У виниловых пластинок второе рождение: на мировом рынке звукозаписи в 2013 году они стали единственным носителем, продемонстрировавшим рост продаж. Все остальные сегменты, включая компакт-диски и цифровые треки, лишь падали. Российский винил — тоже на подъеме.
Двадцать лет назад знаменитый Апрелевский завод грампластинок, продукция которого имелась почти в каждой советской семье, взял «музыкальную паузу» — да так с нее и не вернулся. Компакт-диск, а за ним МРз уничтожили виниловую пластинку как формат. И, казалось бы, навсегда. Но нет: российский винил возродился и даже торит дорогу на экспорт.
Музыкальное издательство «Мирумир» недавно поставило своеобразный рекорд: весь тираж выпущенной нм пластинки Эдуарда Артемьева с саундтреком к фильму «Солярис» — две тысячи экземпляров — разошелся в американских магазинах за месяц. «Мирумир» продает музыку отечественных исполнителей на Запад чуть менее года, с прошлого лета. Пока это происходит в «экспериментальном» режиме: компания оставляет на европейском складе дистрибуции небольшую часть каждого тиража, около 25-50 пластинок, и внимательно наблюдает за спросом. «Случай с Артемьевым — скорее исключение, — объясняет создательница лейбла Ольга Кирьянова. — Он все-таки композитор мирового масштаба, его имя хорошо знают. Однако за рубежом есть интерес и к совершенно локальному российскому репертуару». Иностранцы охотно разбирают на виниле наш фолк (Пелагея), тяжелую музыку («Ария», «Круиз»), артистов на слуху, ездящих в Европу и США с гастролями («Мумий Тролль»). В марте лейбл даже обзавелся новым сотрудником — специалистом, который целенаправленно занимается продвижением российского винилового каталога на экспорт.
Интерес к российскому винилу — следствие общемировой моды. По данным Nielsen Soundscan, в США за прошлый год продано более 6 млн пластинок, что на 32% больше, чем годом ранее. По сравнению с 2002-м, когда впервые заговорили о втором рождении винила, покупать пластинки стали в 2,5-3 раза больше. Подобная ситуация складывается на рынках Великобритании, Германии, Австрии, Бельгии, Китая. Набирает силу и сопутствующий сегмент аудиотехники: наряду с профессиональным оборудованием производители выводят на него бюджетные проигрыватели стоимостью до 250 долларов.
Затрагивают эти процессы и Россию. «Рост продаж в сегменте техники для прослушивания пластинок очевиден, — говорит Михаил Борзенков, главный редактор журнала Stereo & Video. — Даже сеть «М.Видео» теперь продает проигрыватели, хотя еще три года назад их было там не найти. Покупают как дорогие, так и дешевые модели, причем спрос увеличивается постоянно».
Термин «российский винил» требует уточнения. Собственное производство винила в стране минимально. «Существует несколько почти кустарных предприятий, имеющих, как правило, один печатный пресс, — рассказывает Борзенков. — Они печатают небольшие тиражи, до тысячи экземпляров. Но абсолютное большинство заказов по производству винила российские музыкальные лейблы размещают на Западе. Брокерскими операциями, которые связаны с организацией печати винила, занимаются десятки компаний, это успешный и прибыльный бизнес». В функционал лейблов могут входить решение вопросов об авторских правах, поиск аналоговых лент звукозаписи, мастеринг и восстановление звука, организация печати и доставки пластинок, растаможивание, маркетинг и дистрибуция. При этом печатается винил, как правило, в Чехии (как это делает «Мирумир») или в Германии: заводы в этих странах дешевле и ближе географически.
Самую успешную на данный момент попытку возродить в России производство винила предпринял завод «Винил Рекорде». Это подразделение компании «Ультра Продакшн», которая входит в «Мультимедиа холдинг», объединяющий радиостанции «Наше Радио», Ultra, Rock FM и Best FM. Поначалу производство обслуживало исключительно нужды холдинга, выпуская пластинки для премии «Чартова дюжина». Они издавались небольшим тиражом и не поступали в открытую продажу. Весной прошлого года компания начала привлекать внешних заказчиков. По словам руководителя «Винил Рекорде» Елены Батуриной, в настоящее время завод компании изготавливает около ю тысяч пластинок в месяц. Заказов так много, что пришлось дополнительно нанимать специалистов. В пересчете на одну пластинку стоимость изготовления винила в Москве составляет от 115 до 390 рублей в зависимости от базовой комплектации и объема тиража. «Число заказов от крупных музыкальных издателей и независимых артистов примерно одинаково, — утверждает Батурина. — Мы производим пластинки как известных музыкантов, так и тех, чьи имена вам ничего не скажут. Просто последние предпочитают брать небольшой тираж — в сто-триста экземпляров».
Первый шаг в процессе создания виниловой пластинки — подготовка аудиозаписи. Звуковую дорожку обрабатывают так, чтобы все уровни записи были скопированы на винил. Затем ее проигрывают в обратном направлении на микшерной консоли, соединенной со станком для нарезки лакера. Лакер — это тонкий алюминиевый диск, покрытый нитро-целлюлозным лаком, «отец» будущих пластинок. Сигнал поступает на алмазную иглу, которая вибрирующими движениями гравирует мягкий лак.
Лакер затем используется для создания по гальванической технологии штамповочных пластин, которые закрепляются на пресс-машины. Дальше процесс полностью автоматизирован. Чтобы изготовить пластинку, машина расплавляет виниловые гранулы, превращая их в однородную массу, и прижимает штамповочными пластинами под высоким давлением. Неровные края обрезаются, а после подсушки на пластинку в том же конвейерном режиме наклеивается «яблоко» — лейбл с указанием исполнителя и стороны. Каждый этап критичен для конечного результата. По словам Ольги Кирьяновой, высокий процент брака на отечественных производствах объясняется недостатком персонала: следить за тем, как работает станок, часто некому. К тому же оборудование далеко не всегда находится в хорошем техническом состоянии. Ей известны случаи, когда матрицы получались с пятого раза, потому что прямо в процессе нарезки лакера у станка выпадала вилка из розетки — и так несколько раз подряд. Елена Батурина, впрочем, утверждает, что на «Винил Рекорде» уровень бракованного товара «обычный».
ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ
Эксперты рынка к перспективам российских производителей винила относятся с заметным скепсисом. Отсутствие производства как отрасли обусловлено исключительно экономическими факторами: инвестиции пока несопоставимы с объемом внутреннего спроса. «Это скорее забава для владельцев, чем серьезный прибыльный бизнес, — уверен Михаил Борзенков. — На выпуске пластинок отечественных музыкантов много не заработаешь, нужно производить и продавать большие тиражи — а значит, реализовывать их в Европе и Америке. Поэтому лейблам логично пользоваться готовым производством в той же Чехии».
— Проблемы в виниловом производстве те же, что и в любой другой индустрии, — объясняет Андрей Кричевский, генеральный директор ФГУП «Фирма «Мелодия». — Прежде всего — отсутствуют необходимые технологии. Оборудование Апрелевского завода грампластинок, на котором в советские годы печаталась «Мелодия», двадцать лет назад было окончательно распродано, и именно на нем, кстати, чехи сейчас печатают пластинки. Новых станков для печати винила не делают. В стране их нет. Значит, надо закупать, завозить или восстанавливать, а это очень серьезные вложения. Средний тираж пластинки сейчас — тысяча экземпляров. Это не те масштабы, ради которых имеет смысл делать столь серьезные инвестиции. Нет сырья, расходных материалов. Виниловую массу в России купить невозможно — так какой смысл тащить ее сюда, если можно печатать там?
«Мелодия», отмечающая в этом году полувековой юбилей, недавно анонсировала серийное производство ряда пластинок из своего колоссального каталога. В 2013 году компания решила выпустить ограниченным тиражом пятьдесят «праздничных» релизов — юбилейных альбомов в разных жанрах, от классики до сказок для детей. Лимитированная серия печатается в Германии тиражами по 500 экземпляров. Это не разовое возвращение к производству, а некая проба рынка: релизы, имеющие особый успех в лимитированном формате, решено пустить в «серию». Серийные пластинки будут издаваться в упрощенном оформлении и стоить в три-четыре раза меньше своих подарочных аналогов. По словам Елены Батуриной, в настоящее время «Мелодия» ведет переговоры с «Винил Рекорде» по поводу размещения серийного производства в России.
«Чтобы организовать в России виниловое производство, нужно быть убежденным фанатиком», — говорит Ольга Кирьянова. Пять лет назад она сама пыталась возродить отечественный винил. Еще до создания компании «Мирумир» ее лейбл Lilith Records совместно с итальянским партнером выкупил на «Апрелевке» остатки оборудования и собирался запустить производство. Этим планам так и не суждено было сбыться. «Мы посчитали: для того чтобы выйти на точку безубыточности в Москве, надо печатать 30 тысяч копий в месяц. Даже учитывая моду на винил, такие объемы в России просто не продадутся», — объясняет Кирьянова. Впрочем, испугали предпринимательницу даже не сомнительные перспективы бизнеса, а полностью разрушенная техническая, технологическая и интеллектуальная база.
— Сначала мы пытались «обхитрить» ситуацию с дефицитом виниловой массы, — вспоминает она. — Первую партию поливинилхлорида закупили за рубежом и отправили в НИИ полимерных материалов на изучение. Формулу с примесями ученые нам вывели, но вот определить последовательность, в которой эти примеси добавляются, можно только опытным путем. Денег и времени на это не было. Теоретически можно было попробовать изготавливать такую же массу, как та, которой пользовалась «Апрелевка», поскольку ГОСТы на нее сохранились. Под нас был готов запустить линию завод пластмасс в Твери, но он тоже требовал больших объемов. Дорого оказалось все — даже пар, который используется для разогрева пресс-форм. А еще бесконечные согласования, разрешения, проверки... Специалисты, способные наладить производство, в стране тоже почти перевелись. Подготовка звукоинженеров с нуля растянулась бы не на один год. В итоге мы бросили эту затею и сосредоточились на развитии дистрибуции.
КУДА ДОРОЖКА ВЫВЕДЕТ
Ольга Кирьянова была одной из первых в России, кто увидел потенциал в, казалось бы, отжившей свое виниловой пластинке. Произошло это едва ли не раньше, чем на Западе: лейбл Lilith Records она основала в 2004 году, в самый разгар эры компакт-дисков. Лицензии на производство винила держатели прав выдавали охотно: для них это был совершенно неожиданный источник заработка. Производство и продажа были поначалу ориентированы на Европу. Кирьянова быстро сработалась с мейджор-лейблом Universal Music и взялась за переиздание на виниле альбомов The Cure, Kiss, Velvet Underground и других знаковых музыкантов. Впрочем, через несколько лет, когда Lilith Records имела выстроенную систему дистрибуции в Европе и США, а пластинки показывали уверенный рост продаж, мейджор решил самостоятельно разрабатывать доходную нишу. Он организовал лейбл Back to Black, ограничил права Кирьяновой по реализации продукции одним лишь российским рынком — и еще раз переиздал на виниле все альбомы, на которые когда-то продал лицензию Lilith Records.
— В России мы тогда тоже что-то продавали, но случайным образом, — говорит Кирьянова. — Однако после размолвок с Universal нам пришлось заняться локальным рынком вплотную. Я помню свои первые звонки в региональные музыкальные магазины. Ими заправляли всезнающие, глубоко разбирающиеся в материале мужчины «за пятьдесят», которые быстро объяснили вчерашней студентке, что «новодел», то есть новые пластинки, среди них абсолютно не котируется. В течение почти десяти лет я наблюдала, как меняется сознание этих людей. И не только в том, что касается ассортимента, но и в организации бизнеса. Мы заключали прямые контракты на поставки с каждым из этих магазинов, прорабатывали логистику, искали мотивацию. В общем, создавали рынок — вместо того чтобы пытаться завалить его никому не нужными изданиями.
Сегодня в каталоге лейбла «Мирумир» (он возник специально для издания российских исполнителей; помимо этого, Кирьянова остается владелицей лейблов Lilith Records, Vinyl Lovers и Doxy) более сотни тысяч наименований релизов. Около 50-60% продаж винила обеспечивают именно регионы. Любопытно, что разницы в структуре спроса на ассортимент почти нет: провинциальные меломаны покупают те же альбомы, что и столичные. Разве что в Санкт-Петербурге традиционно лучше продаются пластинки Ленинградского рок-клуба, а на Урале — Свердловского. В том, что касается ассортиментной политики, «Мирумир» пытается нащупать баланс между известными именами и релизами многообещающих новичков. Лицензии на «стопроцентные хиты» вроде серии альбомов Владимира Высоцкого или группы «Наутилус Помпилиус» недешевы, тем более что лицензиары часто хотят продавать винилы блоками по 10-15 пластинок: это миллионы рублей. Однако есть надежда, что в России образуется тот самый «длинный хвост» из малотиражных нишевых музыкантов, продажи альбомов которых будут поддерживать индустрию на плаву.
Впрочем, еще неизвестно, можно ли будет на этом «хвосте» зарабатывать. По словам Ольги Кирьяновой, владельцы прав на произведения в последнее время повышают ставки роялти в виниловом сегменте, мотивируя такое решение тем, что винил — продукт премиум-класса. Отчисления авторам в России в принципе обходятся дороже из-за более высокой цены пластинок. Стандартная ставка роялти во всем мире — 15% от оптовой цены. Если в ЕС эта сумма составляет 1,35 евро (при средней оптовой цене пластинки в 9 евро), то в России после ввоза, растаможивания и начисления НДС — более 100 рублей (при цене пластинки в 690 рублей). Лицензия на выпуск винила оплачивается отдельно. Логично, что Ольга Кирьянова активно занимается развитием экспортных продаж и подписанием на свои лейблы западных музыкантов: в Россию тираж в таком случае возить вообще не обязательно.
Тем не менее конкуренция среди отечественных лейблов, занимающихся винилом, разгорается нешуточная. Далеко не все работают добросовестно. На рынок попадает винил, записанный без мастеринга, прямо с компакт-дисков, с некачественным рисунком на обложке, дешевой полиграфией, — то есть без всех тех особенностей, за которые пластинки принято ценить и любить. При этом цена на такой винил «на скорую руку» не уступает полноценным изданиям с высокохудожественным оформлением. «Желающих урвать, как и в любом другом бизнесе в России, хватает, — говорит Кирьянова. — Все почему-то считают, что в виниле спрятаны несметные богатства. Но если работать честно и на совесть, рентабельность выходит весьма скромная. К тому же рынок ограничен. Винил был и остается нишевым продуктом, его доля в общих продажах музыкального контента не превышает двух процентов».
Сколько еще продлится «виниловый бум», никто сказать не решается. Андрей Кричевский полагает, что рост продаж пластинок в ближайшие годы приведет к становлению в России крепкой производственной базы. Тем не менее «Мелодия» с прошлого года наращивает свое присутствие в интернете, в магазинах цифрового контента iTunes и Amazon. «Конкуренция между винилом и цифрой очень условная, это два совершенно разных сегмента, — замечает Елена Батурина. — У винила сложился круг предельно лояльных почитателей. Они могут одновременно быть потребителями и винила, и цифровой музыки, одно другому не мешает».
Причины интереса к винилу Ольга Кирьянова видит в эмоциональной зависимости меломанов от пластинок. «Люди, привыкшие к «холодной цифре», с удовольствием возвращаются к предметам, за которыми можно ухаживать, которые можно взять в руки и подолгу разглядывать, — объясняет она. — Это некие ритуалы, фанатизм, зависимость, которая выглядит привлекательно, и потому одобряется другими людьми. Любовь к винилу может передаваться от человека к человеку. Это поддерживает в нас надежду на то, что рынок действительно будет расти и дальше».
(с) Наталья Югринова