Первая встреча Татьяны Миненко с белым медведем произошла лет двадцать назад — прямо на центральной площади ее родного поселка Рыркайпий: «Я вышла с ребенком из поликлиники, вдруг вижу: что-то белое на меня несется. Ноги стали ватными... Сообразить ничего не успела, как раздались выстрелы — милиционеры стреляли в воздух, чтобы отогнать зверя. Медведь испугался и замешкался. В это время какой-то мужчина выбежал из дома, сгреб меня в охапку и затащил в подъезд».
Сегодня, чтобы медведи не расхаживали по улицам в подтверждение мифов о России, добровольцы из отряда «Медвежий патруль» под руководством московского офиса WWF (World Wide Fund for Nature — Всемирного фонда дикой природы) по несколько раз в день объезжают поселок на снегоходах. Миненко в авангарде этих добровольцев. Стройная невысокая женщина знает, как действовать в экстремальной ситуации:
— Главное — не бежать! Один шаг назад — и у зверя сработает инстинкт догнать добычу. Белый медведь — животное скорее любопытное, чем агрессивное. Если он подошел слишком близко, нужно постараться его чем-то отпугнуть, оставаясь на месте. Выстрелить из ракетницы, кинуть камнем — дать понять, что соваться к человеку не стоит.
НЕУДОБНОЕ СОСЕДСТВО
Минувшей зимой чукотское село Рыркайпий находилось на осадном положении. В пяти километрах к западу от поселка еще в ноябре штормом выбросило на берег останки двух серых китов. Для хищников начался пир. Всю зиму там кормились около 50 белых медведей.
— Такое скопление я видела впервые в жизни. И самцы, и мамки с детьми... Обычно осенью-зимой рядом с поселком медведей пятнадцать шатаются, — рассказывает Татьяна.
В Рыркайпии даже действовал комендантский час: хищники в темноте подходили совсем близко к жилью. Вытянутые двухэтажные домики поселка, беспорядочно раскиданные по плоскому ландшафту, обклеили объявлениями с предупреждением об опасности — людей просили быть максимально осторожными и не покидать домов ночью.
Весь декабрь и январь сельчане ходили на работу с палками. Считается, что, если при приближении белого медведя поднять вверх руку с палкой, зверь нападать не станет. Местные уверены, что палка напоминает хищникам клыки моржей, к которым медведи предпочитают не подходить.
Обычный рабочий день Миненко начинается в пять часов — активность медведей, как и большинства животных, приходится на раннее утро. Но часто бывает, что и вечером звери в поисках пищи пытаются пробраться к свалке на окраине. Если кто-то заметил медведя, сообщит Татьяне в первую очередь: для жителей маленького поселка номер телефона Миненко все равно что номер службы спасения.
— Часто сажусь на «Буран» и ночью, приходится выезжать на отгон, — говорит она. — Мы используем сигнальные ракеты. У патрульных есть и оружие, но его применяют редко. Был случай в 2011 году, когда медведица с медвежонком затаились у заброшенных складов, неподалеку от соседнего поселка Мыс Шмидта. Несколько местных, забыв про осторожность, пришли сфотографировать хищника, разозлили его... В результате медведицей занялись патрульные, стреляли резиновыми пулями. Когда поняли, что не справляются, вызвали пожарную машину. Зверя удалось отогнать (иными словами, спасти от отстрела) лишь мощной струей воды.
ВОЙНА И МИР
Когда-то коренные народы Чукотки уважали белого медведя, видели в нем воплощение природной мощи. Более того, в языческой культуре полярный медведь нередко отождествлялся с божеством. Но современные чукчи как-то про это забыли и часто сами без нужды провоцируют животных на агрессию. По мнению патрульных, основной проблемой является известная слабость коренных северян к алкоголю.
— Пару лет назад в поселке Мыс Шмидта произошла трагедия — белый медведь убил человека. В заброшенном свинарнике обосновались три молодых белых медведя. Несколько местных в подпитии пришли их «подкормить». Сначала женщина-чукчанка стала бросать зверям куриные окорочка. А потом пьяный мужчина кинул медведям живую собаку. Кончилось это тем, что хищники рассвирепели и медведь задрал человека. После этого застрелили трех животных в районе. Наши люди были так сильно напуганы, что теперь, как только услышат, что где-то видели медведей, готовы сразу хвататься за оружие. Мы стараемся сделать все, чтобы не допустить отстрела зверей. Это непросто — после каждого отгона голодные, истощенные, они вновь возвращаются к селам.
Одной из мер по спасению животных была организация медвежьей «столовой». Патрульные обнаружили в километре к северу от поселка вмерзшие в лед туши моржей — они погибли тут еще прошлой осенью. Выдрать туши смогли только с помощью трактора, разрубили на части и перетащили подальше, на мыс Кожевникова. Туда и стали гнать всех медведей «столоваться».
Рыркайпий издавна был известен моржовым лежбищем, но в советское время оно опустело — животных спугнули рудные промыслы. По инициативе WWF шесть лет назад на мысе Кожевникова была организована зона покоя, и моржи вернулись. Сегодня тут сформировалась самая большая в мире колония — лежбище в 50 000 голов.
Животные приходят в поселок в середине сентября и остаются до октября-ноября. «Медвежьи патрули» во главе с Татьяной по очереди несут вахту у лежбища. Их задача — не подпустить сюда бродячих собак, любопытных и браконьеров. Смена по два часа. Дольше даже в торбасах — чукотских сапогах из оленьих шкур — не простоишь. В поселке жители носят обычную городскую одежду. Но в сильный мороз выручает проверенный веками и поколениями наряд — кухлянка, куртка из оленьих шкур. Поверх нее Татьяна надевает еще и камлейку, тряпичную накидку, чтобы олений ворс не намокал и не выпускал тепло.
СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД
Татьяна — коренная жительница села Рыркайпий. Ее отец погиб на охоте, когда Тане было два года. Первый муж тоже погиб во время несчастного случая на охоте. С ним Татьяна жила в яранге, хижине из оленьих шкур, которую они построили своими руками, варила еду на костре. И до сих пор скучает по жизни в тундре: «Там родились мои старшие дети, там самое красивое и яркое северное сияние, там мое сердце и душа». Но после того как мужа не стало, пришлось вернуться в поселок. Она ждала третьего ребенка — в тундре женщине не выжить одной с детьми. Сменив множество профессий — от санитарки в роддоме до лаборанта в котельной, Татьяна устроилась в ЖЭК. А в 2006 году вызвалась возглавить местную бригаду «Медвежьего патруля».
Сейчас она живет в обычной городской квартире с центральным отоплением, горячей водой, телевизором и стеклопакетами с двойными стеклами. Часто готовит блюда из оленины, которую покупает в совхозе. А если поселку выдают квоту на моржа, то заготавливает и немного моржатины. С собой в рейды Татьяна берет пререм — лепешки из костного жира, прокрученного мяса и муки. Очень питательные. Местные жители до сих пор ходят с ними на охоту или рыбалку.
Валерий Калярахтын, нынешний муж Татьяны, тоже волонтер «Медвежьего патруля», во всем помогает жене: «Таня — лидер, у нас в селе ее все слушают, хотя она не занимает какую-то важную должность. Просто у нее была трудная жизнь, и ее уважают и соседи наши, и все остальные».
Работа по отгону медведей добровольная — от WWF получают только технику, бензин и экипировку. За длинные выезды платят небольшие суточные, но Татьяна работает не ради денег: она хочет, чтобы и у ее правнуков была возможность наблюдать удивительную жизнь животных Крайнего Севера.
ЗОВ ПРЕДКОВ
Татьяна любит бывать на мысе Кожевникова, смотреть, как море с треском передвигает льды, собирая из них горы.
— Вон там, на мысе, стояла яранга моего прадеда, — Татьяна показывает на груду камней под снегом. — Он был охотником, любил морских зверей и хорошо знал их повадки. Прадед, Иван Иванович Миненко, родился на Украине. По семейной легенде, он отправился на заработки в Америку, был матросом в северных морях, но его судно затерло во льдах недалеко от мыса Рыркайпиян (название мыса Шмидта на языке чукчей). Прадед отправился за помощью, а в итоге остался жить на Чукотке, нашел себе жену из местных, завел детей, стал охотником-зверобоем.
В чукотских семьях традиционно много детей. У Татьяны — пятеро. Старшая дочь Аня недавно вышла замуж за оленевода и осталась жить в родном поселке. Старший сын Николай, тот самый, который чуть не стал вместе с мамой жертвой нападения медведя 20 лет назад, тоже живет отдельно. Средний сын Витя после девятого класса (а в местной школе их всего девять) захотел продолжить учебу в Анадыре, чтобы поступить в университет. А младшие — Миша и Настенька — еще учатся в школе и живут с Татьяной и Валерием.
— Миша с Настей часто просятся со мной на выезды. Иногда беру, они помогают собирать образцы — шерстинки и экскременты медведя. Их мы передаем специалистам для генетического анализа. Мишаня говорит, что вырастет и тоже станет патрульным. Я не против, это же здорово, когда дети живут рядом с родителями и с ранних лет приучаются к хорошему.
В марте, когда большинство взрослых медведей уходят обратно в море на плавучих льдах, у патрульных был короткий период относительного покоя. А с конца апреля — новая горячая пора: мамы-медведицы выводят на первые прогулки из берлог медвежат-сеголеток. Малышам предстоит научиться многому, прежде чем они смогут начать самостоятельную жизнь. Патрульные выезжают в рейды, считают следы медведиц с медвежатами, по ним определяют численность животных, а также местонахождение родовых берлог. Операция так и называется — «Весенний след». Она дает возможность защитить медвежьи тропы от браконьеров — на следующий год мамы с малышами спокойно пройдут по суше в море, не подвергаясь опасности попасть под выстрел. И, возможно, наконец удастся зарегистрировать прирост численности белых медведей, самых крупных хищников Арктики, но таких беззащитных перед людьми.
(с) Дарья Карелина