В конце восьмидесятых Слава Кречетов получил срок за драку, а когда вышел на свободу, совершенно не узнал родного Панфиловска. Жизнь тихого провинциального городка кардинально изменилась. Строительство коммунизма больше не заботило горожан. Спекуляция, стрелки, рэкет и разборки – вот чем теперь жила малая родина. Метаморфозы будоражили кровь, запах свободы пьянил, и Кречет ринулся в самую гущу событий, в самое «пекло жизни». Он вступил в местную преступную группировку, влюбился в самую красивую девушку района и начал новую, отчаянную жизнь…
Глава из книги:
Главное оружие мужчины – его угрожающая внешность. Я таким достоинством, к счастью, не обладала. Я женщина, и у меня свое оружие – красота. Она должна быть ледяной на восприятие и огнестрельной – по своему поражающему действию.
На встречу с Кречетом я подъехала во всеоружии. Хладнокровная, строгая. На мне черная, совершенно роскошная шуба из настоящей норки. Ну да, не устояла я перед искушением, потратилась здорово. Но мне простительно: я женщина.
Со мной Колода, Федюк и Фунт. Плюс я сама, вся из себя видная. Хотелось бы произвести на Славу пугающее впечатление.
Кречет открыл ворота, в это время к нему подошел громила Фунт и сказал пару слов. Слава пожал плечами, потом направился к моей машине. Я неторопливо вышла ему навстречу, свысока глянула на него.
На улице мороз, ледяной ветер, но шуба у меня нараспашку, и голова не покрыта. Я же Снежная Королева и холода нисколько не пугаюсь.
– Людей привезла? – спросил Слава, сухо кивнув мне в знак приветствия.
Я смотрела на него, пытаясь сдержать ревность и зависть. Почему Лизе достался этот красавчик, а я вынуждена была водиться с какими-то уродами? И от Самоеда меня тошнило, и от Колоды, про Медяка и говорить нечего! А если бы Слава вдруг поцеловал меня в губы, я бы растаяла. Меня понесло бы и закрутило. Но он этого не сделает. Ему сука Лизка нужна, а не я. Это обида заставляла меня ненавидеть его.
– Нет, мои люди будут работать со мной, а ты – со своей бабушкой.
– При чем здесь моя бабушка? – Слава недовольно нахмурился.
– А потому что ты бабушкин сыночек!
– Больше сказать нечего? – спросил он, холодно глядя на меня.
Действительно, не в тут сторону я завернула. Поддалась эмоциям, сморозила чушь. Не тот сейчас момент, чтобы приплетать к нему бабушку. Пожалуй, я зря взялась за это дело. Не хватит у меня духу наехать на Славу. Злости выше головы, а больше ничего нет. Она выставит меня на посмешище. Кречет и без того усмехался в душе, глядя, как я тут пыжусь перед ним.
Но все-таки с ним должна была говорить я, а не кто-то другой. Он должен был просить пощады не у Самоеда, а у меня, лечь к моим ногам. Пусть он остается со своей Лизой, а я буду его иметь. Да, такая у меня глупая мечта.
– Я знаю, ты проплатил за товар на месяц вперед, – деловито сказала я.
– Это ты о чем?
Он старался казаться серьезным, но его глаза улыбались. Так здоровый человек насмехается над недоразвитой особой. Он оскорблял меня, но именно в своей обиде я и черпала силы для разговора с ним.
– О нашей фабрике. Ты чужой, поэтому тебе здесь не место.
– Короче можно?
– Деньги за товар ты оставляешь на фабрике и проваливаешь. Те бабки, которые у тебя на руках, остаются за тобой. Думаю, это будет справедливо.
Не тот человек Слава, чтобы принять такую вот справедливость. Он должен возмутиться, потребовать объяснений. Потом Кречет поймет, что мы можем договориться, и предложит мне деловую дружбу, в которой я буду первой скрипкой. Еще Слава попытается меня задобрить, как это делает мужчина с женщиной, от которой зависит целиком и полностью.
Слава думал недолго.
– Нет, это несправедливо, – заявил он и покачал головой.
– Других вариантов нет.
Они, конечно, имелись, и я готова была их рассмотреть. Слава не дурак, он должен уметь читать по глазам.
– Значит, я должен свернуть свою работу? – приложив к подбородку согнутый палец, в раздумье спросил он.
– Абсолютно верно.
– Прямо сейчас?
Я кивнула. Кречет должен был немедленно устроить торг. Мы заключим сделку на условиях, выгодных для нас обоих. Тогда он станет послушным мальчиком.
– Хорошо, пусть будет так, – проговорил парень и решительно кивнул. – Принцип работы вам известен, пользуйтесь.
– А ты? – слегка опешила я.
– Уеду. Прямо сейчас и отправлюсь.
– Куда?
– Туда, откуда всегда могу вернуться и спросить с вас за беспредел, который вы тут устроили!
Взгляд его был ледяным, и по спине у меня стадом пробежали мурашки.
– Какой беспредел? – Мой голос нездорово дрогнул.
– Совершенный беспредел по конкретному раскладу. За такие дела жестоко спрашивают.
– Так в чем же дело?
Он смотрел на меня, и я чувствовала дрожь в коленках.
– Я обязательно спрошу. И за Варвару Игоревну тоже. – Слава кивком показал на дом у себя за спиной. – За ваш беспредел, за все про все одним разом.
– Думаешь, страшно?
– Мне? Нет, нисколько. Просто работать вы не дадите. А за Варвару Игоревну спрошу строго. Считайте, что я – ее крыша. Нужны проблемы – обращайтесь к ней. Если нет – не трогайте ее. Такие вот условия нашего мирного существования.
– А мне оно нужно? – зло спросила я.
Слава заступался за мать Лизы, за свою будущую тещу, и это меня бесило. Еще немного, и я выйду из себя.
Но Слава окатил меня ледяным душем.
– Я тебя предупредил, – выдал он.
Глядя на Кречета, трудно было усомниться в его решимости отстаивать свои интересы. А парень он крутой, и с этим нельзя было не считаться.
Белая «девятка» рывком стронулась с места и, быстро набирая ход, скрылась из виду. Я отошел от окна, достал сигарету.
– Чего эта сука от тебя хотела? – зло спросила Лиза.
Она видела, с кем я разговаривал, но повода для ревности у нее быть не должно. С Марго я разговаривал на ножах, романтикой здесь и не пахло.
А Марго действительно стала настоящей сукой, только не собачьей, а волчьей. Оперилась, заматерела. А ведь ей всего семнадцать лет. Что с этой девицей будет дальше?
– Фабрика закрывается.
– Она это сказала?
– Да, так и заявила. Для нас закрывается. Все, я теперь безработный.
– И что будет?
– Я безработный, но не безденежный.
В товар вложено не так уж и много денег. Основная часть наличности у меня, а это без малого семьдесят тысяч рублей. Есть еще деньги, которые должны мне сбытчики, но это в принципе мелочь. Цены росли как на дрожжах, поэтому за товар я старался брать сразу, до реализации, оттого и долгов таких немного.
– Арендуем склад, организуем бизнес, – в раздумье сказал я.
– Какой бизнес?
Марго подъезжала ко мне на машине Медяка, но его самого я не видел. Значит, они забрали у Витька «девятку», а его самого вывели за скобки. Возможно, грохнули как последнюю крысу. Как бы то ни было, но панфиловская братва решила поставить крест и на мне. Действительно, зачем иметь только шестьдесят процентов навара, когда можно забрать все сто!
Волчата обросли шерстью, наточили клыки, стали бросаться на людей. У них своя песня, они хотят выть на луну без меня. Я для них чужой, а ведь мог стать своим.
Дурака я свалял. Надо было приручать этих волчат не со стороны, а с центра круга, становиться их вожаком. Тогда бы и Марго стала бы для меня своей. Мы сейчас были бы вместе.
Сука она волчья! Но красива как черно-бурая лиса. Какой бы хорошенькой ни была Лиза, но ее домашняя ухоженность меркла перед красотой дикой природы. Все-таки я остаюсь с Лизой, а Марго вычеркиваю из своей жизни.
– Ты что, не слышишь? – донеслось до меня. – Какой бизнес?
– Купи-продай. Продуктами займемся.
Грядет массовое обнищание народа. Людям будет не до шмоток и прочих промтоваров. А от еды человек не сможет отказаться при всем своем желании, поэтому спрос на продукты имеется всегда. Брать этот товар будут без принуждения. Во всяком случае, я на это надеюсь.
– А джинсы?.. Ты от них отказался?
– А нам нужны проблемы?
– От кого? От этой суки?
– Ее Марго зовут. Она теперь центровая у всей панфиловской братвы.
– Центровая?! – скривилась Лиза. – Шлюха она самая натуральная!
– Нет, не шлюха. – Я покачал головой.
Будь Марго шлюхой, никто бы не воспринимал ее всерьез, а она реально в центре. Даже Самоед заискивал перед ней.
А если она не шлюха, то почему я не боролся за нее?..
– Шлюха она! – выкрикнула Лиза.
Я безнадежно махнул рукой. Пусть как хочет, так и думает, мне уже все равно. Нет больше в моей жизни Марго и не будет. Если, конечно, она не попытается наехать на мою будущую тещу.
– А ты видел, какая у нее шуба? Чисто норка! – с завистью протянула Лиза.
Кто о чем, а вшивый о бане. Но ведь и Марго такая же вшивая. Она тоже любит хорошо одеваться. Девчонка роскошно выглядела в своей шубе!
– Откуда у нее такая шуба? – не унималась Лиза. – Это ведь твои деньги!
В принципе она была права. Медяк отдал долги, и Марго, не будь дурой, справила себе обновку. Она же теперь бандитская мамка. Все крутится вокруг нее и ради этой персоны.
– Ты должен забрать у нее шубу и фабрику, сам стать центровым!
– Ты в этом уверена? – Я неспроста задал этот вопрос.
Лиза дружила с уличным бандитом, тусовалась в его компании. Ей не чужда была блатная романтика. Она хотела видеть меня крутым бандитским авторитетом, в то же время боялась проблем. Поэтому ее слова прозвучали неуверенно. Конкретного пацана могут посадить или даже убить, а она уже прониклась серьезными планами на будущее. Ей нужна семья, дом, достаток, отсутствие проблем.
– А как ты свой товар толкать будешь?
– Как все нормальные люди. В соответствии с рыночными законами. Предложение должен определять спрос, а не бандитский наезд.
– Да, но у тебя неплохо получалось.
– Думаю, что и дальше так будет. Может, ты не знаешь, что Америка начиналась с разбойных капиталов. Я слышал, Рокфеллер на этом поднялся. Может, врут, я точно не знаю. Но уверен, что поднимусь. Первоначальный капитал для этого у меня есть. Конечно, если тебе что-то не нравится, то ты можешь вернуться к своему Мише.
Лиза устраивала меня по всем статьям, но если она вдруг откажется от меня, то плакать я не стану. Даже вздохну с облегчением и, возможно, начну борьбу за Риту. Должен же кто-то вытащить ее из болота, которое она сама же и развела. Девчонку надо вернуть в нормальную жизнь и идти вместе с ней.
– Ну уж нет! – Лиза с такой силой крутанула головой, что я услышал хруст шейных позвонков.
Но шею она себе не свернула. Впрочем, я на это и не надеялся.
– Тогда собирайся! Прямо сегодня в Москву и переберемся.
– А мама?
– А ты думаешь, почему я согласился уехать? Я поставил условие, Марго его приняла. Я уезжаю, а они не трогают твою мать и моего отца. Ты будешь со мной. Или не согласна?
– Что это с тобой? – подозрительно всматриваясь в меня, спросила Лиза.
Уж не разглядела ли она во мне тягу к Рите?
– Почему это я должна не согласиться?
– Ну, мало ли…
– Мало у других! А у тебя много! Что, прямо сейчас и едем?
Я кивнул. День впереди длинный. Если нам повезет, то уже к вечеру мы сможем снять в Москве квартиру. Если нет, то заночуем в гостинице. Будет ужин в ресторане и секс в номере при свечах. Я постараюсь не думать о Рите.
На столе коньяк, фрукты, икра, сыр, буженина – все наивысшего качества. Я в центре дивана, руки разбросаны по спинке. Леша сидел рядом. Со стороны могло показаться, будто я обнимаю его за плечи.
Не так давно на этом диване, тоже в центре, сидел Медяк, а сбоку от него, на месте Самоеда – какая-то шлюха. Поляна была накрыта, музыка играла, под потолком клубился табачный дым. И тогда братва гуляла, и сейчас. Только Медяка с нами нет. Я забрала у него все, даже эту квартиру. Ведь он же снял ее на наши деньги!
– Шуба у тебя супер, – сказал Самоед.
– Ты только сейчас это заметил?
Я забрала у Медяка машину и шубу себе купила на его деньги. Пусть она и не совсем новая, но в ней я выгляжу как королева.
Да, я действительно королева, только вот Слава почему-то не захотел этого признать. Он не стал вымаливать у меня прощение, взял и уехал вместе со своей сучкой. Как же я его за это ненавидела! Особенно сейчас, под хмельными парами.
– Братва тоже заметила? – спросила я.
– Дорогая шуба, – сказал Самоед.
– И что?
– Да разговоры пошли.
– А ты мужиком будь. – Я усмехнулась.
– Не понял!
– А чего тут непонятного? Скажи, что ты мне эту шубу подарил.
Дождешься от Самоеда, как же. Колода кооператора из-за меня разорял, Медяк дубленку мне дорогую купил, неважно, с каких денег. А Самоед – жлоб и зануда.
– Так ты же сама ее купила.
– А ты разве не мой мужчина?
– Ну, твой, – согласился он.
– Мой, – подтвердила я.
– А ты моя женщина.
Я покачала головой. В принципе так и должно быть. Если я его женщина, то он – мой мужчина. Но я сама по себе и ничьей никогда не буду. Раз уж не нужна я Кречету, то и мне никого не надо. За исключением панфиловской бригады. Всей, целиком!
– А насчет шубы скажешь, что это твой подарок, – в повелительном тоне заявила я. – Если ты мой мужчина. Скажешь?
– Не вопрос.
– Позорище! – Я щелкнула зажигалкой и презрительно усмехнулась. – Вы все – мои мужчины, и не можете сделать подарок своей единственной женщине! Разговоры, значит, пошли! Тьфу! – Я плюнула в стакан Самоеда, без слюны, чисто символически, поднесла его ему. – Ты меня хочешь? – затуманенно глянув на него, спросила я.
– Спрашиваешь! – встрепенулся он.
– Тогда выпьем!
От волнения Самоед забыл про символический плевок и выпил со мной за нашу духовную и телесную близость. Да, он пил из стакана, в который я плюнула. А ведь это был своего рода приворот.
– А о том, что я Кречета умыла, разговоры не идут? – спросила я.
Самоед хотел меня прямо сейчас, но я и не собиралась идти у него на поводу. Если вдруг что-то и произойдет, то лишь по моей инициативе.
– Ну да, умыла. – Самоед кивнул.
– Теперь его теща – наша. – Я злорадно усмехнулась.
– Он же тебя предупредил! – сказал Леша и нахмурился.
– Ты его боишься?
– Нет. Но с ним лучше не связываться.
– Почему?
– А почему ты Медяка при себе держишь?.. Сколько бесхозных быков по Москве шатается, а Кречет подход к ним знает и понятия имеет. С ним проблем будет больше, чем выгоды.
– А тебя пугают проблемы?
– Нет, но Кречет для нас много сделал. Как ни крути, а через него нам готовый бизнес достался.
– Да, только джинсы теперь никто не покупает.
– Сегодня нет, а завтра будут. Моим предкам в разы зарплату подняли, получат на руки, отправятся отовариваться. Нормально все пойдет.
– Может быть.
– Не надо цеплять Кречета, – сказал Самоед и скривился.
– А кто его цепляет?
– Ты. Я же вижу, как ты от него прешься.
– Я прусь?! – всколыхнулась я. – Если бы я от него перлась, он был бы моим. Кого хочу – того имею, ты меня понял?
Самоед мог возмутиться, сказать что-нибудь поперек, но я закрыла ему рот поцелуем и тут же оказалась верхом на нем – как мужчина на женщине.
Неспроста я привораживала Самоеда, плюнув ему в стакан. Мне уже давно пора стать женщиной, той самой, которая берет мужчин, когда ей угодно. Я ею стану и поимею сегодня Самоеда. А чего он хотел?
 | Владимир Колычев. Центровая |
Электронная книга: Владимир Колычев. Центровая