Рыцарь Энфрид из замка Феремонт не знал, как правильно воспитывать девочек, поэтому его дочь, вместо того чтобы обучаться танцам, пению и вышиванию, каждый день упражнялась с мечом. Однако Элис была счастлива в маленьком отцовском владении, со всех сторон окруженном лесами и болотами. Была счастлива до тех пор, пока к воротам Феремонта не явилось целое войско с требованием выдать одного-единственного человека… и тут Элис пришлось узнать, что Проклятое Место за лесом, которое она считала окончанием мира, на самом деле – только начало. Начало долгого и опасного пути Охотницы под серебряным светом чужой луны.
Глава из книги:
Утром только и разговоров было, что о предстоящем состязании, вернее – о великом побоище, которое состоится на турнирной арене. Об этом судачили все и повсюду – слуги во дворе и у коновязей, господа, с трудом приходящие в себя после бурной ночи, латники стражи в воротах. Бой был назначен на полдень, у сеньоров было время, чтобы окончательно протрезветь, так что времени на обсуждение у них было достаточно. Время от времени Элис замечала, что между вассалами Фиоро и королевскими рыцарями вспыхивали горячие перепалки, и только вмешательство Гринта и его солдат удерживало благородных воинов от того, чтобы начать бой немедленно, не дожидаясь полудня. Особенно усердствовали те, кто не попал в число турнирных бойцов, ведь в общей схватке с каждой стороны должно было оказаться лишь по тридцать рыцарей.
И уж конечно, все судачили о воинских доблестях Фиоро и Валентина. «Бедные рыцари, – подумала Элис. – Им не достанется ни капельки славы. Кто бы каких великих подвигов ни совершил нынче на ристалище, их просто не заметят».
Взгляды всех зрителей будут прикованы к принцу и его сопернику Фиоро – их ссора должна получить выход на песке арены, и все с нетерпением ждут именно этого поединка. Уже успели обсудить оружие бойцов: все были уверены, что Валентин в ближнем бою будет драться мечом, который позволяет проявить таланты фехтовальщика, а Фиоро вооружится секирой или палицей, которыми можно нанести более сильный удар…
Элис высмотрела начальника стражи. Тот торчал посередине замкового двора в окружении толпы солдат в надраенных латах и хмуро озирался, высматривая, где может вспыхнуть новая ссора. Охотница направилась к нему.
– Господин Гринт!
Стражник неохотно перевел взгляд на Охотницу.
– Я могу поговорить с вами так, чтобы все эти храбрецы не слышали?
– Прошу прощения, госпожа Алисия, но мои обязанности…
– Вот и хорошо, – Элис ухватила удивленного вояку под локоть и увлекла в сторону.
Когда они отдалились от громыхающих оружием латников на несколько шагов, Элис зашептала:
– Клянусь Предтечами, я ничего не понимаю в мужских играх, но принц Валентин умеет добиваться своего. Он хотел, чтобы все видели гнев и раздражение Фиоро, и добился своего! Он же нарочно это разыграл!
– Нарочно?
Гринт был настолько поглощен тем, что гасил очаги враждебности, что даже не задумался о ее причинах. Сейчас он выглядел таким пораженным, будто Элис открыла ему великую тайну.
– И ведь верно… Ну да, госпожа Алисия, тогда многое становится понятно. Но зачем это было нужно его высочеству?
– Не знаю. Я же сказала, что ничего не понимаю в мужских играх, – с невинным видом ответила Охотница. – Но если хотите узнать, я попробую для вас кое-что сделать. Не бесплатно, конечно.
– Не бесплатно? – стражник недоуменно уставился на девушку из-под тяжелого шлема.
– В обмен на кое-какие сведения о тайной жизни двора. Мои новые знания в обмен на старые ваши. Проигрышный для меня обмен, – скорбно вздохнула Элис, – не бывать мне удачливым торговцем… Я хочу узнать все, что вам известно относительно Кота. Старого шута, который ходит в серой маске. Что скажете?
Гринт задумчиво потрогал длинный шрам, тянущийся вдоль левой щеки.
– Я не могу открывать того, что является тайной короны, – неуверенно произнес он.
– Открыть тайну короны мне, стражу королевских покоев, это все равно что никому не открывать, – заверила его Охотница. – Или вам не хочется проникнуть в замысел Валентина? Тогда не смею вас задерживать. У вас так много забот, господин Гринт! Смотрите, они, кажется, вот-вот затеют драку!
Гринт оглянулся. У коновязей как раз началась перепалка между графскими грумами в желто-зеленом и несколькими оруженосцами приезжих рыцарей. Он крикнул солдатам:
– Эй, бездельники, глядите туда!
Несколько латников поспешили вмешаться в назревающую драку, а Гринт обернулся к собеседнице и с тоской уставился на нее.
– Так много забот, – повторила Элис, – а вы даже не знаете, откуда они взялись.
Стражник тяжело вздохнул.
– Хорошо, госпожа Алисия, будет вам тайна Кота. Но вы дадите мне клятву…
– Я дам десять клятв, одна страшнее другой! – беспечно воскликнула Элис. – И сдержу их, потому что сразу позабуду обо всем, что вы мне расскажете! Сегодня мне охота узнать про старого дурачка, а завтра меня посетит другая блажь, и я выброшу Кота из головы. Девичья память коротка.
Она выдержала паузу, чтобы Гринт обдумал ее слова, и важно объявила:
– Итак, нынче ночью, в полнолуние, должны раскрыться кое-какие секреты. Я собираюсь их узнать…
Девушка помедлила, потом твердо закончила:
– …узнать для вас.
– Надеюсь, что так, моя прекрасная госпожа.
– Но мне понадобится помощь стражи. Велите своим людям этой ночью исполнять все мои приказы так, как будто они исходят от вас. Без смеха и прибауток, просто исполнять.
Гринт немного подумал и сделал вывод:
– Пожалуй, в эту ночь я удвою караулы.
* * *
Ближе к полудню замок опустел. Гости графа занимали скамьи на трибунах. Общая напряженность проявилась и там – то и дело вспыхивали ссоры из-за лучших мест. Кое-кто, проявив деловую сметку, уже восседал в верхних рядах, откуда лучше будет следить за ареной. Их пытались потеснить явившиеся позже – более родовитые или те, кто считал себя более родовитыми. Успевшие занять места спорили насчет древности и благородства происхождения, а то и просто заявляли, что не уступят место… Гринт сбился с ног, разнимая сеньоров. Здесь уже нельзя было послать солдат, чтобы утихомирили спорщиков – высокородные господа сочли бы себя обиженными, если им укажет место некто менее значительный, чем благородный рыцарь, начальник королевской стражи.
С другой стороны ристалища за оградой собралась толпа простонародья. Жители окрестных сел сошлись поглядеть, как их господа проучат нахалов из столицы. Весть о ссоре графа с Валентином мгновенно разлетелась по округе, и народ толпами валил поглядеть на зрелище. Элис не хотелось бы предоставить Валентину повод еще раз подразнить вассалов Фиоро, с другой стороны, ей тоже было страшно любопытно. Как пройдет сегодня турнир? Чем он завершится? Фиоро казался силачом, да и рассказ о разорванном на части имагоре тоже внушал почтение. Пусть Охотница мало понимает в турнирных поединках, но с имагорами она имела дело!
В общем, она тоже направилась к трибунам, хотя и без особой надежды получить пристойное место. Элис утешала себя тем, что наблюдение за боем нужно ей для расследования, на самом деле ее, конечно, больше влекло естественное любопытство. Она сунулась на второй уровень, где вчера ей обеспечил местечко увалень паж, но там вовсю шумели ссорящиеся сеньоры. Элис спустилась уровнем ниже, потом еще ниже, тут ей посчастливилось пристроиться среди мелкопоместных дворян, вассалов Фиоро. Не очень-то удачное соседство, но выбора у нее не осталось – что тут поделаешь? Элис осторожно присела среди небогатых рыцарей и их загорелых жен и постаралась не привлекать внимания. Конечно, девушка в черном и со здоровенным мечом не могла остаться незамеченной, но кто-то вспомнил разговоры о новой Охотнице…
Рядом с Элис оказался толстый рыжий мальчишка лет тринадцати, сын кого-то из графских вассалов. Он с серьезным видом поинтересовался, нельзя ли взглянуть на меч госпожи Охотницы. Элис обнажила несколько дюймов вороненой стали, испещренной непонятными значками, серебрящимися в солнечном свете.
– Вот этим, стало быть, убивают тварей Тьмы, – с видом знатока заявил юный сеньор.
– Точно. Если мне не удается убить их взглядом, приходится пускать в ход меч.
Но ее заявление ничуть не впечатлило юнца.
– А мой благородный сеньор граф Фиоро убил имагора голыми руками.
– У меня не такие большие руки, как у твоего сеньора, – вздохнула Элис, – так что приходится справляться как-то иначе. Как ты думаешь, до полудня еще долго?
– Вот-вот начнут. Погляди, госпожа Охотница, оруженосцы уже выносят флаги!
С обеих сторон ристалища, справа и слева от трибун на песок вступили пешие оруженосцы со знаменами сеньоров, которым предстояло сегодня сразиться в общей схватке. Ветра не было, флажки обвисли на длинных древках, поэтому разглядеть разноцветные гербы было невозможно, но в целом зрелище было внушительное. На арену выехал герольд и произнес речь. Он призывал сеньоров биться храбро, но помнить о турнирных правилах и щадить упавших. Трибуны глухо зашумели – всем хотелось, чтобы скорее началась битва. Герольд закончил, напоследок призвав благородных гостей вдохновлять бойцов своим вниманием, и под крики с трибун удалился. Рыцари, выстроившиеся шеренгами, въехали на песок, и рев стал неистовым.
Оруженосцы опрометью убрались с поля чести, предоставив его господам. В центре строя слева, где преобладали желтые и зеленые цвета, Элис увидела графа Фиоро. Здесь были и более рослые воины, но фигура графа дышала силой – с первого взгляда было ясно, что это могучий воин. Напротив него выделялся белыми доспехами Валентин. Хотя вчера он показал, что является отличным турнирным бойцом, рядом с графом принц смотрелся не так внушительно. По тридцать человек в шеренге – рыцари, остановившись у края поля, разглядывали друг друга сквозь забрала, каждый намечал себе соперника. С места Элис не было видно короля, восседавшего наверху, но, видимо, он дал сигнал – взвыли трубы, снова взревели зрители на трибунах.
Элис ждала, что толстый мальчишка, ее сосед, будет вопить почище взрослых, но тот сидел спокойно и разглядывал воинов. Зато старшие орали так, что труб не было слышно. Мало-помалу шум на трибунах пошел на убыль, и Элис с удивлением поняла, что трубачи успели смолкнуть. Должно быть, поняли, что их никто не слышит. Но вот они снова вскинули сверкающую медь. Над полем разнесся пронзительный зов… и рыцари, склонив копья, двинулись в бой.
* * *
Зрители на трибунах топали ногами, кричали и стонали. Два неровных строя конных воинов на ристалище сближались – дрожали склоненные копья с тупыми наконечниками, тяжело бряцала сталь доспехов, развевались пышные плюмажи на шлемах. Пустота между отрядами сокращалась… рыцари пришпорили коней для последнего рывка… и с грохотом столкнулись посередине поля. Треснули древки, разлетелись обломки, первые неудачники рухнули на песок, поднялась пыль. Около трети участников схватки были сбиты с коней при первой сшибке, кто-то, свалив соперника, промчался по инерции сквозь вражеский строй, кто-то успел сдержать лошадь, рыцари рассеялись по полю и теперь спешно разворачивались, снова спеша в схватку.
Они отшвыривали сломанные копья, выхватывали оружие ближнего боя. Валентин и Фиоро усидели в седлах, их копья сломались, и оба торопились встретиться снова. Принц выдернул из ножен длинный меч, граф взялся за притороченную к седлу секиру, оружие было затупленным согласно правилам турнира, но сталь, обнажаясь, грозно сверкнула на солнце. Сразу сойтись в новом поединке врагам не удалось – перед ними оказались рыцари из соперничающих партий. Своего врага Фиоро снес с седла одним мощным взмахом – ему не терпелось свести счеты с главным противником. Принц разделался с воином в желтом и зеленом не так быстро, потребовалось несколько ударов. Но вот он оказался перед графом.
Наконец предводители обоих отрядов встретились в рукопашной. Трибуны пришли в полное неистовство. Элис казалось, что люди на трибуне не могут орать громче, чем в тот момент, когда всадники пришли в движение, но стоило сблизиться графу и Валентину, как толпа превзошла себя. А граф тем временем надвинулся на более легкого соперника, тесня его мощными взмахами тяжелой секиры. Валентин ловко управлялся с конем, хотя поводья ему пришлось выпустить, чтобы перехватить рукоять меча обеими руками. Он бросал белого жеребца вправо и влево, чтобы не сходиться вплотную. Принц кружил около Фиоро, изредка парируя удары, но чаще уклоняясь от лезвия секиры. Вокруг них кипела схватка, рыцари сражались, не щадя себя, пары бойцов сходились, обменивались ударами и расходились, все поле пришло в движение. Но взгляды зрителей были прикованы к центру ристалища, где бились предводители партий.
Вот Валентин, выбрав удачный момент, тоже нанес удар, его меч со скрежетом врезался в кирасу противника. Фиоро словно не почувствовал, он заносил секиру, и принцу пришлось пригибаться. Следующий удар он парировал, но заметно покачнулся в седле.
Кто-то из партии принца, разделавшись со своим противником, поспешил на помощь предводителю и налетел на Фиоро, осыпая графа ударами палицы. Граф, увлеченный поединком, не заметил нового врага, и это стоило ему нескольких пропущенных ударов, весьма крепких. Фиоро осадил коня, развернулся к новому врагу и несколькими взмахами оружия заставил того отступать. Граф был настолько силен, что вскоре уже теснил двух противников, попеременно нанося удары обоим. Хотя и чувствовалось, что он увлекся боем, но сражался Фиоро искусно и даже изобретательно. Значит, не потерял голову.
Элис, благодаря приемному отцу, разбиралась в фехтовальных приемах и вполне оценила мастерство, проявленное графом: тот, сделав вид, что готовит рубящий удар сверху по шлему принца, неожиданно пришпорил коня, вмиг оказался рядом с другим противником и, казалось бы, не сильно ткнул того в забрало обухом секиры. Маневр удался, и соратник принца, взмахнув руками, вывалился из седла. Валентин поспешил напасть на графа снова, пока тот разделывался с неудачливым рыцарем. Меч дважды взлетел и поднялся, доспехи графа звенели под этими ударами, но Фиоро сумел отразить атаку и снова стал теснить принца.
На арене собрались испытанные бойцы, герои множества турниров, и большинство их оказалось на стороне Валентина – мало-помалу вассалов графа одолевали. Бой уже распался на несколько групповых схваток, и видно было, что желто-зеленые терпят поражение, все меньше их оставалось в седлах. Но в центре по-прежнему сражались предводители отрядов, и накал страстей не угасал. Фиоро, снова оставшись с принцем один на один, теснил его, и удары секиры, кажется, делались все мощнее – граф не знал усталости и бил не переставая. Принц же все реже рисковал парировать, все чаще отступал и уклонялся. Очередной удар секиры пришелся вскользь по его кирасе, лезвие соскользнуло и задело круп белого жеребца, прикрытый попоной. Тупое лезвие не смогло ранить скакуна, но конь взвился на дыбы, и принцу стоило немалого труда совладать с ним. Похоже, это разозлило Валентина, поскольку он в свою очередь, и уже намеренно, ударил коня графа. Турнирные правила запрещали калечить животных, полагалось бить только по седоку, но, конечно, в суете и запале общей схватки могло случиться всякое.
Конь Фиоро, заржав, метнулся в сторону, граф натянул поводья. Но пока он справлялся с животным, на помощь Валентину подоспели два рыцаря из его партии. Оба были основательно помяты в схватке, у одного от перьев плюмажа остался жалкий измочаленный огрызок, щит другого был так изрублен, что невозможно было разобрать герб, однако эти воины, хотя и уставшие, оказались втроем против одного. Когда Фиоро сумел снова направить коня к принцу, удары посыпались на него со всех сторон. Однако граф сумел сойтись с Валентином вплотную. Теперь, сражаясь бок о бок с двумя соратниками, принц не мог маневрировать так же свободно, как прежде.
Не замечая вражеских ударов, граф выпустил рукоять секиры, позволив оружию свободно повиснуть на ремне, ухватил принца, стиснул в объятиях, приподнимая… и вырвал из седла.
Миг – и Валентин полетел под копыта коней. Элис охнула, ей показалось, что принц в беде, но его рыцари оттеснили графа, на помощь к ним спешили еще несколько бойцов. Партия графа проиграла, лишь трое его соратников отбивались в стороне от центра ристалища. Четверо бойцов наседали на них, и видно было, что поражение желто-зеленых – лишь вопрос времени. Трибуны уже не ревели, а издавали ровный монотонный гул – и вопли восторга, и причитания родни сраженных воинов сливались в единый мощный звук. Хотя, конечно, когда Валентин покинул седло, немало женщин издали скорбные возгласы – не одна Охотница боялась за прекрасного принца!
– Граф проиграл, – заметил толстый мальчишка рядом с Элис.
Видимо, он опасался вызывать неудовольствие родни, поэтому произнес реплику очень тихо. Слышала только Охотница.
Но Фиоро не думал сдаваться. Разъяренный тем, что никак не может добраться до сбитого с коня принца, он бесстрашно ринулся на четырех противников, оказавшихся на его пути. Стальное кольцо сомкнулось вокруг него, посыпались полновесные удары. Мгновение, другое – и граф тоже не удержался в седле. Он тут же вскочил и поднял оружие, готовясь защищаться пешим против четверки всадников. Но те медлили.
– Король подает знак, – заявил рыжий сосед Элис. – Поэтому не нападают.
Мальчишка был настолько хладнокровен, что замечал не только происходящее на ристалище, но и события на трибунах. Горнисты затрубили, и бойцы опустили оружие. Один только Фиоро, хотя и спешенный, продолжал надвигаться на соперников. Те осаживали коней, отступали, не желая сражаться после сигнала к прекращению турнира. Один из них спрыгнул с коня и, встав перед графом, поднял забрало.
– Остановитесь, граф! – рявкнул он. – Именем короля! Бой окончен!
Элис с удивлением узнала в этом воине Гринта. Начальник стражи, оказывается, тоже участвовал в схватке.
Наверху, над головой Элис, заговорил Ангольд. Его голос, как всегда звучный и внушительный, разом перекрыл шум на трибунах.
– Повелеваем остановиться! Довольно на сегодня. Наши подданные показали достаточно доблести и воинского духа на этой арене, и да будет теперь мир! Мы признаем успех партии принца Валентина, его рыцари одержали верх. Однако отдаем также должное мужеству графа Фиоро, нашего отважного вассала. Он в одиночку храбро бился против многих славных воинов, и мы повелеваем ему и тем из его вассалов, кто удержался в седле к сему моменту, покинуть ристалище, не сдавшись. Мир, добрые люди, мир!
Согласно турнирным законам, побежденные должны были платить выкуп, назначенный победителем. Обычно благородные рыцари назначали символическую сумму, но, тем не менее, решение короля, избавлявшее от выкупа воинов, продержавшихся до конца боя, могло сойти за награду.
Герольд, выехав на середину ратного поля, принялся повторять слова короля, перемежая их славословиями в честь отважных бойцов. Оруженосцы и пажи бросились к упавшим, чтобы помочь встать и покинуть арену, а Элис высматривала, как там Валентин? Не слишком ли он пострадал? Сперва ей было плохо видно, принца заслоняли воины, которые пришли ему на помощь в конце схватки. Потом здоровяк паж подвел Валентину коня, и принц снова взгромоздился в седло. Он широко улыбался из-под забрала и махал рукой, обернувшись к трибунам. Элис обрадовалась, что с ним все в порядке, но тут толстый мальчишка снова подал голос:
– Ручаюсь, всякая дама из тех, что сидят здесь, уверена, что принц машет как раз ей.
Элис поперхнулась своей глупой улыбкой. И ведь верно! Именно это пришло ей в голову.
– Нельзя быть таким умным в твои годы, – съязвила она, – а то взрослеть будет неинтересно. Время идет, а ума не прибавляется.
Рыжий смерил Элис внимательным взглядом.
– Ничего, – спокойно ответил он, – я собираюсь сделать карьеру при дворе, там много интересного, и я не соскучусь, наблюдая, как медленно-медленно набираются ума другие. Уверен, что увижу немало смешного.
Болтая со странным мальчишкой, Элис то и дело поглядывала на принца – как он? Не сильно ли ушибся при падении? Но Валентин был весел и бодр, он держался так, будто это не его вышибли из седла, улыбался направо и налево и махал рукой трибунам. Из-за него Элис едва не упустила кое-что интересное. Графу Фиоро подвели коня, и он, прежде чем сесть в седло, сделал нечто… вроде бы ничего особенного – повернувшись спиной к зрителям, поднял забрало и быстро запрокинул голову. Странный жест. Воображение Элис быстро дорисовало недостающие детали: граф вытащил припрятанный пузырек с синей субстанцией и сглотнул одним махом. После этого он взгромоздился на коня и поехал в сторону шатров, ни разу не оглянувшись.
А герольд уже звал всех на пир и сулил, что третий день свадебного торжества затмит предыдущие своим великолепием.
– А ты пойдешь на пир? – спросил рыжий мальчишка. – Охотник имеет право там присутствовать.
– Ни за что не пропущу, – мрачно ответила Элис. – Там будет много вкусного.
Она была немного раздражена: Валентин свалился с коня, граф снова вытворяет что-то непонятное, да тут еще и этот рыжий…
– Возможно, мы еще встретимся за столом. Если ты не против, конечно, – не смолкал тот.
– Если ты не появишься на блюде, обложенный луком и с яблоком во рту, то не против.
И Элис, не дожидаясь ответа, вскочила и заторопилась к лестнице, чтобы опередить толпу и не застрять у выхода с трибун.
| Виктор Ночкин. Тьма близко |
Электронная книга: Виктор Ночкин. Тьма близко