Банда эмира Харунова захватила турбазу, расположенную в горах Кавказа, и взяла в заложники всех туристов. Главарю позарез нужна ученый-генетик Людмила Николаевна, бандит знает, что она где-то рядом. Эта женщина, а точнее, ее знания – бесценны, так как Людмила занимается сверхсекретными военными разработками в области генной инженерии. За такую персону за границей заплатят безумные деньги! Эмир уже в шаге от того, чтобы найти Людмилу и провернуть свою бесчеловечную сделку. Но на захваченную турбазу направляется взвод спецназа ГРУ под командованием старшего лейтенанта Виктора Ослябя…
Глава из книги:
На двадцать пять — тридцать метров правее из скалы выпирал мощный уступ, забраться на который было, в общем-то, не так и сложно тому, кто может поднять своими руками вес своего тела. Короче говоря, кто может с десяток раз подтянуться на турнике, тот и с уступом справится. Поможет элементарная физическая подготовка даже не спецназовская, а общевойсковая.
— Оттуда… — показал Мараучу на уступ.
А глаза бандита-спасателя опять горели. Он чувствовал себя героем, без которого спецназу не обойтись. Старший лейтенант хмыкнул себе под нос, забросил наверх автомат, подпрыгнул, ухватился руками за край уступа, подтянулся и не стал забрасывать ногу, хотя так было вроде бы проще, а выполнил классическое армейское упражнение «выход силой на две руки» и перевалился на плоскую поверхность.
— Лезь ко мне, — приказал он Мараучу.
Тот отрицательно покачал головой.
— Я так не умею. Меня подсаживать надо.
— Тогда жди на месте. Будешь убегать, застрелю.
Конец веревки Ослябя бросил перед утесом, чтобы не мешалась при подъеме. Пленник, по сути дела, был свободен. Но по обе стороны от него прогуливались по тропе часовые, и бежать Мараучу было некуда.
Старший лейтенант осмотрел скалу и остался доволен. Да, здесь были вбиты в камень стандартные крючья, которыми пользуются скалолазы. Посмотрев на часы, Ослябя подождал наверху еще две минуты, и после этого громко крикнул:
— Взвод! Подъем! Выходим в маршрут…
Команда была услышана всеми с первого раза. Во взводе считалось постыдным лежать, когда другие встают, и потягиваться, пытаясь урвать для себя еще несколько десятков секунд отдыха.
Рюкзак командиру взвода принесли и забросили на уступ. Солдаты поднимались к командиру так же, как поднимался он сам, только Мараучу пришлось подсаживать и подталкивать. А дальше все шло почти так же, как на учебном скалодроме. Первым полез Ослябя. Конечно, высота скалы затрудняла подъем, но в целом ничего особенно трудного здесь не встретилось, хотя Мараучу прохождение этого препятствия представлялось подвигом. Это было, наверное, подвигом для тех, кто прокладывал путь, кто вбивал крючья. Тогда это было действительно трудно. Но когда крючья вбиты, когда к ним прикреплены карабины, а через карабины проброшена страховка, дополнительно помогающая взобраться тем, кто шел на стену после старшего лейтенанта, подъем был выполнен слаженно и быстро.
— И это все? — спросил старший лейтенант Мараучу, когда и тот оказался на вершине рядом с ним. — Это и есть то сложное препятствие?
— Разве этого мало? — удивился Мараучу.
— Препятствий ты настоящих, парень, не видел, — хлопнул бандита-спасателя по плечу старший сержант Матюшин. — Двигай вперед.
Поверху идти оказалось тоже не слишком легко. Скалы были неровные, изобилующие разломами и щелями, через которые рискованно было пытаться перепрыгнуть, потому что сорвавшегося в глубокий колодец было бы очень тяжело вытаскивать. Командир взвода запретил выбирать короткий путь, чтобы не пришлось задерживаться, вытаскивая кого-то. Гораздо быстрее и безопаснее было обойти разломы и щели. Тем не менее, глядя на карту, Ослябя видел, что, поднявшись на скалу, они значительно сэкономили время.
С противоположной стороны скальный массив плавно сходил на нет, и над тропой, на которую они вышли, свешивался всего полутораметровым уступом, с которого можно было без проблем спрыгнуть. Там даже ноги ломать было негде. Оказавшись на тропе, командир взвода опять занял положение ведущего, и теперь уже поддерживал привычный темп, хотя для любого другого рода войск этот темп, да еще на таком продолжительном временном участке, показался бы издевательством над солдатами. Но солдаты не роптали и темп хоть и с трудом, но выдерживали.
День приближался к середине, и на солнце стало уже жарко. Старший лейтенант Ослябя на бегу думал о том, как там чувствует себя женщина, сидящая на уступе под обрывом. Все ли еще мерзнет или на нее тоже попадает солнце. Как раз за этими раздумьями старшего лейтенанта застал звонок комбата. Ослябя не перестал бежать, лишь слегка снизил темп. Он поймал взгляд Мараучу. Парня буквально тащили на веревках, а у самого бандита-спасателя ноги одна за другую стали цепляться, и носки горных башмаков часто царапали поверхность тропы. Взгляд Мараучу словно бы молил о том, чтобы командиру взвода чаще звонили.
— Здравия желаю. Слушаю вас, товарищ подполковник, — вполне бодро ответил Ослябя.
— Как дела, Виктор Юрьевич? Я не помешал?
— Продолжаем марш-бросок. Осталось немного. Из препятствий, которыми нас пугали, осталось преодолеть последнее, самое малозначительное. Хотя в горах малозначительных препятствий не бывает. Здесь всюду угроза. Даже на ровном месте. Есть, товарищ подполковник, новости?
— Потому и звоню. Постараюсь быть кратким. Управление космической разведки сумело настроить камеры спутников. И пять минут назад один из спутников поймал в объектив Людмилу Николаевну. Правда, на короткое время. Она по-прежнему сидит на уступе, вцепившись руками в камни. Звонок нашего психолога, видимо, подкрепил ее силы. Людмила Николаевна женщина сильная. Держится молодцом.
— Я сейчас как раз о ней и думал. У нас тропа на самом солнце. Жарко стало. Интересно, Людмилу Николаевну солнышком подогрело? Утром, когда она просила спасти ее, зубами от холода и истерики стучала.
— Относительно солнца просто не знаю. Этого мне не объяснили. Но это не все новости. Одновременно спутник нашел банду Харунова. Эмир выводит ее из ущелья. Но чтобы на Сарматское плато подняться, ему предстоит сделать громадный многочасовой круг. По сути дела, ему нужно дойти почти до туристической базы, потом свернуть и двинуться тоже довольно сложным путем почти параллельно твоему маршруту, от тебя на отдалении около трех километров. Не думаю, что Харунов сможет опередить тебя, но возможность такую он имеет. Если бы умел еще и двигаться с твоей скоростью, все было бы иначе.
— Мы идем максимально быстро.
— Я знаю. Спутник следит за тобой, и мне систематически передают сводки наблюдения. Думаю, банда Харунова такой темп выдержать не сможет. Если бы смогла, тогда можно было бы не ждать Олимпиаду, а любоваться вашим соревнованием. Однако в любом случае он дойдет. Цель его возвращения на родину — Людмила Николаевна. А ты будь готов встретить его с распростертыми объятиями. Против твоих двадцати семи бойцов у Харунова сейчас насчитывается тридцать один человек, не считая его самого. Основной костяк банды составляют иностранные наемники, возможно, есть несколько профессиональных спецназовцев из других стран. Даже наверняка есть. Я говорю про представителей заказчика. Но и остальные не подарок. Они и на Кавказе повоевали, и в Сирии. Опыт боев имеют. Будь готов к серьезным испытаниям.
— Спасибо за предупреждение. Я не думаю, что Харунов опасается встретить здесь целый взвод спецназа ГРУ. Это будет для него моим личным подарком.
— Не могу знать, чего ожидает Харунов, но есть еще одно предупреждение, более серьезное. Вокруг маршрута движения Харунова проводится постоянный биллинг. Зарегистрирован звонок в банду, возможно самому Харунову, но у него или у кого-то другого, кому звонили, карта оператора из Саудовской Аравии. Этот звонок можно было прослушать только с помощью саудовского оператора. У нас нет возможности воздействовать на оператора ни коммерческими, ни силовыми способами. Но спутник точно зафиксировал место, откуда звонили эмиру…
Подполковник выдержал артистическую впечатляющую паузу.
— Я слушаю, товарищ подполковник, — вынужденно напомнил старший лейтенант о своем существовании.
— Звонили ему с территории туристической базы. Сейчас ФСБ республики проводит биллинг звонков местных операторов. Надеюсь, мы сможем понять, кто с базы общается с бандитами, и попытаемся узнать, что передали Харунову. Хотя предположить можно.
— И какие предположения, товарищ подполковник?
— Самые безрадостные. Ему сообщили, что Людмила Николаевна там, на плато, сидит над обрывом, свесив ноги. Сообщить мог только кто-то знающий. Иначе Харунов не стремился бы туда. Вполне допускаю, что он знает и о твоем передвижении в сторону плато, и даже знает об имеющихся у тебя силах. Такое предупреждение со стороны «крота» было бы вполне естественным. Вот так вот, Виктор Юрьевич. У меня все. Будут новости, я позвоню.
— Буду ждать, товарищ подполковник.
— Вопросы есть?
— Относительно вертолетов хоть что-то слышно? Смогут вылететь?
— Пока нет. Еще вопросы есть?
— Никак нет.
— Тогда до связи…
— До связи, товарищ подполковник…
* * *
Нельзя сказать, что звонок комбата сильно расстроил старшего лейтенанта Ослябю. Взводу была поставлена задача: уничтожить банды эмира Батырби Темболатовича Харунова и защитить Людмилу Николаевну. Вторую часть задачи взвод выполнял в настоящее время. А выполнить первую часть старшему лейтенанту стремился помочь сам эмир Харунов. Наверное, как все эмиры кавказских банд, он излишне самоуверен и считает себя великим полководцем или бандоводцем, Ослябя не знал, как правильно такого деятеля назвать. Уверен в своих силах, как были уверены в своих силах многие из тех, кто набирал три десятка человек и вел своих людей на уничтожение, не понимая сути того явления, с которым ему предстоит столкнуться. А спецназ ГРУ, по большому счету, это не просто армейское подразделение — это явление!
Последнее препятствие и серьезным препятствием назвать было нельзя. Это было скопление разваленных, хотя некогда и крупных скал. Просто идти предстояло не по тропе, которая уходила на шестикилометровый круг, а по острым камням разного калибра. Сложность здесь состояла в одном — не оступиться и не сломать себе ногу. В таких местах бандиты обычно с удовольствием устанавливают мины с «нажимными» взрывателями. Увидеть мину под камнем невозможно. И поймешь, на что наступил, только после того, как полетишь вместе с камнями вверх на скорости, близкой к космической. Но Харунов сюда еще не добрался. Других банд в районе в последнее время не замечалось. Значит, и установить мину некому. Кроме того, Мараучу утверждал, что спасатели туристической базы много раз проходили по этим камням и ни разу не взорвались. При прохождении препятствия темп, естественно, упал. Здесь главное заключалось в том, чтобы преодолеть каменные нагромождения и не повредить ноги. Это и определяло темп. Правда, трижды на каменном поле вырастали вдруг такие же каменные стены, которые приходилось все же преодолевать. Но высота этих стен нигде не превышала трех метров, а щелей и трещин было столько, что забраться и спуститься не составляло труда. Даже необходимости прицепляться к «страховке» не было. Наконец и каменное поле осталось позади. Дальше тропа круто полезла вверх.
— До Сарматского плато три километра, — почти торжественно сообщил Мараучу.
— Без тебя вижу, — сказал Ослябя, как раз в этот момент смотревший в монитор своего планшетника.
Виктор Юрьевич в это время пытался найти на карте другие тропы, ведущие к Сарматскому плато. Менять направление он, понятно, не собирался. Его, конечно, интересовал путь, которым шла банда эмира Харунова. Но путь интересовал только потому, что он должен был закончиться перед выходом на плато. И именно там необходимо было выставить сильное охранение, способное сдержать банду, если сам старший лейтенант с несколькими помощниками будет занят спасением Людмилы Николаевны. Как будет осуществляться сама операция по подъему женщины, командир взвода еще не представлял, но надеялся что-то придумать на месте.
Другие тропы на 3D-карте видны не были. Чтобы их найти, требовалось проложить маршрут из какой-то точки на плато в какую-то другую точку, а Виктор Юрьевич, еще не зная всех возможностей системы «Оператор» и не обладая необходимыми навыками, не умел это делать. Свой маршрут он прокладывал от точки, которую спутник определял как месторасположение компьютера. И потому пришлось опять прибегнуть к помощи Мараучу.
— Иди сюда, бандит…
Мараучу заулыбался. Ему, видимо, нравилось, когда его звали бандитом. Абреки на Кавказе всегда пользовались незаслуженной славой, хотя только абреки стреляли в спину, тогда как честные воины в спину стрелять не желали. А бандит и абрек — понятия почти равнозначные.
Молодой бандит подошел сразу, как только его окликнули.
— Покажи-ка мне, в каком месте плато твой друг Ногай решил, что он умеет летать.
Ослябя развернул планшетник. Мараучу какое-то время всматривался в макет местности, потом ткнул пальцем, уже не касаясь самого сенсорного экрана.
— Где-то вот здесь. Над пропастью.
— Понятно. Значит, Ногай упал в ущелье.
— Да, прямо здесь и свалился.
— И донизу долетел.
— Конечно. Куда ему еще долететь. У него крыльев не было.
— А вы каким путем к ущелью спускались? Покажи мне.
Мараучу начал уверенно показывать, но дальше стал путаться и не смог найти место, где спасатели повернули в сторону ущелья. То ли он просто не помнил маршрут и шел за чьей-то спиной в связке, то ли не хотел что-то там показывать, то ли просто путался в непривычной, пусть и зрительно удобно воспринимаемой, карте. Человек, в принципе плохо разбирающийся в картах, едва ли сможет когда-то показать пройденный маршрут даже на такой наглядной карте, как «3D», где с помощью возможностей компьютера можно каждую горку, каждый пригорок рассмотреть с нескольких сторон.
Но было известно главное — где находится тропа, по которой Мараучу с собратьями-бандитами выходил с плато, и было известно, что они очень спешили. И можно было предположить, что эмир Харунов тоже выберет этот путь, как самый короткий. Тем не менее, не зная точно тропы банды эмира Харунова, было необходимо выставить несколько постов, каждый из которых должен предупредить соседей, если заметит бандитов. Соседи быстро проведут переформирование и закроют подступы к самому плато.
Ожидая появления бандитов, старший лейтенант не стал утомлять своих солдат чрезмерным темпом. Солдатам еще предстояло вести бой и стрелять. А какая стрельба, если дыхание сбито и не можешь перевести его! О прицельной стрельбе тут и речи идти не может. И было неизвестно, как скоро банда Харунова пожалует на плато, но и тот темп, который Ослябя поддерживал во взводе, казалось, убивал Мараучу, не имеющего такой подготовки, какую имели солдаты…
* * *
Плато уже стало видно. Сначала, при взгляде издали, когда только-только вышли на прямую тропу, оно казалось кратером старого вулкана. Но на Кавказе нет вулканов. Когда-то, в незапамятные времена, наверное, и были, и именно они, возможно, образовывали и формировали эти горы. Но со временем вулканы потухли, а кратеры сгладились. Хотя отдельные горы своими очертаниями создавали обманчивое впечатление. И только с более близкого расстояния можно было понять, что это плато, представляющее собой большую вершину в виде круглого и непомерно толстого столба. Верхняя часть этой вершины была ровно срезана когда-то не известным истории катаклизмом, и осталось обширное и практически ровное высокогорное пространство. Может быть, в результате этого катаклизма вершина обрушилась внутрь горы, закрыв какие-то внутренние пустоты, а потом ветром и временем на поверхность было нанесено много пыли, песка и земли, и поверхность горы стала ровной, заросла травой и кустами, семена которых тоже приносил ветер.
На подходах к плато Ослябя раз за разом обращался к планшетнику, который уже не выключал, чтобы определить вероятные пути банды Харунова и лучшие места для перекрытия этих путей. В результате командир взвода посчитал возможным выставить семь постов по три бойца в каждом. Банда эмира Харунова все равно не будет атаковать широким фронтом. Наверняка она будет двигаться колонной или даже просто толпой, как обычно ходят большие банды. И, как только будет замечена, все семь групп сконцентрируются на одном направлении, которое предстояло еще и дополнительно защитить. Решение было принято. Оставалось воплотить его. А для этого требовалось взойти на само плато. Последний рывок был произведен на самом крутом участке тропы, уже выводящей непосредственно на Сарматское плато. И только там, наверху, поднявшись и осмотревшись, Виктор Юрьевич ненадолго остановил взвод, потому что уже от края хорошо были видны лежащие вразнобой тела людей. Это, как понял старший лейтенант, были расстрелянные бандитами-спасателями туристы. Отправив младшего сержанта Задонского с солдатом на край, покричать и поискать, где находится Людмила Николаевна, и оставив остальных бойцов взвода на краю, сам Виктор Юрьевич подошел к месту убийства. Он сразу обратил внимание на бумажные прямоугольники, приколотые к груди каждого убитого. Наклонился, чтобы посмотреть. Прочитал надпись: «Познакомься с Бешеными псами». Обернувшись к взводу, громко крикнул:
— Эй, Бешеный пес, а ну-ка, двигай сюда…
Мараучу пошел беспрекословно, но без радости, словно чувствовал, что ему предстоит выслушать. Обращение «бандит» парню нравилось откровенно больше, нежели «Бешеный пес». За ним двинулся и старший сержант Матюшин, не выпускающий из рук веревку. При приближении, посмотрев на тела убитых туристов, старший сержант зло сощурился и сжал зубы так, что на скулах проступили и заиграли желваки. А сам Бешеный пес Мараучу стоял, глядя куда-то в сторону, и тел словно бы и не видел.
— За что вы их расстреляли?
— Ограбили… — вяло признался бандит, причем говорил он как о чем-то несущественном.
— А убивали зачем?
— Они с нашей базы. Могли узнать нас.
Старший сержант увидел чуть в стороне, рядом с разрезанными и распотрошенными рюкзаками, маску «ночь». Поднял и показал командиру взвода.
— В масках, как я понимаю, были туристы?
— Зачем туристы. Мы были. Чтобы не узнали. Обронил кто-то…
— Ладно. Подойдем с другого конца, — сказал Ослябя. — Почему одних расстреляли, в том числе двух женщин? А одну женщину не застрелили?
— Ногаю она нужна была. Понравилась ему. Он спортивных любит. Потом…
— Что потом?
— Просили его эту женщину поймать и передать.
— Кому передать?
Мараучу пожал плечами и промолчал. Но старшему лейтенанту показалось, что он просто не желает отвечать на этот вопрос.
— Кому передать?
— Не знаю. Кто-то просил его. Ногай с братом советовался, не со мной.
— Харунову?
По испуганному вздрагиванию бандита Ослябя понял, что попал в точку.
— Ты… Вы знаете Харунова?
— Откуда ты его знаешь?
— Он у нас в поселке жил. Харунов из «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». Им отказывать нельзя, говорил Ногай, убьют. Ногай эмиру Батырби угодить хотел.
— А как получилось, что Людмила Николаевна сбросила Ногая?
— Откуда ты… Откуда вы знаете?
— Людмила Николаевна рассказала.
— Где она?
— Сейчас увидишь. Встретишься. — Ослябя заметил, что младший сержант Задонский, стоя у края пропасти, делает ему знаки.
— Она Ногая убила.
— А ты считаешь, она должна была вам, псам, дать возможность себя убить?
— Ногай был моим другом… — уперся Мараучу. Глаза опустил в землю и нахмурил брови.
— Ногай был псом. Бешеным псом, которого следовало убить. И ты — ты тоже пес. Не зря тебя на веревке водим. Хорошую собаку водят на поводке. А Бешеный пес ничего, кроме веревки, не заслужил. Может быть, еще пулю. И ты получишь ее, как только попросишь. Я чувствую, что ты напрашиваешься…
Командир взвода кивнул старшему сержанту, одновременно предупреждая того взглядом. Матюшин в знак согласия кивнул, прочувствовав ситуацию, и крепче сжал в руке веревку. Они оба пошли к краю плато, а Матюшин потащил за собой и Бешеного пса. Тот, впрочем, шел покорно, но смотрел по-прежнему в землю и вид имел довольно странный, словно что-то задумал. Это заставило насторожиться…
 | Сергей Самаров. Псы над пропастью |