Истории, о которых повествуется в этом романе, отнюдь не выдуманы автором. И сложнейшая операция по пресечению поставок оружия подпольным борцам с царским режимом, проводившаяся в Петербурге сразу после убийства Александра II, и загадочный «Гулльский инцидент» с русским флотом в Северном море во время русско-японской войны, и остальные сюжеты, - все это достоверный исторический материал. Рассказать о них подробно и без прикрас, ничего не придумывая, - вот и получится идеальный авантюрно-исторический роман. Почему? Да потому что во всех этих историях ключевую роль сыграли сотрудники тайной полиции Его Величества.
Отрывок из книги:
Инспектор криминальной полиции Нильсен зашел в кабачок поблизости от того причала, где стояло судно «Плавучий маяк семнадцать», с тем, чтобы задать бармену пару вопросов о деле, которое вел.
Бармен, он же хозяин заведения, толком ничего не смог прояснить, и Нильсен, намотавшись за день, присел в угол с кружкой пива.
- Добрый вечер, господин Нильсен, разрешите перекинуться с вами парой слов? - обратился подошедший к столику слишком прилично одетый для местной публики мужчина.
- Кто вы?
- Меня зовут Арнолд, я интересуюсь делом Ларсена.
- Вы хроникер из какой-нибудь газетенки? - устало спросил Нильсен, но, окинув незнакомца опытным взглядом, добавил, - хотя непохоже.
- Вы правы, я не журналист.
- Тогда, господин Арнолд, почему вас так интересует судьба смотрителя маяка, он ваш родственник, знакомый? - спрашивал инспектор Нильсен у этого странного иностранца. Инспектор был человеком опытным и обычно сходу определял национальность собеседника, по внешнему виду, акценту, какому-то определенному выражению глаз. Он приобрел эту способность, много лет работая в самом криминальном портовом районе Копенгагена, где свидетелями, преступниками и потерпевшими становились самые разнообразные личности со всего света. В данном случае Нильсен находился в некотором замешательстве. Перед ним сидел мужчина возрастом лет около сорока или чуть за сорок, приятной наружности, хорошо одетый, во внешности его было что-то семитское, вьющиеся темные волосы, острый подбородок, характерно крючковатый, хотя и небольшой нос, но серо-голубые славянские глаза никак не вязались с образом еврея. Говорил он мягким баритоном по-французски с каким-то акцентом, но каким? Может быть, бельгийским?
- Я веду некоторые дела семьи де Рикс, к которой с момента своего замужества имеет самое прямое отношение дочь несчастного господина Ларсена.
- У вас есть соответствующие документы?
- Да, конечно, - сказал Арнолд, однако никаких документов не достал.
- Что же вы хотите?
- Информацию о ходе расследования.
- Как представитель закона, я обязан хранить тайну следствия.
- Поэтому я и не пришел к вам в кабинет, а сидим мы в этом портовом кабачке, и встреча наша, как вы понимаете, совсем не случайна. Вы пришли сюда за информацией, я тоже. Я уже довольно много знаю об этом деле и скорее хочу найти подтверждение раздобытой мною информации, чем узнать что-то новое. Я готов заплатить за ваше содействие.
- Вы пытаетесь меня подкупить?
- Какая мне выгода вас подкупать? Я лицо наемное, и с этого дела лично ничего не имею, кроме своего жалованья. Я просто удовлетворяю желание своего работодателя, а именно дочери покойного. Кроме того, я, в свою очередь, готов поделиться некоторыми результатами собственного расследования. Это будет весьма кстати для вас, поскольку, следствие, насколько я понимаю, буксует.
- Каким образом вы могли добыть эту информацию?
- Скажем так, у семьи де Рикс широкие финансовые возможности, и в данном случае они не скупятся. Например, мне известно, что третьего дня примерно в девять вечера тело несчастного смотрителя упало с маяка на палубу и при падении практически разделилось на две части в районе поясницы.
- Ну и что? Это мне, конечно, тоже известно.
- Не сомневаюсь. Ларсен, видимо, полез наверх, чтобы осмотреть или протереть внешнее стекло маячного прожектора, но наверху всегда ветер, и довольно холодно, смотритель был одет в толстый свитер.
- Еще на нем была телогрейка из овчины.
- Вот видите, при такой экипировке тело в результате падения подобных повреждений получить не может.
- Почему не может? Это плавучий маяк, там полно металлических конструкций и деталей. Он упал с довольно большой высоты. Впрочем, мы ждем результатов экспертизы.
- А если это убийство, вы представляете себе оружие, которым могла быть нанесена такая рана?
- А вы представляете?
- Да, я представляю.
- И чем же могла быть нанесена такая рана?
- Мы договорились?
- Хорошо, договорились.
- Рана была одна?
- Да, если его ударили, то ударили один раз, удивительно, знаете, как режут головку сыра струной. Позвоночник тоже практически перерублен.
- Что еще вы накопали?
- Теперь ваша очередь.
- Хорошо, такой удар можно нанести только катаной.
- Что это?
- Японский самурайский меч.
- Японский? Причем здесь японцы?
- Вот и я этого не могу понять. Но заметьте, европеец, скорее всего, взял бы малозаметный нож или револьвер. Ведь маяк пришел в Копенгаген поздно вечером и встал в отдалении от ближайших жилых домов, к тому же в ту ночь штормило, и удары волн легко заглушили бы выстрел.
- А он большой, этот меч?
- Я бы не сказал.
- Тем не менее, мне кажется крайне неудобным таскаться с таким оружием.
- Это нам неудобно, а им очень даже удобно, и прячут они его получше, чем ваши урки свои финки. Ищите японца, инспектор Нильсен, их здесь не так много.
- Не понимаю, чем смотритель мог так не угодить какому-то японцу, что тот полез на маяк его убивать? Впрочем, японцы, насколько я знаю, небольшого роста. Один свидетель, правда, он был довольно пьян, утверждает, что видел, как от судна отбегал коротышка в черном. Это совпадает по времени с моментом преступления. Но каков мотив? Самое противное - это когда мотив непонятен. Я склоняюсь к несчастному случаю.
- Да, непонятен. Хотя и среди японцев есть просто уголовники, инспектор, а с этой братией вы хорошо знакомы и умеете разбираться, вне зависимости от их расовой принадлежности. У вас тут весь глобус собрался. Кстати, ограбление вы исключаете?
- Ничего не пропало, по правде говоря, и брать-то особо было нечего.
- Вы допросили других членов экипажа?
- Да, конечно. В момент совершения преступления механик был дома, а радист и два матроса всю ночь пропьянствовали в кабаке, куда отправились, как только маяк ошвартовался у причала. Они не могли совершить преступления просто ввиду своего состояния. И потом, если бы произошел какой-то конфликт, то гораздо проще было бы разрешить его в море. Смыло за борт - и все.
- Скажите, а приход судна был плановым?
- Нет, они пришли немного раньше положенного срока. Их несколько побило во время шторма, и Ларсен решил от греха подальше вернуться.
- Ладно, дай-то бог, чтобы это был несчастный случай, нас это всех устроит. Не правда ли? - умиротворенно сказал Арнолд. - Действительно, давайте дождемся результатов экспертизы. Вот вам небольшой гонорар - Лартинг украдкой передал конверт, - дайте мне знать, когда получите эти результаты. Я живу в гостинице «Феникс». Господина де Рикса очень волнует безопасность его семьи. Я, в свою очередь, готов поделиться ходом собственного расследования. Но пообещайте мне одно, - неожиданно очень серьезно и почти шепотом произнес он, - если вдруг произойдет подобный несчастный случай еще с кем-нибудь из членов экипажа судна «Плавучий маяк семнадцать», то вы начнете искать японца. Имею честь откланяться.
- Хорошо. До свидания, - устало произнес инспектор.
Нильсен остался наедине со своей кружкой и только сейчас сообразил, что ни одного документа, подтверждающего личность и полномочия своего собеседника, так и не увидел. Оценив же содержимое конверта, он решил, что это гораздо лучше любых документов.
Лартинг приехал в Копенгаген по приказанию Рачевского с целью обеспечения прохода эскадры адмирала Рожественского через воды Северного моря и должен был поставить задачу двум агентам, и вот, здравствуйте, одного из них убивают. Ларсена завербовали два года назад, старик вырастил дочь один, жена умерла, когда Марии было всего четыре годика. Ларсен служил на необычном судне, так называемом плавучем маяке, и почти все время торчал в море, ребенка фактически воспитывала мать Ларсена. Время пролетело быстро, и вот уже минуло три года с тех пор, как дочь вышла замуж за состоятельного бельгийца и покинула отца. Ларсен любил женщин, но боялся заводить серьезные романы, чтобы не расстраивать маленькую дочь. В конце концов дочь уехала, а мать умерла, он остался один, но возраст, чертов возраст, уже мешал налаживать любовные связи с молоденькими красавицами. Нужны были деньги, много денег, но дочь как-то не очень помогала отцу. Сказать по совести, и вовсе его забыла.
Лартингу же наблюдатель в должности смотрителя маяка и капитана судна был как нельзя кстати. В общем, они нашли друг друга. Переговоры прошли быстро, и сделка состоялась, тем более что Ларсену не предлагалось работать против родной Дании. Российского агента интересовали совсем другие страны. Ларсен оказался очень толковым и полезным агентом. Со своего боевого поста он отмечал все интересовавшие русских суда и перевозки. Кроме того, маяк был снабжен радиосвязью. По настоянию и при помощи русской разведки Ларсен освоил это современное оборудование и вовсю пользовался служебным положением. Так что Лартинг в некотором смысле чувствовал себя осиротевшим. Однако делать было нечего. Надо было выяснить все обстоятельства этого преступления и в то же время выполнять поставленную задачу.
«Обезвреживали русского агента или случайного свидетеля какого-то события, или и то, и другое?» - ломал голову Лартинг, идя по набережной. Он искал злополучный плавучий маяк. Одиноко стоящее судно он увидел издалека. Оно выделялось своим красным цветом и необычной высокой надстройкой. Лартинг хотел зайти на судно, но трап был убран, и пришлось довольствоваться только внешним осмотром. Судно действительно было потрепано, о чем говорила довольно внушительная вмятина в носовой части по левому борту, которая даже несколько достигла форштевня, слегка свернув его набок. Глядя на эти повреждения, Лартинг опять представил изуродованное тело своего агента. Мысль о катане пришла ему почти сразу, как только удалось узнать некоторые подробности о совершенном преступлении. С началом войны европейская пресса стала проявлять повышенный интерес ко всему японскому. На страницах газет и журналов появилась масса статей на эту тему. Особенно много материалов было посвящено загадочным самураям и их почти мистическому оружию. Русский агент, изучая врага, читал все это и еще много другого, в том числе и секретную информацию, приходившую с Дальнего Востока, так что мог считать себя вполне подкованным. Кроме этого, однажды наблюдая в Гулле за морскими японскими офицерами, которые прибыли принимать новые корабли, он видел, как они упражнялись со своим холодным оружием. Впечатление это произвело сильное.
Так, погруженный в свои мысли, Лартинг дошел до гостиницы. Было уже довольно поздно.
- Добрый вечер, - устало бросил он администратору на стойке и протянул руку за ключом.
- Вам записка, господин Арнолд. Лартинг развернул листок.
«Надо встретиться. 21.00, бар напротив гостиницы. Н-н»
«Я, кажется, завербовал нового агента» - подумал Лартинг и усмехнулся.
- Добрый вечер, скажу сразу, у меня новостей пока нет, но я с удовольствием послушаю ваши, - приветливо обратился Лартинг к инспектору и протянул руку.
- Добрый вечер, - ответил Нильсен, - новости, действительно, есть. Откуда вы знали, а, господин Арнолд?
- О чем вы?
- Вы какой-то недобрый пророк. - Да?
- Дело в том, что четыре часа назад мы выловили из воды радиста.
- Очень интересно. Его тоже разрубили?
- Нет, он просто утонул. Прямо напротив кабака, где пьянствовал.
- Вы и это спишете на несчастный случай?
- А почему нет? Полно свидетелей, которые запомнили эту веселую троицу. Они прилично набрались, даже затеяли небольшую потасовку с английскими рыбаками. Потом двое ушли со шлюхами, а радист, его фамилия Петерсен, вышел освежиться.
- И освежился.
- Да. Во всяком случае, то, что он еле держался на ногах, это бесспорный факт.
- Как и то, что в этот момент его можно легко было пустить немного поплавать. Не так ли?
- Возможно и так.
- Вы все-таки не верите в мою версию?
- Честно говоря, я не знаю, что и думать. Знаете, сколько таких красавцев мы вылавливаем? Но два члена одной команды-просто чудовищное совпадение.
- Так вы проверяли японцев?
- Проверить я ничего не успел. Однако мы смогли установить японцев, официально проживающих сейчас в Копенгагене. Их оказалось немного, однако заметно прибавилось в последнее время.
- И кто же они?
- Сейчас в гостиницах Копенгагена проживают два коммивояжера, один инженер-химик, морской агент и какой-то еще дипломат. Сколько сейчас в порту матросов родом из Японии, не знает никто.
- Инженер-химик?
- Да. Мне тоже стало интересно. Он приехал изучать способы приготовления рыбного масла. Зовут его Казабуро Шиба, так, кажется, произносится. Впрочем, вот вам список, занимайтесь сами, если хотите. Скажу честно, по мне это всё - несчастные случаи, коих с пьяными моряками происходит великое множество. У меня и без того полно работы, только за последние сутки два вполне реальных убийства. А что еще принесет эта ночь?
Нильсен замолк, тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на Лартинга.
Лартинг усмехнулся и достал очередной конверт. Однако не сразу отдал его.
- И еще список оставшихся членов команды и их адреса.
- Пожалуйста, только учтите теперь, если будет еще один труп, вы тоже попадете в подозреваемые.
- Однако список захватили, - рассмеялся Лартинг. - Возьмите наличные, здесь сумма, с лихвой покрывающая оба списка и мое алиби.
«Нашелся наш японец! Надо сообщить Рачевскому», - подумал Лартинг, просматривая список.
 | Вадим Хитров. Авантюристы его величества |