Июнь 2011 года, аэропорт Ниццы. Через две недели в княжестве состоится свадьба Альбера II, герцога Валентинуа и маркиза де Бо, и маленькое государство Монако готовится к грандиозному празднику. Рестораторы и отельеры подсчитывают будущие барыши, повсюду висят портреты князя и его невесты. Жениху за пятьдесят, он полноват и лысоват, невеста похожа на богиню из древнескандинавского пантеона — светлые глаза, высокие скулы, широкие плечи, высокая грудь и ноги от ушей...
Глядя на Шарлин Линетт Уиттсток, монегаски вспоминают мать Альбера, американскую кинозвезду Грейс Келли: женившись на ней, князь Ренье сделал отличный пиар своему владению — после этого Монако вступило в полосу процветания.
— Нашему Альберу давно пора остепениться, хорошо, что он наконец взялся за ум!
Эту нехитрую сентенцию изрек куривший у входа в аэропорт носильщик. Устроившийся неподалеку на обеденный перерыв турагент недовольно покосился на незнакомца. «Наш Альбер» — что за фамильярность! Какое отношение его светлость имеет к прижившемуся в Монако итальянцу, одному из тридцати тысяч иностранцев, отбивающих хлеб у коренных обитателей княжества? Да и то сказать — кто из пяти тысяч монегасков согласится таскать чужие чемоданы? Спасибо вот уже семьсот лет правящей княжеством династии Гримальди — у ее подданных много других возможностей...
Тут внимание обоих привлекла вышедшая из такси молодая женщина: на ней большие черные очки, но все, что можно разглядеть, радует души пылких средиземноморских мужчин — носильщик цокнул языком, а турагент восхищенно присвистнул. Высокая блондинка. Длинные, стройные ноги... Красавица направилась ко входу в аэропорт, такси отъехало, на его месте припарковался неприметный Volkswagen Golf. Из него вышли двое мужчин в одинаковых костюмах и отправились следом за блондинкой. Турагент снова присвистнул: одного из них он узнал. Двадцать лет назад они вместе учились в школе, потом одноклассник подался в полицию. Они кивнули друг другу. О том, что произошло дальше, наблюдавшие узнали от местной цветочницы: двое мужчин в костюмах подошли к молодой даме и попросили ее пройти вместе с ними. Носильщик с турагентом решили, что красотка — одна из беспокойного племени авантюристок, в преддверии торжества слетавшихся в Монако как мухи на мед. Мошенники всегда любили маленькое княжество с его развлечениями, казино и толпами расслабившихся на отдыхе идиотов-туристов, но сейчас их количество просто зашкаливало. Отделения полиции облеплены фотороботами так, что нельзя разглядеть, в какой цвет выкрашены стены. О том, кого задержали в аэропорту, стало известно через два дня после свадьбы, когда вышел наделавший много шума материал в Sunday Times. Позже о том же самом написал и французский журнал L’Express.
Адвокаты князя Ренье немедленно вчинили Sunday Times иск и через два года выиграли дело. Но это никого не убедило. Позже английская газета писала о том, что не ошиблась: в аэропорту Ниццы действительно остановили невесту князя Альбера, пытавшуюся уехать домой с билетом в один конец. По словам журналистов, это подтвердил детектив, задержавший Шарлин перед вылетом.
Полицейские отобрали у нее паспорт. Потом беглянку долго уговаривали, и в итоге свадьба состоялась, но сказки не получилось. Над Монте-Карло взлетал великолепный фейерверк, огромный, в рост человека, свадебный торт оказался настоящим произведением искусства, платье невесты украшали 40000 кристаллов Сваровски и 20 тысяч грушевидных жемчужин, но в глаза бросалось совсем другое. Жених цепко, по-хозяйски держал за руку свою нареченную, которая выглядела понурой. В самый неподходящий момент Шарлин разрыдалась — по-настоящему, в голос, со всхлипами и слезами, но свадебный поцелуй выдержала стоически. В довершение всего один из почетных гостей, известный своими пьяными выходками бельгийский принц Лоран, зацепился ногой за ковровую дорожку, рухнул навзничь, начал барахтаться на земле, словно жук, и его пришлось поднимать. Торжество обошлось в астрономическую сумму, инвестиции не окупились. Отец Альбера, превративший Монако в земной рай, предусмотрительный и осторожный князь Ренье, наверное, не раз перевернулся в гробу...
Ренье III унаследовал глухую европейскую дыру, никому не нужное захолустье, которое поленились оккупировать гитлеровцы. Расположенное на двух квадратных километрах каменистой земли, Монако было известно своим казино, но большая часть акций княжеской семье Гримальди не принадлежала. За полвека Ренье III совершил невозможное: выкупил у греческого миллиардера Онассиса 60 процентов акций, привлек в Монако инвесторов, отбился от французского правительства, требовавшего покончить с налоговыми льготами и убрать из княжества офшоры. У моря отвоевывали все новые участки земли, они уходили под застройку, небоскребы вырастали аж на скалах. Жители курортных французских городков Ментоны и Рокебрюна поглядывали на Монако с завистью. В XIX веке, когда княжество было в десять раз больше, эти поселения принадлежали Монако. Но Ментона и Рокебрюн взбунтовались, провозгласили республику, и тогдашний князь Монако Карл III тут же продал мятежные города Франции. Это принесло ему четыре миллиона франков — даже по меркам того времени сумма была жалкой, но ведь и товар с душком... К началу XXI века эти миллионы казались каплей по сравнению с двухмиллиардным состоянием князя Ренье
Настоящий мужчина должен иметь много денег и много детей. Князь любил эту старую крестьянскую поговорку. Денег у него было много, две красавицы дочери и умница сын радовали сердце. Ренье III был счастлив — и это продолжалось до тех пор, пока дети не выросли...
14 сентября 1982 года его жена не справилась с управлением автомобиля, и он рухнул в пропасть. Журналисты уверяли, что за рулем сидела не Грейс, а ее старшая дочь Каролина. Князь Ренье овдовел. И вот тут-то начались неприятности с детьми. Каролина оказалась самой примерной из них: за ее плечами были три мужа и два развода. Второй муж старшей дочери князя, спортсмен и наследник большого состояния, погиб во время регаты. Позже она вышла за принца Эрнста Августа V Ганноверского, одного из немногих аристократов-миллионеров, близкого родственника британского королевского дома, простого, свойского парня, пьяницу и драчуна. Он избил содержателя отеля в Кении, зонтиком сломал нос телеоператору, во время Зальцбургского оперного фестиваля пнул женщину-фоторепортера. Но мировую известность принцу Эрнсту принесла выходка на международной выставке World Expo в родном Ганновере: не найдя поблизости туалета, он помочился на стену стоявшего рядом павильона Турции, попался на глаза папарацци и спровоцировал грандиозный скандал. Но это мелочь.
Настоящим испытанием для князя Ренье стали кавалеры младшей дочки, Стефании. Она все время влюблялась и каждый раз норовила выйти замуж — женихи при этом оказывались самыми неподходящими. Вначале Стефания вышла за своего телохранителя, а после развода переключилась на циркачей — путешествовала вместе с ними, жила в вагончике и ухаживала за цирковыми животными. Ее вторым мужем стал португальский акробат Адан Лорес Перес. Расставшись с ним, принцесса по-прежнему влюблялась до потери пульса, но замуж уже не рвалась. Поведение Стефании было серьезной головной болью, но настоящей проблемой для стареющего отца стал наследник, принц Альбер. Ренье III понял это слишком поздно, когда его мальчику перевалило за сорок.
Старый князь часто размышлял: когда же он упустил сына? Может, дело в том, что Альбер взрослел без матери? Женское сердце почувствовало бы неладное. Отец же занимался непомерно разросшейся бизнес-империей Гримальди, досуг отдавал своей любимой филателии и ничего не замечал. Мальчик был умненьким, воспитанным, скромным. Альбер хорошо учился, увлекался автомобильными гонками, занимался плаванием, бобслеем и дзюдо, пять раз участвовал в зимних Олимпийских играх. Тихий, спокойный, тактичный — загляденье, папина радость! То, что ему рассказывали о романах Альбера, князь Ренье пропускал мимо ушей. Мальчик спит с одной, другой, третьей, потом у него появилась четвертая — ничего плохого тут нет. Перебесится и успокоится, женится, заведет детей... Князь начал волноваться, когда у наследника появились брюшко и лысинка, а жениться он все не собирался... Судя по всему, его вполне устраивал удел вечного холостяка и самого завидного жениха Европы, который никак не сделает окончательный выбор.
Однажды старому князю рассказали, как его сын поработал на сессии Международного олимпийского комитета, и Ренье понял, что дело зашло далеко. На приеме после сессии МОК Альбер сидел рядом со знаменитой фигуристкой из ГДР Катариной Витт. Та не давала принцу покоя:
— ...Ваше высочество, передайте мне, пожалуйста, хлеб!
—... Альбер, я хочу пить, налейте мне еще вина!
— ...Вы не проводите меня в дамскую комнату?
Когда прием закончился, сын и Катарина Витт уехали вместе — рассказчик уверял, что они отправились прямиком в апартаменты Альбера и не выходили оттуда до утра. Оно бы и ничего, но на следующий вечер перед дверью наследника выстроилась шеренга длинноногих красоток. Когда представитель службы протокола спросил у камердинера Альбера, что тут делают эти девушки, в ответ он услышал:
— Ждут, когда принц сделает свой выбор...
Само по себе это было не страшно: молодость должна идти под руку с радостью, любовницы делают честь королям, а короли — любовницам. Но однажды Альбер сказал отцу, что им надо серьезно поговорить, и признался, что у него есть внебрачный ребенок Александр Эрик Кост, которого он хочет ввести в семью. Ренье III к этому времени было 79, он обрадовался, начал расспрашивать Альбера о мальчике. И услышал, что ребенок — мулат, его мать — негритянка из Того, разведенная стюардесса, у которой есть еще двое детей. Эти отношения продолжаются с 1997 года, то есть больше шести лет... Фотографию мамочки старому князю показали позже, и он пришел в ужас. Святая мученица Девота, покровительница Монако! Эта женщина показалась ему настоящей дикаркой из джунглей. Она была черной как смоль, высокой, мускулистой, плосконосой и губастой: поистине триумф политкорректности и пугало для инвесторов, ценящих в Монако консерватизм и надежность. Их княжество вот уже семьсот лет принадлежит одной династии, и Гримальди всегда удачно женились. Они получали хорошее приданое, солидный кусок земли или, как это было в случае Ренье III, мировой пиар, который стоил куда дороже. А что можно взять здесь? Вдруг он завтра умрет, а Альбер женится на своей негритянке? Тогда на троне Гримальди окажется его темнокожий внук... Эта перспектива так напугала князя, что в конституции Монако быстренько появился пункт о том, что престол могут наследовать только законнорожденные потомки правящего монарха, рожденные от его жены во время брака. Обезопасив себя с этой стороны, Ренье III поговорил с сыном по душам:
— ..Альбер, люди ждут от нас продолжения спектакля, который им нравится. Мы должны вести себя как настоящие короли. Молчи, не возражай, не кивай на других! Норвежский наследный принц может взять в жены разведенную наркоманку, датский — жениться на китаянке. Дело в том, что в их странах монархия давно ничего не решает, она стала игрушкой толпы. А Монако — наше, на этих двух квадратных километрах мы значим все. Гримальди — последняя в Европе правящая династия, благополучие княжества зависит от наших поступков. Полвека назад мы были бедны, и я много сделал для того, чтобы оставить тебе хорошее наследство. Мне и мертвому будет больно, если ты пустишь его по ветру...
Ренье втолковывал, что управление княжеством — тот же бизнес, тут надо принимать верные маркетинговые решения. Разумным шагом будет последовать его примеру: сын должен жениться на знаменитости —и непременно белокожей. Эта девушка должна быть красавицей и настоящей леди: воспитанной, культурной, в меру образованной.
— Монако нужен новый импульс, и этим импульсом должна стать твоя женитьба. Ты любишь свою негритянку? Бога ради, никто тебе не мешает. Но только посели ее в тихом уголке и сделай так, чтобы о ней не узнали журналисты...
Принц соглашался, кивал, говорил, что совершил глупость и раскаивается, но Ренье не верил сыну: раскаивается он, как же! Это выражение глубоко спрятанного упрямства ему хорошо знакомо: во время редких ссор такие же глаза бывали у Грейс. Человеку из общества извиниться — что выпить стакан воды. Похоже, сынок еще преподнесет сюрприз, о котором напишут все таблоиды мира. Нечто подобное уже было. Тогда все обошлось, но что их ждет впереди?
Едва не загубивший репутацию Альбера скандал был связан с Карен Мюлдер, известной манекенщицей, с которой у принца был долгий роман — одно время Ренье III даже надеялся на то, что они поженятся. К 2001 году известность Карен слегка поблекла, но она по-прежнему могла сделать рейтинг любому телевизионному шоу. На это и рассчитывал французский ведущий Тьерри Ардиссон, пригласивший ее в свою передачу «Все об этом говорят». Позже он благодарил бога за то, что передача шла в записи. Карен сообщила собравшейся в студии публике, что в мире моды существует сексуальная мафия и ее, загипнотизированную криминальным психологом, постоянно насиловали топ-менеджеры модельного агентства «Элит», а заодно и принц Альбер. Затем Карен поведала, что родной отец растлил ее, едва дочери исполнилось два года, разрыдалась и выбежала из студии. Потрясенный Тьерри попросил публику забыть о том, что здесь говорилось, телестудия изъяла пленку, но кто-то из зрителей записал всю сцену на мобильный телефон. На следующий день Карен отправилась в полицейский комиссариат 9-го парижского округа и повторила обвинения. Следователь открыл уголовное дело — и всем, кого модель упомянула, стало не до шуток. Честь семейства Гримальди спасло то, что Мюлдер была известна пристрастием к кокаину. И вскоре родня упрятала ее в психиатрическую клинику. Выйдя из нее, Карен разослала фигурантахм скандала письма с извинениями. Но дело было сделано: о раскаянии бесноватой манекенщицы мало кто знал, а об ее откровениях слышали все. Имя принца оказалось запятнанным.
В 2005 году Ренье III совсем сдал. У него постоянно прихватывало сердце, голова кружилась так, что одряхлевший князь боялся упасть. В 180-комнатном дворце, перестроенном из средневековой генуэзской крепости, оборудовали больничную палату. Старик проводил там все больше времени, лежа под капельницей или с кислородной подушкой. Альбер стал князем-регентом. К этому времени у него... обнаружился еще один ребенок.
Американка Тамара Ротоло отдыхала в Монако в 1991 году. Дома она работала официанткой, была замужем, но развелась. В Монако большеглазая фигуристая брюнетка итальянских кровей приехала с подругой. На городском пляже к ним подсел симпатичный и очень обаятельный парень. О том, что он местный принц, Тамара узнала после того, как они оказались в постели. Все случилось быстро, по-курортному: пара поездок на мотоцикле нового знакомого, ресторан, ночная дискотека, приглашение в «одно очень интересное место, где он часто бывает», оказавшееся спальней загородного дома... Вернувшись в Америку, Тамара часто перезванивалась с принцем. Узнав, что девушка беременна, Альбер обещал помощь и поддержку, а потом пропал. Тамара собиралась вчинить ему иск, но ей помешало то, что в Монако американское правосудие не работало. С годами принц напрочь забыл об этой истории, однако во время официального визита в США ему о ней напомнили. Сквозь толпу встречающих между ног полицейских к нему проскользнула хорошенькая девочка лет семи и прочно вцепилась в его штанину. Стоявшая в толпе мощная темноволосая женщина громко крикнула на радость навострившим уши журналистам:
— Альбер, это ваша дочь!
Он с ужасом узнал свою бывшую пляжную любовь — но тогда Тамара была тонкой как тростинка, теперь же могла спокойно положить на обе лопатки Дольфа Лундгрена. Все в конце концов уладилось: маленькая Жасмин стала получать хорошее содержание и доучивалась в Монако. Альбер искренне привязался к девочке, но на страницах раскопавших эту историю таблоидов тем не менее выглядел соблазнителем и обманщиком, бросившим молодую женщину и пытавшимся улизнуть от собственного ребенка. Ренье III тихо доживал свой век, и все понимали: вскоре у Монако должен появиться новый князь — перезрелый плейбой, отец двоих внебрачных детей, которого обвиняли бог знает в чем. Поговаривали даже, что Альбер тайный гей, потому, дескать, и не женится...
6 апреля 2005 года князь Ренье умер. До проведения коронации было созвано заседание Королевского совета, в который входили ближайшая родня Альбера и самые влиятельные люди маленького княжества. Принцу пришлось выдержать неприятную сцену. Рядом с ним жили две акулы — собственные сестры, у одной подрастал наследник. По закону, принятому князем Ренье, в том случае, если у Альбера не будет потомства, правительницей Монако после его смерти должна стать Каролина. А ей наследует сын, юный Андреа Казираги, бонвиван, завсегдатай ночных клубов всего мира. Альбер знал, что некоторые из членов совета не прочь усадить мальчика на престол прямо сейчас: немолодой холостяк принц, дескать, отработанный материал, не способный родить на свет божий ни один позитивный, полезный для княжества информационный повод, за который уцепились бы мировые массмедиа. Сестры разговаривали с ним очень жестко, попеняв, что он ставит под угрозу то, что принадлежит им всем, и ему наконец надо жениться на приличной девушке.
До этого момента наследный принц Монако жил как хотел и никому не делал зла. Занимался спортом и благотворительностью, путешествовал по миру, заводил интрижки с красивыми и известными женщинами. У него были романы с Гвинет Пэлтроу, Брук Шилдс, Наоми Кэмпбелл, в его невесты записывали актрису и модель Энджи Эверхарт и известную прыгунью с шестом Алисию Уорлик. При этом в пяти километрах от Монако, в тихой французской деревне в купленном им доме жила Николь Кост, подруга-негритянка. Это была любовь с первого взгляда: он попросил у Николь телефон прямо в самолете, когда она принесла ему минеральную воду, перезвонил в Париже, и вскоре они были вместе. Через шесть лет Николь забеременела, и Альбер сказал, что хочет этого ребенка. Он действительно пытался ввести его в семью, и не его вина, что из этого ничего не вышло...
Теперь любовь прошла, но он по-прежнему привязан к Николь. Она часто приезжает в Монте-Карло и подолгу здесь живет, у нее есть свое место в маленьком мирке княжества. Пару раз она была слишком откровенна с журналистами, но он не в претензии за маленькую женскую месть: Николь пыталась его уколоть, рассчитываясь с ним за других женщин и дворец в 180 комнат, хозяйкой которого никогда не станет. Его жена должна быть белокожей, воспитанной, красивой, культурной... Что ж, Альбер сделает то, что от него хотят, — и пусть дорогие сестры катятся к черту!
Шарлин Линетт Уиттсток, дочь менеджера компьютерной фирмы и тренера по плаванию, родилась и выросла в Южной Африке. Плавать девочку учили с детства. Отец считал ее сорванцом: «Она все время носится сломя голову и готова ездить верхом на каких угодно животных — от слонов до жирафов». Школьная учительница называла Шарлин маленькой леди, скромной и благовоспитанной, в команде ею гордились: в 18 лет она выиграла чемпионат ЮАР по плаванию, а через четыре года попала на Олимпийские игры. Перед Олимпиадой 2008 года Уиттсток травмировала плечо, и с большим спортом было покончено. Принц Альбер увидел ее в 2000 году в Монако, на соревнованиях по плаванию: в обтягивающем купальнике она выглядела потрясающе. Принц подошел к менеджеру Шарлин и сказал, что хотел бы с ней познакомиться.
Они встретились в уютном маленьком ресторанчике, Альбер пришел первым. Когда без малого двухметровая блондинка подошла к столику, он встал, и Шарлин почувствовала, что у нее дрожат колени. Принц! Настоящий, не сказочный, пусть не слишком молодой, но симпатичный. В эту минуту она вспомнила все фильмы про современных Золушек, все сказки, которые ей рассказывали в детстве, все то, о чем мечтала. Он может выполнить любое ее желание... Теперь она поняла, как замирало сердце у счастливиц, на которых во времена золоченых карет и пудреных париков обращал внимание монарх: Альбер еще не сказал ни слова, а Шарлин уже чувствовала себя влюбленной. И что с того, что он на двадцать лет старше?
Вечер, который они провели вместе, был прекрасным: ужин при свечах, романтическая прогулка по набережной и прощальный поцелуй. Альбер оставил ей свой номер на визитке с княжеской короной, Шарлин обещала перезвонить, но куда-то ее засунула, да так и не смогла найти. В следующий раз они встретились только через шесть лет, вскоре после смерти князя Ренье, на спортивных соревнованиях в Турине. Там начался их роман, в том же году Шарлин Уиттсток перебралась в Монако.
...Гонки на мотоциклах и пляж, на котором она жарилась с утра и до полудня, баскетбол, пикники, выходы в свет: так Альбер приучал княжество к своей избраннице. Она любила джинсы, яркую и недорогую бижутерию, ходила по-мужски широким шагом, размахивая руками. Сестры принца были с ней очень любезны, но вскоре Шарлин узнала, что за глаза Каролина и Стефания называют ее «русалкой Альбера». А появление девушки на одном из дворцовых приемов, куда она примчалась прямо с пляжа, стало местной сенсацией и превратилось в анекдот. Вечернего платья у пассии Альбера не имелось, и она надела платье подруги — длинное, зеленое, из-под которого выглядывали яркие сандалии. Ногти на руках и ногах она выкрасила в красный цвет. У Альбера вытянулось лицо, а его сестры просияли. В тот вечер они были с гостьей необыкновенно милы. Что это значило, мисс Уиттсток поняла через пару дней, когда ей шепнули, что теперь у нее появилось еще одно прозвище: «рождественская елка Альбера». Узнав об этом, Шарлин долго рыдала на плече у своего князя. Любимый вытер ей слезы украшенным монограммой носовым платком и пообещал, что все устроится. Он ей поможет...
После этого ее стали учить одеваться и правильно себя держать: есть, ходить, разговаривать, изящно смеяться, не слишком широко раскрывая рот. Стилист изобрел для нее прическу, Джорджо Армани и Карл Лагерфельд приложили руку к стилю. Рослая мускулистая пловчиха становилась утонченной дамой, украшением обложки любого модного журнала. Превращение заняло несколько лет, зато когда князь сделал ей предложение и Шарлин его приняла, у него появилась идеальная невеста: стильная, сдержанная красавица с глубокими глазами и печальной улыбкой. Не женщина, а произведение искусства — лучшие в мире специалисты переделали Шарлин по личному проекту князя. Результат был выше всяческих похвал: даже Каролина и Стефания, относившиеся к брату с большой иронией, признавали, что у Альбера хороший художественный BKVC.
Маленькое княжество готовилось к свадьбе века, во дворце составляли список гостей, Альбер включил в него и своих бывших подружек. Против Наоми Кэмпбелл невеста не возражала: что было, то прошло, теперь у всех новая жизнь. Любовная история Шарлин разворачивалась, как воплотившийся в жизнь дамский роман или телесериал, снятый в декорациях огромного княжеского дворца. Все шло так, как хотел покойный князь Ренье. О том, кто все это испортил, аудитория срежиссированной Альбером красивой сказки так и не узнала. И он, и Шарлин говорили об этом в лучшем придворном духе — иносказаниями и обиняками. Наиболее откровенен был князь: «Это подло!» Позже у него вырвалось, что в Монако есть люди, которым не по душе его счастье, и они будут наказаны. Свежевышколенная стилистами и преподавателями хороших манер Шарлин выразилась изящнее, сказав, что в княжестве у нее только двое настоящих друзей. (Знающие люди немедленно сообразили, что Шарлин имеет в виду княжеских сестер, но ее лестные слова надо понимать наоборот.)
Кто-то сказал Шарлин, что Николь ждет еще одного ребенка, требуя, чтобы Альбер признал и его: позже об этом вовсю писали газеты. Оскорбительным было то, что женщина зачала его, когда у Альбера и Шарлин дело шло к помолвке. Однако беда не приходит одна: в Монако говорили, что иск о признании отцовства князю вчинила и какая-то итальянка, ее ребенку около полутора лет...
Перед свадьбой Николь Кост приехала в Монте-Карло, расхаживала по городу, и ее вовсю фотографировали папарацци. Мало того — ее имя оказалось в списке почетных гостей! Когда Николь оттуда вычеркнули, все поняли, что это сделано по личному распоряжению Шарлин. Сразу после свадьбы князь с супругой поехали в Южную Африку, но их медовый месяц оказался таким странным, что отцу новоиспеченной княгини пришлось сделать специальное заявление для прессы, где он заверял, что у его дочери и зятя все хорошо. Впрочем, этому мало кто поверил, ведь Шарлин и Альбер поселились в отелях, расположенных в 16 километрах друг от друга.
Медовый месяц закончился раньше срока. Таблоиды уверяли: князю Альберу-де пришлось уехать ради генетической экспертизы, необходимой для того, чтобы его адвокаты могли вести переговоры с итальянкой. Потом все утихло, и в Монако началась новая жизнь: хозяйкой дворца со средневековыми зубчатыми башнями стала девушка из ЮАР. Шарлин прозвали «печальной княгиней»: она редко улыбается. Говорят, что ей приходится бороться с депрессией, вызванной тем, что не может забеременеть и родить Альберу наследника. А это якобы перечеркивает то, ради чего она согласилась выйти замуж: по секретному контракту после рождения ребенка княгиня Монакская получит большие деньги и сможет жить отдельно.
Княгиня Шарлин грустит, Альбер по старой холостяцкой привычке охотно уделяет больше внимания не ей, а другим женщинам: год назад во время очередного дворцового праздника он не отходил от Евы Лонгории, а на княгиню почти не обращал внимания.
Впрочем, супружество — долгое путешествие с неожиданными поворотами и непредсказуемым финалом: казавшиеся счастливыми пары расстаются, а те, кто не мог и дня прожить без скандала, с годами становятся единым целым. Средневековое предсказание, гласящее, что «ни один Гримальди не будет счастлив в браке», повторяют все, кому не лень, — но счастье порой улыбается князьям крошечного морского государства. Как Ренье III, который был все-таки счастлив со своей Грейс.