Новая книга популярного блогера Славы Сэ.
«Разводиться было страшно. Казалось, этот быт, эти дети - всё обвалится, накроет и погребёт. Но год прошёл, небо не рухнуло. Я выучил телефон домоуправления и ищу макароны со скидкой. Купил танк с антенной и жужжу им по квартире. И железную дорогу завёл, площадью в полторы кухни. Наконец-то съел три эклера подряд, как обещал себе в детстве. Уже в этой жизни я могу спать днём… Могу путать дни недели, покупать ненужные вещи... И никто не скажет, что деньги потрачены зря.
…Когда в кровати ворочается одна и та же женщина, это хорошо. Не помню чем, но я был доволен. Мне нравилось наблюдать как лохматая и недовольная с утра, жена становится ухоженной и милой уже к вечеру. Или не очень милой. Всякое бывало. Год прошёл, жизнь колосится. И дай нам Боже не скучать о тех, кто нас не любит»
Отрывок из книги:
Началось, кажется
Иннокентия обуял азарт. Он звонил ночью, просил описать Катю подробно.
— Неприятная, взбалмошная особа!
— Чего ж ты так в нее вцепился?
— Она живет в моем доме. Засовывает ноги в мой камин. Дымит канцерогенными кришнаитскими свечами. Ну и, конечно, эта ее ужасная йога в одном, извините, трико. Видел бы ты эти фигуры. Сердце разрывается. Я полгода на диете. Хочешь, сон расскажу?
— Не надо, — сказал он и хмыкнул.
Кеша сам выбрал искусителя. В театре. Молодой актер Алеша Некрасов, творческое амлуа — демонический любовник. Мы купили билеты, посетили водевиль с его участием. В первом акте Алеша очень правдоподобно соблазнил доверчивую инженю, племянницу мафиози. Техника, напор, энергия и мягкость в момент захвата талии — все выглядело правдоподобно. Иннокентий одобрил. Твердая четверка с плюсом, сказал он. Во втором отделении Некрасов морочил девице голову, обрюхатил, к финалу третьего акта бросил. Бедняжка хотела застрелиться, но в последний момент выбрала поездку к папе в Неаполь. Папа расстроился и так порешал вопрос, что все остались счастливы.
Кеша считает Некрасова отличным кандидатом. Не слишком умен и в нужной степени нахален. Вряд ли будет капризничать. Если подкрепить его творческие амбиции парой тысяч долларов, весь свой задор и талант он направит куда надо.
Мне претендент не понравился. Слишком смазлив. Нелепый светлый чуб, масляные глазки. И дурная дикция, вместо твердых Д и Т он произносит 3 и Ц. «Ззрасцвуй, молозосць». Где, интересно, учат таких актеров.
— Смотри-ка, наш Казанова еще никого не соблазнил, а ты уже ревнуешь, — оживился Раппопорт. Мне непонятен его выбор. Катя нипочем не поведется на Алешу Некрасова. Он же кузнечик. А ей нужен серьезный, взрослый мужчина. Кеша спросил, уж не себя ли я имею в виду. Разумеется, нет. Даром не надо. Я для нее слишком маргинален. Но и не дура же она совсем — отвечать на ухаживания такого Кена.
— Кто такой Кен? — спросил Иннокентий.
— Пластмассовый человек. Муж Барби. Аполлон, с точки зрения учениц начальной школы. Сразу видно, ты в куклы не играешь.
— Еще как играю. Просто мои куклы крупней. И злее. — Кеша руками переставил больную ногу, поморщился. А знаешь, — сказал он, — тут ты прав. Давай для начала с Катей познакомимся.
Встречу замаскировали под семейный визит. Кеша приехал с Лизой. Ее просили сыграть девушку Раппопорта. Лиза согласилась быстрей, чем дослушала слово «девушка». Играла увлеченно, с жаром. Со стороны не скажешь, что все притворство. Они были парой, приехавшей ко мне в гости. Я попросил Катю украсить собой вечер. После отъезда Генриха наша дружба стала чопорной. Я притворяюсь, будто мне все равно, она как бы не замечает моей игры. Десять березовых полешек для камина обошлись дороже бутылки Мозельского вина. Нужно будет договориться с лесопилкой, пока любовные интриги не оставили меня без штанов.
Катя спустилась. Поздоровалась, заговорила легко, будто знает гостей с детского сада. Я ею любовался. Потом подумал, нехорошо пялиться. Мы же соседи, а не настоящая пара. С другой стороны, мы играем в пару. И потом, знаю по опыту, год пройдет и забудется, кто на кого таращился. Так чего себя мучить?
И я стал разглядывать ее, ни в чем себе не отказывая. Мне нравятся ее колени, пальцы, африканские кудри и улыбка. Она открыто и радостно общается с Раппопортом, которого видит в первый раз. Легкомысленная особа. Но как же ей это идет!
Кеша задает мутные психологические вопросы: любит ли Катя маленьких собак, например. Ответ, по-моему, очевиден. Пушистое, малогабаритное и дурное — вот достаточные условия женской симпатии. Катя ответила, что сами собачки средней противности, а вот их выпученные глаза ужасны. Кажется, вот-вот выпадут.
Раппопорт — отличный специалист. Разговорил девушку. Я и не знал, что она три года училась в театральном. Ушла сама. Не хотела оказаться сто тысяч первой несчастной актрисой, которые сразу после выпуска никому не нужны. А первой точно не стать. Там нужны фактура и самоотречение. Катин папа — нефтяной магнат Юсупов. Потомок настоящих Юсуповых. Но зарабатывает она сама. Рисует, массаж освоила. Хоть и татарская княжна, по папе. А мама русская, готовит прекрасно.
Мне не нравилось, как Иннокентий руководит вечеринкой. Катя рассказывает о себе — это прекрасно. Но зачем он такой внимательный, разговаривает тихим, чуть сиплым голосом? Задумай Раппопорт склеить Катю, я вынужден буду его застрелить. В рамках самообороны. Я влез в разговор, рассказал историю институтских Кешиных сумасбродств. На первом курсе он чуть не спятил, изучая досрочно всего Юнга. Старшекурсники взяли на «слабо».
Принципы Юнгианской аналитической психологии полны мистики и тумана. Увязать эту высокую теорию с жизнью простых русских человеков очень непросто. Например, приходит папаша, жалуется на сына-двоечника. А психолог в ответ рассказывает о коллективном бессознательном, об архетипах, досаждавших еще пещерным людям. Многие отцы и матери начинают сомневаться в крепости мозгов терапевта.
Карл Густав Юнг настрочил сорок томов исключительной мути. Горы непереводимых немецких терминов. Как и дедушка Фрейд, он любил трактовать сны сельских простушек. Но если Фрейду везде мерещились фаллосы, то Юнг в каждой козявке находил мистическую северную психоделику. Национал-социалисты очень радовались его трудам. Ученый как бы подтвердил, что предками немцев были те сплошные нибелунги.
Юнг писал в дневниках, что сам порой не понимает — спит он или уже проснулся. Он утверждал, что вылечил шизофрению у себя самого. Впервые в истории. Он называл человека сумасшедшим животным. Хлестал пациентку Сабину Шпильрейн плеткой, отчего та стала испытывать оргазм от слова «трансдукция». В общем, прекрасный специалист. Любого невротика он превращал в полноценную, здоровую личность. Терапия начиналась с гипноза и глубокого бурения мозга. Быстро пройдя нефтеносные и угольные слои подкорки, Юнг находил архетипы. Вот некоторые из них: Грааль, Великая Мать, Пуп Мира, Андрогина, Мандала, Варахиил, Иерогамус, Сизигия. Они есть в каждом человеке. И у богемной Сабины Шпильрейн, и у простой дворничихи Гертруды.
Все это сложно выучить, и еще труднее понять. Сумрачные фашистские галлюцинации не столько лечили, сколько сводили с ума. Студенты зубрили статьи наизусть, во избежание поломки мозга не пытаясь вникнуть в суть. И отвечали как тарабарщину, наугад, закрыв глаза и скрестив в кармане пальцы.
Умница Иннокентий был не таков. Но даже он растерялся, найдя в списке архетипов некое «Иерогамус и Визигия». Он месяц сражался с протуберанцами германской психиатрии и лишь укрепился в мысли, что весь этот Юнг — провокация и саботаж, способ взорвать изнутри как можно больше советских мозгов. Потом пришло решение стимулировать разум достижениями народной химии.
Раппопорт нашел телефон тибетской общины. Купил ящик препаратов, похожих на собачий корм. Надо было съедать по тридцать шариков в день. Он честно ел. Голова кружилась, в глазах плыли пятна, Юнг оставался непостижим. Но и Кеша не сдавался. Первая коробка закончилась. На дне ее он нашел инструкцию. Оказалось, тут лишь первая часть курса — средство очистки кишечника. Второй ящик должен закрепить успех. Самый же главный, третий ящик, рекомендуется съесть после первых двух. Заказать его можно по такому-то телефону. Именно в нем и собраны препараты для мозга.
До экзамена оставалась неделя. Кеша сосчитал: если жрать пилюли с обычной скоростью, то начало позора совпадет с началом третьего ящика. Он стал есть быстрее. Лопал пилюли с хлебом, с чаем, вместо завтрака, пять раз в день. Ему снились Пуп Мира, Иерогамус и Сизигия. В ночь перед экзаменом он увидел, что его руки удлиняются, становятся жидкими и стекают сквозь перила моста. Кеша не помнил, как оказался на мосту. Тело его сделалось стеклянным. Пришлось лечь и ползти, чтобы не разбиться на огромной скорости, развитой слишком стремительными ногами. Домой он прилетел к утру, на черных-черных крыльях. Назвал маму Варахиилом. Спросил, отчего Сириус сегодня такой дерзкий.
На экзамен прискакал на зеленых собаках, тем же утром. Все хорошие люди имели приятный золотистый оттенок. А нехорошие отливали сиреневым. В животе у Кеши хлюпало, и весь он пах южным разнотравьем. Говорить не мог. Преподаватели поняли только, что он честно учил Юнга. Поставили «четыре», отправили домой.
За Катин смех я готов простить Вселенной ее несовершенство. Она улыбается — и мир пробуждается, цветы становятся ярче, люди светлеют. Даже Кеша кажется сейчас милым. Не зря все-таки красивая юная Лиза выбрала этого хромого ботаника. Значит, что-то в нем есть такое. И если у меня такие приятные друзья, значит, и сам я ничего.
Воспользовавшись моей мягкостью, Кеша перехватил инициативу. Довольно долго он обсуждал с Катей ее жизнь. Какие-то женско-актерские истории. Я хотел включиться, но не понимал, куда слово вставить. Теперь уже Катя ему улыбалась. Обидно. Какая-то она ветреная. На меня не обращали внимания, я надулся, стал требовать конца банкета. Сказал, что мне еще всю ночь работать, приезжайте в воскресенье, в пять. Лиза не спорила, тут же поднялась. Кеша пожал плечами, тоже пошел собираться. Уходя, шепнул в прихожей: «Завтра поговорим».
Конечно, Катя ему понравилась. Раппопорт ее нахваливает. Она приятная, умная. Невероятно обаятельная. С точки зрения психологии, ее романтические идеалы противостоят избыточно рациональному миру. Внутренний конфликт грозит неврозом, но общий прогноз хороший. Я прервал докладчика.
— И это все резюме? Умная и красивая? Этому тебя учили пятнадцать лет? Впрочем, вижу, куда ты клонишь. Вывод будет такой: у меня нет шансов, даже теоретических.
Раппопорт похлопал меня по плечу:
— Вот и хорошо, что сам допер. Так и есть. Ты ей не пара даже на месяц. И уж подавно, не в твоей власти разбить ей сердце. Нам нужен кто-то романтический, великолепный, сексуальный. А ты сантехник и грубиян, хоть и гуляешь до обеда в халате.
— Значит, Алеша?
Кеша молча отпил кофе и улыбнулся мне, как школьнику. Гад какой-то, а не друг детства.
Интриганы
Мы раздобыли телефонный номер, пригласили артиста поучаствовать в беззлобном розыгрыше. Обещали вознаграждение. Гонорар Раппопорт обещал выщипнуть из моего кармана. Сумму не назвал. Сказал лишь, грешно скупердяйничать, когда речь идет о науке.
Для наведения дружбы встретились в театральном буфете. Алеша без грима не так эффектен. Обычный юноша, живой и доброжелательный. Мне уже не хотелось никого разводить. Я надеялся, он откажется. Если бы уговорами руководил я — так бы и вышло. Но Кеша поручил мне роль тупого эмоционального оппонента. Мне нужно было возражать — все равно о чем. А Кеша обеспечит логику. Благодаря мне Некрасов не сможет сосредоточиться, и Раппопорт его обхитрит. На самом деле, конечно, я ему не нужен. Кеша и рыбу уговорит жить на суше, чертяка языкастый.
Мы представились, пожали руки. Некрасов подмигнул буфетчице, взял кофе и десерт. Буфетчица озарила улыбкой стойку с салатами и булками. Сколько мы сидели, в ее углу все полыхало зарево девичьего счастья. Иннокентий показал мне глазами на этот рассвет и начал издалека:
— Алексей, мы только что видели спектакль. Без иронии и кокетства: ваша игра бесподобна! Вот уж не ожидали встретить в провинции такой уровень. У нас не было особых надежд, мы пришли скоротать вечер, но теперь, без преувеличения, мы потрясены!
Некрасов поднял брови. Ему прежде такого не говорили. Кеша не смутился, хвалил и хвалил. Граф Роберт Девере Эссекс утверждал: только наглая, беспардонная лесть заслуживает усилий. Графу можно верить, сама Елизавета Английская умерла от любви к нему. Предварительно обезглавив красавца. Я решил, что возражать еще рано, ничего не добавил к дифирамбу.
Алеша выслушал Раппопорта, сдержанно поклонился. Психолог выждал паузу и перешел к делу.
— Мы заключили пари. Мой визави утверждает, никогда и никто не вскружит голову женщине так легко и элегантно, как вы на сцене. Я же верю в магию искусства. Несомненно, встретив героя нужного формата — похожего на вас, — любая забудет гордость. Бросится на шею, не дожидаясь второго акта. Я имею в виду барышню с улицы. Первую попавшуюся. Взять, что ли, соседку моего оппонента. Катерину. Она капризна, избалованна, но попав в такое представление — не устоит.
Тут Кеша указал на меня. Пришла пора нерациональных эмоций. Я прокашлялся и нырнул в муть диспута.
— Катя — вопрос закрытый. Она влюблена в другого. Тяжело и безысходно. Даже при всем вашем, Алексей, обаянии, вы ничего не сможете сделать, — заявил я, треснув по столу кулаком. Получилось фальшиво.
— Думаю, Севастьян прав, — вдруг согласился Алеша с моей пораженческой версией. — Сцена — это сцена, в жизни столько нюансов… В общем, я бы не поставил на свой успех. Женщины непредсказуемы… Слишком много факторов должно совпасть. У меня была знакомая, влюблялась исключительно в ямочки на подбородке. Другой обязательно нужен был певец, причем тенор. «Шаганэ ты моя, Шаганэ…», исполненное высоким голосом, включало в ней лимбическую систему. А вообще когда и какое чувство в них проснется — никто не знает. Сожалею, если разочаровал вас. Но спасибо за…
Тут Кеша аж привстал, будто в сердцах.
— Хотите докажу? Послушайте, Алексей, я психолог и кое-что понимаю в женщинах.
— Я не психолог, но тоже изучал этот вопрос, так сказать. У нас тут в театре… не важно… Клянусь вот этим киселем из вишни, с женщинами никогда и ничего нельзя гарантировать.
Кеша расцвел. Почти вскрикнул:
— Присоединяйтесь к пари! Очень просто. Вы исполняете мои инструкции. Ничего сложного, клянусь! Если объект через месяц бросится вас целовать — я победил. Если нет — выплачу вам обоим по… — Кеша посмотрел в потолок, будто что-то прикидывая, — по две тысячи долларов! Плюс расходы, связанные с выгуливанием девицы.
— А если она окажется фригидной? Снежной королевой или трансвеститом? Если сердце ее холодней арктического льда? — спросил Алеша.
— Тогда мой оппонент Севастьян заплатит нам двоим по три тысячи. В любом случае, Алексей, вы в выигрыше.
— Стоп-стоп! А чего это я три тысячи, а ты две? — я возмутился. На этот раз получилось вполне искренне.
— Потому что ты богатый писатель, а я бедный ученый.
— Но тогда Алеша будет заинтересован в твоей победе. Не честно!
— Хм. Ты прав. Хорошо. Тогда я плачу столько же. Условия просты: к исходу лета анонимная Белоснежка должна признаться в любви Алексею Некрасову, который следует моим инструкциям. Если этого не происходит — я продул.
— Почему неизвестная? Если Катю упомянули, давай ее и назначим в жертвы.
— Но Катя успешна и замужем…
— Сдрейфил?
— Ни в жизнь! Для науки нет преград. Катя подходит.
Воодушевить Алешу не удалось. Он разглядывал свою чашку без малейшего энтузиазма.
— Вам эта Катя чем-то насолила? Разбила сердце? — спросил он, спокойно глядя мне в глаза. Вот уж не ожидал от провинциального актера такой проницательности. С другой стороны, хорошо, что умный. С дураками наплачешься. Если согласится — значит, циник. Размолотит Катино сердечко, не почешется. Если откажется, тоже неплохо. Обида на Катю улеглась. Мне расхотелось ей мстить. Я даже повод не мог вспомнить. Взъелся чего-то, и понесло. Идея наемного искусителя — глупость жуткая и блажь. Сейчас Некрасов откажется, понял я с облегчением.
Кеша как-то странно крякнул, наклонился вперед, уставился на пациента. Заговорил, как я понимаю, специальным гипнотическим голосом. Шутки кончились.
— Алеша, три тысячи долларов за несколько прогулок с красивой девушкой. Поверьте, многие бы сами доплатили, Катя стоит дороже. Но вам повезло, весь банкет оплачиваем мы. К сентябрю в любом случае вы вернетесь в театр отдохнувшим и с премией в кармане. Подчеркиваю, деньги вы получите независимо от результата.
Я решил встрять:
— Нет-нет, давайте лучше так, если Катя останется, то мы заплатим даже больше…
— Независимо от результата, — повторил Кеша с нажимом.
Некрасов чего-то насупился. Посмотрел в пустую чашку, потом в окно. Будто он не с нами. И сказал:
— Вот что, господа. Ваша афера мерзка. Очень жаль, не могу назвать наше знакомство приятным. Прощайте. Желаю здравствовать.
Тут он встал, поклонился как аристократ и пошел прочь, поражая буфетчицу безукоризненной осанкой. Иннокентий сказал так, чтобы актер услышал:
— Ну что ж, понятно. Кто следующий в списке? Митрофанов?
Никакого списка не было. Актера Митрофанова он выдумал. Но Алексей, вроде бы, дернул спиной. Или показалось.
Тут в буфет набежали какие-то театральные студентки. Набрали сластей, расселись, зашумели. С ними мир прекрасен. Даже если провинциальный актер назвал вас мерзавцем и вы не нашлись что ответить, все равно прекрасен. Я сказал:
— Он спас нас от греха. В следующей жизни мы родимся обычными верблюдами, а не противными пиявками, как могли бы, если бы он уговорился.
Все хорошо. Никаких волнений. Приду домой, увижу Катю. Однажды она уедет, но не сегодня. Даже не в этом месяце. А может, раньше новый потоп случится и нам придется торчать в этом доме, пока Млечный Путь не погаснет. Было бы здорово.
— Он вернется. И он нам очень подходит, — сказал Раппопорт.
— Чем же он нам подходит?
— Он верит в свою исключительность. Еще он умен и тонок. Окажись он жизнерадостным простаком, как большинство актеров, вызвал бы отторжение. А так — все очень убедительно.
— Еще скажи, что сесть в лужу входило в твои планы!
— Разумеется!
Сволочь Иннокентий оказался прав. Не прошло трех дней, как Некрасов сдался. Война с жадностью ему не по карману. Он позвонил, сказал, что хочет извиниться за некоторую свою резкость. Он-де не учел возможную серьезность наших оснований. Вдруг эта Катя и правда редкая зараза. Некрасов сам познал женское вероломство и жалеет, что нарушил принципы мужской солидарности. Влюбленные мужчины так беззащитны перед сердцеедками. Небольшой розыгрыш не повредит стерве. Наоборот, будет полезен. И если мы великодушно простим его горячность, то он в деле.
План баталии
Встретились в том же буфете. Как положено Настоящим Негодяям, все были улыбчивы и дружелюбны. Начальник штаба Иннокентий Раппопорт озвучил диспозицию. Он сказал:
— Противника зовут Катя Дмитриева. Тридцать два года. Играла в любительском театре, занимается йогой. Рисует, массирует за деньги богатых тетек. Красива, умна, общительна. Год назад влюбилась в некого Генриха, проигравшего мешок чужих денег. Пик страсти пришелся на прошлое лето. С тех пор пламя осело. Благодаря стараниям самого Генриха, в основном. Сейчас он в Москве, отрабатывает долг. Катя живет здесь. Для утоления страсти им хватает двух выходных в месяц. Это значит, у нас есть шанс.
— Ну, что-то же их связывает? Разве можно недооценивать объединяющую силу прошлого? — Судя по штилю, Алексей видел себя героем сериала. Дешевого такого, часто прерываемого рекламой стиральных порошков.
— В их совместном прошлом страхи, слезы, скандалы, драка с визгом перед дверьми казино. Такое былое не слишком роднит. Связывает их разве что постель и красивые планы. У нее дом в Калифорнии, у него в Норвегии бабушка. К тому же Генрих недурен собой. Достойный уважения соперник. Фотографирует моделей. Хипстер. Главная наша трудность — Катя не из числа скачущих из любви в любовь.
— Не очень оптимистичная картина, — сказал Алеша.
— Хорошо. Поговорим о плюсах. Первое: Генрих Катю однажды уже бросал. Сразу по окончании медового месяца. Женщины не забывают таких подарков.
Второе: на словах она ему верит. Но в сердце заноза: боится нового срыва. Ждет, что однажды он придет не к ней, — а в казино. Такие предвкушения сильно охлаждают. Пресловутое мужское плечо — вот чего ей не хватает. А у нас это есть. Алексей, у вас же есть плечо? Шучу.
Третье: он беден, она богата. Если мадам — пожилая миллиардерша, устойчивая к ядам, мезальянс может длиться годами. Но Катя молода, а у Генриха по химии была двойка, он мышьяк от сахара не отличит. Появление Алексея Некрасова вызовет интерес. Кате захочется — хотя бы на мгновение — сменить убогое шило на прекрасное мыло. Это мгновение нам и предстоит поймать.
— На секундочку, я тоже не Рокфеллер, — заметил Алеша.
— Ерунда! Нам бы только день простоять и ночь продержаться. Притвориться на месяц хозяином нефтяной трубы, что может быть проще! Никто же не собирается встречать с ней старость. Ведь не собирается?
Кеша внимательно посмотрел на нас. Мы пожали плечами неопределенно.
— Это не шутки! Залипнуть нельзя! Отношений все равно не получится. Обман вскроется, и тогда — прощай. В августе ты должен ее бросить! Сам, первый. Чтобы сразить ее, тебе придется быть во всем как Генрих, только лучше. Помни, ей нужен именно ты. Сильный, надежный, умный, элегантный. Ты богат и заботлив, ты первым обнимешь, утешишь, рассмешишь, поддержишь. Пока что она сама и заботливая мать, и, отчасти, мужик. Решает финансовые вопросы. Катя мечтала стать актрисой. Ты ей будешь интересен как успешный профессионал. Про зарплату и источники богатства молчи. Делай загадочное лицо. Тайны нам на руку.
— И кино! Я снимался в кино! Кстати, я похож на Генриха? — спросил будущий демон любви. Речь Иннокентия его вдохновила. Он готов был скакать вперед, очаровывать любого противника, даже крокодила. Кажется, не так уж он и умен.
Иннокентий придирчиво осмотрел гардероб соблазнителя, признал годным. Очень хорошо, скупать наряды от Версаче мне бы не хотелось. Купили разве что шейных платков побольше. Мужчина с тряпкой на шее выглядит праздным и мечтательным. Нужны разве что штрихи, по которым Катя признала бы в Алеше тайного богача.
Первым штрихом оказался огромный, темно-зеленый лексус, пригнанный лично Раппопортом из неизвестных далей. Вторым — здоровенный перстень с черным камнем. Я сказал — это вульгарно, Катя не купится. Особенно кольцо ужасно выглядит. Но Кеша меня высмеял, назвал невежей. У женщин, говорит он, есть специальный орган, реагирующий на все дорогое. Благодаря ему, из кучи тряпья или обуви женщина сразу, не глядя, вытащит самое дорогое. Это такой магазинный феномен. И уж конечно, Катя угадает цену колечка мгновенно. Нам, кстати, очень повезло. Кольцо и машина принадлежали Кешиному другу, миллионеру. Нам их выдали безвозмездно, на три месяца. Мир не без добрых людей, и очень хорошо, что они бывают богаты и любят психологию. В благодарность нужно будет заехать к миллионеру всем коллективом, отобедать. А в перспективе — помочь с диссертацией. Его зовут Семен Борисович, у него все есть, кроме диплома доктора психологии. Ну и сама история ему интересна. Техника совращения красавиц может стать популярным трендом, многие захотят освоить.
Хорошо посидели
Катя песенки поет, крошит салат. Я сижу, смотрю ей в спину. Жалко ее. Вечером под видом моих приятелей к ней приедет беда. Она еще не знает. Приглашу ее присоединиться. Скажу, что будут Раппопорт с Лизой и еще один актер, по фамилии Некрасов. Если ответит, что занята вечером, значит, так тому и быть, я все отменю. Тем более что актер так себе, довольно скучный. В кино не снимался, вроде бы, и вообще, странный тип.
Я все это ей сказал и послал мысленный приказ: «Откажись!»
Катя ответила «не знаю» и побежала печь шарлотку. И спросила, что надеть. Сама виновата.
Она пригласила двух подруг, рыжую и зеленоволосую. Им тоже хочется посмотреть на живого, функционирующего артиста. Оправдываясь жарой, подруги надели самые лучшие свои костюмы — голые ноги. Цвет волос, так много говорящий о здоровье головы, сразу стал вторичен. Странно, что я вообще заметил их волосы, при таких-то шортах.
Сама Катя вышла навстречу судьбе в тонком платье с открытой спиной. Рядом с ней, такой ладной и гибкой, хорошо бы смотрелся какой-нибудь гимнаст. Мне же в роддоме подсунули фигуру пельменя, совершенно непопулярную у йогинь. Я могу лишь тайком косить на ключицы, лодыжки, бедра, на разные впуклости и выпуклости. А трогать всего этого мне нельзя.
Алеша пришел в облегающей майке. Каждой девушке сказал «здравствуйте» мягким баритоном.
«Свидание окончено!» — хотел крикнуть я, но сдержался.
— Скажите, Катя, как этот бессердечный тип (Алеша кивнул в мою сторону) живет с вами в одном доме и до сих пор не сошел с ума? Я имею в виду — от счастья?
Шутка пятого сорта, но Катя хихикнула. Какая она все-таки ветреная.
— Судя по тому, как Севастьян относится к чужим вещам, особенно к одежде, он не может сойти с ума. Для этого нужны некоторые слагаемые, у него таких нет.
Катя скорчила Алеше очаровательную рожицу. Мне она никогда таких не показывала. Я заявил, что безумен и это мой сознательный выбор. Чтобы не выделяться и не смущать приятелей, я ослабил интеллект до их уровня, что оказалось равносильно отказу от оного. Но никто меня не слушал, Некрасов заливался, девочки смотрели ему в рот, Иннокентий разглядывал собственные ногти.
Некрасов говорит, что снимался в кино, однажды. Роль небольшая, но характерная — студент, подрабатывающий стриптизером. Сюжет такой: одна молодая женщина работает директором института. Притом она молода, богата и красива. Как в ней совместились столько противоположных качеств — сценаристы не пояснили. Ее играла сама Мария Кожемякина, между прочим.
Так вот, девушка-директор пьет по утрам шампанское, руководит институтом, но душа алчет любви. В поисках счастья она приходит в бар, где как раз на шесте танцует Некрасов. Он не знает, что пришло его будущее, и просто извивается, согласно роли.
— Пришлось даже выучить гимнастический танец, — сказал Некрасов и засмеялся. Мне кажется, он дурак. Возвращаемся к сюжету: женщина-директор сует танцору сто долларов, прямо в плавки. И уводит с собой, насиловать. Современному зрителю нравятся такие повороты.
Меж тем ученые в институте изобрели волшебные таблетки, за которыми охотятся шпионы. Начинается стрельба, драки, секс в несущемся автомобиле. Чушь собачья, но как внимательно его слушали!
Мне стало обидно. И хоть Раппопорт запретил мне разговаривать, я встрял, рассказал, что сам работал сценаристом. Между прочим, придуманные мной фразы говорил лично Сергей Безруков, прямо своими гениальными губами. Он играл сразу две роли. Педагога в детском центре и грабителя-убийцу.
Каскадеры разработали для него сцену невероятной битвы. В роли негодяя он избивает полицейских, вращая при этом ногами как вертолет. Модно и современно, молодежи нравится. В сценарии было написано коротко: «Убийца пробирается к выходу, расшвыривая оперативников». На деле он бежал по столам и люстрам, сея разрушение и боль. Оперативники его пытались схватить, но он расшвыривал их как торнадо.
Для постановки трюков пригласили каскадеров из Казахстана, очень серьезных, с огромным опытом. Тысячи негодяев в лучших студиях мира благодаря этим казахам огребли по морде.
Под их руководством Безруков ловил чашки и стрелы, фехтовал огнетушителем и табуреткой. Одного врага ударил ложкой, согнул черенок, поддел за щеку другого, этой же ложкой, — и бросил через спину. Очень достоверно. Все, как в жизни. Мой папа однажды простой отверткой выгнал на мороз целый подъезд соседей. Потом расскажу.
Чтобы не тратиться на массовку, казахам велели играть переодетых полицейских. Рассказали актерскую сверхзадачу: ходить по залу с очень серьезным лицом. Пока негодяй не появился, все они притворялись людьми, случайно надевшими одинаковые пиджаки. Танцевали, обнимали женщин очень аккуратно, не выходя за рамки устава. Отрепетировали, приготовили йод, бинты, «скорую помощь», кофе для режиссера. Казахи изготовились к травмам, Безруков разминается. И вдруг внимательный оператор спрашивает, отчего это у нас все менты — казахи? Ему объясняют терпеливо: это каскадеры. Они родились в Казахстане, выросли, приехали сниматься.
— Но мы же в Питере! — говорит оператор. Ему отвечают — а что делать! В американских фильмах встречаются негры-кардиохирурги и евреи-дальнобойщики. Никто не жалуется. А у нас менты вот такие, с изюминкой. Восточный тип. Надо смириться.
Дотошный оператор говорит: хорошо, можно простить в Питере казахский ОМОН, хоть это и странно. Но зритель ведь не знает, что это менты. Для него все выглядит так: неистовый Безруков мечется по залу и бьет исключительно казахов. Огнетушителем, гневной ногой и гнутой ложкой. Он что, нацист?
Всего каскадеров было восемь человек. Съемки нужно было начинать немедленно. Ни один пластический хирург не успел бы приделать казахам круглые глаза. Режиссер позвал гримера.
— Леночка! Как бы нам сделать казахов широкоглазыми? Нарисуй чего-нибудь! — сказал он. Гример Лена заплакала и ушла. Режиссеру принесли еще кофе и пистолет, на случай внезапной потребности застрелиться. И тут третий помощник осветителя предлагает надеть на драчунов новогодние маски. Новый год же. Детский праздник. Хороводы, подарки, все дерутся немножко, зайчики, ежики, будет мило и задорно. Главное — все русские.
Позвонили ассистенту по реквизиту. Ее зовут Надя. В лицо никто не видел, она только что была здесь, но уже убежала. Без нее бы все кино сдохло. Она может ночью, в тайге, со связанными руками достать из пустоты весьма сложные предметы. Ее не смущают такие фантазии режиссера, как «сухой хризалидокарпус через пять минут» или «семьдесят рослых арабов в национальной одежде к обеду». Если заказать атомную бомбу, опытная Надя уточнит только желаемую мощность и нужна ли к бомбе ракета. Удивительно, как не сообразили заказать ей наш фильм в уже отснятом виде. Она нашла бы. Так вот, душной июльской ночью Надя достала из подпространства целый ворох новогодних масок. Зайчики, лисички, белочки.
Каскадеры сразу стали похожи на людей. Зритель легко узнавал их в толпе по смешным ушкам и носикам. Стали снимать. Строго по сценарию. Некая фирма празднует Новый год. Женщины танцуют, мужчины выпивают и о чем-то ржут. Между ними прячутся оперативники в масках. Неожиданно вбегает Безруков и ну колотить белочек и ежиков. Ногами, огнетушителем и гнутой ложкой. И, конечно, такая драка выглядит совсем не так подозрительно, как если бы он бил исключительно выходцев из Азии. А тут — ненавидит человек зайчиков, ничего особенного.
В этих диких джунглях искусства моим кумиром была помреж Галина. Стремительная, в дырявых джинсах, бегает, орет на всех. На датских порносайтах таких называют «Строгая Госпожа». Конечно, датчанам далеко до нашей Галины. Из экономии в четырнадцатом эпизоде Галине поручили сыграть фею. Она и так лапочка, а в коротком платье с крылышками получилась двойная фея с сиропом.
Когда Галя не подрабатывала феей, то бегала в дырявых джинсах. Эти ее дыры глубоко меня ранили. Я не знал, как реагировать, подарил ей какао. С одной стороны, ни к чему не обязывает, все-таки это не кольцо. Но тонкий человек непременно уловил бы, сколько смыслов в этом стакане — холодная постель, стихи Бодлера, обида на Шарлиз Терон и порванный в бреду пододеяльник — все было в нем. Янковский — свечу через бассейн не так бережно, как я тот стакан. Она сказала «мерси» и протянула руку. Тут из-под плеча выскочил Сергей Безруков. Подхватил Галину, мое какао, тоже сказал «мерси» — и пропал.
Мне нечего ему противопоставить. Его любят женщины как таковое, ни за что. Одна девочка сбрендила, лишь увидав его портрет. Ее зовут Рая. В шестнадцать лет она оклеила квартиру его фотографиями. Раин папа стал первым на земле человеком, заметившим, что Безруков встречается в жизни чаще, чем все остальные актеры Земли, вместе взятые.
Тут как раз вышел сериал, в котором Безруков играл бандита поневоле. Он был благородным, честным бандитом. Если в кого и стрелял, то от безысходности, с чувством глубокого сожаления. Конечно. С каждой серией чувства Раи только крепли. К восьмой серии она уже хотела родить от Безрукова семью, дом, поездку на Бали и автомобиль «Жук» любой расцветки. Она написала письмо, но артист оказался глух и слеп к ее страданиям. Он предпочел Катю Гусеву, хоть она его, может быть, даже не любила.
Рая тоже не знала, как реагировать, и решила отравиться. Купила литр мартини, выпила, но не умерла. Только тошнило потом страшно. Сейчас у Раи хороший муж, все плакаты сняты и сложены аккуратно в шкаф. Безруков далеко, но по-прежнему дорог.
Я понимаю Раю. От Безрукова нет защиты. Я видел, как в перерывах между съемками он подкрадывается к зазевавшейся ассистентке, шепчет в ухо анекдот и хохочет, дразня белыми зубами. Девушка потом не помнит анекдота. Ей снится его шепот. Ей кажется, то были слова любви, просто в иносказательной форме. Долгие годы она потом впадает в рассеянность и пишет мемуары с разводами от слез. А Безрукову ничего. Разбив одно сердце, он идет к буфетчику и читает стихотворение «Мцыри». Очень подробно, с иллюстрациями и танцами. К концу чтения буфетчик в слезах. Он выбрасывает поварешку и хочет воевать на Кавказе.
Когда Безруков увел от меня Галину, я сочинил эпизод для сценария, полный мести. Мы снимали в июле, в жаре, и очень смешной показалась идея заставить героя бегать в парандже. Все обрадовались. Особенно, отвергнутые поклонники Галины обрадовались моей идее. Но Сергей Витальевич и тут выкрутился.
— Если лица не видно, — сказал он, — возьмите дублера. Сэкономите.
Так приготовленный для него тепловой удар достался дублеру.
Профессия сценариста прекрасна. Можно издеваться над актерами, целое лето ходить в шортах. Или запереться в кабинете, три дня спать, потом выйти и сказать — не пишется! Иногда сценаристы собираются в стаю, чтобы сочинять хором. Сидят в ресторане, молчат, глаза стеклянные. Официантки приносят свежий чай. Я однажды отработал месяц в таком коллективе, мои почки стали чище хрусталя. После удара по ним был слышен приятный звон.
А еще писал сценарии для сериалов… Не целиком, только диалоги. Продюсер сказал, нужно добавить иронии, чуть-чуть. Я родил двести страниц потрясающих открытий в области юмора. Шутки длинные, короткие, тонкие, ниже пояса, со вторыми смыслами, неожиданными финалами, избыточными метафорами и перевернутыми клише. Месяц не спал, питался чистым кофеином. Продюсер, пока читал, улыбнулся трижды. Сказал:
— Очень хорошо! Смешно, но нам вообще не подходит! У нас драматический фильм. А ты придумал водевиль.
В кино что ни сценарист, то неврастеник. В тридцать пятой серии, например, герои бегут из тюрьмы. Продюсер сказал, они должны сбежать элегантно. Нужны изящные детали. Главное, они не должны перелезать через забор. А в финале эпизода должен появиться грузовик, его участие уже оплачено.
Я три дня думал — как и за что можно упечь грузовик. Как-то же он должен попасть в тюрьму. Решил, пусть он случайно пробьет стену. Допустим, буря, водитель заплутал в барханах, врезался и сделал проход. Позвонил продюсер, все отменил. Сказал, что грузовик не перечислил денег. И надо выдумать другой транспорт для побега. Причем нам не подходят самолеты, вертолеты, машины, лодки, мопеды, верблюды, воздушные шары, рикши, ракеты и парусные колесные яхты. На всякий случай, нужно не забыть о популярных в современном кино мистике и сверхсмысле. И особое внимание — внутреннему конфликту и мукам персонажа. И общая канва, скрепляющая восемь сюжетных линий, должна отчетливо проступить. В тот день мы с продюсером поругались навек, потом пошли в буфет, побратались и съели строганов с картошкой.
Еще, я видел настоящего Куценко. Ходит по площадке как простой землянин в красном свитере. Женщины глядят на него безнадежными карими вишнями. А он пьет чай и матерится…
Кате наша вечеринка понравилась, кажется. А на следующее утро меня отчитывал Кеша. Он спросил — какого рожна? Мы же договорились представить Некрасова. Но я устроил стенд-ап шоу и весь вечер не сходил со сцены.
— Чем больше ты будешь болтать, не давая говорить Алексею, тем более загадочной личностью он ей покажется. Так что, продолжай. Завтра она будет думать только о нем, а при виде тебя начнет морщить носик, — сказал Кеша с раздражением, не соответствующим смыслу его речи.
— Ну, говорят, от ненависти до любви…
— Размечтался! В этом направлении женщины не ходят. В обратную сторону — сколько угодно. Некоторые могут за минуту добежать. Назови ее новую прическу ущербной и такую страсть пожнешь — хоть прикуривай.
 | Слава Сэ. Сантехник. Твое мое колено |