязанность к образу озлобленной ведьмачки. Джоли была панкушкой и с трудом вписывалась в свою мажорную школу в Беверли-Хиллз. «Коллекционировала ножи, — вспоминает она. — По какой-то причине ритуал самошрамирования и связанная с ним боль давали мне ощущение жизни и освобождения. Это была моя терапия». По молодости Анжелина попробовала работать моделью и подвизалась актрисой, однако вскоре ей это опротивело. Она заявила своим, что намерена стать гробовшицей.
Вернувшись к актерству в первой половине 1990-х, Джоли решила остаться верной имиджу неконтролируемой дьяволицы. Когда она снималась в малобюджетных фильмах вроде «Хакеров» 1995 года, критика неизменно фиксировала: «Анжелина Джоли выделяется на общем фоне в основном тем, что хмурится больше остальных». (Браво, The New York Times!) Но и когда актриса переключилась на роли бунтарок в мейнстримовом кино, рецензенты и зрители сходились во мнении, что одно лишь ее присутствие в кадре способно наэлектризовать даже самый невнятно прописанный образ.
Темные наклонности дерзкой комедиантки чуть не обернулись катастрофой в 1997-м, когда Джоли внезапно объявила, что завязывает с Голливудом, потому что ей «нечего больше предложить». Она развелась с первым мужем - Джонни Ли Миллером (с которым встретилась на съемках «Хакеров»), переехала из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк и записалась на режиссерские и сценарные курсы Нью-Йоркского университета. Годичного отпуска, по словам актрисы, оказалось достаточно, «чтобы собрать себя». Через два года она получила «Оскара» за роль страдающей клинической депрессией пациентки психбольницы в «Прерванной жизни». «Джоли ворвалась в кино, словно бешеный вольнолюбивый дух, — писал тогда, в 1999-м, покойный ныне Роджер Эберт, — словно взбесившееся орудие, которое тем не менее умудряется всегда бить в цель».
Свободолюбие и открытость обеспечили пристальное внимание прессы и общества к личной жизни звезды. До Питта она запросто делилась с массами амурными подробностями - особенно, когда в них участвовали партнеры по съемочной площадке. Или партнерши: в 2003 году весь мир узнал о ее бурном краткосрочном романе с моделью-актрисой Дженни Шимизу, с которой они схлестнулись, снимаясь в «Ложном огне» в середине 1990-х. «Я бы, наверное, женилась на Дженни, если бы уже не была замужем. Влюбилась в нес с первого взгляда». На вопрос о бисексуальности Анжелина с энтузиазмом отвечала: «Несомненно, — добавляя лишь: — Если бы я завтра влюбилась в женщину, подумала бы я лишний раз, чтобы поцеловать ее или прикоснуться к ней? Да никогда в жизни!»
Но после знакомства с Брэдом Питтом на съемках «Мистера и миссис Смит» Джоли переосмыслила свое публичное альтер эго, выросла из безумств юности и принялась обживать амплуа богини-матери, стерегущей свой семейный алтарь вдали от глаз людских. В течение первого года отношений с Брэдом она отшивала прессу, видевшую в ней коварную разлучницу всеамериканской пары Питт-Анистон. В 2006-м актриса призналась The New York Times: «Шуры-муры с женатым, после того как мой отец изменял маме, - для меня это непростительно. Мне было бы противно на себя в зеркало смотреть с утра. Крутить любовь с изменщиком — против моих правил». Чтобы спокойно обзавестись потомством подальше от телекамер, Энжи с Брэдом отправились в Намибию, где и появился на свет первый селебрити-отпрыск эпохи новых медиа - мисс Шило Нувель Джоли-Питт.
Джоли продолжает активно заниматься проблемами торговли людьми, свободы прессы и ситуацией с солдатами-детьми, стараясь при этом выбирать релевантные проекты. Даже в «Малефисенте» смелая активистка обнаружила родственные темы: «История моей героини демонстрирует, что ничто не остается безнаказанным. В нашем фильме куда больше скрытых подтекстов и уровней смысла, чем в оригинальном сюжете про Принца и Спящую красавицу».
В оригинальном диснеевском фильме мотивы Малефисенты, усыпившей принцессу, весьма туманны, зато новая версия даст все ответы. «Прочитав сценарий, я почувствовала, что, наконец, нашла ответ на вопрос, мучивший меня с детства: почему? Фанатская дрожь заставила звезду поволноваться на площадке: «У нас была только одна сцена, взятая непосредственно из оригинала, и я дико переживала, что испорчу ее». Для успокоения она привезла на площадку Pinewood Studios, что в двадцати милях от Лондона, своих сыновей Мэддокса и Пакса. Парни засветились в массовке, изображая добросердечных крестьян — свидетелей проклятия Малефисенты, «и отлично провели время».
Джоли признается, что получала удовольствие, посвящая девичью аудиторию в коллизии двойственной природы женственности сквозь призму диснеевской постановки: «Принцесса вся такая белая, пушистая, златовласая и невинная, а Малефисента - темная, бешеная, но не менее женственная. Я и не подозревала всей мощи образа, пока не поразмахивала жезлом». Призадумавшись, актриса добавляет: «В этом фильме я впервые смогла задействовать всю силу своего голоса. Я ведь никогда в театре не работала, мне не приходилось актерствовать перед камерой в классическом смысле, а здесь наоралась вдоволь».
В настоящий момент в приоритете у Анжелины работа над новыми документальными фильмами и тихие семейные радости. «Дети растут и смотрят все подряд», - усмехается Джоли. Они с Питтом известны еще и тем, что обходятся в деле воспитания потомства без специальных запретов. «Стараемся поощрять интерес к тому, что нравится нам самим: фильмам, наталкивающим на размышление, с хорошей историей и полнокровными персонажами». Сейчас на повестке дня актрисы — давний проект-мечта: «Последние четыре года пытаемся запустить фильм про царицу Клеопатру». Среди претендентов на кресло постановщика как минимум ЭнгЛи и Дэвид Финчер. «Не будем делать шекспировскую версию; хотим, чтобы это был первый по-настоящему исторический фильм о Клеопатре». Интересно, кого будут пробоватыia главную роль?