Безработица в Еврозоне с 2007 года выросла на 50% и в ряде стран достигла исторических максимумов. Ее уровень среди молодежи настолько высокий что это угрожает единству Европы, заявил в мае министр финансов Германии Вольфганг Шойбле. Однако последствия кризиса на рынке труда рискуют выйти за рамки политического союза: это падение рождаемости, рост криминала и, как итог, еще одно потерянное поколение...
ПРЕДЧУВСТВИЕ КАТАСТРОФЫ
Сейчас в странах еврозоны безработных на 7 млн больше, чем было в 2007 году. И каждый квартал их армия увеличивается на 0,5 млн человек... В середине 2013-го, по данным Евростата, уровень безработицы в еврозоне достиг 12,1%. Неполная занятость составляет 9%. И это средний по больнице показатель - среди молодежи ситуация куда более тревожная. Из тех, кому сегодня от 15 до 24 лет, почти 13% нигде не учатся, не работают и не проходят профессиональную подготовку (так называемые NEETs - not in education, employment or training). А среди 25-29-летних таких 19,7%, свидетельствует Евростат. Только представьте себе: каждый пятый европеец, находясь в том возрасте, когда начинают делать карьеру, или не нашел работу, или уже потерял ее.
Самое неприятное во всем этом то, что конца кризису на рынке труда пока не видно. Нобелевский лауреат по экономике Питер Даймонд убежден: карьера молодых европейцев, которые не могут найти работу, не будет складываться и в следующие 10-20 лет. Существуют исследования, подтверждающие этот вывод: у тех, чья трудовая биография началась с безработицы, в дальнейшем ниже уровень зарплаты, ниже производительность и выше вероятность вновь остаться без работы. Такую точку зрения разделяют в своих прогнозах и аналитики Citigroup: даже при относительно благоприятных условиях безработица в еврозоне будет выше 10% до конца нынешнего десятилетия, а в Испании - выше 20%. О том же говорят и расчеты МВФ: через пять лет безработица в Испании составит почти 23%, в Греции и Португалии - более 16%, во Франции - свыше 10%. Как это повлияет на облик Европы?
Европейские власти называют последствия катастрофическими. Министры финансов и труда ряда европейских стран выступили с заявлением, что «целое поколение рискует повернуться спиной к Европе и поддаться сладкоголосым песням популизма и экстремизма». Это не пустые слова. В 2012 году, когда уровень безработицы в Греции превысил 26%, в национальном парламенте впервые оказалась ультраправая партия «Золотая заря», которую считают расистской и неонацистской. А в 1933-м, когда Германия находилась в глубоком экономическом кризисе и уровень безработицы достигал 30%, к власти пришли нацисты, одним из предвыборных обещаний которых было обеспечение полной занятости. Ее они действительно обеспечили - во многом благодаря подготовке к войне.
Конечно, вряд ли у Греции есть планы по захвату мира. Речь лишь о том, что падение уровня жизни в стране, неизбежное при безработице, способствует росту ксенофобии в любой ее форме. Достаточно вспомнить прошлогодние выборы в Каталонии - самой богатой испанской провинции, чье желание получить суверенитет резко выросло на фоне европейского кризиса. Население перестает доверять традиционным партиям и прежним политикам, поскольку они не могут справиться с растущими проблемами в обществе. Социологи уже назвали происходящее усталостью от строгой экономии. В минувшем июле покинул пост министр финансов Португалии Витор Гашпар, проводивший меры жесткой экономии. Он объяснил свой уход тем, что в обществе снизился уровень поддержки его программы.
Зато нынешнее время - золотая пора для популистов. Весной прошлого года французы избрали президентом социалиста Франсуа Олланда, который снизил пенсионный возраст для граждан, начавших работать в 18 лет, с 62 до 60 лет. Он пошел на выполнение этого предвыборного обещания, прекрасно отдавая себе отчет, что общие расходы пенсионной системы надо не наращивать, а сокращать. Но это потом. Пока же боязнь массовых демонстраций и забастовок не позволяет ему предпринять решительные шаги. А в феврале 2013-го на парламентских выборах в Италии третье место заняло недавно созданное Движение «5 звезд» во главе с известным в стране комиком Беппе Грилло. Среди прочего партия предлагает объявить дефолт по части итальянского долга. Ее электорат в основном безработные.
ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ
У затяжной безработицы три ключевых последствия: высокий уровень неравенства, рост бедности и маргинализация, говорит заведующий кафедрой социологии Кембриджского университета Брендан Барчелл. На связь между ростом безработицы и ростом преступности указывает целый ряд научных исследований. Одно из них, проведенное американскими и израильскими учеными, было опубликовано в 2002 году в The Review of Economics and Statistics. Выяснилось, что заметнее всего при росте безработицы увеличивается число преступлений, которые так или иначе связаны с деньгами (это главным образом квартирные кражи со взломом). Также была обнаружена корреляция с числом убийств, но она оказалась гораздо менее значимой.
Однако происходящее в Старом Свете может иметь и более долгосрочные последствия. Из-за высокой безработицы некоторые европейские страны уже столкнулись с демографическим кризисом, рассказывает сотрудник факультета социальных наук Амстердамского свободного университета Димитрис Павлопулос. Уровень рождаемости, который и без того падает в последние годы из-за рецессии снижается опережающими темпами.
В июле журнал Demographic Research, издаваемый Институтом демографических исследований им. Макса Планка (Германия), опубликовал статью «Влияние Великой рецессии в Европе на рождаемость», где показал, что наибольшая зависимость между ростом безработицы и падением рождаемости наблюдается в Южной Европе (прежде всего в Испании и Греции), а также в некоторых странах бывшего соцлагеря (в Болгарии, Хорватии, Латвии и Венгрии). Особенно резко рождаемость снизилась в Латвии: в 2008 году на одну женщину приходилось 1,6 ребенка, в 2011-м-только 1,3.
Негативный тренд становится очевиден, когда речь идет о первом ребенке: если зрелые женщины, чей возраст достиг или превысил 40 лет, не меняют своих планов (они просто не могут дальше откладывать беременность), то число первых родов среди более молодых женщин пошло на убыль. Сильнее всего это заметно среди тех, чей возраст меньше 25 лет: заводить семью в текущих экономических условиях слишком рискованное предприятие. В Португалии, например, в 2012 году родилось на 14% меньше детей, чем в 2008-м. Там уже закрываются многие родильные отделения.
Из-за снижения рождаемости доля пожилых людей в Европе будет расти быстрее, чем прогнозировали демографы еще несколько лет назад. По нынешним оценкам, к 2030 году число пенсионеров в Португалии увеличится на 27,4% и каждый четвертый житель страны будет старше 65 лет. Такая динамика приведет к усугублению всех проблем, связанных со старением населения, в том числе обострению фискального кризиса: пенсионеров нужно будет на что-то содержать при сокращении числа граждан трудоспособного возраста.
Между тем негативные тенденции со временем могут решить вопрос безработицы, отмечает директор группы по изучению рынка труда и занятости берлинского Центра общественных наук (WZB) Гюнтер Шмид. К 2020 году число 20-летних в еврозоне снизится на 12%. Это ослабит безработицу, но есть ли повод для радости?
РЕВОЛЮЦИЯ В ОТВЕТ НА РЕФОРМЫ?
Европа не может себе позволить ждать 2020 года, с безработицей нужно бороться здесь и сейчас. Но в рамках единого валютного союза сделать это не так-то просто. Корень зла, по мнению аналитиков, в том, что экспорт товаров из Германии задавил экономику периферийных стран Европы. Ведь обменный курс евро ниже, чем был бы гипотетический курс немецкой марки, если бы она продолжила существовать. Впрочем, довлеющий над Европой немецкий экспорт лишь одна из причин.
Эксперты Citigroup акцентируют внимание на других факторах - негибкости рынка труда и чрезмерной социальной защите, которые сводят на нет желание искать работу. Служащего в Европе трудно уволить, поэтому выгоднее нанимать как можно меньше людей. Сюда добавляются высокие страховые взносы, которые работодатели должны платить за своих сотрудников. Так, в Дании пособие по безработице может достигать 90% предыдущего заработка (правда, не более 15 760 датских крон в месяц, то есть примерно 2 тыс. евро). И его можно получать два года.
Для того чтобы сделать рынок труда более гибким и повысить стимулы к поиску работы, в ряде стран EC сократили выходные пособия, упростили возможность увольнения, изменили условия ведения переговоров о заключении коллективного договора... Результатов почти нет. Вероятно, причина в том, что этих мер недостаточно, они не пошатнули основы социального государства европейского образца. Но могло ли быть иначе? В мае Вольфганг Шойбле сказал, что, если в Европе утвердится более скромный подход к соцрасходам, такой как в США, «у нас будет революция, и не завтра, а в тот же день».
Неприятная перспектива, но могут ли политики выбирать? Доходы европейских бюджетов в любом случае сократились - поддерживать прежнюю модель развития все равно уже не на что. Возможно, то, что творится в Европе, и есть затянувшийся коллапс социального государства. Высокие налоги, социальные пособия, чрезмерное регулирование рынка труда привели к застою в обществе и деградации экономики. Развитые страны скатываются обратно в разряд развивающихся из-за чересчур активной социальной политики - это известное явление, вспомним туже Аргентину. Там тоже в середине XX века в борьбе за «социальную справедливость» началось масштабное перераспределение общественных ресурсов, в результате чего страна покинула ряды развитых государств. Сегодня это происходит с Грецией, которая в рейтинге агентства MSCI отныне относится к развивающимся рынкам.
Европа стоит перед выбором: либо пытаться поддерживать существующее социальное государство и дальше повышать налоги (ведь налогооблагаемая база сократилась) с угрозой повторить судьбу Аргентины, либо, несмотря на возможные протесты, перейти к более гибкой модели рынка труда и отказаться наконец от государства-«няньки». Оба варианта предполагают, что та Европа, к которой мы привыкли, исчезнет навсегда.
(с) Максим Момот