Альтернативным банковскому сектор кредитования, переболев всеми детскими болезнями, наконец начал приобретать в России более или менее цивилизованный вид. А начавшийся в стране экономический спад открывает перед легальными «ростовщиками» неплохие перспективы развития.
Один из признаков развитого финансового сектора — наличие, помимо классических банков, целой экосистемы небанковских организаций, основной бизнес которых заключается в кредитовании населения и предприятий. Речь идет о различных кассах взаимопомощи, микрофинансовых организациях и кредитных кооперативах граждан, а также о довольно экзотических для России, но вполне развитых на Западе онлайн-сервисах Р2Р-кредитования. И если кассы взаимопомощи — это скорее социальные инициативы, которые сегодня существуют на очень немногих российских предприятиях благодаря поддержке администрации, а Р2Р-кредитование — пока лишь модная стартаперская тема с весьма ограниченным количеством участников, то кредитные потребительские кооперативы граждан (КПК) и микрофинансовые организации (МФО) — реальность, с которой мы встречаемся практически на каждом углу.
Совокупный объем займов, выданных КПК и МФО, несопоставим с объемом банковского кредитования (130 млрд рублей против 9 700 млрд), однако сегмент микрокредитования в последние несколько лет развивался сумасшедшими темпами.
ПОЛУЗАБЫТОЕ СЛОВО
Кредитные потребительские кооперативы — весьма старая форма кооперации между людьми. Первые подобные организации зародились в середине XIX века в Германии, а потом стали чрезвычайно популярны в царской России. Достаточно сказать, что к началу революции 1917 года в стране было 16,5 тыс. кредитных кооперативов, в которых состояло более 5 млн человек.
За рубежом это и ныне весьма распространенный институт. По статистике Всемирного совета кредитных союзов, в мире в 2012 году насчитывалось 98 млн пайщиков и 39 тыс. кредитных союзов, работающих в 84 странах. Общий объем средств в этих объединениях составляет $350 млрд, а объем выданных займов превышает $276 млрд. Один из активных проповедников идеологии кредитной кооперации — лауреат Нобелевской премии мира 2006 года, банкир из Бангладеш, профессор экономики Мухаммад Юнус, создавший знаменитый Grameen Bank, который специализируется на работе с беднейшими слоями населения.
За кредитными кооперативами в их чистом виде стоит простая идея взаимопомощи: любой человек может вступить в объединение, внеся свой взнос (пай) в общий капитал, после чего в случае нужды в деньгах он имеет право на определенных условиях получать заем из тех средств, которые разместили другие участники кооператива. Подразумевается, что пайщики, не испытывающие финансовых затруднений, размещают в кооперативе временно свободные средства и получают не только моральное удовлетворение от помощи другим, но и определенную финансовую выгоду. Заем дается под процент, в разных кооперативах он разный, но, как правило, от выплаты вознаграждения никто не отказывается.
Обычно и вклады, и займы невелики по размеру. В российских реалиях средний вклад пайщика может составлять 30-100 тыс. рублей, а заем — 10-150 тыс. (в отдельных случаях — выше). Большинство КПК специализируется на небольших и коротких займах, рассчитывая наработать большую базу постоянных клиентов. Однако есть и такие, которые работают «в долгую» и на больших суммах — кредитуя в том числе юридических лиц и ИП. В этом случае заем может достигать миллиона и выдаваться на срок до трех лет.
Рынок кредитных кооперативов в России по-настоящему стал формироваться в начале 2000-х годов. Идеями финансовой взаимопомощи тогда особо не пахло. По сути, это был бизнес, имевший целью пускать деньги в рост: человек, располагавший капиталом, создавал команду, которая брала на себя взаимодействие с клиентами по выдаче и, самое главное, по сбору средств обратно. Снимался офис, в местных газетах публиковались объявления о выдаче займов, на все займы назначались никем не ограниченные проценты. Небанковские кредитные организации начала 2000-х годов никто не контролировал, они не были подотчетны кому-либо. Организаторами такого бизнеса становились самые разные люди — от просто удачливых торговцев, решивших выгодно пристроить свободный капитал, до ребят с бритыми затылками в спортивных костюмах. Уровень сервиса и принципы взаимодействия с клиентами были соответствующими.
Юридической оболочкой подобной деятельности как раз и служила форма кредитных потребительских кооперативов граждан. Заемщика формально превращали в «пайщика», и он получал деньги. Название «кооператив» использовалось исключительно для маркетинговых целей и соответствия законодательству, ни о каком кооперативном духе речи не шло.
Поскольку единой общепринятой практики предоставления займов у кооперативов не было, а регулирование рынка полностью отсутствовало, юридические схемы между заемщиком и кредитором выстраивались подчас самые причудливые. С одной из них автору этих строк поневоле пришлось столкнуться в 2006 году: один из родственников взял заем в размере 70 тыс. рублей на организацию своего дела сроком на полгода по ставке 7% в месяц и со штрафными санкциями в размере 1% от всей суммы займа за каждый день просрочки. Итоговая сумма выплаты должна была составить 103,6 тыс. рублей с ежемесячными выплатами в размере чуть более 17 тыс. Условия по нынешним временам очень непривлекательные, однако гарантии возврата кредита, прописанные кредитором в договоре, выглядели еще более грабительскими. Поручителем по займу выступала мать заемщика (пенсионерка), которая принимала на себя солидарную ответственность. При этом с поручителем был заключен договор купли-продажи на дом, а итоговая сумма выплаты фигурировала в договоре как задаток по сделке (!). Договор займа оформлялся на «кооператив», а договор купли-продажи дома — на директора организации как частное лицо, без какого-либо упоминания о его связи с кооперативом. А дальше в деле родственницы реализовался наихудший сценарий: основной заемщик довольно быстро самоустранился, поскольку бизнес не пошел, и все обязательства по выплате долга легли на нее как поручителя. Не думаю, что юридическая позиция «кооператива» была очень сильной и продуманной: вероятнее всего, вся схема была выстроена в расчете на то, что никто не будет доводить дело до суда и оспаривать условия займа, а тем более гарантий по займу. Примерно через 9 месяцев после предоставления займа автор этих строк вмешался в сделку, выплатил сумму первоначально предоставленного займа из собственных средств, добился расторжения предварительного договора купли-продажи и возврата документов на дом. Сумма процентов за пользование деньгами и штрафные санкции остались на основном заемщике. В итоге все закончилось хорошо, но ценой неимоверных усилий.
В то же время КПК весьма агрессивно продвигали себя на рынке как инструмент для выгодного размещения средств. Вплоть до 2008 года газеты были наполнены объявлениями о привлечении вкладов под 20% годовых и более (притом что депозитные ставки банков находились на уровне не выше 13%). Объяснять людям рискованность таких вложений было бесполезно: посулы высокой доходности делали свое дело. В то время немало людей, особенно старшего возраста, закрывали свои банковские вклады и становились пайщиками таких вот организаций. К примеру, в начале 2008 года в Новосибирске достиг максимального расцвета кооператив «Кредитное партнерство» — организация с многолетней историей и десятком современных офисов во всех районах города, которая предлагала сделать вклад («застрахованный и гарантированный») под 35% годовых. Однако уже к концу 2008-го выяснилось, что предприятие несостоятельно, а его сертификаты и гарантии — фиктивные. В итоге в конце 2013 года создателя и генерального директора этого кооператива приговорили к девяти годам лишения свободы. Пострадавших вкладчиков оказалось более 1,4 тыс., а общая сумма их вкладов превысила 200 млн рублей. История такого рода — не единственная. Только в Новосибирске было семь громких разбирательств, общее число потерпевших превысило 3,6 тыс. человек, а суммарный ущерб составил около 730 млн рублей.
С началом кризиса 2008 года с рынка небанковского кредитования ушли многие крупные игроки из числа тех, кто строил бизнес по модели финансовых «пирамид» или не имел финансовой «подушки», рассчитывая лишь на привлечение вкладов частных лиц. Для кредитных кооперативов, имевших доступ к серьезным финансовым ресурсам, кризис, напротив, стал очень удачным моментом для экспансии. Вплоть до середины 2009 года банки фактически заморозили свои программы по кредитованию физических лиц и малого и среднего бизнеса. КПК стали одним из немногих доступных источников заемных средств на рынке, и те из них, что смогли быстро адаптироваться к работе в новых условиях, сумели заработать немалые средства для своих владельцев.
К тому моменту законодатели уже больше не могли обходить вниманием рынок «ростовщиков»: с одной стороны, он слишком быстро рос, с другой — слишком много скандалов было с ним связано. В конце концов был принят Федеральный закон «О кредитной кооперации» (190-ФЗ от 18.07.2009), вводивший множество новых и действительно эффективных практик в деятельность кооперативов. В частности, их обязали вступать в саморегулируемые организации (СРО) и формировать резервные и страховые фонды. Под регулирование попали также кооперативы второго уровня (то есть «кооперативы кооперативов»).
Таким образом, за 2000-е годы КПК серьезно изменились, трансформировавшись из более или менее легальных «ростовщиков» во вполне официальный и прозрачный инструмент перераспределения свободных средств между физическими лицами. В настоящий момент кредитные кооперативы по форме соответствуют своим западным аналогам — кассам взаимопомощи и кредитным кооперативам Европы. Возможно, следующим шагом станет приближение к западным аналогам и по содержанию: КПК начнут превращаться в некоммерческие организации, которые ставят целью не извлечение прибыли, а развитие своих участников.
БАНКИ. ОБЛЕГЧЕННАЯ ВЕРСИЯ
Еще один массовый тип небанковских компаний, занимающихся кредитованием, — микрофинансовые организации. Он появился в России относительно недавно: первые МФО были зарегистрированы в 2011 году. Отличий от кооперативов много, но главное состоит в отсутствии деклараций о взаимопомощи и развитии вкладчиков: микрофинансирование — это прозрачная и понятная форма получения дохода от кредитования всех желающих. МФО имеет право привлекать вклады от физических и юридических лиц, однако минимальная сумма должна быть не менее 1,5 млн рублей. То есть вкладчики у КПК и МФО принципиально разные. С некоторыми оговорками можно сказать, что вкладчики МФО — это квалифицированные инвесторы, которые должны отдавать себе отчет об уровне риска, присущего микрофинансовой деятельности.
Спектр разрешенных операций у МФО значительно шире, чем у кооперативов: от «кредита до зарплаты» (когда выдается сумма в пределах 10-15 тыс. рублей на срок до двух недель) до залогового кредитования малого и среднего бизнеса (сумма займа не может превышать миллиона рублей, а срок займа, как правило, не более двух лет).
В России как всегда своя специфика. Во всем мире под МФО понимают прежде всего организации, предоставляющие займы малому и среднему бизнесу, у нас — в основном как раз организации, занимающиеся выдачей займов физическим лицам на короткий срок и под значительные проценты — тех самых «займов до зарплаты». Виной тому агрессивная реклама и бурный рост МФО в последние 2-3 года. Обратите внимание: рекламой займов заполнены все местные газеты, очень много ее попадается на остановках транспорта, везде подчеркивается легкость получения займа и небольшая (в абсолютных значениях) его стоимость: все рассчитано на неискушенного потребителя, который не слишком дружит с математикой.
Самих отделений для быстрой выдачи денег также очень много, заняты все проходные точки: стойки в торговых центрах, отдельные павильоны на остановках, множество указателей на улицах... Все сделано лишь для того, чтобы человек, испытывающий даже минимальную потребность в деньгах, не прошел мимо. В ход идет весь набор дозволенных рекламных приемов — убеждение и соблазнение тем, что взять можно здесь и сейчас, а отдавать потом и ненамного больше.
От обилия такого рода массированной рекламы и складывается впечатление, что МФО — это абсолютное зло под огромный процент. И основания для таких выводов определенно есть: получить заем очень просто, имея лишь паспорт; скоринг (процесс принятия решения о займе) максимально прост и по большому счету сводится к элементарной проверке по базам данных бюро кредитных историй; калькулятор, рассчитывающий стоимость займа, сделан тоже максимально просто и позволяет понять, сколько придется отдать через неделю или месяц.
Типичное предложение от российского игрока микрофинансовой отрасли: заем на 7 дней в 10 тыс. рублей под 14% в неделю. Расчет делается на то, что это заем на короткий срок, до зарплаты, а переплата на столь небольшом временном отрезке представляется заемщику незначительной. Но если пересчитать эффективную процентную ставку, получатся уже весьма внушительные 730% годовых (помнится, у Достоевского в «Преступлении и наказании» старуха-процентщица брала куда меньше — 10 копеек с рубля в месяц, то есть 214% в год).
Упражнения с расчетом эффективной годовой ставки заведомо играют против микрофинансового бизнеса. В этой связи вспоминается скандал, вспыхнувший в феврале 2012 года вокруг нового продукта, который стала предлагать «Почта России», — микрозаймов для пенсионеров под залог пенсии. Блогеры и СМИ рассчитали, что эффективная ставка по ним составляла около 2800% годовых. Как выяснилось позднее, «Почта России» играла роль лишь инфраструктуры для выдачи займов, непосредственным же кредитором выступала одна из МФО. Сейчас ставки снижены до «божеских» 700% в год, но проект, похоже, не пользуется большой популярностью.
Негативное отношение к микрофинансированию во многом формируется именно из-за займов «до зарплаты»: на них концентрируется внимание публики в силу неоднозначности условий их выдачи. Действительно, ставки заоблачны, если сравнивать с традиционными банками, однако на этом рынке крайне высоки и риски: по итогам 2013 года 22% займов оказались просроченными или вообще не были возвращены.
Между тем желающих войти в этот рынок немало — настолько, что появились даже специализированные компании, предлагающие услуги по созданию МФО «под ключ», пакеты типовых документов, обучение для сотрудников, решения для скоринга и т. д. Все сделано для максимально простого и быстрого открытия бизнеса. Однако статистика регистрации новых МФО говорит о том, что не все так уж радужно: с 2011 года было зарегистрировано 4 613 МФО, из них 734 (16%) уже подали заявление о прекращении микрофинансовой деятельности, причем основной пик ее сворачивания (13%) пришелся на прошлый год. И хотя новых МФО в прошлом году появилось 1 970, все же массовый исход настораживает. Среди причин закрытия участники рынка называют относительно невысокую доходность (рентабельность бизнеса они оценивают в 20—25% годовых) и постоянно возрастающее регуляторное давление. Необходимость подачи регулярных отчетов по формам, передача данных в бюро кредитных историй и другие нововведения — все это делает рынок более цивилизованным, но менее интересным для мелких или «случайных» игроков.
Рынок микрозаймов постепенно взрослеет и стабилизируется. Уже сформировался пул ведущих МФО, который контролирует половину всего рынка микрокредитования: «Микрофинанс», «Домашние деньги», «Быстрый займ», «Микрозайм», «МигКредит» и др. Большинство лидеров рынка созданы при участии крупных финансовых групп или профессиональных инвесторов (например, «Микрофинанс» — при непосредственном участии ВТБ 24), это довольно качественные финансовые стартапы с профессиональными командами управленцев и продвинутыми банковскими технологиями.
Среди российских МФО есть и такие, которые специализируются на работе с предприятиями малого и среднего бизнеса. У них совершенно иные репутация и этика работы. Один из игроков этого сегмента — «Финотдел» — недавно обнародовал данные, позволяющие нарисовать типовой портрет предприятия, которое пользуется кредитами от МФО (выборка почти по 5 тыс. компаний-заемщиков по всей России). В основном за микрозаймами обращаются бизнесмены-мужчины, предприятия которых имеют оборот всего в 1,5 млн рублей в год и штат из 2-3 наемных работников, средний размер займа — 151 — 300 тыс. руб. (таких займов в общем объеме около 34%). Наибольшую активность, как показало исследование, проявляют предприниматели из сферы торговли: их среди заемщиков более половины. На втором месте — сектор услуг, далее — производство и строительство. Самые большие микрозаймы и кредиты берут бизнесмены из Москвы (947 тыс. руб.), с Северного Кавказа (839 тыс.), из Санкт-Петербурга (364 тыс.) и с Урала (348 тыс.). Около 25% заемщиков «Финотдела» — начинающие предприниматели, которым затруднительно получить средства в банке, большинство из них — из малых городов и сел; 80% денег молодые предприниматели берут на развитие существующего малого бизнеса, 20% — на стартап.
По сложившейся практике, средняя ставка займа для малого и среднего бизнеса у микрофинансовых организаций значительно ниже, чем для физлиц, и колеблется в пределах от 20 до 30% годовых. Практически все займы являются залоговыми. Таким образом, МФО играют на поле банков, однако стараются обойти их за счет большей гибкости, быстроты принятия решений, готовности детальнее вникать в суть бизнеса клиента и принимать на себя большие риски. Можно сказать, что МФО для бизнеса — это light-версия банка, с менее строгими формальностями и требованиями к оформлению документов. За что заемщику приходится расплачиваться — чуть более высоким процентом.
НА ПОДХВАТЕ У БАНКОВ
Как это ни странно, но сползание экономики России в кризис может дать хороший шанс для развития МФО — по крайней мере тех из них, что нацелены на работу «в долгую». Норма прибыли в этом бизнесе будет постепенно снижаться, контроль — ужесточаться. В частности, власти уже давно хотят обязать МФО, работающие с физическими лицами, раскрывать эффективную годовую ставку: по мнению законодателей, если о ставках в 700% годовых и более клиента будут предупреждать явным образом, это должно заставить потенциального заемщика относиться к взятию займа более ответственно. Часть игроков, пришедших за сверхдоходами, уйдут либо с рынка, либо в тень (таких случаев сейчас также немало). Однако оставшиеся способны задать новые стандарты и принести разнообразие в финансовую инфраструктуру страны. Во многих случаях именно МФО являются единственной возможностью для малого бизнеса привлечь финансирование.
Обычная реакция банковского сектора на ухудшение экономической ситуации в стране — отказ от чрезмерного риска при кредитовании, повышение требований к заемщикам и фокус на более «понятных» сделках с крупными корпоративными клиентами. Сегмент малого и среднего бизнеса при этом почти автоматически «отключается» от кредитных средств, урезаются программы кредитования физлиц («Качество заемщика резко упало!» — обычно объясняют банкиры). И это становится шансом для небанковских организаций. Ведь над ними не довлеет Центробанк, они в целом более свободны в своих действиях и могут позволить себе заниматься тем рискованным бизнесом, в который превращается в кризисы кредитование малых предприятий и частных лиц. Поэтому не исключено, что в ближайшие годы Россию ждет расцвет микрофинансирования.
(с) Максим Митусов