Первая полноценная книга автора для читателя всегда тёмная лошадка, кот в мешке. Даже если автор этот, как Ина Голдин, успел опубликовать дюжину рассказов в журналах и сборниках. И тут нам остается ориентироваться только на репутацию серии и издательства, в котором состоялся этот дебют.
Как бы яростно ни возражали сотрудники издательств, неповторимый облик любой книжной серии зависит прежде всего от вкусов и предпочтений её редактора. И чем меньше издательство, тем заметнее эффект. Одна из главных целей, которые ставит перед собой Александр Петров, составитель книжной серии с причудливым названием «Талейдоскоп», — познакомить любителей фантастики с творчеством одарённых авторов, которые пока что известны сравнительно узкому кругу читателей. Ну или просто с талантливыми рассказчиками, чаще выступающими в другом амплуа. К примеру, Тим Скоренко собрал весомый урожай премий, опубликовав за три года четыре романа, но книга «Вдоль по лезвию слов» стала его первым авторским сборником. Или Владимир Аренев — он дебютировал ещё в конце 1990-х, однако с 2006 года и вплоть до «Мастера дороги» (2013) не выпустил на русском языке ни одной книги, только на украинском. Ну а для Эльдара Сафина («Звонкая мелочь времени») и Ины Голдин сборники, напечатанные в серии «Талейдоскоп», и вовсе стали дебютными книгами.
По словам Петрова, издатели стремятся составить как можно более пёструю подборку, показать читателям всё, чем силён автор в «малой форме». В случае с Иной Голдин им это вполне удалось: рассказы сборника действительно мало похожи друг на друга. Их действие происходит то в недалёком будущем («Бог любит Францию»), то в средневековой Ирландии («Был я устал и одинок»), то в Японии, населённой призраками людей, погибших при бомбардировке Хиросимы и Нагасаки («Журавлики»), то в условной кинговско-брэдберевской Америке («Тот, кто смотрит за указателями...») или в альтернативно-исторической вселенной, где легенды о вампирах обернулись реальностью («Наша кровь»). Порой фантазия уводит Голдин далеко «за пределы ведомых нам полей»: в «Клинике доктора X» она описывает мир, вся жизнь которого подчинена законам орфографии и пунктуации, а в «Садах вдохновения» приоткрывает дверцу в своеобразное чистилище, населённое проходными литературными персонажами. То же и с жанрами: лихой абсурдистский оммаж Уильяму Шекспиру (и, разумеется, Сэмюэлю Беккету с Томом Стоппардом) «В ожидании Фортинбрасса» мирно соседствует на этих страницах с традиционным полицейским детективом «Держитесь подальше от...» о серийном убийце, который хозяйничает в современной Бретани. Последние годы Ина Голдин живёт в Париже, что не могло не наложить отпечаток на её творчество. В нескольких рассказах («Город Е», «Лётная погода») звучат характерные, легко узнаваемые нотки «эмигрантской прозы»: демонизация оставленной родины и романтизация нового «порта приписки». «Я дала этой стране шанс. Дальше - извините», - услыхав такое, сертифицированный патриот хватается за пистолет, а человек попроше вроде вашего покорного слуги дивится свойскому отношению героини к стихиям. «Я дала Нилу последний шанс повернуть свои воды вспять». А он взял — и не повернул. Какая неожиданность!.. Впрочем, в других произведениях писательница не злоупотребляет глобальными обобщениями, действуя тоньше и артистичнее.
В одной книге уживается несколько авторских вселенных. «Клиника доктора X» — второй рассказ в микродилогии, во вселенной «Нашей крови» разворачивается действие романа, который сейчас пишет Голдин, а цикл о межпланетном лингвисте Шивон Ни Леоч (ирландке, которая безвозвратно потеряла родину и видит её отражения на каждой планете, которую посещает) составил повесть в рассказах «Ностальгия межпланетного лингвиста». Так что же объединяет столь непохожие тексты и не даёт сборнику рассыпаться, словно карточный домик? Как верно заметил в предисловии Николай Караев, связующим звеном здесь выступает ностальгия. Практически все герои Голдин тоскуют — по детству, когда краски были ярче, а чувства непосредственней, по местам, с которыми связаны светлые воспоминания, по более простому и комфортному миру, по утерянным связям и разбитым семьям... Именно этому проза Голдин обязана своим удивительным обаянием. Плюс, конечно, редкому сочетанию сюжетности и эмоциональной насыщенности, которая не переходит в дурную сентиментальность. Не многие фантасты умеют балансировать на бритвенно-острой грани столь изящно.
Поздравляю! В нашей «жанровой» литературе появился ещё один автор, за творчеством которого стоит следить с особой пристальностью. «Игра в классики...» - отличная заявка. Пожалуй, если б Ина Голдин начала активно печататься лет на пять раньше, её можно было бы смело зачислить в «цветную волну» и упоминать через запятую в одном ряду с Дмитрием Колоданом, Кариной Шаинян, Юлией Зонис, Иваном Наумовым, Владимиром Данихновым и Алексеем Лукьяновым, которые уже увешаны многочисленными литпремиями.