Эта группа замечательна тем, что подает пример не только музыкального, но и чисто человеческого долголетия: в том возрасте, когда большинство известных людей уже превращаются в ходячие музеи имени себя, ее участники продолжают вызывать не только восхищение, но и чисто человеческую ненависть.
Общеизвестно, что ни Джаггер, ни Ричардс, при всей их последующей гомерической славе (как писала в 1964 году The Daily Mirror, «Британские родители единодушны в своей неприязни к этим лохматым типам») от рождения никакими хулиганами не были. Джаггер вообще выходец из вполне респектабельной семьи среднего класса: отец его был учителем, мать - парикмахершей. В коллеже Мик изучал экономику и всерьез собирался стать финансистом или политиком (теперь он говорит: «Политики - это те же поп-звезды»), Ричардс же в школе пел фальцетом в вокальной группе из трех мальчиков и был участником хора Вестминстерского аббатства. Более того, когда они сложили, после долгого перебора комбинаций, окончательный состав группы и взяли то ли менеджером, то ли продюсером (тогда эти должности различались мало) девятнадцатилетнего своего приятеля Эндрю Олдэма, то последний решил поначалу сделать им ту же карьеру, которую он творил в сотрудничестве с The Beatles, - то есть карьеру приличных интеллигентных мальчиков, которые пусть и поют слишком быстрые песни, но в целом народ благонамеренный и не очень опасный. С этой целью он уволил из группы клавишника Иэна Стюарта, потому что тот, по его мнению, «выглядел грубо», сменил название группы с Rollin’ Stones на The Rolling Stones, а из фамилии Ричардса выкинул финальную букву «с», потому что, объяснил он, «без нее она выглядит более «поп». Некоторое время он безуспешно пытался продать прилизанные кавер-версии блюзовых номеров, которые группа робко записывала, пока - надо отдать ему должное -не понял, что поляна эта вытоптана коллегами из The Beatles подчистую: приличных мальчиков больше не нужно. И он предложил товарищам делать ставку на скандал.
ЛБЫ НИЗКИЕ
Потом и Ричардс, и Джаггер утверждали, что Олдэм сам ничего не придумал, а только позволил им вести себя в соответствии со своим душевным складом; так это или нет - теперь уже никто не скажет; как бы там ни было, после серии воспоследовавших скандалов группа The Rolling Stones превратилась в худший кошмар родителей. К 1963 году взрослый мир уже немного смирился с наличием рок-н-ролла и даже говорил слабые комплименты в адрес, собственно, The Beatles, но вот хулиганскую группу, играющую грязный ритм-энд-блюз (тогда под этим словом понималась любая музыка, где есть намек на блюзовую прогрессию плюс электрогитара), с вокалистом, вихляющим бедрами хуже Элвиса Пресли, и с песнями про случайный секс, он терпеть не желал.
Журналистка Морин Клив (благодаря которой мир знает фразу о том, что «The Beatles сейчас популярнее Иисуса Христа», именно ей ее сказал Леннон) описывала Джаггера в терминах почти порнографических: «Дикое лицо, длинные волосы, огромный рот, короткие ноги»; Дин Мартин, презентующий группу на ее первых гастролях в Америке на шоу The Hollywood Palace, чрезвычайно изысканно острил, что «у них не длинные волосы, у них просто лбы низкие»; Эд Салливан отказался показывать их у себя на шоу после письма читателя, в котором было сказано, что он, читатель, еще не видел в своей жизни зрелища гнуснее, чем группа The Rolling Stones. То есть идея, что перед публикой выступают люди, мало чем отличающиеся от обезьян, вдалбливалась в голову зрителю, слушателю и читателю весьма методично. И в общем, то, что члены группы решились журналистам и собственному продюсеру потакать и навязанному им образу соответствовать - трудно поставить им в вину.
ВНЕ ЗАКОНА
И они соответствовали. Журналист Ник Кент прикрепил к Ричардсу байроновскую серию эпитетов mad, bad and dangerous to know («безумный, дурной и опасный для знакомства»); эта слава к нему так приросла, что даже спустя тридцать лет, когда он заочно повздорил с Лайамом Галлахером из группы Oasis и пообещал «закопать гаденыша», один из участников конфликта прокомментировал это фразой «Зная Кита, я за здоровье Лайама и гроша бы ломаного не дал». Сам Ричардс относится к этой славе философски: «Она тянется как тень, даже спустя двадцать лет мне не удается убедить людей в том, что я не спятивший наркоман».
Это действительно непросто, учитывая, что похождения Джаггера и Ричардса в 60-е легендарны; парадокс, однако, в том, что половина этих похождений проходила в компании участников группы The Beatles, но к Джону и Полу ничего такого не пристало; Мик же и Кит отдувались за весь, фактически, рок-н-ролл. Когда 12 февраля 1967 года полиция (по наводке личного шофера Ричардса) явилась с обыском в дом Ричардса, то нашла там не только обоих героев в не вполне разумном состоянии, но и совершено голую, абсолютно невменяемую тогдашнюю возлюбленную Джаггера, Марианну Фейтфул, которая при виде полиции только лишь кокетливо попыталась закутаться в несуществующие меха; весь отчет там включает настолько неприятные подробности ее внешнего вида, что мы их здесь опустим, все же она дама. Ричардс и Джаггер были вызваны в суд, где 10 мая их обвинили в хранении марихуаны и отвезли в тюрьму в наручниках; позже Джаггеру выписали три месяца тюрьмы за четыре таблетки амфетамина, а Ричардсу - год за курение марихуаны и сразу увезли сидеть. Эта история вызвала серьезный скандал: на защиту обоих поднялись самые неожиданные люди, среди коих был консервативный публицист, редактор газеты The Times Уильям Рис-Могг, не самый, прямо скажем, большой поклонник группы, напечатавший статью под названием Who breaks a butterfly upon a wheel? (это цитата из поэмы Александра Поупа, у нас ее аналогией будет выражение «Кто стреляет из пушки по воробьям»), где очень подробно и доказательно объяснял, что столь неприлично суровый приговор оба получили для острастки, что общество отыгралось на них и сделало козлами отпущения за их очевидно социально неприемлемый имидж; но что к правосудию это отношения имеет мало, а потому не пойдет. И Ричардса с Джаггером на другой день выпустили под залог. Так они стали флагманами борьбы за гражданские права - без особой личной охоты, впрочем. Ричардс потом говорил: «Вся эта история вернула нас в реальный мир. Посидев в тюрьме, начинаешь задумываться».
МОДЕЛЬНЫЙ РЯД
Трудно, впрочем, сказать, о чем участники группы стали задумываться (кроме ненависти к хиппи, которых Ричардс описывал как «все это дерьмо с Махавишной, бусиками и колокольчиками»), так как образ жизни их не изменился совсем. 60-е вообще были безумными годами; позже певица группы Jefferson Airplane Грейс Слик говорила: «Если вы помните 60-е - значит, вы в них не жили». Звезды рок-н-ролла стали богами, вокруг них, как прежде вокруг аристократов, вились женщины самого разного свойства. Так, Джаггер (говорят, Ричардс тоже) имел любовную связь с восхитительной девушкой Уши Обермайер - своего рода немецкой Твигги и Иоко Оно в одном лице, моделью, придавшей эротический шик всему левому немецкому движению, которая снималась в журналах обнаженной (в 60-е в Европе на это требовалась серьезная отвага) и долгое время жила в печально известной Коммуне 1 в Берлине, откуда - как физически, так и духовно - выросла вся радикальная немецкая молодежная политика, в том числе и террористическая организация RAF. Брайан Джонс, оригинальный участник The Rolling Stones (он, собственно, и придумал группе имя), сошелся в 1965 году с итальянской моделью и актрисой Анитой Палленберг, чрезвычайно энергичной женщиной: к ее мнению прислушивались даже самые буйные мужчины, и Джаггер, говорят, пересвел несколько треков на пластинке Beggars Banquet, после того как она выказала свой скептицизм. Спустя два года, после того как Джонс ее порядком избил, она ушла к Ричардсу, что, судя по всему, повлияло на решение Джонса оставить группу; в 1968-м, через три месяца после его ухода, он был обнаружен в своем бассейне мертвым. Ричардс провел с Анитой больше десяти лет, родил троих детей и расстался с ней в конце 70-х из тех соображений, что она мешает ему освободиться от героиновой зависимости, а торчать хуже, чем Ричардс, видимо, и есть то, что шекспировский Гамлет называл «Ирода переиродить».
Вообще, этим двоим (особенно Джаггеру) в то время приписывались, кажется, все возможные победы над женщинами, что определяло и отношение к их творчеству: существует популярная легенда, что песню Angie с пластинки Goats Head Soup Джаггер написал для жены Боуи Анжелы, потому что, мол, если у кого-то из друзей есть жена - не может же Джаггер для нее не писать песни. Сама Анжела твердо отрицает то, что песня посвящена ей, и говорит, что ничего об этом не слышала, но это тот самый случай, когда из песни слова не выкинешь. Размах мифа о сексуальной мощи Джаггера лучше всего иллюстрирует, видимо, следующий анекдот тех времен: была некая группи, которая ставила своей целью переспать с любым рокером, который окажется доступен; но после каждого такого случая она говорила подругам:«Он всем хорош, но не Мик Джаггер». Наконец ей выпала возможность переспать и с самим Джаггером; после ночи с ним она заявила подругам: «Он всем хорош, но все-таки он не Мик Джаггер». Множество женщин, однако, не разделяло ее скептицизма - список подруг Джаггера может украсить любой светский журнал: среди них Линда Ронстадт, Карла Бруни, Софи Даль и даже Анджелина Джоли.
При этом не сказать, чтобы Джаггер относился к своим девицам потребительски и наплевательски: так, он некоторое время общался с певицей, а впоследствии и писательницей Маршей Хант и даже написал про нее песню Brown Sugar (ну а как же без песни); она забеременела от него и родила - и Джаггер, как примерный отец, всю жизнь возился с дочкой, был на ее выпускном вечере и свадьбе и всячески ей и матери помогал - так, что в итоге Хант сказала: «Я оставила ему дверь открытой, чтобы он вернулся к дочери, и уважаю его за то, что он это сделал». Хант, кстати, вспоминает, что ее в Джаггере привлекли его застенчивость и нелепость - хороший повод развести доморощенную психологию на предмет того, что в душе и вблизи все хищники - это милые котики.
ДУРНАЯ ГОЛОВА
Ричардс, со своей стороны, как уже было сказано, отличался несколько более примерным нравом в отношении женщин - все его силы уходили на героин. К середине 70-х он уже довольно плохо соображал даже на записи пластинок, из-за чего у него возникали постоянные стычки со взятым на замену Брайану Джонсу Миком Тейлором, который, будучи технически существенно более оснащенным музыкантом, не только играл партии соло в группе, но еще и напоминал Ричардсу, что должен делать тот: говорят, что, когда он показал Ричардсу сочиненный самим Китом еще в 1965-м рифф к песне Satisfaction, тот озадаченно спросил: «Как ты все это запоминаешь?» Тейлор в итоге именно потому и ушел, считая, что его усилия в группе не ценят по заслугам, на смену ему пришел более спокойный человек Ронни Вуд. Ричардс же продолжал попадать в неприятности: в течение 70-х его четырежды арестовывали за хранение и употребление, но он, к счастью, отделывался легко: самый известный его приговор обязывал его отыграть благотворительный концерт в пользу Канадского национального института для слепых, после того как один из слепых, состоящих в этой организации, стал свидетелем защиты на его суде. Ричардс с товарищами отыграл в пользу института два концерта и после этого задумался, записался на реабилитационные курсы (именно на этот период приходится его разрыв с Палленберг) и в итоге кое-как со своей дурной привычкой справился (раньше Джаггера, кстати). Впрочем, нрав его от этого лучше не стал: в 2007 году на вопрос журналиста NME, что самое странное он употребил в течение своей красочной жизни, тот ответил: «Своего отца. Мы его кремировали. Я не мог удержаться от искушения смешать его прах с кокаином. Он хорошо пошел, и я, как видите, не помер». Вышел серьезный скандал, менеджер группы заявил, что это была шутка, что ее неправильно разобрали и так далее. Спустя какое-то время, когда страсти улеглись, журнал Mojo решил выяснить правду и в другой раз спросил об этой истории Ричардса. «Занюхал папашу, - ответил тот, - но без кокаина: кокаин был шуткой, больше - никаких наркотиков». Милейший человек; он, кстати, планирует стать библиотекарем, когда выйдет на пенсию: то-то детишкам будет радость.
Трудно, однако, поверить, что он когда-либо выйдет на пенсию - у группы The Rolling Stones вообще есть неподдельный дар не терять актуальности с годами: не так давно, например, известный консервативный британский публицист Питер Хитченс (младший брат знаменитого социалиста Кристофера Хитченса, что придает ситуации особенную прелесть) с большой страстью описал Ричардса как «ходячий хрящ, которого надо показывать молодежи как предупреждение о том, что с человеком могут сделать наркотики, даже если ему повезет не подавиться собственной рвотой». Судя по эмоциональности этой фразы, консервативного публициста сильно проняло, а если люди в свои семьдесят лет способны так пронимать молодежь, то, стало быть, рок-н-ролл все-таки скорее жив, чем мертв.
(с) Артем Рондарев