Что мы знаем о Византии? Да почти ничего. Вроде было когда-то давным-давно за тридевять земель такое тридесятое царство. И вроде князья наши плавали туда, чтобы прибить зачем-то щит к воротам Царьграда. Потом, правда, как люди порядочные, женились на тамошних царевнах. И совсем уж непонятно, почему страна наша восприняла как свою собственную не только религию Византии, но и её культуру, обычаи и даже государственное устройство. На самом деле ничего удивительного в этом нет, особенно если вспомнить, что Византия была одной из наиболее могущественных, развитых и долгоживущих империй, которые когда-либо знало человечество. Этой империи нет уже более пятисот лет, но миф о Византии оказался бессмертным, как и положено настоящему мифу.
Призрак бродит по Европе, призрак Византии. «Второй Рим» в качестве медиа-проекта победно шествует по миру, переживающему очередную эпоху перемен. Византия и в пору своего процветания вызывала у современников состояние, описанное Пелевиным как «вау-импульс». Очевидцы с восхищением писали о блеске и роскоши Константинополя, о его несметных богатствах, и с ужасом - об изощрённых интригах императорского двора, о жестоких распрях, терзавших империю, и о феноменально скандальных нравах византийцев.
ИМПЕРИЯ НАЧИНАЕТ И ВЫИГРЫВАЕТ
Византия — это удивительный союз римского тела, греческого разума и загадочной восточной души. Когда Париж представлял собой всего лишь большую деревню с неказистыми домишками не выше двух этажей, Константинополь уже был миллионным городом с каменными домами, мощёными брусчаткой улицами, мощными портовыми сооружениями и неприступными стенами. А некий излишне ретивый градоначальник до того увлёкся точечной застройкой исторического центра, что императорским указом здесь было запрещено строить здания выше пяти этажей.
Константинополь в пору своего расцвета, пришедшегося, кстати, на Тёмные века, — это и собор Святой Софии, и многочисленные мраморные дворцы. Это и прямые, широкие улицы, и самый большой крытый рынок тех времён — Импола. Это огромный ипподром со знаменитой бронзовой четвёркой лошадей. Квадригой, украденной впоследствии крестоносцами и установленной в соборе святого Марка в Венеции.
Византийская империя была для всего остального мира образцом административной бюрократии, местом сосредоточения роскоши, крупнейшим торговым центром и родиной изощрённой теологии. Кодекс Юстиниана до сих пор не превзойдён по части юридической техники. Греческий язык византийского периода был одним из наиболее богатых и развитых литературных языков мира. Также в Константинополе строились университеты, цирки, школы, больницы и благотворительные заведения. А ещё были пробки — по праздникам на улицах столицы появлялось так много колесниц» что проехать куда-либо было решительно невозможно. Нередко проводились гонки на колесницах, и в Визании были свои группировки спортивных фанатов. Две основные команды болельщиков («Синие» и «Зелёные») числились по совместительству крупнейшими политическими партиями в стране, а также осуществляли функции преступных синдикатов и одновременно муниципальной милиции. Они играли настолько большую роли в жизни страны, что Кодекс Юстиниана запрещал наводить порчу на соперников по гонке.
Когда европейцы заматывали свои немытые телеса в дерюжку и грубо выделанные звериные шкуры, византийцы наслаждались банными процедурами, натирали тела благоухающими маслами и облачались в парчу и шелка, богато расшитые драгоценными камнями и жемчугом.
Византийская мода была богата: дорогие ткани, обилие золота и драгоценных камней, причудливые драпировки и тонкие вышивки с изображением мифологических существ. Позже эту моду у Царь-града, как он звался у нас, переняла Русь. Княжеские плащи корзно, ярко-алые сапоги, часть одеяния базилевсов, и даже знаменитые русские кокошники, вариация диадем византийских императриц, - всё оттуда родом. Оголять руки, ноги и декольте в Византии было не принято, зато климат вполне позволял носить одежду из тончайших, полупрозрачных тканей, открывающих ровно то, что нужно показать.
Когда Европа утопала в грязи, в Константинополе исправно функционировали бани, канализация и водопровод. Из знаменитой Цистерны Базилики воду брали вплоть до XVI века. Разве это не фантастика?
ИМПЕРИЯ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР
Но не только своими богатствами славна была Византия. На полудикие орды европейских и азиатских варваров тяжёлая византийская кавалерия - катафрактарии — оказывала весьма отрезвляющее воздействие.
Катафрактарии вели своё происхождение из сасанидского Ирана. Само название происходит от греческого слова «катафракт» — так называли доспех тяжеловооружённого всадника. Катафрактарии использовали специальную тактику боя — они атаковали противника тесно сомкнутым строем. Защищённые доспехами от стрел, дротиков и другого оружия, катафрактарии представляли собой грозную силу и часто, опрокидывая врага копьями, прорывали его боевые порядки. Несмотря на внешнюю схожесть со средневековыми рыцарями, катафрактарии имели совершенно иные боевые задачи: если рыцари решали исход сражения в индивидуальных стычках (исключение составляло, пожалуй, рыцарское построение «свиньей» или «кабаньей головой»), то катафрактарии могли успешно действовать лишь организованными подразделениями.
Защитное вооружение катафрактариев состояло из чешуйчатого доспеха для всадника и лошади. На голове катафрактрии носили шлемы с металлической маской и бармицей — кольчужной сеткой, прикрывающей шею. Основным оружием было длинное копьё, которое могло пронзить насквозь сразу двух человек.
Отдельно стоит упомянуть знаменитый греческий огонь, и вовсе почитавшийся варварами за магию. Установка с греческим огнём представляла собой медную трубу — сифон, через который извергалась жидкая смесь. Для выталкивания смеси применяли сжатый воздух или мехи наподобие кузнечных. Максимальная дальнобойность сифонов составляла 25-30 метров. Греческий огонь невозможно было потушить, он продолжал горсть даже на поверхности воды.
Первый известный случай применения греческого огня - битва при Киликии. Историк Феофан писал: «В год 673 ниспровергатели Христа предприняли великий поход... Когда Константин IV узнал о приближении арабов, он подготовил огромные двухпалубные корабли, оснащённые греческим огнём, и корабли-носители сифонов... Арабы были потрясены... Они бежали в великом страхе». На суше византийское войско нередко терпело поражения от арабов, зато на море благодаря греческому огню имперский флот сразу получил безоговорочное преимущество. С ним столкнулись и наши соотечественники: в 941 году византийцы с помощью греческого огня уничтожили подошедший к Константинополю флот князя Игоря Рюриковича.
Секрет приготовления греческого огня хранился в тайне. Его точный химический состав до сих пор неизвестен. Наиболее вероятными компонентами считаются негашёная известь, сера, сырая нефть (либо асфальт), а также фосфид кальция, который при контакте с водой выделяет самовоспламеняющийся газ.
ГИБЕЛЬ ИМПЕРИИ
Всё имеет свой конец. Византийская империя просуществовала дольше других известных нам империй — более тысячи лет — и окончательно пала 29 мая 1453 года под ударами Османского государства. Штурм Мехмедом Фатихом (Завоевателем) Константинополя стал переломным моментом в истории Европы, а также новым словом в военном деле. Чего стоят одни огромные пушки, изготовленные венгерским мастером Урбаном для турок.
Разумеется, столь колоссальное событие было овеяно множеством мифов и пророчеств. Известная легенда — использование для отражения врагов чудотворной Омофоры (плащаницы, покрова Богородицы). Эта реликвия не единожды спасала Царьград от разорения, стоило только омочить полы Омофоры в волнах залива Золотой Рог и воззвать к высшим силам о спасении.
Первыми воздействия плащаницы испытали на себе русы под предводительством Аскольда и Дира. В 860 году они осадили Царьград с моря и бесчинствовали в пригородах. Тогда на берег вышел крестный ход. Патриарх Фотий нёс Омофору. Полы её, как и положено, были омочены в волнах. И пошёл сильный снег — да такой, что в двух шагах ничего не было видно. На спокойном до этого море поднялась вдруг страшная буря — ладьи русов тонули. раздавленные стеной воды.
Второй раз с силой Омофоры столкнулся турецкий султан Баязид Молниеносный. Он также осадил Константинополь, но неожиданно ушёл из-под стен без боя. Впоследствии выяснилось, что виной тому был Тамерлан, вторгшийся во владения султана.
В страшной битве при Ангоре великий завоеватель одержал победу и посадил Баязида в клетку, где тот и окончил свои дни. Формальным поводом для битвы стали притязания турок на Луну — на их знамени действительно присутствовал полумесяц.
Увы, во время штурма Константинополя Фатихом реликвия не помогла. Однако без рассказов о чудесах не обошлось. То ядра турецких пушек попадали в стены и храмы, разрушая их, — а наутро оказывалось, что всё в целости и сохранности. То храм Святой Софии вдруг начинал сиять и испускать столпы света до небес.
В истории Византии, как и в истории любой другой империи, немало тёмных страниц, но конец её оказался величественен: защитники не сдали столицу. Последний император Византии, Константин Драгаш из династии Палеологов, сражался как простой воин и погиб в бою.
«...Говорили, что не погиб Константин, но превратился в статую, которая и по сей день стоит где-то в Городе, и что как только истекут положенные сроки, оживёт статуя, сдвинется с места — и уж никто тогда её не остановит».
ПОСМЕРТИЕ. ГРЕЧЕСКИЙ ПРОЕКТ
«Второй Рим» погиб. Но после этого началось его посмертное, мифологическое бытие, оказавшееся ещё более поразительным, нежели прижизненное. Византия воистину стала сказкой, легендой, для кого-то страшной и леденящей душу, а для кого-то — светлой и грандиозной.
В западном представлении Византия часто изображалась в мрачном свете. Пропагандой таких идей не гнушались заниматься Монтескье, Вольтер и Эдуард Гиббон, описавший в своём труде «Упадок и гибель Римской империи» тысячу лет сплошного упадка и гибели Византии.
В России эта традиция затронула диссидентские круги. Когда писали о Византии, прозрачно намекали, что речь идёт об СССР, - такое вот художественное наложение образов. В своём эссе Flight from Byzantium («Путешествие в Стамбул») Иосиф Бродский заклеймил Византию как колыбель советского тоталитаризма.
Однако миф о «Втором Риме» глазами «Третьего» — это нечто совершенно иное. Начался он с тех же русов, прибивших щит на вратах Царьграда.
Миф продолжился женитьбой князя Владимира на Анне Византийской, сестре императора Василия II, а царя Ивана III - на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог. Окончательно оформился миф о «Втором Риме» благодаря Ивану Грозному. Игры с византийским наследием были выгодны царю, однако перестраивать своё царство на византийский манер он не собирался. Тем не менее именно при нём словосочетание «Третий Рим» начало мелькать в официальных документах.
Следующим всплеском интереса к «Третьему Риму» мы обязаны Екатерине II, которая разработала стратегический план по уничтожению османской Турции и восстановлению Византии («Греческий проект»). Второй внук императрицы по случаю был наречён Константином. Предполагалось, что он будет посажен на трон в освобождённом Константинополе. Правда, реализация плана затянулась...
Ко второй половине XIX века Россия всерьёз заявила претензию на византийское наследство — тогда грянула русско-турецкая война 1877-1878 годов. Русские войска, разгромившие неприятеля, вошли практически в предместья Стамбула, взять который им помешали просвещённые европейские державы. Этот эпизод метко прозвали «украденной победой России». Кроме того, по всей Российской империи было построено более сорока соборов с ориентацией на византийский стиль.
А в 1917 году, практически на последнем этапе подготовки, была свёрнута Босфорская операция русского флота под командованием вице-адмирала Колчака, которая должна была закончиться взятием Стамбула и контролем над проливами, — планам помешала Февральская революция.
Советская власть поначалу не уделяла Византии особого внимания. Только в 1943 году в Москве был учреждён сектор византийских исследований. Тогдашнее руководство страны известно своими судьбоносными решениями, и раз уж оно в самый разгар боёв решило заняться именно Византией, то, надо полагать, на то были основания.
С тех пор всплески интереса ко «Второму Риму» всегда будут прочно увязаны с претензиями России на геополитическое господство на континенте.
ВИЗАНТИЯ И «РУССКИЙ ПРОЕКТ»
Сегодня интерес к Византии снова усилился. В 2007 году вышла книга Сергея Захаревича «Босфорский поход Сталина, или Провал операции " роза"», в которой автор пытался доказать, что уже в середине 1920-х годов Сталин разработал тайный план по захвату черноморских проливов Босфор и Дарданеллы. Таким образом руководитель советского государства якобы намеревался осуществить вековую мечту прежних правителей России. Учёные считают эту гипотезу фантазией.
Немало споров вызвал публицистический фильм архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи: византийский урок», пропагандирующий идею сильного государства и тезис о Третьем Риме. Философ и общественный деятель Александр Дугин высказался по теме ещё более бескомпромиссно: «Такова должна быть наша железная установка. Установка на Византию. Византия — абсолютный ориентир русского проекта, наша точка отсчёта в истории». Но сколько бы учёные и политики не доказывали, что Россия не Византия, они, как «беспокойный старик» Иммануил Кант из «Мастера и Маргариты», одновременно создают новые доказательства их подобия.
У Византии мы переняли не только бюрократию, но также грамоту, архитектуру и украшение храмов. Слова «алфавит», «корабль», «митрополит» — греческие. Не говоря уже о «куличе», «оладьях», «грамоте» и национальном символе — «огурце».
Важен для нас и византийский урок догоняющей модернизации. Когда-то, в Тёмные века, равных Византии в технологическом плане не было. Но уже в Средневековье западный мир вырвался вперёд. «Догнать и перегнать» его Византия так и не смогла. Расплатой за технологический застой стал 1204 год, когда крестоносцы захватили и разграбили Константинополь. Греки тогда говорили: «Наши рыцари по сравнению с западными - как глиняные горшки против железных кастрюль».
Загадочно работала византийская экономика. Она базировалась не на принципе получения прибыли, а на концепциях простого воспроизводства и справедливой цены, которую устанавливало государство. Оно же запрещало концентрацию производства, поскольку власти небезосновательно опасалось цехов. Были разрешены только корпорации, учреждённые государством. Но, несмотря на коррумпированную систему управления, высокие налоги, неэффективное хозяйство и придворные интриги, экономика Византии почти тысячу лет оставалась самой сильной в Европе и Азии, а византийская денежная единица — золотой солид — фактически была мировой резервной валютой.
Настоящим чудом было то, что Византия, этот осколок Римской империи, просуществовала практически до Нового времени.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
Столь богатый материал не мог не привлечь целую плеяду писателей-фантастов. Первой из известных нам фэнтезийных Византий уже более пяти веков. Это «Тирант Белый» — рыцарский роман, написанный Жуанотом Мартурелем в конце XV века на каталонском языке. «Тирант» считается одним из лучших рыцарских романов. Он включает в себя также элементы мелодрамы, плутовского романа, альтернативной истории, фэнтези и утопии.
В 2006 году на экраны вышел художественный фильм «Византийская принцесса», снятый по мотивам романа о Тиранте режиссёром Висенте Аранда, а год спустя, сообразно моде на новеллизацию фильмов, появился роман Елены Хаецкой «Византийская принцесса» на ту же тему. Увы, вместо рыцарского романа у создателей фильма «Византийская принцесса» получилась унылая эротика на фоне псевдовизантийских интерьеров.
Современные авторы предпочитают творить на византийском материале либо фэнтези (обычно с крайне слабым влиянием магии на мир), либо альтернативную историю. Оно и понятно — материал настолько богат, что он не нуждается в эльфах восьмидесятого уровня и изрыгающих заклинания магах.
Один из наиболее известных авторов, посвятивших своё творчество Византии, — канадский писатель Гай Гэвриэл Кей. В его дилогию «Сарантийская мозаика» вошли романы «Дорога в Сарантий» (1998) и «Повелитель императоров» (2000). События дилогии разворачиваются в восточной части некогда единой империи, где император Валерий II не теряет надежд вернуть утраченные земли и восстановить великую державу. Совсем как и реальный император Византии Юстиниан.
Другой признанный столп жанра — американский писатель Гарри Тертлдав. Тут подход ещё серьёзнее, ведь автор обладает научной степенью доктора философии, причём тема его диссертации - история Византии. Основное произведение Тертлдава — это, конечно же, многотомное псевдоисторическое фэнтези «Видесский цикл», куда вошли известные сериалы «Сага о Криспе» и «Хроники пропавшего легиона». В романах Тертлдава магия занимает незначительное место, упор делается на политику, интриги и войны.
Но это далеко не всё. Есть у Тертлдава и роман «Агент Византии» (1987), представляющий собой уже не фэнтези, а альтернативную историю Византии. Вот как писал об этом романе в предисловии Айзек Азимов: «Как и положено, завязкой становится слово «если». Что, если бы потуги Юстиниана восстановить Римскую империю не истощили страну? Если бы Византийская империя смогла сдержать натиск персов-зороастрийцев? Если бы ислам так и не появился, а арабы не покорили Персию и не наносили постоянного урона Византийской империи? Смогла бы Византия спасти греко-римскую культуру и продолжить её развитие?».
Понятно, что этими двумя именами тема не исчерпывается. Круг авторов, пишущих на византийском материале, постоянно ширится. Ветеран фантастической византийщины Лайон Спрэг де Камп отметился написанным ещё в 1939 году романом «Да не опустится тьма», альтернативной историей с элементами попаданчества: американский археолог, путешествующий по фашистской Италии, переносится в Рим 535 года, прямо накануне вторжения византийских войск в королевство готов. В сериале Кэтрин Куртц «Дерини» подобное Византии государство именуется Торент. Хроноопера Роберта Сильверберга «Вверх по линии» повествует о путешествиях в Византию: главный герой сопровождает туристов на экскурсии в прошлое. Однажды, в древнем Византе, он встречает свою далёкую прапрабабушку и влюбляется в неё... Дэвид Дрейк и Эрик Флинт посвятили альтернативной истории Византии серию фантастических романов о Велизарии, где бравый полководец в союзе с альтернативными персами воюет с альтернативными же индусами, использующими пороховое оружие. В трилогии К. Дж. Паркера «Фехтовальщик» также проглядывает Византия, правда, скорее внешняя её сторона. Алан Гордон в своём романе «Шут и император» о приключениях шута-детектива в слегка альтернативной средневековой реальности делает главным героем одного из персонажей шекспировской комедии «Двенадцатая ночь» и засылает его... да, именно в Византию.
В последние годы к Византии обратились и отечественные авторы. Роман Владимира Свержина «Лицо отмщения» повествует о сотрудниках Института экспериментальной истории. Среди них Джордж Баренс, проживающий под именем брата Георгия Барнаца в Константинополе времён Иоанна И Комнина. Военачальник Георгий Роск борется за то, что он считает правым делом, на фоне фэнтезийных Византии и Руси в повести Ника Перумова и Веры Камши «Волчье поле». История «Второго Рима» глазами грека-авантюриста описана Еленой Хаецкой в авторском сборнике «Голодный грек, или Странствия Феодула». Византия и квази-Византия мелькают также на страницах книг Андрея Мартьянова (цикл «Вестники времён»), Александра Чернобровкина («Херсон Византийский»), Андрея Лазарчука («Кесаревна Отрада между славой и смертью»), Дмитрия Казакова («Солнце цвета стали»), Симоны Вилар («Ведьма в Царьград е»), Андрея Поснякова («Царьград», «Враг императора»).
* * *
Мистика окружает Византию с момента основания и по сей день. Человечество до сих пор никак не может разобраться со своим отношением ко «Второму Риму». Миф о Византии оказался бессмертным. Но, если бы Византии не существовало, её следовало бы придумать. Собственно, именно это и делают многочисленные авторы, вызывающие в нашем воображении удивительные картины — обилие золота, мрамора и порфира, величественные церемонии, парчовые одеяния, тяжёлые от жемчугов и рубинов, роскошные мозаики в затуманенных ладаном залах...