Рассказы Джонатана Кэрролла печатались в антологиях фэнтези и хоррора, сентиментальной и романтической прозы. Критики сравнивали эти произведения с текстами Итало Кальвино и Франца Кафки, Германа Гессе и Ричарда Баха, Стивена Кинга и Достоевского. Но, разумеется, на самом деле Джонатан Кэрролл похож только на Джонатана Кэрролла - единственного и неповторимого.
Подзаголовок «полное собрание рассказов», вынесенный на обложку этой книги, не вполне соответствует действительности. Но главную свою функцию книга выполняет более чем полностью: даёт предельно чёткое представление о любимых темах, повествовательных стратегиях и литературных приёмах Джонатана Кэрролла.
Тезис может показаться спорным, но автору, далёкому от фантастики, фантазируется легче и свободнее, чем его коллегам, хорошо знакомым с общепринятыми конвенциями и неписаными законами SF&F. Даже тот, кто сознательно борется с жанровыми клише, неизбежно испытывает влияние канона: могучие гравитационные силы сковывают его полёт, не дают вырваться из плоскости эклиптики. Джонатан Кэрролл, фантаст, далёкий от фантастики, обладатель богатого, изысканного, эксцентричного, порой почти болезненного воображения, от жанрового влияния свободен - как внесистемное небесное тело, стремительно несущееся по своей непредсказуемой орбите. Кому ещё придёт в голову задуматься о тонкостях внутреннего распорядка организации, возвращающей клиентам забытые воспоминания (рассказ «Пареная репа»)? Или о том, что происходит со «вчерашним я», когда мы завершаем очередной жизненный этап («На свою голову»)? Кто готов рассказать историю нашего современника, ставшего денежным знаком, чтобы лучше разобраться в работе финансовой системы («Медведю в пасть»)? А историю девочки-заики, которая так сильно мечтала стать роковой женщиной, что рядом с ней возник фантом, который попытался соблазнить героя-повествователя («Паническая рука»)? И таких сюжетов в этой книге почти четыре десятка.
Но придумать коллизию полдела - надо ещё и рассказать о ней так, что-бы она заиграла всеми красками. Для этого у Кэрролла есть целый набор инструментов. Вселенная автора целиком состоит из мелких деталей, каждая из которых сама по себе вроде бы мало что значит — но стоит потянуть за ниточку, и откроются бездны. Пара серёжек, беглый карандашный набросок, татуировка на руке, безвкусная бейсболка из китайского магазинчика, бумаги, потерянные при переезде и вдруг нашедшиеся среди старого хлама... За каждой деталью — судьба, в каждой мелочи - частица бога. Кэрролл любит писать от первого лица, часто делает своими героинями женщин, его персонажи нередко обладают сверхспособностями, но ни об одном из них нельзя сказать с первых же строк: о, смотрите, перед нами выдающийся человек! Американские и европейские «маленькие люди» интересуют писателя сильнее, чем прославленные учёные, политики или поп-звёзды. Если смысл жизни, вселенной и всего остального кроется в деталях, то домохозяйка из Канзаса или школьный учитель из Вены куда ближе к пониманию главной истины, чем брутальный «супергерой в трико». Собственно, об этом Кэрролл и говорит прямым текстом в рассказах «Огогород» и «Горечь мелких подробностей».
Ещё одно важное свойство прозы, собранной под этой обложкой, - минимализм. Каждый второй рассказ из антологии мог бы стать завязкой объёмного романа, но автор останавливается ровно на том месте, с которого должно начаться основное действие. Можно принять такой финт за проявление интеллектуального снобизма, но мне кажется, это скорее знак уважения: читатель Джонатана Кэрролла достаточно искушён, чтобы самостоятельно достроить конструкцию. Для этого совсем не обязательно разжёвывать каждый нюанс на сотнях страниц.
Прекрасный пример того, какой результат может дать нешаблонное мышление в сочетании с несомненным литературным талантом. Увы, рецепт работает только при наличии обеих составляющих.
Бумажная книга: Джонатан Кэрролл. Замужем за облаком
Электронная книга: Джонатан Кэрролл. Замужем за облаком